Магнус задохнулся и отступил назад, ослепленный болью, Несколько секунд он покачивался, не видя ничего кругом; затем почувствовал, как его схватили за локоть. Кто-то сказал:
Все в порядке, отпусти. Что случилось, Сандра?
Магнус заморгал и обернулся назад. Первым он увидел стоявшего между ними Ситона; тот напружинился, приготовившись к действию. Девушка изумленно уставилась на них.
Здесь, Гарри начала было она.
Ситон повернулся к Магнусу.
Что случилось, мистер Келли?
Магнус вытер жидкость на лице, поняв, что это был коньяк. Он посмотрел на молодого человека у стойки; тот ухмыльнулся, его стакан был пуст. Магнус сделал шаг вперед, но снова почувствовал, как пальцы Ситона сжались на его локте.
Мы не хотим здесь никаких неприятностей, мистер Келли. Почему бы вам не допить и посчитать вечер законченным?
Магнус осушил стакан и оглянулся. Как только он это сделал, молодой человек отчетливо произнес:
Двигай отсюда, человек со шрамом. Пока!
Магнус остановился, но Ситон слегка подтолкнул его.
Пойдемте, мистер Келли.
Магнус понимал, что сопротивляться бесполезно. Когда они дошли до наружной двери, Ситон похлопал его по плечу.
Сожалею, что так получилось, мистер Келли. Но ведь мы не хотим неприятностей, правда?
Ситон открыл дверь.
Доброй ночи, мистер Келли. На мгновение его скучный равнодушный взгляд остановился на Магнусе, стоящем в дверях; теперь Магнус знал, что его запомнили.
Секундой позже он оказался один на улице.
Библиотека в редакции «Пейпер» представляла собой длинную душную комнату, разделенную перегородками на ряд узких кабинетов. Покойницкая для миллионов забытых слов, возглавляемая неопрятным человеком по имени Пул, у которого было бельмо на глазу и фотографическая память. Он читал все, что попадало под руку, и хранил в своей голове массу знаний, пусть бессистемных, которые накопил за многие годы; его эрудиция просто обескураживала. Он мог сообщить, сколько лошадей пало в каких-либо крупных скачках, мог цитировать наизусть целые речи сэра Стаффорда Криппса, мог назвать любую из существующих ядовитых змей. Магнус часто удивлялся, почему он никогда не пытался использовать свой талант в общественных целях, но единственный выход Пула в общественную жизнь состоялся в тридцатых годах, когда он был коммунистом с постоянным местом в спикерском углу парламентского зала заседаний.
Сегодня Магнус принес ему список из десяти имен. Пул отсутствовал примерно четверть часа, затем вернулся с грудой конвертов.
Чтоб мне провалиться, вот это груз! Что произошло на этот раз?
Его здоровый глаз остановился на верхнем конверте, где Магнус взволнованно прочитал: «Мочем Дональд» смотри подзаголовок Дузинская».
Здесь справки на имя Хилдера, сказал Пул, и две на Эдуарда Ситона. Так что же нужно?
Просто узнать происхождение. Риссел старается дать мне занятие.
А! Его глаз понимающе блеснул. Этот детектив, Склирос. Я читал о нем вчера.
Магнус кивнул. Четыре вместительных пакета со сведениями о сэре Лайонеле Хилдере содержали биографический материал и деловые детали, которые он уже знал. Вырезки о Склиросе также были неутешительными: ничего до вчерашнего дня, да и вчерашние сообщения касались только дела Несбита. Один из двух Ситонов был судьей, другой в тысячу девятьсот тридцать девятом году убил свою жену; единственный Том Мередит попал в беду при несчастном случае с аэростатом во Франции. О Генри Дипе не было совсем ничего.
Но имелся толстый конверт, на котором значилось «Гарольд-Тренгунтер Скул. Словесное оскорбление и физическое оскорбление. Доклад министру образования». Он начал с этого конверта, теперь припоминая, где слышал ранее это имя.
