Утвердили. Фильм выпустили в 1988 году. В Госкино его приняли со сдержанной доброжелательностью. Черный миф о советской власти начали формировать уже тогда. Зачем? Стало ясно позже Давала Советская власть поводы для жесткой критики? Давала. Заслуживала она уничтожения? Нет, не заслуживала, ее можно было реформировать, приспособив к новым целям. Но решение приступить к ликвидации уже приняли. И мастера культуры кто сознательно, кто невольно, кто по наивности стали работать на этот проект. Автор этих строк не исключение. Некоторое время лента шла на «закрытых экранах», что только придало ей скандальной остроты. Потом выплеснулась в кинотеатры, вызвав ажиотаж, шум, похвалы, но в итоге полузабвение, в котором утонули почти все громкие премьеры и дебюты периода гласности.
Кстати сказать, фильму «ЧП районного масштаба» в этом юбилейном для комсомола году исполнилось 30 лет. Годовщину не заметили. Фильм иногда показывают по телевизору, но знаковой лентой поздней советской эпохи, как «Москва слезам не верит», «Мы из джаза» или «Маленькая Вера», он не стал, оказавшись лишь яркой страницей перестроечного самопогрома. Почему? Искусство, понимающее, доброе, прощающее, всегда долговечнее и ближе людям, нежели искусство, клеймящее и обличающее. Недавно я посмотрел на Первом гала-концерт к 100-летию Александра Галича, где в исполнении отличных артистов прозвучали его самые главные, легендарные песни, а параллельно на других каналах показывали ленты, в создании которых он принимал участие как кинодраматург: «Верные друзья», «На семи ветрах», «Вас вызывает Таймыр», «Дайте жалобную книгу!» И я вдруг поймал себя на мысли, показавшейся мне, сатирическому писателю, очень обидной: как же быстро устаревает даже самая талантливая напраслина! Зря все-таки Галич расплевался с Советской властью. Право слово, его обличительные гитарные фэнтези на заданную тему сегодня лично у меня вызывают чувство неловкости. Так и видишь миллионы сталинских жертв, которые два раза в месяц, получив денежный перевод из казны, съев в ресторане цыпленка-табака и приняв «коньячка полкило», дружно проклинают ГУЛАГ. Вот так видится суровая история трудной страны из-за столика в ресторане Дома кино. Высоцкий пел примерно о том же, но почувствуйте разницу, хотя тоже не сидел, и не воевал А вот советские фильмы Галича я бы смотрел и смотрел. Жаль, мало он успел на этом поприще. Борьба позвала!
Но вернемся к началу этих мемуарных заметок. Известность в комсомольской среде я получил раньше публикации «ЧП» в «Юности». В апреле 1982 года в журнале «Новый мир» вышло мое стихотворение «Воспоминание о райкоме» с посвящением Павлу Гусеву. Он тогда еще не возглавил «Московский комсомолец», а, при драматических обстоятельствах уйдя с поста первого секретаря Краснопресненского РК ВЛКСМ, трудился в «дочке» ЦК ВЛКСМ Комитете молодежных организаций (КМО), и заочно получал второе образование в Литературном институте. Именно Гусев в свое время рекомендовал меня, только что избранного комсорга Московской писательской организации, в бюро РК ВЛКСМ. Я захотел поддержать опального товарища и посвятил стихи ему. Павел мне признавался позже, что такого количества звонков, восторгов и поздравлений, которые обрушились на него после публикации в «Новом мире», он потом никогда не получал, хотя фейерверков в его жизни хватало.
Немудрено. Во-первых, как ни странно, стихов о комсомоле тогда уже писали мало, даже заказных, а от души днем с огнем не сыщешь. Во-вторых, поэзия в ту пору имела массового, многомиллионного читателя, а не редких чудаков-любителей, как ныне. В-третьих, «Новый мир» был не просто популярным «толстым» журналом, а маркером советской интеллигентности. Помните, что читает в больничном саду полиглот Хоботов из блистательных «Покровских ворот»? Правильно! К сожалению, нынешний «Новый мир» это, скорее, гальюн, уцелевший от взорванного авианосца.
Мои стихи в номер отобрал сотрудник журнала поэт Сикорский, у которого в начале 1970-х я занимался в семинаре Литературной студии при МГК ВЛКСМ и Московской писательской организации.
Вадим Витальевич, может, лучше про любовь! просил я.
Юра, помилуйте, сколько лет тут сижу, а в первый раз человеческие стихи про комсомол попались. Не спорьте! Нам надо закрыть тему.
