«Тасса внук» (выражение Пушкина), вольнодумец Вольтер в «Опыте эпической поэзии» (1728) возмущался смешением в христианской эпопее светских и религиозных элементов, описанием колдовских обрядов, этих «смешных и странных» ритуалов, которые не могут не удивить «здравомыслящего читателя». Подобный «избыток воображения», писал автор «Генриады», неприемлем для англичан и французов, но почитается «чуть ли не как религия суеверным итальянским народом». (В скобках напомним, что на удалении «магических» эпизодов настаивала инквизиция.)
Вольтер был прав, говоря, что суеверия были в моде в Италии во времена Тассо. Демонология процветала чуть ли не наравне с официальной религией. Вопреки ригоризму Контрреформации отношение к алхимии и астрологии отличалось терпимостью: магию практиковали многие церковные иерархи и даже римские папы. «Как это ни кажется нам странным, подчеркивал искусный стилизатор В. Брюсов, но именно в эпоху Возрождения началось усиленное развитие магических учений . Неопределенные колдования и гадания Средних веков были в XVI в. переработаны в стройную дисциплину наук, которых ученые насчитывали свыше двадцати . Дух века, стремившийся все рационализировать, сумел и магию сделать определенной рациональной доктриной, внес осмысленность и логику в гадания, научно обосновал полеты на шабаш и т. д.»[26].
Следуя традиции, Тассо считал магию священной мудростью, а волшебство проделкой Дьявола, Князя тьмы Плутона, вредящего крестоносцам, на стороне которых Бог, ангелы и тени героев, павших на войне с неверными. Подобно театральному постановщику, он убедительно применяет в своей поэме фантасмагорию, рассчитывая на некий высший сценический эффект. Повествование настолько логично, элементы конструкции настолько тщательно выверены, что фантастическое кажется порой убедительней самой приземленной механики присутствующим здесь же детальным описаниям метательных снарядов, осадных башен и устройству клумб в волшебном саду коварной Армиды. Калейдоскоп беспрерывно сменяющихся эпизодов ошеломляет, оправдывая самые смелые ожидания. «Поэма эта, признавал Шатобриан, превосходна по своей композиции. Она учит, как сочетать предметы изображения, не смешивая их между собою: мастерство, с которым Тассо переносит вас с поля битвы к любовной сцене, от любовной сцены на совет, с крестного хода в волшебный замок, из волшебного замка в военный лагерь, от штурма в грот отшельника, из шума осажденного города в тишину пастушеской хижины, мастерство это достойно восхищения»[27].
То, что «Освобожденный Иерусалим» изначально построен на конфликтах, именуемых литературоведами амбивалентностью, было отмечено давно. Конфликты присутствуют здесь на всех уровнях военном, идеологическом, нравственном, символическом. Это и столкновение двух миров христианства и ислама, и борьба цивилизации против варварства, и противопоставление сельской стихии нарождающемуся городу. На этом возвышенном фоне выявляется множество противоречий не столь масштабных, продиктованных чувствами, свойственными человеческой натуре, завистью, тщеславием, оскорбленной гордостью, жадностью.
Сегодня, спустя почти четыре с половиной столетия после выхода «Освобожденного Иерусалима», Тассо-страдалец вытеснил из сознания широкого читателя Тассо-поэта. Его трагическая биография заслонила поэму. Вокруг стихотворца нет больше романтического ореола, однако интерес к перипетиям его жизни, несомненно, превосходит интерес к его творчеству. «Торквато Тассо, писал еще Н. Кукольник, может быть, в истории человеческого рода составляет единственный пример, до какого бедственного состояния доводит неотлучное присутствие гения!»[28]
У переводчика поэмы это подчинение шедевра жизнеописанию вызывает категорическое неприятие. «Освобожденный Иерусалим» творение самодостаточное, и хотелось бы, чтобы оно именно так воспринималось всеми, кто верит в особое, «царственное» предназначение поэзии. Талант Тассо громаден. В сравнении с картинами, созданными его безграничным воображением, тускнеют споры о том, насколько устойчивы были религиозные воззрения автора и в какой мере языческие мотивы поэмы противоречат христианскому аскетизму, декларируемому в его письмах и трактатах.
В пасторали «Аминта» Тассо рассказывает, как «певец любви» Тирсид, под именем которого он вывел самого себя, бродит по лесам, охваченный пламенем безумного вдохновения:
Легкая, полная лукавства пьеса, обыгрывающая развлечения провинциального двора, была блистательной интермедией в творчестве Тассо, гениальной безделкой, на короткое время отвлекшей его от главной работы. Вслед за своим героем, «избранником Божьим» Готфридом, верным «обету Креста», поэту предстояло исполнить собственный, данный еще в молодости обет завершить великую драму о торжестве Долга, чтобы, одержав победу, войти в пантеон бессмертных.
Роман Дубровкин
Освобожденный Иерусалим
Песнь первая
Песнь вторая
Песнь третья
Песнь четвертая
Песнь пятая
Сноски
1
Здесь и далее при отсутствии указания на переводчика перевод мой. Р. Д.
2
Письмо к Сципионе Гонзага от 24 апреля 1576 г.
3
Письмо к тому же адресату, июнь 1576 г.
4
Письмо к тому же адресату от 15 сентября 1575 г.
5
Там же.
6
Письмо к Луке Скалабрино, лето 1576 г.
7
«Рыцарский эпос в Италии после Ариосто» (1890).
8
Из недатированного письма 1579 г.
9
«Князь Виталь, очерк и повесть о безумии Тассо» (1863).
10
«Опыты» (1581). Перевод С. Бобовича.
11
Л. Н. Майков. «Батюшков, его жизнь и сочинения» (1896).
12
«Опыты в стихах и прозе Константина Батюшкова» (1817).
13
В действительности разница в возрасте составляла семь лет.
14
«Смерть Тассо» (1821). Перевод О. А. Рохмановой.
15
Письмо к Орацио Ломбарделли от 10 июля 1582 г.
16
30 раз до конца XVI в., 110 в XVII, 115 в XVIII, 500 в XIX. На 1995 г., если прибавить сюда переводы на иностранные языки, поэма была издана 1721 раз.
17
Интересно, что родившийся в Бергамо аббат Серасси долгие годы находился в тесных отношениях со своим земляком «архитектором двора Ее Величества» Екатерины II Джакомо Кваренги, страстным библиофилом, приславшим своему другу из Санкт-Петербурга первый русский перевод «Иерусалима», выполненный с французского М. Поповым.
18
Перевод Ю. Корнеева.
19
«Гёте и его время» (1932).
20
Перевод В. Левика.
21
«Тасс и век его» (1834).
22
Перевод В. Левика.
23
Письмо от 16 июля 1575 г.
24
«Так хочет Бог» (лат.).
25
«Религиозно-романтическая поэма Торквато Тассо Освобожденный Иерусалим» (1901).
26
«Огненный ангел».
27
«Гений христианства» (1802). Перевод О. Гринберг.
28
«Торквато Тассо. Драматическая фантазия» (1836).