Ты увлекаешься, проговорила мавританка, скаля свои белые зубы. Влюблённые всегда увлекаются,
Я не увлекаюсь, ответила Зюлейка. Подожди немного, ты испытаешь на себе его силу; он волшебник и перенесёт тебя в рай. Для меня одной он поёт и мне одной будет принадлежать Ах, как я невыразимо счастлива! Счастье делает добрыми: мне хотелось бы осчастливить всех людей, чтобы они могли радоваться вместе со мною.
Долго проговорили между собою девушки; Зюлейка открывая своё сердце, Мирца радуясь на свою госпожу. Наконец, Зюлейка позволила себя раздеть и уложить в мягкую постель. Когда она уже лежала, потягиваясь в сладкой дремоте, мавританка сказала ей:
Ты прекрасна, но неужели ты думаешь, что всегда останешься такою же? И для тебя наступить старость; твои волосы поседеют, твои щёки увянут, грудь высохнет, выпадут зубы
Фуй. Мирца! воскликнула Зюлейка; зачем говоришь ты мне всё это? Неужели ты хочешь отравить мне мою радость?
Потому что я люблю тебя, госпожа, и потому что я хочу, чтобы ты вечно была молодой и прекрасной Слушай, я знаю тайну: в нашей земле, в двух часах ходьбы отсюда, среди деревьев и скал есть источник; он называется Вад-эль-Кебир. Он имеет чудную силу; тот, кто в нем выкупается, на всю жизнь остаётся молодым и красивым. Это перед смертью открыла мне моя мать, а ей поведала знакомая с волшебствами женщина. Зюлейка, выкупайся в этом источнике и ты на всю жизнь сохранишь свою красоту!
Юная невеста выслушала это с большим интересом.
Благодарю тебя, сказала она; ты очень добра, Мирца. Но не чары ли это злых духов? Если я послушаюсь твоего совета, не накажет ли меня Аллах? Может быть, в источнике скрыта погибель?
Нет, ответила Мирца; Это святой источник, на котором почиет благословение. Исполни, что я тебе сказала!
Вскоре после этого Зюлейка заснула, убаюканная грёзами.
III
Зюлейка решилась последовать совету своей преданной служанки Мирцы. Любовь возбуждается привлекательностью, и, чтобы не потерять своей красоты и сохранить любовь Али, она решилась выкупаться в чудесном источнике. Рано утром, ещё до восхода солнца, вышла она из отцовского дома со своей верной мавританкой и направилась по незнакомой ей дороге.
Дорога шла среди гор; орлы срывались над ними со скал, бросая свою добычу, и величественно парили над их головами; иногда вой шакалов заставлял её вздрагивать, но ничто не могло поколебать её решения: для Али она готова была пролить свою кровь, почему же ей не сохранить для него свою красоту? От этого намерения не отказалась бы ни одна женщина. И Зюлейка шла вперёд, несмотря на мелкие и острые камни, которые кололи её нежные ноги сквозь лёгкие сандалии.
Солнце между тем выплыло на небо и облило все золотистым пурпуром. Безоблачное голубое небо обещало чудный день.
Мирца, сказала Зюлейка; я вижу по солнцу, что мы идем уже более одного часа. Когда же мы придём к источнику?
Ещё через час, госпожа, ответила служанка; мы услышим его журчание; иди же и не бойся; помни, что ты будешь прекраснейшей женщиной в целом свете!
Но я устала, Мирца! подошвы мои горят; дорога так трудна и камениста Мне чудится, что на меня кто-то смотрит.
Разве ты боишься?
Это не трусость, но я боюсь, что я совершаю запрещённый поступок. Если бы отец знал, что я ушла так далеко от дома!
Он этого не знает, перебила М'ирца; он ещё ночью уехал по своим делам, и мы вернёмся до его прибытия. Никто не видел, как мы ушли, и о нас будут думать, что мы в своей женской половине. Идём же, и скоро ты увидишь чудо!
Мавританка взяла за руку свою госпожу и с весёлым смехом повлекла её вперёд.
