Я осеклась, вдруг поймав себя на мысли, что могу снова попытаться
И как мне найти другую душу?
Именно этот вопрос зацепил парня. Он смерил меня задумчивым взглядом и откинулся на спинку дивана.
Душу? Ты хочешь найти здесь кого-то, кто уже умер?
Да. Или узнать, что с ним стало. Если Ну, если он уже отправился дальше.
И что это за душа?
Мой отец.
Дэваль, как мне показалось, посмотрел с уважением. А может, в темноте бара я приняла желаемое за действительное. Мне очень хотелось найти отца, и я цеплялась за любой намек от мироздания на то, что это возможно.
Я покажу тебе место, где можно раздобыть информацию, наконец произнес парень. После ужина.
Спасибо.
Дарий вернулся с подносом, на котором стояли две тарелки с мясными закусками и два бокала с совершенно прозрачной жидкостью. Похоже, в этом мире не водится кьянти, но если это водка, то я пас.
Однако, чуть пригубив напиток, я почувствовала знакомый вкус сухого, чуть кисловатого, красного вина. Должно быть, у меня на лице отразилась вся гамма эмоций, потому что Дэваль рассмеялся.
Это чистая эссенция желаемого. Принимает тот вкус, какой захочешь. Может быть кофе или вином, а может честолюбием, страстью или яростью. Только ты решаешь, что сегодня у тебя в бокале.
А ты что выбрал? спросила я, завороженная его взглядом.
Когда-нибудь я тебе расскажу, совершенно серьезно ответил Дэваль.
Ой, да хватит, подал голос Дарий, о котором я успела забыть. Вы же не персонажи книги про шпионов. Просто идите уже в постель.
Пока я придумывала, как бы так едко ответить, Дэваль лишь небрежно махнул рукой и брат заткнулся. Это избавило от необходимости придумывать остроты. От напитка в голове появилась приятная легкость, а близость информации об отце пьянила сильнее любого вина.
Так что это за мир? Я до сих пор не могу поверить в то, что мертва.
И не надо, отмахнулся Дэваль. Дай угадаю: тебе рассказали про высшее предназначение, про людей, хранителей Земли и все такое. Самаэль всем впаривает эту ерунду.
Ты знаешь Самаэля?
Его знают все. Не слушай его. Наш мир совсем не такой, каким его представляют новичкам. И все эти пафосные речи о сохранении немагического мира лишь способ управлять тупыми массами. Будь выше этого.
Тогда какой ваш мир?
Мясо таяло во рту, таинственный коктейль дарил приятную легкость, и если это все же был сон, то с момента знакомства с Дэвалем он стал определенно неплох.
Паршивый в основном, фыркнул он.
Сделал большой глоток коктейля, посмотрел на танцующую толпу в центре зала и продолжил:
Ладно, давай начнем сначала. Давным-давно в этом мире, полном магии, зародилась жизнь. Мир был прекрасен и чист. И первое время мы жили, не зная ни в чем нужды. Наслаждались благами, доставшимися по праву рождения, природой, источниками силы, красотами и умиротворением. Ну и, разумеется, в таких условиях успешно размножались. И нас стало много. Так много, что от прежнего рая не осталось и следа. Большая часть мира превратилась в каменные джунгли типа этого города-замка. Часть мира, выжженная дотла, провалилась вниз, в подземелья, став Аидом. Уцелел лишь один кусочек первозданной красоты, названный Элизиумом. Лишь в последний момент мы сообразили, что творим со своим миром, и остановили уничтожение.
И отправились на Землю, поклявшись не повторить ошибок?
Не перебивай. Не совсем. Наши маги действительно обнаружили рядом еще несколько пригодных для проживания, а главное совсем пустых миров. Землю в том числе. Мы тут же попытались их заселить, но оказалось, что в новых мирах действуют совсем другие законы. В них нет магии, источников, а еще нет бессмертия. Лишенный подпитки родного мира, человек стареет и умирает, а при переходе теряет память об истоках. Мы тяжело осваивали Землю. Ценой проб и ошибок строили общества, государства, вместе меняли мир там, а здесь искали способы быть не паразитами, а хозяевами обоих миров. Но, увы, без притока магии на Землю невозможно было жить так, как мы привыкли. А приток магии ее убивал. И тогда власть захватил Вельзевул.
