Быстрым шагом семеню к любимому авто и, не дойдя пяти метров, замираю в удивлении и жестком разочаровании. Прямо возле любимого мерина припаркован перламутровый Кадиллак мужа. Шикарно. С каких это пор у нас на стоянке столько свободных мест?!
Дверь уверенно распахивается, и «любимый» супруг вальяжно выбирается из машины. Каждое его движение раздражает: то, с какой небрежностью он толкает дверь, закрывая. Как он проводит рукой по волосам. Как твёрдо шагает мне навстречу, опаляя жестким взглядом. Даже привычно выбритые две короткие полоски над правым ухом заставляют впасть в уныние.
Здравствуй, раздаётся глухое приветствие.
Не хочу слышать его голос. Меня аж коробит внутри. До дрожи.
Здравствуй. Я уезжаю, глядя прямо перед собой, приближаюсь к «своему» чёрному купе, снимаю с блокировки и распахиваю дверь. С тобой стоять некогда.
Без вопросов. Прокатимся на твоей.
Безапелляционное заявление вынуждает остановиться и наблюдать, как Егор обходит машину, хватается за ручку переднего пассажирского сидения, чтобы распахнуть передо мной дверь и предложить занять место рядом с водителем. То есть с ним.
Кроме развода я ничего с тобой обсуждать не буду.
Как ни в чем не бывало он приближается. Неотвратимо. Твёрдо. Я не успеваю среагировать. Через секунду уже оказываюсь зажата между крепким телом и кузовом. Егор держит за талию жёстко, не позволяет отстраниться. Чувствую частое дыхание в висок.
Мы же сцены устраивать не будем, верно? И перед всем коллективом позориться тоже не будем. Садись пассажиром, Оль. В страховку я вписан. За своей позже вернусь на такси.
До меня отчего-то только сейчас доходит очевидная истина: если я категорически не выхожу на контакт, как же мы сможем обсудить развод?
Ладно, поехали, цежу сквозь зубы.
В любом случае я должна идти на обсуждение. Просто немного потерпеть. И все.
Муж с негромким хлопком закрывает дверь, а я уже настраиваюсь на нехорошо настраиваюсь, в общем.
Но Егор вдруг меняет тактику, абсолютно меня ошарашивает.
Оль. Эмоции немного схлынули. Давай спокойно обсудим.
Он не заводит машину. Просто устало откидывается на спинку сидения. Смотрит в потолок. И начинает.
Я очень виноват. И я понимаю, что такую вину не загладить. Я понимаю, что тебе больно, что ты чувствуешь себя преданной. Я все это понимаю, солнце. Я тебя очень люблю, Оль. И я принимаю твое решение уйти. Я не хочу на тебя давить. Ругаться не хочу. Ты вольна сама поступать, как считаешь правильным, и я буду уважать любой твой выбор. Просто хочу, чтобы ты знала: я вообще не соображал, что делал. Да, это меня не оправдывает. Но это так. Я просто не представляю, что сейчас делать.
Странно. Я думала, он будет кричать и угрожать. Заставлять переехать обратно. А теперь я немного растерялась. Но эмоции по отношению к нему это не притупляет.
Я не мог рассказать тебе. Просто не посмел. Я как узнал, думал крыша уедет. Тебе даже боялся показываться. Да господи, я же знал, что так будет. Надеялся, что ты нескоро узнаёшь, потому что я реально не знаю, что сейчас делать. И я езжу к ним не так часто. Но деньги перевожу постоянно. Оль, я действительно не смог сказать. Духу не хватило.
Сколько? с губ срывается вопрос, а ответ услышать страшно.
Что сколько? Денег?
Сколько раз в месяц вы видитесь?
Зачем тебе это знать? Я у них не ночую. Вообще ничего такого. Только с малым время провожу и все.
Сколько?
Ну не считал я
Опять уворачивается. Он опять уворачивается!
А я думала, ты хотел обсудить честно. Со мной ты редко домашними делами занимаешься.
Ну где-то пожимает плечами, а его рот искривляется словно в удивлении, раз в месяц Нет, ну чаще конечно. Ну два, может
Ты каждую неделю к ним ездишь?