Зюлейка, думая о своём возлюбленном, охотно пошла за нею и ничего более не спрашивала.
Узкая тропинка вилась среди диких скал; некоторые из этих скал были похожи на замки, построенные титанами, другие на чешуйчатых драконов. Наконец, обе девушки взобрались на вершину, с которой открывался чудный вид далеко вокруг. Из груди Мирцы вырвался крик восторга, й она сделала движение рукою, приглашая Зюлейку полюбоваться дивной картиной. Все было залито солнечным светом. Вдали полукругом тянулись голубые цепи гор, упираясь в сверкающее небо. Глубоко внизу, в зелёной равнине были разбросаны жилища кабилов и арабов. К этой долине спускались с гор прихотливые ущелья, заросшие кудрявой зеленью деревьев. Зюлейка стояла как очарованная.
Взгляни туда, сказала ей мавританка; видишь ли ты вон там, в скалистою ущелье зелёный оазис? Это Вад-эль-Кебир.
Непонятное чувство охватило меня, ответила Зюлейка. Идём же
Девушки спустились в долину, на зелёной траве которой смарагдами сверкала роса, и направились к ущелью, похожему на пещеру и заросшему деревьями.
Слушай! блеснув глазами, воскликнула Мирца. Ты ничего не слышишь?
Я слышу журчанье падающей воды, ответила Зюлейка.
Это источник; ты сейчас его увидишь.
Скоро они вошли в лес, наполненный бальзамическим запахом цветов; деревья были так перевиты ползущими растениями, что непривычному трудно было найти в нем дорогу. Наконец, они добрались к гроту, из которого жемчужной пылью бил фонтан прозрачной как хрусталь воды.
Мы у цели, сказала Мирца. Разве это не чудо и я не была права?
Зюлейка испустила крик восторга, который подхватило и унесло далеко шаловливое эхо.
Вековые деревья обступали этот жемчужный водопад, и зелёный шатёр их листьев закрывал от знойного солнца холодную влагу. Светлым ручьём бежала она среди причудливых скал, образуя водопады и водоёмы, и вливалась в небольшое озерцо с золотистым песчаным дном Солнечные лучи изредка врывались в этот тенистый уголок сквозь шелестящую листву деревьев, и тогда в жемчужных брызгах играла ослепительная радуга, придавая источнику сказочную красоту.
Зюлейка стояла, охваченная восторгом, а Мирца торопила её раздеться и поскорее сойти в воду.
Наконец, Зюлейка опустилась на камень, покрытый мягким зелёным мохом, и Мирца сняла с её ног сандалии и отстегнула богатый пояс, чтобы снять её одежду.
Мне послышался какой-то шорох на скале между деревьями, сказала вдруг Зюлейка. Ты ничего не слышишь?
Тебе показалось, потому что ты взволнована, ответила Мнрца; и это неудивительно, потому что сейчас в одно мгновение изменится вся твоя жизнь. Прыжок в воду и твоя юность и красота будут вечными. Моё ухо слышит только музыку журчащих струй.
Говоря это, она продолжала раздевать свою госпожу.
Но слух не обманул Зюлейку; между деревьями на скале действительно притаился человек и жадным взором смотрел на молодую девушку. Это был эмир Рустан, охотившийся в горах и пришедший к источнику Вад-эль-Кабир. Могучий, крепко сложенный человек, он любил войну и охоту, точно так же как и удовольствия и красивых женщин. Он был нахален и зол и выше всех обычаев и законов ставил свои желания. Он был бы даже красив, если бы его правильное лицо не портили злые глаза и нервная судорога губ.
Когда он увидел перед собою Зюлейку, он подумал сначала, что это русалка. Глаза его загорелись, он был поражен её красотою и жадно смотрел на девушку. Что ему было за дело до обычая страны, которым девушке дозволялось обнажать себя только перед любимым человеком? Он, удерживаемый на месте магическою силою, забыл, что наносит ей оскорбление, которое, может смыть только его смерть. Им овладел демон, и он смотрел и смотрел, очарованный, красотою Зюлейки. А она была прекрасна как день; на её белую, как слоновая кость, шею тёмными локонами спускались волосы; она была стройна как платан, сверкающий своим серебристым стволом; её губы были как коралл, а тёмные, глубокие глаза мерцали как звезды из-под ресниц, чёрных как вороново крыло.
