«Как странно, подумал Борис. Значит, ребёнок действительно есть. И, судя по всему, играет в Counter Strike».
Филиппинка открыла первую дверь в коридоре и настойчивыми жестами приглашала войти внутрь. Борис хотел спросить про ужин, но она, поклонившись со сложенными ладонями, быстро удалилась.
Комната оказалась небольшой. Кровать, письменный стол, стул, небольшой шкаф. На столике, скрывающем барный холодильник капсульная кофемашина и электрический чайник. Две бутылки чистой воды. В холодильнике в основном конфеты, шоколадки, сладкая газировка. Никакого алкоголя. Скорее всего, эта комната предназначалась не для уважаемых гостей дома, а для друзей живущего здесь ребёнка, засидевшихся за играми допоздна.
Борис открыл ноутбук. Почему-то увиденная на дальней двери фраза не давала ему покоя. «Как там было?.. перед глазами вновь возникла наклейка. «Contra spem spero». Ну, Contra это понятно. Spem скорее всего, трансформированное «sperm». «Кончаю от Контры? Или кончаю в Контре?» А что зашифровано в «spero»?»
Борис запустил онлайн-переводчик, который выдал результат перевода слова «spero», правда, с итальянского: «надеюсь».
«Какая причудливая смесь. Получается: "Надеюсь кончить в Контре"? Или "Контра кончила, надеюсь"?»
Борис решил ввести всю фразу целиком: «Contra spem spero». Перевод озадачил: «Без надежды надеюсь». Система определила латынь.
«Странный дом, подумал Борис и спросил себя: Ты всё ещё хочешь быть равным в этом социальном круге?»
Глава 12. Побег
Глубокой ночью, разрываемый между необходимостью искать выход из кризиса и придумывать слоганы, Борис проверил в интернете текущее положение дел. Иннокентия отпустили у него неприкосновенность. А вот девочек посадили за проституцию.
Показательная история. Они так со всеми совокупляются и выбрасывают.
В блоке новостей появилось новое сообщение: «Крупный пожар в Подмосковье». Так, постепенно, новости становятся историей. То, что час назад вызывало гнев, через неделю даже не вспомнится.
Борис уснул. Просто отключился.
Ему показалось, что он спал очень долго. Настолько долго, что ни сны, ни мысли его не беспокоили. Тревожно всхлипнув, Борис поднял тяжёлую голову. За окном начинался рассвет. Нужно было что-то делать. Ощущение пристального, внимательного наблюдения не покидало. Голова гудела, кровь пульсировала в висках. Он включил кофемашину, но вовремя рассудил, что кофе сейчас будет лишним. Да и не хочется. Хочется свежего во всех смыслах воздуха.
Борис вышел из дома во двор, чтобы прогуляться. Идеальный газон. Аккуратно подстриженные деревья. Охраны не видно, но, очевидно, она контролирует каждую дорожку. Захотелось спрятаться, раствориться. Например, в зелёной пене кустов. Чтобы никто не нашёл. Как в детстве: «Чик-чирик, я в домике». В кусты вела тропинка. Видимо, садовник протоптал её, чтобы ухаживать за растениями. За кустами оказалась небольшая полянка. На земле обнаружились окурки. Судя по виду самокрутки. Судя по запаху марихуана. Значит, зоркие глаза камер эту полянку не замечают. Отличное место.
Проведя на этом небольшом пятачке, окружённом плотными кустами, немного времени, Борис успокоился. Выход есть. Надо только его найти.
Выход и правда оказался рядом, причём буквально. В заборе возле поляны калитка. За ней тропинка. Борис вышел, ожидая вежливого оклика охраны, но рассветную тишину нарушало только пение ранних птиц. Он шёл между высокими заборами соседних участков, не оглядываясь. В этом действии было столько невероятной простоты и надежды, что Борис физически ощутил себя Тесеем, покинувшим лабиринт Минотавра. Дышать стало легче. Куда идти? Не куда, а откуда. От краха всего. Туда, где никто с тобой не знаком. Где можно быть кем угодно или не быть никем.
Тропинка вывела к асфальту. В утренний час дорога абсолютно пуста. Нужно вернуться в Москву. Это просто найти бы только автобус, но они вряд ли здесь ходят. Значит, надо идти туда, где ходят автобусы. Где люди спешат утром на завод, а вечером в спальный район к сериалам. Где повышаются цены на имбирь. Где можно ненавидеть незнакомые страны и гордиться чужим вчера островом.
