Поднеся трубку к губам, я сделала очередную затяжку.
Тебе Луна говорила о ней?
Да-а может быть, она придет.
Заметив, что Попутчик абсолютно потерян, я вновь забрала кружку с чаем и села на кровать, прикрыв окно. Из кармана тут же выпал кристалл магии.
Мундус, ну объясни, пожалуйста, я ничего не понимаю.
Разломив в руках камень, я направила часть сил на поддержание формы дыма, а остальное забрала для укрепления рогов. Парень, вновь собравшись в единый облик, сел рядом и тяжело вздохнул:
Я уже говорил, что нахожусь очень далеко. Моя обитель даже дальше твоего дома, и я там заперт Луной.
Но почему? Неужели ты не можешь выйти? Ты же бог.
Когда твари пришли в Арбор, я пострадал больше всех и богиня спрятала меня от моего же мира, чтобы защитить и спасти, Попутчик повернулся ко мне и кивнул на трубку в моих руках. И мне до сих пор опасно возвращаться из-за них.
Поджав губы, я отложила трубку и неловко втянула голову в плечи, чувствуя легкий прилив стыда.
А девушка?
Почти все в Арборе сделано из моей плоти, но не она, и мне о стольком хочется спросить ее и узнать, ты не представляешь.
Надо же.
Единственный вариант, если она сама когда-нибудь меня найдет и придет в мою обитель. А там может быть ну она выпустит меня
Парень сгорбился, неловко закрывая лицо ладонями, кажется, ему было слишком неловко говорить о подобном. Прикоснувшись к чужому плечу, я хотела было поддержать его, но рядом с домом послышались чьи-то шаги. Фигура Мундуса растворилась в воздухе за мгновение до того, как открылась дверь.
Привет, кудряшка, так и знал, что ты здесь.
Давид?! Боги, что с тобой случилось?
Я подскочила на месте, едва завидев опухшее лицо мужчины. Он держал платок у разбитого носа, стараясь не опускать голову, но даже так я заметила и опухший глаз, и синяк на скуле. Испуг неприятными мурашками пробежался по спине, оставив стянутый клубок нервов в солнечном сплетении. Увидеть мага в таком состоянии спустя года два или три года после случайной встречи у светлых было, мягко говоря, шокирующе.
Я встретился с одной занятной особой и, кажется, не понравился ей.
Сядь, я тебя прошу, и не дергайся, погоди, я должна посмотреть.
Усадив Давида на кровать, я повесила лампу рядом и забрала с полок салфетки и спирт.
Ты же исправишь это? Немного магии и
Рога я использовать не буду, даже не проси, ты наверняка не просто так получил это.
У меня своя магия есть, не переживай, рыжик, я вижу, как у тебя трясутся руки.
Стараясь унять дрожь, я склонилась к мужчине и, промочив ткань, мягко провела ей по коже, убирая следы крови и присматриваясь к повреждениям.
Если у тебя есть свой запас, то как ты получил все это? Неужели ты не защищался?
Не было возможности.
Мне все равно сначала придется поправить нос, иначе криво срастется.
Стараясь не смотреть в пристально изучающие меня глаза, я аккуратно убрала волосы мага назад и осторожно прикоснулась к хрящу, прикинув, как его вправить. Давид поднял руки и прикоснулся к моим пальцам, немного поправляя их.
Резко направь сюда и не бойся, это почти не больно, главное, сделай все единым движением.
Если он на всю жизнь останется кривой, я не виновата.
Надавив на нос, как мне показывали, я услышала щелчок и испуганно замерла, даже дышать было страшно, пока я старалась сообразить, что сделала неправильно.
Что-то не так?
Все правильно, ты все сделала правильно.
Это выглядело и звучало очень больно.
Тогда в качестве моральной поддержки требую поцелуй.
Облегченно выдохнув, я едва не выругалась, чувствуя, как на миг защипало глаза. Потянувшись за мешком, я развязала тесемки и протянула его Давиду.
Дать бы тебе еще раз в нос за такие шутки.
Дай, мне не жалко, главное исправь потом всё.