Примерно несколько лет назад Пум был директором школы в Мидлендсе. Скандал разразился, когда мальчик и девочка, оба ученики шестого класса, поздно вернулись с танцев и были застигнуты за неблаговидным занятием. Каждый получил от Пума по шесть ударов палкой по обнаженным ягодицам в присутствии служебного персонала и десяти старших учеников, следящих за дисциплиной пяти мальчиков и пяти девочек. Последующие события не заставили себя ждать. Обоих учеников забрали из школы, и их родители выдвинули против Пума обвинение в физическом насилии. Он был оштрафован местным магистратом, но не раскаялся в содеянном, и в итоге был смещен со своего поста министром образования.
Магнус перешел к конверту с материалами о Доне Мочеме, который сопровождался еще одним пакетом с пометкой «Дузинская». И снова история была вполне обычной. Он прочитал:
«Звезду кабаре из-за железного занавеса обвиняют в краже.
Ядвига Дузинская, привлекательная молодая польская звезда кабаре из Варшавы, которая во вторник начала двухнедельные гастроли в Свифт-клабе, вчера днем была арестована в ювелирном магазине в Хаттон-Гарден. Она обвиняется в краже бриллиантового кольца, оцененного в триста пятьдесят долларов. Полиция была вызвана в магазин после того, как пропажу заметил помощник продавца мистер Дональд Мочем. Мисс Дузинская осматривала достопримечательности Вест-Энда в сопровождении официального представителя Ассоциации культурных связей между Востоком и Западом мистера Яна Штайнера, который организовал ее визит в Британию. Она появится в окружном суде на Боу-стрит сегодня утром».
Там было много фотографий польской звезды, в основном сделанных по ее прибытию в лондонский аэропорт: голые колени над высокими сапогами и круглое лицо, улыбающееся под копной светлых волос.
Факты оказались достаточно ясными. Она пришла в ювелирный магазин с мистером Яном Штайнером, натурализованным поляком, и провела около десяти минут, разглядывая выставленные кольца и броши, но ничего не купила. Когда она уходила, помощник продавца мистер Дон Мочем, догнал их и попросил ее открыть сумочку. Внутри было найдено бриллиантовое кольцо одно из тех, что она держала в руках в магазине. Позже на нем были найдены отпечатки ее пальцев. Однако она была не в состоянии объяснить, как кольцо оказалось в ее сумочке, она настаивала на том, что кто-то ей его подложил.
Судья решил трактовать этот случай как прискорбную ошибку, спровоцированную соблазнами жизни на Западе мнение, которое она громко оспаривала, пока он не смог найти ей пятьдесят долларов и приказал покинуть страну в семидневный срок.
Магнус обратился к критическим статьям по поводу ее выступления в Свифт-клабе. «Таймс» приветствовала ее как «порыв свежего воздуха, сдувший провисшую паутину с нашей собственной индустрии зрелищ Ясное понятие о новой культурной свободе, охватившей Восточную Европу». Он отметил, что коммунистическая «Морнинг стар» держалась в стороне, а в «Пейпер» появилось лишь скупое обозрение, в котором ее игра называлась «поверхностной, злобной и даже дурного тона».
Он разложил вырезки по пакетам и встал. Пул улыбнулся и подмигнул здоровым глазом:
Вы нашли то, что хотели, мистер Оуэн?
Благодарю вас, мистер Пул.
Следствие по делу Ивора Несбита продолжалось не более десяти минут. Следователь зарегистрировал вердикт о смерти в результате несчастного случая.
II. Фестиваль в Кардиффе
1
Питер Платт, председатель комитета Международного Кардиффского фестиваля живого искусства посмотрел на Магнуса своими большими глазами старого развратника.
Что тебе нужно, Оуэн?
Факты. Скажи. Штайнер, который входит в комитет твоего фестиваля, это тот самый Штайнер из Ассоциации культурных связей «Восток Запад»?
Да.
Что он делает здесь?
В фестивале участвуют несколько джазовых групп из Восточной Европы. Ассоциация Штайнера помогла организовать их приезд. Ну и что?
Магнус иронически усмехнулся, глядя на стакан.
Хочешь выпить, Питер?
Извини, Оуэн, я занят Он уже озирался вокруг в поисках новых слушателей.
Магнус тихо спросил:
Ты слышал когда-нибудь о Ядвиге Дузинской? Платт обернулся, нахмурившись. Польская эстрадная звезда, продолжал Магнус. В прошлом году она была в Лондоне Ее оттуда выслали за кражу в магазине.