Я видела витражи на станции. И Самаэль рассказывал ваши легенды.
Да, часть из нас не обладает способностью перерождаться на Земле. А значит, погибнет этот мир с ним погибнут иные. Душам было плевать, они искали способ навсегда остаться на Земле, ведь она своей красотой воплощала все то, чего мы лишились. Но Вельзевула не устраивало такое положение дел, и он захватил власть.
Я прикусила язык, чтобы не съязвить. Но черт возьми! Эти люди берутся судить, как я прожила жизнь и кому навредила, а сами ничем не отличаются от собратьев с Земли. Только воюют не палками и пушками, а магией.
С приходом Вельзевула к власти хаосу пришел конец. Первое, что он сделал, заточил самые темные души в Аид, не дав им и дальше уничтожать миры. Затем закрыл Элизиум, ставший последним пристанищем хороших душ. Остальные отправились на Землю, и отбор продолжился уже там. Лучшие попадают в Элизиум, худшие в Аид, середнячки отправляются обратно или работают здесь, чтобы обеспечить работу этой огромной магической машины. По замыслу Вельзевула, снова и снова отсеивая темные души, мы сохраним оба мира и в конечном счете будем жить припеваючи.
Ты, похоже, не очень-то в это веришь? спросила я.
А ты?
Ну мы определенно в начале пути. Но почему бы и нет? Вдруг сработает.
Те, кто пошел за Вельзевулом, так и думали. Но вот мы здесь, и вместо двух райских миров бежим в колесе, кое-как сохраняя баланс. А Вельзевул выбирает наследника. Невольно закрадываются определенные мысли. Может, сказка про Элизиум лишь способ удержать власть иных?
Дэваль вдруг неожиданно поднялся, так и не допив коктейль. Следом поспешно вскочил его брат.
Идешь? спросил меня парень.
Куда?
В место, откуда ты сможешь начать поиски.
Я поняла, но что это за место? Какой-то архив? Это законно?
Нетерпелива, как и все недавно вернувшиеся. Дэваль нарочито театрально зевнул. Скоро увидишь. Тебе понравится.
Мы вышли из бара и двинулись вдоль набережной, куда-то в сторону вокзала. А может, мне только казалось, что мы идем туда. Им действительно не помешает карта.
Всю дорогу Дарий угрюмо молчал, а вот Дэваль щедро делился знаниями.
Министерство мертвых занимается распределением душ. Кто-то отправляется на Землю, кто-то возвращается с нее и ждет решения о дальнейшей судьбе. Есть судьи, они как раз и оценивают, достойна ты Элизиума или еще нет. Есть стражи, они следят, чтобы сосланные в Аид души отправлялись по назначению и не вырывались на свободу. Есть магистры они преподают в колледже и обучают эту толпу.
И все? Весь мир огромное министерство?
Нет, разумеется. Ты забыла, что среди нас много иных? И они не собираются отдавать свой кусочек Элизиума.
Хорошо, а деньги? Мы не расплатились в баре. Только не говори, что у вас все общее и справедливо поделенное. Судя по тому, что я видела на Земле, нам просто нужны внешние стимулы, чтобы вести себя прилично.
Я не стала упоминать, что уж кому-кому, а мне они нужны в тройном размере.
Денег у нас действительно нет, согласился Дэваль. Но мы нашли способ лучше. Ты имеешь право на привилегии, только если работаешь. Работаешь можешь позволить себе жилье получше, заходить после работы в бар или посещать театр. Работаешь плохо лишаешься части привилегий. Вот и все.
Звучит жутко, скривилась я. Так поэтому мне досталась каморка по соседству с многодетной семьей тараканов? Потому что я еще нигде не работаю?
Ага.
А ты где работаешь?
Дэваль усмехнулся.
А кто сказал, что я работаю?
М-м-м дай подумать. Я сделала вид, будто напряженно размышляю. Ты угостил меня в баре, неплохо одет и причесан. Не похоже, чтобы ты жил под мостом.
У меня богатая семья.
