Станислав Дробышевский
Борьба за обед: Ещё 50 баек из грота
Текст публикуется в авторской редакции
Издатель: Павел Подкосов
Главный редактор: Сергей Турко
Руководитель проекта: Анна Тарасова
Художественное оформление и макет: Юрий Буга
Корректор: Ольга Петрова
Компьютерная верстка: Андрей Ларионов
Иллюстрация обложки: Юлия Жданова
Иллюстрации: Юлия Жданова
Рисунки: Людмила Хлебникова
Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.
Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Дробышевский С. В., 2023
© ООО «Альпина нон-фикшн», 2024
* * *
Посвящается Инге, Володе и Маше
моей любимой семье
ПРЕДИСЛОВИЕ
Люди любят сказки, люди любят фантастику. Ещё бы! В череде обыденных событий, в ежедневной суете, однообразном повторении одних и тех же действий легко заскучать, затосковать об «эдаком-разэдаком». Хочется хотя бы помечтать о путешествиях и приключениях, драконах и подвигах, великих противостояниях и преодолениях. И вот люди смотрят красочные фильмы, читают яркие книжки, рассказывают байки. Фантазия это прекрасно, она отличает нас от животных.
Но так ли необходимо сочинять небылицы, чтобы окунуться в мир чудес? Реальность всегда удивительнее любой фантазии. А уж реальность прошлого превосходит самые яркие образцы фэнтези. Наши предки и предшественники за миллионы лет существования оказывались в таких местах, участвовали в таких передрягах, что никакой поэт не сочинит удивительнее и заковыристее. Предки скакали по зелёным ветвям в дождливых джунглях и перебирались через песчаные барханы в безводных пустынях, стремились к новому под палящим солнцем и сквозь снежные бураны, пересекали моря и континенты, плыли по волнам в неизвестность и брели через травяные моря к новой жизни, встречались с карликами и гигантами, чудовищами и антиподами. С течением времени менялись флора, фауна, климат и даже очертания материков, надвигались и откатывались ледники, воды океана отступали, открывая проходы к новым землям, и вновь поднимались, отрезая скитальцев от прародины. Но переселенцы не жалели об утерянном, не считали прибыли и не жаловались на судьбу. Они радовались всё новым возможностям, которые предоставляла им планета. Остров за островом, континент за континентом преодолевали путешественники. Они не шли по прямой, у них не было цели, иногда они возвращались назад, не зная о том, и каждый новый край был для них землёй обетованной. По пути они и сами менялись, обезьяны становились обезьянолюдьми, те человекообезьянами, а после их потомки выстраивались в длинную череду людей, каждый этап которых отличался не только от предков и потомков, но и от соседей. Несхожие человечества сталкивались и удивлялись друг другу, общались и враждовали, взаимообогащались и старались вытеснить непохожих или сбежать от них.
Истории, рассказанные далее, выдуманы лишь наполовину. Конечно, автор не присутствовал при описываемых событиях. Но на помощь спешит современная наука. Палеонтология поставляет сведения о климате и живых существах, окружавших наших предков. На самом деле это даже не одна, а огромный комплекс наук: палеогеография, палеоклиматология, палеоботаника, палеозоология, а в каждой из них несть числа направлениям. Археология рассказывает о труде древних людей: чем они занимались, где жили, чем пользовались, что изготавливали, иногда даже о чём думали. В частности, трасология позволяет определить, как применялись орудия труда, откуда взялись царапины на камнях и костях: покусал ли их крокодил, или погрызла гиена, или человек порезал кремнёвым отщепом или поскрёб костяным лощилом. Наконец, бесконечно много открывает антропология, изучающая самих древних людей. Какого они были роста и сложения, как выглядели, кто кому приходился родственником. Палеопатология даёт возможность судить о ежедневных нагрузках и болезнях; даже о таких вещах, был ли конкретный человек правшой или левшой, много ли бегал, ходил босиком или в обуви, носил ли шапку натянутой по брови или лихо заломленной набекрень. Палеодиетология ведает о питании древних людей: мясоедство и вегетарианство, морское и континентальное собирательство это самый первый уровень разрешения, а при желании можно узнать, много ли человек грыз орехов, жевал корни или стебли, ел фрукты с деревьев или ягоды с кустов, оленину или мамонтятину. Палеогенетика самая молодая и чрезвычайно перспективная область, гипотетически способная дать не только сведения о древних людях, но и самих древних людей во плоти. Правда, клонирование неандертальцев пока фантастика, но цвет кожи, волос и глаз, склонность к полноте и облысению, сложные биохимические свойства организма она уже позволяет определять с большой точностью.
Мы уже очень много знаем о жизни предков. Но тем прекраснее, что ещё больше нам пока предстоит узнать. Наука движется вперёд семимильными шагами, и нет сомнения, что скоро мы ещё лучше будем понимать своих пращуров.