Платт шагнул вперед.
Черт возьми, Оуэн, к чему ты клонишь?
Дузинскую пригласила сюда Ассоциация «Восток Запад», и твой приятель Штайнер был с ней, когда ее арестовали.
То ли от жары, царившей на приеме, то ли от шампанского на верхней губе Платта выступила испарина.
Ты же не считаешь, черт возьми
Я ничего не считаю, Питер. Только то, что произошедшее с Дузинской было недоразумением. Надеюсь, это не случится снова.
Сзади кто-то толкнул его, и содержимое стакана выплеснулось Магнусу на руку. Он осекся и стал поворачиваться, как чья-то рука твердо удержала его за локоть. Он поднялся и что-то пробормотал. Платт уже удалялся.
Рука продолжала держать Магнуса и тогда, когда он повернулся и, прищурившись, увидел высокую девушку в простом черном платье.
Извините, сказала она, но вам не следует продолжать разговор с этими людьми. Она повела его к выходу. Он остановился и поставил стакан на пол, потом взглянул на нее и рассмеялся.
Не рассказывайте сказки! Вы путешествуете налегке, перед ленчем пьете водку и еще вы читаете «Инкаунтер», а это значит, что вы наконец, должно быть, еще и умны.
Она тоже рассмеялась, беря его за руку.
Идем, вы уже достаточно выпили.
Не так быстро! На ступеньках, уже на улице, он обрел равновесие. Я глубоко верю в эпоху рыцарства, но уже давно миновал тот возраст, когда меня в пьяном виде подбирали девушки.
Я вас спасла.
Вы считаете, что меня надо было спасать?
Я считала, что вы ставите себя в глупое положение.
Он стоял на ступеньках и мотал головой.
Ах да, эпоха рыцарства. Вероятно, вы подслушивали?
Я ничего не могла поделать. Видите ли, вы разговаривали довольно громко, она улыбнулась ослепительной улыбкой, и он наклонился и коснулся рукой ее щеки.
Боже мой, настоящая, пробормотал он, потом взглянул на ее волосы. Настоящий Ренессанс. Откуда только берутся такие девочки, как ты? Ты не англичанка?
У меня британский паспорт. Но родилась я не здесь.
Она взяла его под руку и повела по лестнице вниз. Солнце село, и над парком неслись дождевые облака.
Что ты делаешь в Кардиффе? спросил он, вспоминая, что видел ее нынешним утром на вокзале, за ней заехал черный «хамбер» с молодым водителем, одетым в темный костюм.
Я просто нахожусь здесь, как и все остальные. В ее речи был слышен едва различимый акцент.
Где, говоришь, ты родилась?
В Польше. Да не смотрите так удивленно. Ведь выходцы из Польши образуют самую большую эмигрантскую колонию в Великобритании.
Он продолжал идти, чувствуя, как кружится голова. Поляки и в самом деле могли составлять самую большую колонию, и в Кардиффе сейчас было, по крайней мере, двое поляков, имеющих отношение к фестивалю. Но даже будучи пьяным, опытный Магнус знал, что два совпадения уже достаточно много.
Ты имеешь отношение к Ассоциации культуры «Восток Запад»? наконец произнес он и увидел, что ее лицо стало жестким.
Для журналиста вы слишком неосторожны, мистер Оуэн.
Он остановился:
Как, черт побери
Ничего особенного, я тоже читаю «Пейпер». Видите ли, ваше имя достаточно хорошо известно. На лице девушки снова вспыхнула очаровательная улыбка.
Но он не улыбнулся в ответ.
Как ты догадалась, кто я?
Я узнала вас. Видите ли, у вас очень характерное лицо, теперь улыбка стала злой и насмешливой.
Магнус начинал сердиться.
Откуда ты узнала, как я выгляжу? «Пейпер» не печатала моей фотографии.
Она промедлила долю секунды.
Я читала вашу книгу. Ваша фотография появилась вместе с журналами. Она очень хорошая я имею в виду книгу.
Магнус, кивая, медленно шел рядом с ней.
Итак, четыре года назад ты увидела в журнале мою фотографию и теперь едешь за мной из Лондона в Уэльс только для того, чтобы сказать, как тебе нравится моя книга?