Сам сказал, у вас не существует денег.
Он посмотрел очень серьезно, я даже немного смутилась.
Деньги это не богатство, Аида.
А затем умолк, дав понять, что развивать эту тему нет смысла все равно ответов не получу.
Значит, судьи решают, кто хороший, а кто нет? А если они ошибаются?
Они не ошибаются, улыбнулся Дэваль. Поверь.
Вскоре мы свернули с набережной куда-то вглубь, на узкие темные улицы, освещенные лишь тусклыми фонарями. Здесь было куда меньше прогуливающихся, и я ощутила себя не в своей тарелке. Одна, с двумя мрачного вида парнями.
А умереть здесь можно? Удариться головой, например, или подхватить смертельную болячку? Или раз уже умер живи спокойно, бейся на здоровье?
Вообще, мы бессмертны. От удара головой ты не умрешь, но будешь чувствовать боль. Мало приятного. Убить нас тоже сложнее, однако способы есть. Тебе не стоит лезть в эти дебри. Так ты быстрее в Элизиуме не окажешься.
Улочки неожиданно для меня превратились в огромный крытый павильон, полный зелени и аттракционов. Зрелище одновременно красивое и пугающее: среди пышных деревьев виднелось колесо обозрения, какие-то качели, карусели, скульптуры и ларьки.
Когда-то парк наверняка был прекрасен. Я могла представить залитые сиянием аттракционы, детский смех, запах попкорна и сладкой ваты. Сердце забилось быстрее: вспомнилось, как папа водил меня в луна-парк. Жаль, что здешний оказался заброшен. Природа отвоевала свое, обвила плющом ржавое железо, оттеснила деревьями проходы к каруселям. Превратила роскошный парк в наглядную иллюстрацию того, что ждет Землю, если ее хранители продолжат в том же духе.
Что здесь случилось? спросила я. Почему парк забросили?
Никто не знает, ответил Дэваль. Когда-то это место любили. А потом он как-то сам собой превратился вот в это. Периодически кто-то пытается возродить его, но пока безуспешно. Мне здесь нравится. Успокаивает.
Я украдкой покосилась на его брата, молча следовавшего за нами, но Дарий выглядел абсолютно равнодушным.
И зачем мы здесь? Я думала, ты покажешь мне место, где можно поискать информацию об отце.
Покажу, кивнул Дэваль. Не бойся. В архиве ты ничего не найдешь, Самаэль же не дурак. А ты не единственная душа, которая скучает по родным. Идем.
Он вновь схватил меня за руку и потащил куда-то вглубь парка, подальше от приглушенного шума центральных улиц, мимо карусели с порванными цепями, что раньше давали ни с чем не сравнимое чувство полета. Грустное зрелище разбитых детских надежд.
Постой, а как же дети? Я правильно все поняла: душа отправляется на Землю, и там рождается ребенок. Затем он взрослеет и становится либо хорошим человеком, либо плохим. Стареет, умирает ну, или его переезжает автобус и вот он здесь. А если умирает ребенком? У вас нет детей здесь?
Думаю, тебе лучше спросить у Самаэля, холодно откликнулся Дарий. Объяснять такие вещи его работа, в конце концов.
Я даже вздрогнула, не ожидая, что молчаливый послушный брат Дэваля вдруг подаст голос.
Через весь парк, петляя между аттракционами, пролегала старая железная дорога для вагончиков. Должно быть, это было что-то вроде обзорной экскурсии по парку: ты садился в яркую кабинку, и она неспешно возила тебя по всему празднику жизни, соблазняя заглянуть в каждый его уголок.
Сейчас дорога заросла травой, хотя с виду пострадала не так сильно, как некоторые карусели.
Вскоре обнаружился и паровозик. Побитые временем кабинки еще стояли на рельсах, но уже вряд ли были способны куда-то ехать. Казалось, словно после очередного рейса пассажиры вышли, а паровозик так и остался в конечном пункте навсегда.
Рельсы вели дальше, куда-то в темные недра шатра с выцветшей надписью «Лабиринт настоящего ужаса» еще одним любимым многими аттракционом.
Не мной.