Лёгким скачком прыгнула она в воду, и эмир видел, как резвилась она в серебристой влаге; все её движения были полны безыскусной грации, а когда она поднималась из воды и поднимала к волосам свои руки, с них в источник сыпались бриллиантовые капли. Она казалась ему сиреной, и он клялся сам себе, что завладеет ею какою бы то ни было ценою, хотя бы ценою собственной жизни, Он чувствовал, что навеки утратит покой, если не достигнет этого. Одно желание, одна мысль наполняла его: эта женщина должна принадлежать ему.
Зюлейка продолжала резвиться в воде; она то отплывала на середину, то приближалась к берегу и смеялась с Мирцею.
Мирца, разве я не красива? кричала она.
Эмир не упускал из глаз ни одного её движения. Он стоял, точно прикованный к земле. Страсть охватывала его. Он боролся с собою, чтобы не броситься к девушке и не унести её на своих могучих руках.
Однако Мирца просила свою госпожу окончить купанье. Зюлейка вышла на берег и стала украшать свои волосы нитками жемчуга. В это время на скале раздался шум: эмир оставил своего коня в долине под присмотром слуги, который заснул; конь вырвался и прибежал по следам своего господина. Эмир с досадою обернулся к нему и охватил его за узду.
Быстро вскинула Зюлейка кверху голову и увидела эмира. Крик испуга вырвался из её груди, краска залила её щеки, и она едва не лишилась чувств. Мирца окаменела, Зюлейка быстро выпрыгнула на берег и, спрятавшись за деревьями, поспешно стала одеваться. Мирца тоже бросилась к ней на помощь.
Горе мне! вскричала Зюлейка. Если об этом узнает Али, он убьёт этого человека. Не знаешь ли ты, кто это, Мирца?
Эмир Рустан! ответила служанка.
Могущественный эмир! О Аллах! Будет горе! Зачем я послушалась твоего совета, Мирца! Я не должна была купаться в этом источнике, он принесёт мне несчастье. Судьба не позволяешь идти против себя. Мы должны подчиняться тому, что она нам даёт. Ты возбудила во мне пагубное желание выделиться из всех людей. Из этой воды поднялся демон, чтобы разлучить меня с Али, преследовать нас своим мщением и это моя вина!
Не говори так! вскричала оправившаяся Мирца; все будет хорошо. Идём же, идем!
Обе девушки поспешно побежали домой. Зюлейка не могла успокоиться, не могла забыть, что посторонний человек видел её без покрывала. В страхе ей казалось, что её преследуют фурии смерти. Ей приходила на память страшная история, рассказанная ей Мирцею. Это была история про царя Кандавла и его жену Родопу. Лидийский царь Кандавл очень любил Родопу, которая была чудно красива, и хвастался красотою свой жены перед своим другом, Гигесом. Желая, чтобы он самолично убедился в этом, Кандавл устроил так, что тот тайно увидел раздетую Родопу. Но последняя узнала об этом оскорблении и заставила Гигеса убить Кандавла и самому сесть на трон, став его женою.
Зюлейка с горечью в сердце сознавала, что она одна виновата в том, что её увидел без покрывала чужой человек, и была убеждена, что с нею и с Али непременно случится что-нибудь недоброе.
Рустан, охваченный вспыхнувшей в нем страстью, издали провожал девушек, чтобы узнать откуда и кто прельстившая его сирена. Когда Зюлейка вошла в дом каида Мираба, он понял, что она его дочь, и поклялся овладеть его каким бы то ни было средством, злым или добрым.
Зюлейка провела день в полном одиночестве, употребив все свои силы, чтобы успокоиться. Она боялась сказать о нанесённом ей оскорблении своему жениху, зная, что тогда тот убьёт эмира и от этого произойдёт большое несчастье. Наконец, она решила, что откроет свою тайну Али после свадьбы.