Он подмигнул мне целым глазом и запустил руку в мешок, доставая кристаллы для лечения. В течении минуты они один за другим отправились в рот мага, постепенно восстанавливая его лицо. Напряжение, охватившее меня с момента нашей встречи, стало наконец-то отпускать.
Я думала, ты вообще еще в Беллаторе.
Я был там, довольно занятное зрелище, я тебе скажу. Все такие счастливые, ведь рабства больше нет, а значит, жизнь наладилась, все люди свободны, пещера закрыта, красота.
С сомнением я покачала головой и прикоснулась к скуле, наблюдая, как опухлость медленно спадает.
Неужели так и есть?
Конечно нет, разруха и безработица, остатки знати держатся только за счет Тахира. Он и правда вернулся, и его приняли главы, представляешь?
Но из-за него же все началось!
Им нужны деньги, Са-арда никто не учил распоряжаться страной, деньгами или людьми, и все, что он делает так или иначе проходит через светлую королеву и эльфийского короля. Поэтому, заплатив достаточно крупную сумму в казну города, Тахир искупил все свои грехи и занялся новым делом: собирает часть жителей и обучает их работать у знати в качестве прислуги или наемного работника.
Я с недоверием посмотрела на Давида, не веря своим ушам.
Погоди, это
Как рабство по контракту, да. Люди работают для знати и получают небольшой процент на жизнь, либо исчезают в подпольном колизее Тахира на забаву публике.
Промолчав, я лишь поджала губы и убрала остатки крови с лица мужчины.
Надо же, столько времени прошло, а в Беллатор все еще нельзя сунуться.
А это ты за что получил?
Я предложил сотрудничество одной довольно знатной особе, но она отказала, возможно потому, что я уже обманул ее младшего брата, или из-за того, что отвадил какого-то сопливого светлого от ее симпатичной сестры
Давид!
Да?
Ты у тебя совершенно нет стыда.
Нет, почему же, для тебя всегда немного найдется, ты только скажи.
Осуждающе цокнув языком, я отвернулась, убирая остатки лекарств, и почувствовала, как будто бы случайно, моего бедра коснулись кончики пальцев Давида.
Кудряшка.
Не называй меня так.
Я скучал.
Щеки обжег румянец, но я упрямо не поворачивалась к гостю, надеясь, что он не заметит. Не хватало еще, чтобы он посчитал это флиртом.
Ты засранец, Давид, а не скучал.
Угостишь меня чаем? У тебя такие золотые ручки, ты так вкусно его делаешь.
Глянув на часы, я поставила чайник на плиту, подготовив еще одну чашку.
Угощу, только после этого сразу уйдешь, рынок вот-вот закроется.
Конечно, а завтра снова прибегу, для сна, пока ты здесь.
ЯБЛОНИ И ЛОЗЫ
Мое утро началось с открытием рынка, но, в отличие от обычных продавцов, я не торопилась выходить к прилавку или раскладывать товар. Путешествуя с тетей, я в принципе могла не беспокоиться о продажах, дожидаясь лишь уже знакомых мне клиентов у вагончика, а еще лучше гуляя первые дни в поисках тех, кому точно нужна моя помощь.
Правда, сегодня такой человек нашел меня сам.
Одевшись и заправив постель, я встала перед зеркалом, складывая ткань платка и повязывая ее на уши и выпирающие рога. Совсем скоро придется повязывать еще больше ткани, чтобы можно было скрыть эту мою особенность, либо искать доверенного мага разума, чтобы создать кулон, скрывающий кристальные обрубки. Меж тем память возвращалась неохотно, непонятными кадрами детства или отрывистыми картинами необычных мест.
Я вспомнила руки матери в красной глине и кудрявые рыжие локоны, как у меня, запах влаги и тихий шум гончарного круга. Немного четче отпечатался берег в лучах заката, спокойное море и ступени из мрамора, ведущие прямо к воде. Смутное ощущение говорило о том, что я часто бежала по этим ступеням из дома, и на песке должны быть разбросаны крупные самоцветы, яркими пятнами преломляющие солнечный свет.
Из старых воспоминаний меня выдернули чьи-то шаги и тихий стук.
Да-да, секунду!
Повязав на пояс мешок и подхватив трубку, я подбежала к двери, открыла ее и встретила нежданного гостя у порога.
Здравствуй, ты Иранон?