Особо не имеет значения, но то, что он снова врет
Нет, солнышко. Конечно нет. Я навещаю их обычно или в четверг вечером. Или в воскресенье утром, когда дел на работе нет. Но не каждую неделю. Я просто с ним играю и все
Ты просто помогаешь ей вести быт и ходить по магазинам. Пакеты таскаешь. Я же сама вас видела. Вы гуляете вместе. Ты и с ней время проводишь тоже.
Ну он же маленький еще И чаще я гуляю с ним в ее сопровождении. И, да, пытаюсь немного помочь таким образом.
Если бы он меня ударил, мне было бы не так больно. Да что там Если бы он меня трактором переехал, было бы приятнее
Она может заказать доставку, как это делаю я. Тем более что ты ей даешь деньги.
Олечка
Чего тебе не хватало? У нас же все было нормально. Я не понимаю.
Олечка Я просто не соображал. И я очень сожалею. Но уже не исправить, понимаешь.
С работы?
Егор прекрасно понимает, что я подразумеваю.
Нет. В баре с пацанами сидели, тяжелый взгляд супруга падает на руль, губы поджимаются. А эта знакомая одного из них.
Все, замолчи, Егор. Просто замолчи, отворачиваюсь. Что тут скажешь?
Он, как я и хотела, рассказывает все, как есть. Протягивает руку для рассудительного обсуждения. Но я не хочу ее принять.
В эту субботу я поеду подавать документы на развод. И я рассчитываю, что ты их тоже подпишешь.
Ладно, он поднимает ладони вверх, словно признавая своё поражение, а я ушам своим не верю! Хорошо, я подпишу, только чтобы ты не нервничала.
Внимательно на него смотрю и пытаюсь найти подвох. Если бы я знала Егора не так хорошо, подумала бы, что он говорит без лукавства. Но я его знаю как облупленного.
Договорились, тяну по слогам, а он тут же добавляет:
Оль, а может, не будем торопиться? супруг поворачивается ко мне и тут же подбирается, видя мой возмущенный взгляд. Нет, я подпишу! Я все сделаю, как ты хочешь. Правда! Ну просто ну месяц хотя бы
Твое присутствие в принципе не обязательно, выдыхаю равнодушно и тянусь к ручке.
Ладно-ладно. Только в эти выходные я не смогу. Ну серьезно, добавляет под мой подозрительный взгляд. Буду в разъездах по объектам. И в воскресенье тоже. Нет, я к ним не поеду, я действительно буду мотаться все выходные. Следующая суббота тебя устроит?
Следующая устроит.
Хорошо. Договорились, заводит мотор. Внутри меня все продолжает искриться и воспламеняться.
Рада, что мы нашли общий язык, лучше уйти. Не надо мне быть с ним. Опасная близость выводит меня из равновесия. Намного спокойнее, когда он далеко и я чувствую себя эмоционально защищённой.
Погоди, ты куда? аккуратно придерживает меня за запястье.
Я домой. Одна. На метро.
Так я же хотел
Меня это мало волнует.
Хорошо, я выйду. Езжай спокойно на машине, укладывает руку на руль.
А это твоя машина.
Вот этого сейчас не надо. Мне документы переоформить, чтобы ты жила в привычном комфорте? Ты же любишь эту тачку!
То есть иногда тебя все же заботят мои чувства, да? на последнем слове голос меня подвёл и скатился до дрожи.
Мне кроме тебя никто никогда не был нужен по-настоящему.
И сколько же раз пришлось в этом убедиться?
Олечка
И, да, судя по внебрачному ребёнку, ты меня конкретно так обманываешь.
Выхожу из машины. Егор выскакивает следом.
Ну она ведь тебе нужна. Это твой комфорт, ты ее любишь. Не горячись, Оль.
Супруг что-то говорит ещё, а я вдруг замираю, с бешеным сердцебиением вглядываясь в толпу людей, что только что прошла в салон. Ну как толпу, человек шесть. И среди них как будто промелькнула знакомая фигура: могучая, крепкая да нееет ну точно же показалось!
В голове шумит, я пытаюсь стряхнуть наваждение.
ились. Да?
Окидываю растерянным взглядом мужа. Кажется, я прослушала фразу.