Размеренный шаг подчинил своему ритму удары сердца. Идти было приятно. Не думая, переставлять ноги. Охрана на воротах посёлка не обратила внимания на одинокого раннего путника. Мало ли странных людей выходили в столь ранний час из этих ворот. Их задача не впустить непрошенных гостей внутрь.
За воротами началась длинная узкая хорошо асфальтированная дорога. Холмы и лес не позволяли увидеть перспективу. Возможно, к цивилизации простых, нормальных людей и была более короткая дорога, но, не зная её, наверняка легко заблудиться.
Солнечный диск уже полностью поднялся над горизонтом, когда Борис вышел к шоссе. Указатель сообщил, что до ближайшего Солнечногорска двадцать два километра. До Москвы сорок. Почти в два раза больше. Борис захотел двигаться именно к Москве. Туда, где Алиса, которая его поймёт, успокоит, накормит. Где ресторан с одинокой, забытой машиной, обещающей скорость и свободу. Где надежда всё изменить. Да, этот путь длиннее, но направление правильнее!
Остановившись на обочине, Борис попытался поймать попутку. Мимо проносились в основном чёрные, отполированные дорогие машины. Через какое-то время, поняв бесполезность предприятия, он медленно пошёл вдоль дороги, лишь изредка поднимая левую руку, заслышав за спиной шум приближающегося мотора. Никто не остановился. Не проявил ни участия, ни любопытства.
Через какое-то время машин стало ощутимо больше люди спешили на работу. Проезжая, они не притормаживали, обливая Бориса грязной водой из луж. Механическая ходьба отключила тревожные мысли. Подчиняясь ритму, он перестал перепрыгивать ямы. В какой-то момент ему показалось, что он спит на ходу. Бодрствовать осталась лишь та минимальная часть сознания, которая отвечает за контроль правильности направления движения.
Глава 13. Зарядка
Можно зарядить телефон? Борис обратился к хмурой продавщице кафе.
Окраина Москвы. Он дошёл. Ногами. Всего за три с половиной часа по обочине. За ним даже никто не гнался, хотя этот страх его не отпускал всю дорогу.
Можно.
Женщина достала из-под прилавка зарядку для телефона.
Она не подходит, Борис сразу определил тип предложенного разъёма.
А у тебя какой?
У меня iPhone.
Не. Такого нет.
Она потеряла к нему всякий интерес. Мало ли алкашей по утрам сюда заходят? Украл телефон. Хочет продать. Его проблемы.
Посетители маленького кафе возле автобусного вокзала в основном покупали кофе в бумажных стаканчиках и выпечку. Кофе был отвратительный растворимый, самый дешёвый. Продавщица сыпала его сразу в стакан и заливала водой из электрического, никогда не мытого чайника. Воду она наливала прямо из-под крана, не беспокоясь о качестве. Сахар посетители насыпали сами из стеклянной литровой банки, пользуясь общей десертной ложкой. Этой же ложкой и размешивали. Многие по привычке её облизывали, перед тем, как положить обратно, на грязную стойку.
Борис вышел из кафе, ничего не купив. Осмотрелся. Автобусы забирали людей, толпившихся возле доски с информацией о маршруте, и увозили куда-то в серый грязный туман городских предприятий. Можно было отстоять в одной из очередей и, наконец, куда-то двинуться. Но куда они едут? Какой маршрут нужен ему?
Как забавно изменилась ситуация. Совсем недавно он не поехал бы ни на одном из этих автобусов потому, что брезговал оказаться в потной толпе работяг. Сейчас он был грязнее каждого из них. Он стеснялся в таком виде ехать в общественном транспорте среди пусть и скромно одетых, но чистых и опрятных граждан. Ирония была ещё и в том, что он давно не носил наличных денег. В кармане набралось рублей пятьсот сотенными купюрами, предназначенных для чаевых на заправках. На карточке деньги, конечно, были, но, чтобы расплатиться, нужен работающий телефон. А он, оставшись без зарядки почти на сутки, отключился где-то в самом начале пути на Москву.
Можно просто вызвать такси. Вот только, чтобы его вызвать, опять же, нужен телефон. Значит, найти зарядку первоочередная задача на данный момент.