Тему я, конечно, не закрыл, но неожиданно мое стихотворение обрело среди комсомольских работников и активистов популярность, его читали по радио, со сцены, перепечатывали. Помню, один из влиятельных секретарей ЦК ВЛКСМ, встретив меня на каком-то мероприятии, взял за пуговицу и сказал: «Вот если бы ты так же написал свое «ЧП», давно бы уже напечатали!» А ведь сочинились-то стихи случайно. Летом 1981 года я получил долгожданный билет члена Союза писателей СССР и заехал на улицу Лукьянова, соединяющую Старую и Новую Басманные, в Бауманский райком комсомола, где работал в 19771978 инструктором-подснежником. То есть, зарплату мне выдавали в другой организации во Всероссийском обществе слепых, там же лежала и трудовая книжка. Не скрою, заехал я похвастаться и обмыть билет с былыми соратниками Сашей Гришиным, Володей Соколовым, Борей Ялкетманом, Колей Герасимовым, Галей Никаноровой Когда я вошел в знакомый старомосковский особнячок, у меня защемило сердце: там кипела та же простодушная аппаратная суета, в которой карьерная корысть почти еще не проглядывалась в искреннем торопливом энтузиазме. «Молодость, ты была или не была!» прошептал я, 26-летний ветеран, и увидел себя бегущим по извилистому коридору со справкой в руке. Завязь будущего стихотворения чаще всего рождается в душе от грусти. И беда не в том, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку, а в том, что реки бегут и исчезают в Океане, который ни одну из них, даже самую полноводную, не помнит по имени.
Через месяц я почти на одном дыхании написал эти стихи, которые и хочу в 100-летие нашего незабвенного Комсомола напомнить читателям.
Воспоминания о райкоме
Павлу Гусеву
(1981)Октябрь, 2018 годКосмос комсомола
Комсомолу сто лет. Век назад он создавался как Коммунистический союз молодежи, молодая гвардия мировой революции со всеми положенными коминтерновскими и даже троцкистскими «прибамбасами». Потом, с годами он стал просто комсомолом, без расшифровки, стал одним из ярчайших феноменов Советской цивилизации.
Новое это понятое старое. Год от года мы всё внимательнее вглядываемся в великий и противоречивый советский опыт. Кое-что уже востребовано и вернулось в практику, до чего-то еще не доросли. Например, до Комсомола. Вероятно, по этой причине 100-летие Комсомола Кремль не решился отмечать как общегосударственную дату, видимо, не захотел напрягать отношения с российскими либералами политическими протагонистами США. Мне и прежде в юбилейных эфирных спорах с людьми, страдающими острой формой либерального психоза, приходилось всерьез доказывать, что Комсомол и гитлерюгенд не имеют между собой ничего общего. Оппоненты очень удивлялись, недоумевая, почему автор повести «ЧП районного масштаба» упорно защищает то, что некоторое время назад сам же обличал? Но тот, кто критикует, чтобы улучшить, и тот, кто критикует, чтобы уничтожить, никогда не поймут друг друга.
Комсомол, как и всю Советскую власть, нельзя рассматривать и оценивать вне жестких исторических вызовов, брошенных нашей стране в начале XX века. Телодвижения двух борцов, сплетенных в схватке на ковре, абсолютно логичны и понятны. Но попробуйте мысленно убрать одного из спортсменов и тогда яростные барахтанья оставшегося покажутся какой-то брутальной бессмыслицей. Однако именно так часто судят Советскую эпоху в целом и Комсомол в частности, забывая, что чрезмерность государственного принуждения была не ядовитым плодом чьей-то злой воли, а единственным способом сохранить, сплотить и модернизировать разрушенное Отечество.
Комсомол, рожденный революцией для молодого разрушительного буйства, очень скоро, повинуясь исторической логике, превратился в союз созидателей. Он помогал полуграмотному юношеству приобщаться к знаниям, консолидировал молодежь для восстановления испепеленной экономики, поднимал на защиту Отечества от фашизма, принимал активное участие в осуществлении громадных проектов таких, как Магнитка, Братск, БАМ, Тюмень Плодами комсомольских трудов, во многом бескорыстных, пользуются ныне не только олигархи, но отчасти и мы с вами.
Да, Комсомол являлся надежным помощником КПСС. Но поверьте мне, как очевидцу: самостоятельности у этого «помощника» было куда больше, чем сегодня у некоторых парламентских партий. Да, Комсомол жил и действовал под стягом коммунистической идеологии, которая тогда считалась передовой, между прочим, не только в СССР. А возможно, и была для своего времени таковой. Устарела? Наверное Но ведь буквально на наших с вами глазах усыхает вчера еще казавшийся вечнозеленым либерализм, увитый пожухшими орхидеями свободы слова! Поэтому про то, кто «передовитей», давайте поговорим лет через сто, как любил выражаться певец «боевого КИМа» Маяковский.
Принято считать, что ВЛКСМ, пораженный внутренним кризисом, изжил себя и бездарно распался вместе с Советским Союзом. Но это далеко не так. Действительно, в 70-е годы обострилась давняя бюрократическая болезнь, выражавшаяся в пустословии и отрыве аппаратчиков от рядовых членов организации. Собственно, по этому поводу я и возмущался в своем «ЧП». Однако сей недуг имеет абсолютно внеидеологическое происхождение и характерен для всех сложных организационных структур. Сегодня такой же болезнью страдают, например, крупные банки и госкорпорации, Но даже впавшие в самое густопсовое «комчванство» комсомольские вожаки прежних лет никогда не получали к Новому году бонусы в пару миллионов долларов. Почувствуйте разницу!
