Майкл Джордан. Его Воздушество - Качалов А. А. 5 стр.

Всякий раз, когда какие-то семьи обретали невероятную славу и богатство, оказываясь в центре всеобщего внимания, они быстро придумывали целую мифологию своей жизни. Зачастую это делалось из чувства самосохранения, для защиты членов семьи от всепожирающей поп-культуры, управляемой средствами массовой информации.

Делорис Джордан приходилось защищать свою семью во многих ситуациях, по мере того как ее сын становился все более и более известным в 1980-е. Поэтому нет ничего удивительного, что она начала создавать такой ложный нарратив жизни семьи, опускавший и приукрашивавший многие неприятные факты настоящей истории. Она делала это сначала в интервью, а позже в своей книге Family First, в которой делилась советами по воспитанию детей и как бы невзначай подсказывала, как семьи могут вырастить своих детей «такими, как Майк». Книга, ставшая бестселлером, позволила миссис Джордан объездить полмира и публично выступать на тему семейной жизни и характерных для нее проблем.

Настоящая правда жизни Делорис Джордан куда как сильнее, чем выдуманная история, потому что раскрывает ее характер, а позже покажет ее способность проводить семью через тяжелейшие испытания. Мало сомнений в том, что препятствия, с которыми столкнулась Делорис Джордан в жизни, распалили ее стремление поднять семью на ноги. В результате они же стали топливом для реактивного «Его Воздушества» (Air Jordan).

Роки-Пойнт

Надлежащим образом семьи, чьи гены унаследует Майкл Джордан, впервые повстречались в тесном гимнастическом зале, полном оживленных, ликующих студентов. Если верить расплывчатым воспоминаниям местных жителей и членов семьи, Джеймс вместе со своим младшим братом Джином Джорданом играли за команду благотворительной школы, братья Делорис  Эдвард и Юджин Пиплс  за тренировочную школу округа Пендер в Роки-Пойнт. В те годы обе школы соперничали друг с другом, и люди вспоминают, что мальчики были толковыми игроками.

Помнят они и о любви студентов и преподавателей к Роки-Пойнт. Открывшаяся в 1917 г. школа была одной из 5000 школ, магазинов и домов для учителей, построенных для афроамериканцев по всей стране на деньги Фонда Розенвальда  траста, учрежденного президентом компании Sears, Roebuck and Company Джулиусом Розенвальдом. Оборудование, собранное для этого проекта, не всегда было самым лучшим; подержанная мебель и книги, часто с вырванными страницами, передавались чернокожим из школ для белых со всей страны. «Мы получали то, что они уже сносили»,  вспоминал Уильям Генри Джордан, родственник семьи. Но в эпоху, когда образование чернокожих было в лучшем случае второстепенной задачей для местных школьных советов, преданные делу учителя готовили студентов к вызовам и проблемам абсолютно любого рода, что сделало Роки-Пойнт важным местом для афроамериканского населения округа Пендер, и эта значимость сохранялась вплоть до начала интеграции чернокожих в социально-политическую жизнь США в конце 1960-х.

Баскетбольные матчи проводились после уроков в помещении школьного актового зала и часто продолжались до вечера. Делорис изначально сообщила журналистам о том, что игра, сведшая ее с Джеймсом, имела место в 1956 г., когда ей было 15. Однако в книге Family First она скорректировала эту неточную информацию, написав, что на самом деле повстречала своего будущего мужа после игры, состоявшейся в 1954-м.

Тогда ей только исполнилось 13 лет, и мысль о том, чтобы стать частью того духа, что царил в школе в Роки-Пойнт, по-настоящему волновала ее. Она была бойкой и смелой девчонкой, но при этом была хорошей дочерью. Она часто молилась и регулярно ходила в церковь вместе со своей семьей.