Она нашлась в салоне связи. Некачественная, как и всё продаваемое здесь, зато стоила всего четыреста рублей. Борис воткнул её в разъём телефона. Продавец в розетку. Через несколько минут на тёмном экране появилось «0%» и логотип надкусанного яблока.
Продаёшь? продавец логически сопоставил внешний вид посетителя и стоимость гаджета в его руках. Могу за пять тысяч взять.
Нет, не продаю. Он мне нужен. Можно зарядить?
У меня нет.
Прыщавый продавец вытащил зарядку из розетки и, не сматывая провод, вложил в руки Бориса.
В кафе розетка есть. Там зарядишь.
Борису пришлось вернуться в кафе. Возле единственного столика без стульев, на уровне колен, в стене действительно была розетка. Он воткнул в неё зарядку.
Мужчина. Вы брать что-нибудь будете?
Продавщице не улыбалось терпеть у себя этого бомжа.
Да, можно кофе.
Пятьдесят рублей.
Продавщица пристально смотрела на Бориса, ожидая оплаты. Отойдя от столика, он положил на прилавок последнюю сторублёвую купюру. Получил сдачу мелочью, дождался напитка. Когда повернулся к своему месту, увидел, что столик заняли несколько крупных парней в кепочках и спортивных костюмах. Они выставили батарею пивных бутылок, раскрыли пакеты с закуской. Один из них уже крутил в руках телефон Бориса, пытаясь включить.
Это мой.
Борис протиснулся между ними, чтобы забрать смартфон.
Э! Братишка. Какой мой? Я нашёл первым значит, мой.
Я оставил, отходил за кофе.
Не гони! Я пришёл с ним. Скажи, Яша.
Сосед, отхлебнув тёплое пиво из стеклянной бутылки, громко рыгнул и подтвердил:
Отвечаю, братан. Ему мама подарила на днюху вчера.
Парни смотрели издевательски. Рядом с раскрытыми пакетами с рыжей рыбной стружкой валялись крышечки с открытых бутылок. Хмурый парень усердно пытался ударить по одной из них так, чтобы она подпрыгнула и кувыркнулась. Размеренные хлёсткие удары по столу. Им, скорее всего, не так уж хотелось получить чужой телефон. Их возбуждало другое приключение драка.
Парни. Мне сейчас очень хреново начал Борис.
Так на, поправься! главный открыл пиво и протянул бутылку Борису.
Я не пью.
Братан, ты нас обидеть хочешь? Я же от души! Ты чего! Попутал? он холодно, не мигая, посмотрел в глаза Бориса.
Я благодарен, поверьте, но мне очень нужен мой телефон.
Да какой он твой, чепушила? Ты посмотри не себя. Тебе ж сказали! Это мой аппарат!
Я понимаю вашу иронию, но прошу проявить милосердие.
Ты чо сказал, терпила? Что мне надо тебе сделать?
Крепыш громко поставил бутылку на стол. Другие парни наслаждались зрелищем, отпивая пиво и громко гогоча.
Ничего. Я хотел сказать, что мне очень нужен телефон.
Да без б, братан. Давай продам?
Но это мой телефон!
Ты чо, быкуешь? Я не понял?
Борису стало всерьёз страшно. Сейчас бы он предпочёл иметь дело скорее с интеллигентной охраной Иннокентия, чем дискутировать с этими парнями. Один из них, лениво допив бутылку, неаккуратно бросил её на пол, повернулся к Борису и приподнял его за грудки. Посетители кафе предпочитали не замечать конфликта. Только продавщица забеспокоилась, что ей придётся отмывать бардак после драки.
Так, засранцы! Драться на улице!
Всё норм, хозяйка! Братишку обнимаем!
В кафе зашли два полицейских в форме. Посмотрели на молодых людей, пиво на столе.
На продажу алкоголя лицензия есть?
Они с собой принесли. Я им не продавала ничего, хозяйка увидела знакомый алчный блеск в глазах стражей порядка.
Опытный прапорщик быстро понял, что с неё что-то получить будет сложно и хлопотно. В отличие от молодых людей.
Так, молодые люди, документики предъявляем.
Хорош, командир. Всё ровно!
Я сказал, документы. Распитие алкогольных напитков в общественном месте.
Так мы уже не пьём.
Мне наряд вызвать?
Тебе чо надо?