Созданный для экстремальных исторических нагрузок, Комсомол в обстановке стабильности, именуемой также «застоем», зачиновничал, заскучал, заформализовался. Но ведь и в мирной армии угодливый ординарец ценится дороже боевого командира. Тенденция, однако Зато, как только после 1985-го страна стала меняться, Комсомол ожил, начал не на словах, а на деле, не по Горбачеву, а по уму, перестраиваться: он стремительно деидеологизировался, дифференцировался, ориентируясь на разные социально-образовательные группы молодежи, экономически обосабливался от государства. Молодая предприимчивость на глазах превращалась в предпринимательство, а организационная работа все больше походила на менеджмент. Вот почему среди богатеньких российских «форбсов» столько выходцев из Комсомола, который мог бы выжить и остаться. Но перед элитой, предавшей страну, была поставлена задача уничтожить Советскую цивилизацию. Она приказ выполнила и уничтожила. Вместе с Комсомолом.
ВЛКСМ, с одной стороны, был массовой молодежной организацией, а с другой кузницей государственных кадров, о чем теперь вдруг вспомнили и завели свою «президентскую тысячу». Человек, поднявшийся по ступенькам комсомольского аппарата, неизбежно, за редким исключением, становился убежденным державником и получал уникальные навыки руководящей работы. Катастрофа 90-х во многом объясняется тем, что проводить сложнейшие реформы поручили вольным завлабам, а не новому поколению профессиональных организаторов, давно уже поднявшихся над устаревшими догмами и стереотипами. Их все равно призвали, но позже, когда надо было спасать страну. Поскреби сегодня крупного хозяйственного, административного или политического деятеля, найдешь бывшего комсомольского работника. Одна только беда: кузница эта давно остыла, а заготовки кончились
Сегодня вместо Комсомола в России множество молодежных организаций, но их влияние на новое поколение ничтожно. Это как раз тот классический случай, когда количество не переходит в качество. А из «Наших», уж простите меня, и вообще получилась какая-то худосочная пародия на ВЛКСМ. Ни нашим, ни вашим Видимо, создать мощную, жизнеспособную молодежную организацию силами Администрации президента в принципе невозможно. А значит, у нынешнего государства Российского нет серьезных, действенных форм влияния на молодых граждан. Остановите на улице юношу или девушку, спросите: «Кто в России отвечает за работу с молодежью?» Не знают. А имена Косарева, Тяжельникова, Мишина знали все.
Может быть, к сто первой годовщине Комсомола мечтательные прагматики Кремля все-таки сообразят, что молодежь нужно осваивать так же, как Космос упорно, системно и не жалея средств.
Юрий Поляков, лауреат премии Ленинского комсомола
Октябрь, 2018 годИстория одной полемики
Дитя-злодей: штрихи к портрету
По поводу морального облика молодого человека спорят всегда, во все эпохи. И эта публикация тому еще одно подтверждение. Началась пикировка, как ни странно, в журнале «Крокодил», где большие советские поэты печатались нечасто. Но тут как раз тот самый случай: в сентябрьском номере сатирического журнала за 1974 год ( 27) появилось такое стихотворение Евгения Евтушенко.
Дитя-злодей
Дитя-злодей встает в шесть тридцать,Литой атлет,Спеша попрыгать и побритьсяИ съесть омлет.Висят в квартире фотофрескиСреди икон:Исус Христос в бродвейской пьеске,Алан Делон.На полке рядом с шведской стенкойРемарк, Саган,Брошюрка с йоговской системкойИ хор цыган.Дитя-злодей влезает в «тролллик»,Всех раскидав,Одновременно сам и кролик,И сам удав.И на лице его бесстрастномЛегко прочесть:«Троллейбус временный мой транспорт, Прошу учесть».Вот подъезжает он к ИНЯЗуИли к МИМО,Лицом скромнеет он, и сразу Чутье само.Он слышит чей-то голос слабый:«Вольтер Дидро»А в мыслях как бы тихой сапойПролезть в Бюро.В глазах виденья, но не бога:Стриптиз и бар,Нью-Йорк, ПарижИ даже Того и Занзибар.Его зовет сильней, чем лозунгИ чем плакат,Вперед и выше бесполосныйСертификат.В свой электронный узкий лобикДитя-злодейУкладывает, будто в гробик,Живых людей.И он идет к своей свободе,Сей сукин сын,Сквозь все и всех,Сквозь «everybody», сквозь «everything».Он переступит современноВ свой звездный часЛихой походкой суперменаИ через нас.На нем техасы из Техаса,Кольцо из Брно.Есть у него в Ильинке хаза,А в ней вино;И там, в постели милой шлюшки,Дитя-злодейПока играет в погремушкиЕе грудейА ответ на это стихотворение вскоре появился в «Комсомольской правде». Он не имел авторской подписи, подразумевалось, что это плод труда коллективного.