Д-да, здравствуйте.
Выдавив из себя приветствие, я отчаянно хотела закрыть дверь и спрятаться внутри. Увидев эти темно-серые глаза цвета грозовых туч, черные волосы и хмурый серьезный взгляд, тяжелым грузом упавший мне на плечи, я будто забыла, как дышать, замерев на месте, словно пойманный кролик. Гость был спокоен, собран и не показывал пренебрежения, но я подспудно чувствовала, насколько он силен и как много магии смерти ему подчинено.
Вы Каин Блэквуд, верно?
Верно, не думал, что мы встречались раньше.
Я о вас наслышана, сложно не узнать такого могущественного некроманта и нынешнего хозяина темных земель.
Понимаю, я тоже о вас наслышан.
Каин улыбнулся уголками губ, взгляд его смягчился, стал более изучающим, заставляя меня невольно смутиться и опустить голову. Я взмолилась всем знакомым мне богам, лишь бы не покраснеть перед ним, как романтичная глупышка.
Песок или чудо?
Что?
Вы хотели что-то купить?
Да, конечно, подарок для сестры. Нам нужен сон, один на двоих, но сестра приедет только через несколько дней.
Хорошо, без проблем, я подготовлю специальный мешок с печатью стазиса, но имейте в виду, как только вы его откроете, печать спадет и магия песка начнет рассеиваться.
Ощущая себя экзотической зверушкой перед новым хозяином, я, нервно потеребив край рубашки в руках, осмелилась искоса посмотреть на мужчину и ощутила, как лицо обдало жаром. С нескрываемым интересом он наблюдал за мной, явно заметив пальцы, сжимающие ткань, с восхищением смотря на мои волосы и насмешливо подметив смущение. Его улыбка стала чуть шире, а грозность, замеченная мною при первом взгляде, исчезла без следа.
Я учту рекомендации, спасибо.
Кивнув, я юркнула обратно в дом и достала из ящика нужный мешочек со сложным витиеватым рисунком на боку. Пересыпав в него горсть песка из моей основной сумки, я завязала шнур мешочка, дождавшись, пока магическая отметка не засветится.
Это будет интересная встреча.
Что?
Каин наверняка попросит встретиться с матерью: пока она была жива, им не довелось увидеться и тем более поговорить.
Почему?
Его вместе с сестрой отец распорядился убить сразу после рождения, едва узнал, что у детей темный дар.
Поджав губы, я сжала в руках мешок и прошла к выходу. Смущение перед Каином как рукой сняло, вместо этого я едва не зашмыгала носом, с горечью предвкушая, что мне придется увидеть в чужом сне.
Это жестоко, я не понимаю, как можно было совершить такое.
К сожалению, это совершенно нормально для светлых.
Вновь встав перед гостем, я спокойно посмотрела на него, отметив помимо неожиданно привлекательной внешности еще и несколько едва различимых шрамов на шее, словно от многочисленных драк и на кистях, будто мужчина однажды побывал в кандалах.
Пожалуйста, вместе с печатью с вас четыре золотых.
Гость вложил мне в ладонь монеты и забрал товар, но не спешил уходить. Вместо этого он чуть наклонился, заставляя взглянуть в свои глаза.
Вы заметно побледнели, я вас так напугал?
Н-нет, что вы, мне просто нездоровится.
Надеюсь, это не что-то серьезное. Погода в Кадате не сравнима с Заром, поэтому будьте осторожней. Если хотя бы половина того, что говорят о ваших снах, правда, я бы хотел почаще видеть вас в столице.
Да, конечно, спасибо.
Каин легко подхватил мою ладонь и, поцеловав кончики пальцев, попрощался, едва завидев, как вновь вспыхнули мои щеки. Видимо, ему доставляло особенное удовольствие наблюдать, как я робею перед ним. Впрочем, не представляю, кто бы вообще смог спокойно воспринимать внимание от этого мужчины.
Нам пора в церковь?
Да, только нужно собрать сладостей для Элея.
Вернувшись в дом, я прошла к настенным полкам и, открыв небольшую деревянную шкатулку, разжала ладонь, пересчитывая монеты.
Пять? Почему пять?
Может, ты ему понравилась?