Оль. Давай так. Ключи остаются у тебя. Ты сейчас едешь на машине. А дальше смотри сама. Хочешь пусть мерин стоит под окнами. Хочешь эксплуатируй. Я назад эту машину не приму. И я
Да, хорошо, едва шевелю побледневшими губами и деревянными пальцами принимаю ключи, то и дело косясь на дверь. Кажется, у меня крыша едет. Без проблем. Пока.
Как можно скорее усаживаюсь на сидение, даже не прощаясь с Егором. Стараюсь выровнять дыхание. И все ещё бросаю косые взгляды на стеклянные автоматические двери. Привидится же такое!
Глава 6
Кажется, у меня дрожат руки. Я стараюсь успокоиться и медленно выдыхать, но ничего, ничего не получается.
Сижу под дверью врача, а у самой внутри все холодеет. Точнее, не так. То холодеет, то теплеет, но остановить жаркий поток мыслей я просто не в состоянии.
Когда я почувствовала необычные синдромы, я сначала не придала им значения, но через некоторое время все же зашла в аптеку и купила тест. Невероятно, конечно, но какое-то внутреннее чутье толкнуло меня на это. Я взяла сразу три. Неясно зачем. Просто взяла, и все.
Когда первый из них оказался положительным, я на миг затаила дыхание. Ошибка, конечно. Забеременеть естественным путём «нам с Егором», видимо, не дано, поэтому и верить до конца в то, что вторая полосочка медленно набирала цвет, было очень опрометчиво. Второй тест, как я себя убеждала, тоже бракованный или просто старый. Но когда и третий показал положительный результат до сих помню, как мороз побежал по коже, но он не жалил, не кусал, а, наоборот, распространял прохладный трепет по спине, рукам, пояснице.
Из глаз как будто до сих пор катятся слёзы, а я улыбаюсь и молю бога, чтобы это все действительно оказалось правдой! И чтобы судьба один! Хотя бы один раз сжалилась надо мной, позволив пройти через все то, что другие женщины воспринимают как данность.
Напроситься на внеочередной приём к своему доктору было очень непросто, но Борис Тимофеевич все же вошёл в положение и попросил свою помощницу «придумать хоть что-то».
В итоге я сижу на диванчике в клинике уже второй час, опаздываю на работу, но мне плевать. Я хочу увидеть, я должна увидеть маленькую чёрную мигающую точку на экране. Потому что если и его сердечко не будет биться то то то я не знаю, как смогу перенести очередной удар.
Ольга Александровна, проходите, пожалуйста.
На негнущихся ногах и с колотящимся сердцем я прохожу в светлый кабинет и все время поворачивается вспять.
Сначала мы разговариваем, а потом врач просит пройти на кушетку. И тут
Сердцебиения нет.
Как нет? Как это нет?! Ну не может этого быть, ну пожалуйста! Всего один раз, ну хоть один! Один хотя бы пожалуйста ну что я не так делаю в этой жизни
Прикрываю веки, а внутри как будто пожар разгорается. Жжёт так, что сил просто нет лежать спокойно. Слёзы уже брызнули из глаз. А Егора нет рядом, чтоб поддержать меня в очередной раз. И больше никогда не будет. Пусть валит к своей любовнице! И сына с ней воспитывает!
Олечка Александровна, вы погодите расстраиваться, Борис Тимофеевич колет укорительным взглядом и вновь смотрит на экран. Нужно немного подождать. Сдадим анализы
Сердце уже должно биться, заключаю глухим голосом. И начинаю отматывать время назад. Должно! Ну оно должно биться! Мы с Егором последний раз были близки это это было давно он уезжал в Питер. А я потом я летала в командировку в Европу. А когда вернулась, увидела его с сыном. И срок срок не сходится нашей последней с Егором близости. Почему эта мысль мне даже в голову не пришла?
А ведь тогда получается я помню тот день. Я даже помню день недели на календаре, когда я узнала о страшном предательстве. Отчаяние и боль толкнули меня в объятия другого. Не может быть. Это же невозможно!
Давайте вы не будете нервничать, продолжает отчитывать врач, все же срок очень маленький, и бывают погрешности
Погрешности это не погрешности. Это
Будто гром среди ясного неба бьет осознание. Ребёнок не от «бывшего» мужа а от человека, которого я никогда больше не встречу.
От врача я выходила на ватных ногах. Не в силах поверить в происходящее.
На телефон поступает сообщение от коллеги:
«Ты про совещание не забыла?»