Она отпустила его руку.
Я думаю, нам следовало бы немного поговорить.
Они дошли до отеля «Парк». Не спрашивая и не дожидаясь его согласия, она повернулась и прошла сквозь вращающиеся двери, исчезнув на противоположной стороне вестибюля. Девушка села возле низкого столика, вытянула ноги, вид которых заставил его судорожно сглотнуть, и вытащила пачку сигарет.
Хотите?
Не курю. Он неловко сел напротив и взглянул на часы. Через пять минут мы можем выпить.
Она зажгла сигарету и какое-то время сидела, разглядывая его через дым.
Вы слишком много пьете.
Он откинул голову назад и мрачно хохотнул в потолок.
А еще я схожу с ума! Во всяком случае, кто ты такая, черт побери? Кто прислал тебя сюда? Кто тот шофер, который встречал тебя на вокзале сегодня утром?
Вы очень наблюдательны. Что еще вы знаете обо мне?
Да я о тебе вообще ни черта не знаю! Даже имени.
Майя.
А фамилия?
Даже если я назову ее, вы не сумеете произнести.
А как насчет номера телефона?
Но она не ответила. Возле них появился официант.
Стесненные обстоятельства самое подходящее время для водки, сказал Магнус, взглянув на часы. Одну водку со льдом, велел он официанту, и один двойной бренди.
Девушка со слабой улыбкой наблюдала за Магнусом, но в ее голосе не было веселья.
Вы обвиняете меня в том, что я приехала сюда за вами из Лондона. Почему вы так сказали?
Это была шутка.
Глупая шутка.
Самое лучшее, на что я способен. Но чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что это была, пожалуй, не такая уж и шутка. Ты все еще не сказала мне, что здесь делаешь.
Она сидела в кресле, наклонившись вперед, держа обеими руками сигарету и опираясь локтями на колени, выступающие над столом. Но Магнус следил только за ее лицом; в нем была тайная власть, и внезапно оно стало очень неженственным и очень холодным.
Мистер Оуэн, вообще вы слишком много говорите. Сегодня днем вы ужасно много мололи языком. Почему вы кричали на Питера Платта?
Он ошарашенно вытаращил на нее глаза.
Я не кричал на него, я задавал вопросы.
Она кивнула.
Вопросы о Яне Штайнере.
Он выпрямился на кресле.
О Штайнере! Что вы знаете о нем?
Нет, что вы знаете о нем, мистер Оуэн?
Я видел его лишь раз, в отеле в Лондоне.
Тогда почему вы им так интересуетесь?
Я интересуюсь? воскликнул он. Я не Я просто задавал Платту кое-какие вопросы Он беспомощно пытался найти нужные слова, чувствуя, что разговор переходит в какую-то сюрреалистическую плоскость. Принесли напитки, и он получил минутную передышку.
Может быть, это совпадение, наконец произнес он, но не знаете ли вы Ядвигу Дузинскую?
Лично нет. Но я знаю, что с ней случилось.
А что случилось?
Вы сами прекрасно знаете. Вы же рассказывали Платту. Зачем вы это делали?
Он подался вперед и сжал бокал с бренди.
Так, Майя. Значит, вы работаете в Ассоциации культуры «Восток Запад» и хотите защитить своего приятеля Яна Штайнера от нескромных вопросов.
Ее лицо посуровело, кожа обтянула широкие скулы, а глаза стали злыми и безжалостными.
Вы дурак, мистер Оуэн. Отвратительный дурак!
Он кивнул и выпил.
Итак, вы подцепили меня на выставке лишь для того, чтобы сказать это? Или вы пытаетесь меня предостеречь?
Почему бы вам не перестать пить и не выслушать меня, Магнус? Она впервые назвала его по имени, и он смутился.
Хорошо, я слушаю.
Она проглотила водку, аккуратно поставила бокал обратно на стол и сказала:
Магнус, я увела вас оттуда, потому что вы трепали языком. Предполагалось, что вы здесь составляете для «Пейпер» отчет о фестивале. Вместо этого вы начинаете пить и задавать глупые вопросы людям вроде Платта. Почему вы не сидите тихо, глядя в оба и держа язык за зубами? Ведь вы здесь именно для этого, не так ли?