Я ой, не стоило их принимать, песок итак вышел вдвое дороже обычного.
Уймись, Иранон, это всего лишь комплимент за красивые глаза, ты ничего не обязана за это. К тому же желай ты больше денег или некоторого покровительства, могла бы расценить это как приглашение к дальнейшему знакомству.
Нет-нет-нет, не надо, не хватало мне еще влюбиться в кого-то.
Боишься отношений?
Конечно! Мне не нужны отношения, я пытаюсь найти свой дом, свой родной город, родителей, в конце концов. Уверена, стоит мне только влюбиться, как все мое путешествие закончится, и я остаток жизни проведу в четырех стенах с кучей детей.
Мне кажется, между «влюбиться» и «детьми» должны быть еще пара пунктов.
Неважно, мне пора к Элеосу, и не забудь позвать меня, если Каин воспользуется песком.
Куда я денусь.
Спустя час, потраченный на завтрак и путь, я вновь оказалась перед полуприкрытыми коваными воротами территории церкви, сжимая в руках кожаный заплечный мешок со сладостями. Редкие облака скользили по небу, лишь на считанные секунды закрывая лучи света, прохладный ветер, кажется, утих, не пытаясь прикоснуться ко мне под широкими полами манто, воздух свежий и удивительно прозрачный был наполнен тихим стуком еще голых ветвей, дрожащих от легких дуновений в вышине крон.
Лилит встретила меня на аллее, смущенно улыбаясь и выставив свои босые ноги так, будто солнце должно было их приласкать, оставив легкий розовый поцелуй и множество мелких веснушек. Едва сдержавшись, чтобы не прикоснуться к изящным пальчикам, проверив, не потеплел ли камень и не чувствуется ли тонкая пульсирующая венка на щиколотке, я подняла голову, невольно запоминая черты лица девушки.
Интересно, что с ней случилось.
Любовь, и довольно жестокая.
Иранон!
Вздрогнув от чужого оклика, я выглянула из-за статуи и заметила впереди Элея, стоящего у дверей своей церкви. Помахав мне рукой, он дождался, пока я подойду и, лучась счастьем, едва ли не обнял в приветствии.
Как я рад, что ты все же ко мне зашла, твой приезд действительно стал для меня счастливым знаком.
Здравствуйте, а что такое?
Я смог поговорить с моим другом, боги, я так долго об этом мечтал, я думал, что окончательно лишился его, похоронив собственными руками.
Элей, сильно поменявшись в поведении с нашей прошлой встречи, выглядел на удивление живым и бодрым, стерев вчерашнюю усталость, скорбь и тоску, маской вцепившиеся не только в лицо, но и, кажется, в душу.
Звучит крайне трагично, я бы послушала эту историю за чаем.
Конечно, если ты готова слушать мой бубнеж и дифирамбы. Я говорил со своим другом буквально только что и не совсем пришел в себя.
Ой, я готова слушать что угодно, особенно, если это можно будет записать на память.
Все что угодно, у меня не так много знакомых осталось в столице, тем более тех, кто знал бы Ньярла так долго, как я, или хотя бы вполовину так же предан.
Мягко подтолкнув меня к дверям, мужчина проводил меня внутрь главного зала.
Ньярла? Тот самый? Это ваш друг?
Да, можно и так сказать.
Остановившись на пороге, я замерла, с удивлением рассматривая темные каменные стены и колонны, поддерживающие потолочный свод. Под ним, как под надежным щитом, закрывающим своих прихожан от бед, расположились ряды деревянных скамей, ведущих к алтарю и трибуне у дальней полукруглой стены, поделенной на три части высокими витражными окнами. Каждый из рисунков, составленный из кусочков цветного стекла, отображал одного из богов. Луна, расположенная посередине, выглядела прекрасной девой с серебряными локонами в свободной летящей одежде с белыми лилиями в руках. Солар и Нокс по бокам от нее, безликие в резных масках и различные лишь цветом, смотрели на скамьи безразлично, безучастно, будто и не боги вовсе, а лишь наблюдатели. Их балахоны, украшенные какими-то символами, закрывали капюшонами головы, а рукава, спускавшиеся до пола, лишь приоткрывали в разрезах ладони, держащие солнце или звезды.