Прапорщик понимал, что трём слегка пьяным парням будет весело и приятно устроить драку с патрулём. Значит, конфликт надо выводить в конструктивное русло.
По тысяче с каждого.
Фига се! Пивка попили!
Продавщица почувствовала, что очередной конфликт гораздо неприятнее. Придётся не просто отмывать кровь с кафельных стен, но и ремонтировать мебель, а, возможно, и вставлять новые окна.
Так. Вы можете выяснить на улице. У меня покупатели. Хозяин ругаться будет, продавщица кивнула куда-то вверх.
Патрульный посмотрел на неё, поднял взгляд, увидел камеру над кассой.
Молодые люди, давайте на свежем воздухе продолжим разговор?
Молодые люди тоже проследили за взглядом.
Не ссы, командир. Пойдём, порешаем.
Парни взяли оставшееся пиво, свернули пакетики с сушёной рыбой. Направились к выходу. Один из них захватил телефон, но тот оказался привязан к проводу зарядки.
Это мой телефон! сообщил Борис.
Бомжара гонит, начальник! Посмотри на него!
Я могу разблокировать, а ты сможешь? Борис смотрел в глаза бугая.
Наблюдавший за происходящим прапор усмехнулся.
Ты же понимаешь, если он разблокирует, я на тебя грабёж повешу? Это уже ни хрена не шутка.
Парень оценил ситуацию, посмотрел на Бориса, цыкнул и бросил телефон на кафельный пол.
Дарю, бедолага! Не ссы, сочтёмся.
Компания вышла из кафе. Борис поднял телефон, который от удара покрылся паутиной трещин. На разбитом экране уровень зарядки показывал три процента.
Выяснять отношения с полицией компания остановилась прямо перед окном. Голоса иногда доносились через открываемые посетителями двери. Было забавно додумывать реплики по их обрывкам: «Я тебе божусь, паспорт», «поедем в отделение?», «командир, давай решать здесь», «на вокзальную машинку пришлите», «поехали, сучара!». В подъехавший уазик погрузили троих хулиганов. Один из них, залезая в машину, повернул голову, увидел наблюдавшего за происходящим через окно кафе Бориса. Задержался на секунду, что-то произнёс и провёл большим пальцем по своему горлу.
Так, всё. Зарядил. Пошёл на хрен, продавщица кафе бесцеремонно выгнала Бориса под моросящий дождь серых окраин мегаполиса.
Куда идти? Или бежать. Или спрятаться? На автобус денег нет. Надо снять наличные. Для этого нужен банкомат с бесконтактной оплатой. На вокзальной площади его не оказалось лишь киоски для пополнения счёта телефона. Уже отключая в кафе телефон от провода, Борис увидел на экране четыре процента. Этого хватит, чтобы снять наличку или поговорить несколько минут. Про вызов такси можно забыть.
Глава 14. На Москву!
Дорога была похожа на коридор с двух сторон её ограничивали бетонные заборы, увенчанные кольцами колючей проволоки. Мимо проезжали автобусы, подбрасывая на ямах своих безразличных пассажиров. В кафе, переборов брезгливость, Борис всё-таки выпил кофе, но сейчас он ощутил суровую расплату за свой поступок. Живот громко урчал. Можно было вернуться на автостанцию, где наверняка есть туалет, но возвращаться не хотелось. Он искал глазами укромный закоулок, но бетонные заборы шли сплошной стеной.
Внезапно пришла идея можно кому-нибудь позвонить, чтобы его забрали отсюда. Борис остановился, напряг ягодицы. Включил телефон. Через несколько минут он загрузился, и сотнями начали сыпаться сообщения. Уровень зарядки уменьшился на один процент.
Звонок раздался внезапно и требовательно-резко. «Жена».
Да!
Борь, ты где?
Я здесь. Иду.
Где «здесь»?
Борис осмотрелся. Бетонные заборы, линии электропередач. Указатель «ТТК 12 км».
Я не знаю. Но я иду домой.
Ты пьяный?
Нет! Ты как?
Плохо.
Внутри что-то оборвалось. Ухнуло, раскачав маятник сердца до опасной амплитуды.
Ночью пожар был на заводе.
На каком заводе? ничего не понимая спросил Борис.
На нашем. То есть уже твоём, поправилась Алиса. Который брата. Завод сгорел.