В детстве я умоляла папу дождаться первого вагончика. Мы могли отстоять две или три очереди, только чтобы быть первыми и занять то самое место, где не мешали чужие головы. Где ощущение сердца, уходящего в пятки, самое сильное.
Поддавшись порыву, я подошла к вагончикам и забралась в самый первый. Металл жалобно звякнул, но я вдруг почувствовала прилив сил, словно парк истосковался по благодарным посетителям.
Закрыв глаза, я положила руки на перила и дала себе волю представить, что найду здесь папу и однажды мы придем в парк, чтобы прокатиться на всех его аттракционах. Непременно в первом вагончике.
Раздался противный скрежет. Запястья обвило что-то холодное, сдавив слишком сильно, до боли. Я открыла глаза и увидела кандалы, выросшие словно из ниоткуда и приковавшие меня к поручням.
Эй! Дэваль! Я обернулась, чтобы позвать на помощь. Что это такое?!
На его губах играла усмешка.
Это же лабиринт страха. Жертва не должна убежать.
Очень смешно! Выпусти меня или найди того, кто откроет эту рухлядь.
Парень подошел ближе. Хотелось верить, чтобы освободить меня, но чутье подсказывало, что скорее позлорадствовать.
Я же тебе обещал показать место, где ты сможешь найти отца. Удачной поездки, Аида!
Когда я освобожусь, тебе конец! рыкнула я, безуспешно дергая руками.
Кто сказал? Дэваль склонился так, что я почувствовала его дыхание на шее. Что ты освободишься? Ищи папу хорошо, Аида. У тебя всего одна попытка.
Он обладал поистине нечеловеческой силой. Казалось, ему не составило труда подтолкнуть паровозик, который весил, наверное, с тонну. Вагончики нехотя сдвинулись с места, наполнив пространство заброшенного парка скрежетом. А затем бодро покатились к темному нутру шатра.
Да что я тебе сделала?!
Вместо ответа Дэваль издевательски помахал рукой. Мне показалось, Дарий стыдливо отвел глаза, когда я на него посмотрела, но потом полы шатра сомкнулись за последним вагончиком, и я осталась совсем одна в пугающей тишине.
Ну разумеется, вздохнула я. Симпатичный парень приглашает тебя в бар, только чтобы связать и поиздеваться. Ты что, не ходила в старшую школу?
Можно сказать, еще повезло: в нашей, например, неудачников поили на какой-нибудь вечеринке, раздевали до трусов и оставляли в учительской, в ожидании, когда бедолага проснется с жутким похмельем и обнаружит, что до момента позора всей жизни остались считаные минуты.
А я даже одета. Высвободиться, правда, не могу, руки намертво прикованы к поручням. И вагончик катится в какие-то непонятные места. А так все супер.
Лабиринт страха мира мертвых ничем не отличался от стареньких аттракционов мира живых. Все те же ростовые фигуры привидений, оборотней и кровожадных монстров, все те же затянутые паутиной углы. Жутко, но не столько от антуража, сколько от заброшенности.
Музыка если и была, давно утихла. Света почти не было, редкие свечи слабо мерцали вдоль стен. Вагончики неспешно катились по железной дороге с таким скрежетом, что я не сомневалась: скоро кто-нибудь услышит, придет проверить, вытащит меня и как следует втащит Дэвалю, будь он проклят.
Может, мы встречались в земной жизни и я ему эту жизнь испортила?
Нет, вряд ли, он вроде как иной.
Может, он просто ненавидит всех, кто способен на перерождение, и гадит как умеет? Вполне вероятная версия.
Вскоре выяснилось, что умеет он все же неплохо. Сначала антураж вокруг изменился неуловимо, едва-едва. Реже стали появляться скелеты в драных плащах, щедро декорированные решетками, потеками крови и паутиной стены сменились темным камнем, напоминающим своды пещеры. В один момент вагончики свернули с основного пути на одно из боковых ответвлений и нырнули в узкий коридор.
Теперь мы ехали ощутимо быстрее, под уклоном. Я всерьез испугалась, побелевшими пальцами вцепившись в поручень. Ничем не сдерживаемый, поезд набрал сумасшедшую скорость, а потом резко я больно ударилась коленкой остановился.