«Она была хорошей ученицей, когда я занималась с ней»,  вспоминала Мэри Фэйзон, бывшая преподавательница в Роки-Пойнт. Неясно, сыграл ли Джеймс за благотворительную школу в тот вечер. Ему было 17, он готовился кончать школу и к тому же водил машину, что указывает на улучшение финансовой ситуации в семье Джорданов, равно как и на его склонность к увлечению механикой.

Как это часто бывает в подростковых историях любви, она заметила его еще до того, как он обратил на нее внимание. У него были глаза, как у лани, и высокие скулы, но привлекло ее в нем не это. «Меня притягивал его характер,  объясняла она.  Что же до внешнего вида, то он ничем особенным не выделялся на фоне других парней. Он был открытым, обладал хорошим чувством юмора и был добрым, заботливым человеком».

После игры Делорис и несколько ее кузенов запрыгнули на заднее сиденье его машины, чтобы поехать домой. Когда они проезжали мимо ее дома, она попросила остановиться.

 О, а я и не знал, что тут еще кто-то есть,  сказал он.  А ты довольно милая.

 А ты довольно дерзкий,  якобы парировала она.

 Может быть. Но однажды я на тебе женюсь,  так ответил он, если верить ее воспоминаниям.

 Я знала, что он гуляет с другими девушками,  говорила она.  Я держалась от него подальше.

Делорис побежала домой и, забегая внутрь, громко хлопнула дверью, как это часто делают 13-летние девочки.

Живя в таком маленьком сообществе, Джеймс Джордан наверняка был в курсе, что Эдвард Пиплс работал на своей собственной земле, и не мог не заметить, что дом приглянувшейся ему девочки был больше всех прочих домов. Это был двухэтажный каркасный дом, смотревший на дорогу чуть из глубины. «Во дворе было много больших и старых тенистых деревьев»,  вспоминал Морис Юджин Джордан.

«Многие цветные люди тогда были просто работягами на фермах»,  добавлял он, поясняя, что предприимчивый трудоголик Эдвард Пиплс держал свой участок земли, который круглый год приносил ему доход, продолжая при этом работать в Casey Lumber Company. Помимо фермерства Эдвард Пиплс вкладывал время и деньги в другое доходное предприятие: следуя примеру многих своих соседей, он гнал самогон. Более того, Пиплс, как говорят, был близок с Дэвидом Джорданом, одним из многих кузенов Доусона Джордана, промышлявших самогоноварением. Как объяснял Морис Юджин Джордан, «у них было порядочно дистилляторов. Инспектора находили их, громили, но проходило время, и они снова начинали работать. Ключ к успеху был  не быть пойманными».

Довольно скоро Джеймс обратился к Эдварду Пиплсу по поводу Лоис, как он называл девочку, с которой хотел встречаться. Много работавший и не любивший праздной ерунды Пиплс не очень-то проникся этой идеей. «Она недостаточно взрослая»,  отвечал он. Впрочем, у молодой любви  не говоря уже об амбициях  были свои планы на этот счет. Двое вскоре начали встречаться, несмотря на неодобрение родителей. «Мы быстро полюбили друг друга и встречались следующие три года»,  вспоминала Делорис.

Их отношения не утратили своего огонька даже после того, как Джеймс по окончании школы в 1955 г. вступил в Военно-воздушные силы, что стало большим поводом для гордости его отца и деда. Пока Джеймс проходил обучение в Техасе, семья Делорис отправила ее в Алабаму жить вместе с дядей и посещать двухлетние курсы по косметологии. Она утверждала, что переезд был задуман родителями в попытке немного притормозить ее отношения с молодым авиатором, но к тому времени они уже набрали крейсерскую скорость. К началу 1957 г. ей было 15 и она была беременна  этот факт не упомянут в ее мемуарах,  а вдобавок была вынуждена мириться с гневом семьи. Внезапный отъезд в Алабаму был типичным для тех времен решением проблемы: беременных девушек-подростков часто отправляли восвояси рожать и воспитывать ребенка.