Я: «Бегу-бегу, в клинике задержалась!»
Через сорок минут взволнованно стучу в дверь, делаю шаг вперёд, извиняясь за опоздание, изамираю на пороге, сталкиваясь с непроницаемым чёрным взглядом.
Внезапно в голове вихрями проносятся воспоминания о той единственной ночи, что мы провели вместе с этим мужчиной. Острые ласки будто до сих пор нежат, а дыхание пускает мурашки по коже. Я даже невольно вспоминаю, как он в порыве страсти укусил меня за шею но мы ведь договорились делать вид, что ничего не было, и теперь Аскар молча смотрит на меня, ожидая, пока я займу своё место. Невозмутимый. Собранный и холодный.
****
У меня начинает шуметь в ушах, когда словно сквозь туман до меня долетает заикающийся голос управляющего:
Аскар Булатович, это р-руководитель н-нашего отдела продаж управляющий смотрит на меня убийственно, обвиняя в опоздании, и тут же отворачивается, а тон его становится подобострастным. Он вновь обращается к Аскару: Алмазова Ольга Александровна. Очень ценный специалист и профессионал своего дела.
Как будто действительность на пару секунд уменьшилась в размерах и остались только мы с ним вдвоём. Смотрим друг на друга. А отреагировать не можем никак. Мне показалось, или уголок его губ дрогнул?
Что же он здесь делает? Да ещё и Андрей Яковлевич лебезит перед ним так, что
Проходите, Ольга Александровна, присаживайтесь, на уровне подсознания ловлю короткую фразу. Я была уверена, никогда больше не услышу этот голос.
С трудом проглатываю застрявший в горле ком. Что происходит? Он же в Европе живет!
На ватных ногах бреду понуро и занимаю одно из четырёх свободных мест возле окна.
Во главе стола место Андрея Яковлевича, но сейчас управляющий стоит возле Аскара и ждёт, пока тот вытаскивает из портфеля какие-то документы.
Нина Загревская тоже здесь. Из руководящего состава всего две женщины: я и Нина. Я начальник продаж, как уже заметил Андрей Яковлевич, Загревская руководитель отдела по работе с претензиями. Сколько крови мы друг у друга попили не счесть. Я ей никогда не нравилась, она мне. Терпеть не могу подхалимов. Для руководства она мягкая и пушистая, отзывчивая и всегда готова помочь. Остальной коллектив для неё как грязь под ногтями. Непременно ей кто-то что-то должен, и смотрит на всех свысока. Сейчас она восхищённым взглядом пожирает Аскара, будто ощупывает его. Со мной даже не поздоровалась, в отличие от других членов коллектива.
Усаживаюсь в кресло и пытаюсь справиться с волнением. И не думать о том, что отец моего будущего малыша расслабленно перебирает бумаги и передаёт их моему руководителю.
Итак, как я уже говорил ранее, если вдруг кто-то пропустил, косой взгляд в мою сторону режет во мне напускное спокойствие, Аскар Булатович теперь учредитель дилерского центра и владелец нашего салона.
Запас воздуха в легких неожиданно иссяк. Я медленно откидываюсь на спинку стула, силясь удержать гордый разворот плеч. Справа от меня неожиданно что-то грохается и мгновенно десять пар глаз впиваются в мое лицо.
До меня с опозданием доходит, что я задела локтем ручку, и она свалилась на пол.
Простите, бросаю в пространство, но с места не двигаюсь. Пусть валяется эта несчастная ручка! На Аскара даже смотреть боязно. И что же дальше?
Присядем? неожиданно уточняет новоиспечённый руководитель. И занимает место во главе стола. Возле меня.
Не узнаю Аскара. Со мной он был настойчивым, где-то наглым, но одновременно мягким и учтивым.
А сейчас нотки стали пробирают и становится морозно.
Аскар Булатович считает, что падение продаж продолжается недопустимо долго.
Изо всех сил я стараюсь выкорчевать возмущение из голоса и стереть его с лица. Супер подстава! Руководитель технично свалил на меня всю ответственность и теперь заставляет оправдываться перед новым владельцем автосалона в одиночку!
А как вы считаете, Андрей Яковлевич? Насколько недопустимо теперешнее падение продаж? мне не удаётся сдержать удивлённое уточнение.