IV
Охваченный желанием скорее назвать Зюлейку своею, эмир Рустан, не откладывая, начал действовать. Прежде всего он отправился к каиду, окружённый многочисленными слугами. Он был принять как эмир, со всем подобающим ему почётом.
Это было как раз в то время, когда Габсбургский король Карл Пятый царствовал над огромной империей[1], в которой никогда не заходило солнце. Эмир пользовался расположением императора, которому оказал многочисленные военные услуги, особенно при изгнании из Алжира и Туниса морских разбойников. Пользуясь этим расположением, Рустан стал очень могущественным человеком и привык, что все беспрекословно подчинялись его воле.
Одетый в великолепное платье, надменно и гордо стоял он перед каидом Мирабом, прося у него руки его дочери.
Красота Зюлейки стала известна ему по слухам, так объяснил эмир своё появление, но когда он, случайно проезжая мимо сада, сам увидел её, то убедился, что красота Зюлейки превзошла его ожидания. Он любит её и желает быть её супругом. Он благоразумно умолчал однако, что видел Зюлейку купавшейся, чтобы не возбудить гнев старого каида.
Просьба эмира скорее походила на приказание, но каид Мираб, зная дикий нрав прибывшего, ответил вежливо и с достоинством, что был бы очень рад отдать свою дочь за такого могущественного и любимого императором мужа, но Зюлейка уже счастливая невеста, и скоро будет её свадьба.
Рустан вскипел. Ему отказывают в руке прекраснейшей женщины, ему, которому беспрекословно повинуется целый народ! Объяснения отца его не удовлетворили. Он требовал, чтобы ему отдали Зюлейку. Он не желал слушать более спокойных и вежливых слов каида, охваченный своею страстью.
Гневными словами обрушился он на Мираба и, выходя гордыми шагами из дома, крикнул старому каиду:
Я ещё вернусь! я не успокоюсь до тех пор, пока Зюлейка не будет у меня в руках. Я употреблю для этого всю мою силу, которая велика. Мне трудно противиться!
Гневно вскочил он на своё украшенное пурпуром и золотом седло и помчался таким галопом, что его слуги далеко отстали на своих лошадях от своего господина.
Вернувшись к себе, он гневно приказал своим слугам снять с себя верхнее платье, награждая их пинками ногой за всякую оплошность, не зная на ком выместить свой геев. Он отдавал приказание за приказанием; велел принести вина и позвать к нему его рабынь. Они явились с дрожью в сердце и с улыбкою на устах, потому что эмир чаще жестоко их наказывал, чем с ними веселился.
Одна из этих девушек подносила к его губам чашу с вином, прозрачным как рубин, другая сидела у его ног, играя на тамбурине, третья склонялась к нему, обнимая его мягкими руками и напевала весёлую песню:
Но Рустан оттолкнул её резким движением.
Позднее пришли друзья, среди которых был один из полководцем Карла Пятого, и ночь превратилась в оргию.
Неустрашимый и деятельный на войне и на охоте, дома Рустан был ленив, жесток и невоздержан. Теперь он всё своё время посвятил мечтам о Зюлейке и планам, как ею овладеть. На львиной охоте, мчась по следам этих благородных животных, он часто рисковал своею жизнью; мог ли он остановиться, когда дело шло о женщине?
Угрожающие намерения эмира заставили двух вождей, Акбара и Мираба, поспешить со свадьбою своих детей. Наконец наступил день, в который по магометанскому обряду была совершена эта церемония. Богато одетая и провожаемая своими родственниками, друзьями и знакомыми, вступила Зюлейка в дом своего мужа.
Примечания
1
Карл V Габсбург (15001558) король Испании (Кастилии и Арагона) под именем Карлос I с 1516 г., король Германии (римский король) с 1519 по 1556 гг., император Священной Римской империи с 1519 г. Крупнейший государственный деятель Европы первой половины XVI века, внёсший наибольший вклад в историю среди правителей того времени. Карл V последний император, официально коронованный римским папой, он же последний император, отпраздновавший в Риме триумф.