В апреле того же года и Джеймс, и Делорис уже возвратились в округ Пендер и отправились вместе в кино, по всей видимости, чтобы разобраться в ситуации. Решение пришло, когда он сделал ей предложение в своей машине после сеанса. Как только Джеймс поступил по всей законности, она сообщила родителям, что не вернется в Алабаму, и это решение, судя по всему, тоже не очень хорошо приняли. Годы спустя она скажет, что ее мать настаивала на том, чтобы она вернулась в школу и продолжила учиться. «Моей маме следовало посадить меня на поезд»,  сказала однажды Делорис репортеру.

Вместо этого она въехала в многолюдный дом своего жениха в Тичи, где по-прежнему всем заправлял Доусон Джордан,  ему было уже 66. Там беременная девушка вскоре крепко подружилась с Розабелл Джордан, которой только исполнилось 40. Благочестивая мирская женщина любила детей, любила, когда ее маленький дом был полон приглашенных родственников и друзей, приезжавших на праздники и в выходные. Делорис стала называть мать Джеймса «мисс Белл», а со временем, когда ее отношения с собственными родителями стали очень натянутыми, Делорис нашла опору и поддержку в лице этой мудрой и заботливой женщины. Дружба между двумя женщинами со временем свяжет их крепчайшими семейными узами, что в будущем повлияет на карьерный успех Майкла Джордана.

В сентябре того же года Джеймс и Делорис отметили рождение своего первого ребенка, Джеймса Рональда. Молодая мать, которой только исполнилось 16, прижимала дитя к груди и раздумывала: что же готовит ему этот мир? Со временем ребенок вырастет в трудолюбивого молодого человека, каким был отец самой Делорис. Ронни, как его все будут называть, в старших классах школы работал на двух работах: водил школьный автобус, а вечерами управлял местным рестораном,  одновременно выделяясь отличной службой в младшем корпусе подготовки офицеров резерва, чем вызывал большую гордость родителей. Этот первый сын, казалось, перенял авторитет и командирские повадки Доусона Джордана. Он сделал примечательную карьеру в армии США, где был старшиной и неоднократно выезжал на боевые задания.

Делорис принесла нового ребенка в и без того многолюдный дом Джорданов. Джеймса приписали к базе в регионе Тайдуотер, в Виргинии, что чуть дальше чем в двух часах езды от дома, и по выходным он приезжал проведать своего маленького сына. Позже Делорис призналась, что в тот период впервые начала сомневаться в правильности своего выбора и винить себя за такой поворот жизни. Она жаждала чаще видеться со своей семьей, но они жили почти в получасе езды от нее, в Роки-Пойнт. Она продолжала верить в лучшее, а ее свекровь помогала ей не утратить позитивный настрой окончательно. Джеймс со своей стороны выполнял свои обязательства, он был убежден, что приобретенный на службе опыт поможет ему стать кормильцем семьи и обеспечит его детям жизнь, какую имели дети из среднего класса.

Бруклин, Тичи

В 1959 г. в молодой семье Джеймса Джордана появился второй ребенок, девочка Делорис. В первые годы жизни ребенок носил имя Делорес, но во взрослую жизнь она входила уже под именем Делорис. Чтобы не путаться, члены семьи называли ее просто Сис. В тот же год Джеймс уволился из рядов ВВС и возвратился в Тичи, где стал работать на местной текстильной фабрике. Какое-то время молодой семье приходилось ютиться в доме родителей Джеймса, но потом они смогли построить маленький домик на Калико Бэй-роуд, напротив дома Доусона, Медварда и Розабелл.

Близкое соседство дедушки и бабушки будет очень кстати, так как к 23 годам Делорис Джордан успеет родить пятерых детей. В ранние годы их жизни основное бремя по воспитанию детей упадет на плечи Розабелл Джордан, у которой было только одно желание: купать в любви и заботе каждого своего внука. Но какими бы крепкими ни были узы большого семейства Джорданов, время, проведенное Делорис в Алабаме, и служба, которую Джеймс прошел в ВВС, открыли обоим глаза на очевидную правду: за пределами Северной Каролины есть целый огромный мир. И так вышло, что во время строительства своего дома на Калико Бэй-роуд они начали ощущать глубоко сидевшее в них желание получить от этой жизни чуть больше, чем могли предложить маленькие фермерские сообщества Тичи и Уоллеса.

В этом отношении они ничем не отличались от миллионов других представителей своего поколения. В особенности это касалось афроамериканцев, которые делали первые глотки свежего воздуха после стольких лет удушающих притеснений. Крепостная система испольщины и фермерства на арендованных землях начала отмирать после Великой депрессии и Второй мировой войны, которые ускорили переезд миллионов чернокожих жителей из сельской местности в крупные города (особенно на севере), где они искали новые экономические возможности для выживания.

Марш за свободу начал набирать обороты 1 февраля 1960 г., когда четверо чернокожих студентов из Сельскохозяйственного и технического университета Северной Каролины (A&T) отправились в магазин Woolworth в Гринсборо, сделали там кое-какие покупки, а потом присели за буфетную стойку, заказав себе кофе. Их простые действия эхом разнесутся по всей Северной Каролине. Управляющие магазина проигнорировали студентов, и тогда они в ответ решили в тишине досидеть до его закрытия. Следующим утром студенты A&T вернулись в магазин в компании пятерых друзей и вновь попросили обслужить их за буфетом. Натолкнувшись на полное молчание управляющих магазина, студенты начали так называемую сидячую забастовку, тихую и мирную демонстрацию протеста. Вскоре в магазин стала приходить белая молодежь, дразнившая чернокожих и швырявшая в них окурки, но в других городах штата: в Уинстон-Сейлеме, Дареме, Шарлотт, Роли и Хай-Пойнте, стали появляться аналогичные протестные группы. А потом движение раскинулось на 15 городов и еще большее число магазинов Woolworth по всей стране, и всего-то за две недели. Woolworth, общенациональная сеть магазинов, вскоре смягчила свою политику и начала обслуживать чернокожих клиентов в своих буфетах. Компания явно не хотела, чтобы в общественном сознании ее имя ассоциировалось с расистским скандалом, запечатлеть который могли телекамеры национального телевидения.

Разворачивавшееся движение за гражданские права было лишь одним элементом невероятного культурного сдвига, затронувшего всю страну. С этими переменами пришла надежда на новую жизнь, и Джеймс с Делорис не могли не заразиться этими оптимистичными ожиданиями. Время было волнующее, но все-таки непонятное и по-прежнему весьма опасное. В начале 1962 г. Делорис родила второго сына, Ларри; два месяца спустя она узнала, что вскоре у нее будет еще один ребенок. Вскоре после этого 21-летняя Делорис и ее муж взяли под мышку маленького Ларри и направились в Бруклин, Нью-Йорк, где прожили почти два года, пока Джеймс, реализуя право, данное ему G.I.Bill[6], постигал премудрости сборки, ремонта и обслуживания гидравлического оборудования, что стало логичным продолжением образования, полученного им во время службы в ВВС. При переезде двух старших детей  оба были младше пяти лет и еще только подрастали  пришлось оставить под опекой дедушки и бабушки почти на два года. Позже Делорис Джордан обмолвится, что фактически у нее и Джеймса было две семьи: старшие дети, оставшиеся в Каролине, и младшие. По этой причине их семью разделит немаленький барьер.

Какими бы жизнерадостными ни были юные члены семьи, разрыв с родителями изменил их, закалив характеры. Джорданы не пробыли в Нью-Йорке и двух недель, когда Делорис получила вести о внезапной смерти своей матери Инес. Шок от утраты и резкий наплыв горя и страданий поразил Делорис до глубины души и поставил под угрозу жизнь ее еще не родившегося ребенка. Доктор прописал ей постельный режим на неделю. «Едва не случившийся выкидыш мы переживали очень тяжело»,  вспоминал годы спустя Джеймс Джордан.