* * *
Книга, которую Вы держите в руках, продолжение книги «Байки из грота». Однако это не просто новые истории. В новой книге упор сделан на окружающий пращуров мир. Кто жил рядом монстры или красавцы? Какой ветер дул в лицо холодный или жаркий? Что было на обед отбросы или деликатесы? Обо всём этом узнаёт наука, обо всём этом Читатель прочитает в истинных историях из жизни предков.
1. УДЖАЙФА
ЛИЦО ПРЕДКА
(АРАВИЯ; 29 МЛН Л.Н.)
Густая зелень низко нависла над водой. Тёмное зеркало незаметно переходило в черноту прибрежных кустов. На застывшую гладь упал лист и плавно закружился в центре разбегающихся колечек. Зорко озираясь, мягко переступая цепкими лапами, по огромному наклонному стволу спускалась обезьяна. Острые глазки быстро посматривали по сторонам, вытянутый нос двигался, щупая насыщенный тропическими ароматами воздух, пушистый хвост поднялся и завис в ожидании рывка.
Всё было тихо. Листик застыл, кольца перестали мерцать, льющийся с неба зной разбивался о прохладу воды.
Обезьяна села на ствол и почесалась, продолжая позыркивать по сторонам. Лениво ковырнула сильным пальцем покрытую мхом кору, присмотрелась было к результату и вновь быстро оглянулась.
Всё было спокойно. Дневной зной загнал всех в тень. Толстокожие антракотерии дремали в своих болотах в ожидании ночного пастбища. Хищники лежали в своих берлогах под непролазными кустами в ожидании ночной охоты. Может, разве где-то по скалам, местами возвышающимся над зеленью, лениво перебегали толстые даманы. Но даже их сейчас не было ни видно, ни слышно.
Обезьяна поднялась, спустилась ещё на несколько шагов и снова присела. Основание ствола почти горизонтально уходило в чащу; широкие листья прибрежных растений закрывали его столь уютно и столь подозрительно.
Лист лежал на воде, как на камне.
Обезьяна решительно поднялась, легко сбежала вниз и наклонилась к вожделенной воде. Зелень распахнулась, что-то метнулось из неё, обезьяна обернулась и рванулась в сторону, раздался хруст костей. Креодонт выплюнул что-то жёсткое в воду, схватил обмякшее тело обезьяны своей огромной пастью и поволок в темноту.
Кровавые круги всколыхнули листик, и вновь разлились покой, зной и тишина
Улики
Саудовская Аравия не самое гостеприимное для приматов место. Жёлтые пески, которые ветер перевевает по пустыне, чахлые пыльные пальмы, сохнущие вдоль вади русел временных потоков. Казалось бы, это место лишь для ящериц, змей и муравьёв. Но до сих пор в редких зарослях Аравии живут павианы Papio hamadryas arabicus свидетели былого великолепия. Не всегда полуостров был таким скучным, было время и на его просторах шумели густые леса.
Природа склонна к преображениям, облик местности может не меняться миллионы лет, а может стать совершенно неузнаваемым. 29 миллионов лет назад, в раннем олигоцене, климат был намного влажнее современного. В местонахождении Уджайфа, на западе Саудовской Аравии, залегают слои с окаменелостями той эпохи. Сохранилось не так много: фрагменты костей и зубов антракотерия Bothriogenys fraasi, даманов Megalohyrax eocaenus и Geniohyus/Bunohyrax, палеомастодона Palaeomastodon, неопределённого мастодона, странного четырёхбивневого слона Gomphotherium и странного четырёхрогого толстокожего Arsinoitherium zitelli с двумя огромными и двумя маленькими рогами над глазами.
Четырёхбивневый слон Gomphotherium
Arsinoitherium zitelli с двумя огромными и двумя маленькими рогами над глазами
В известной фауне Уджайфа нет хищников. Но нет и сомнений, что кто-то подстерегал свою добычу в дебрях олигоценовой Аравии. Прямое свидетельство этому следы зубов на черепе SGS-UM 2009-002. Этот череп уникальный. Он принадлежал обезьяне сааданиусу Saadanius hijazensis. Судя по тонкостям строения челюстей, зубов и височной кости, сааданиус был последним общим звеном, соединяющим мартышкообразных и человекообразных обезьян. Одна часть его потомков стала колобусами, лангурами, мартышками, макаками и павианами, а другая гиббонами, орангутанами, гориллами, шимпанзе и нами. Сам сааданиус был похож на современную макаку, весил 1520 кг, а размер его головы был как у современного сиаманга крупного гиббона.
Обезьяна Saadanius hijazensis
Череп SGS-UM 2009-002 принадлежал взрослому самцу. Ему не повезло: какой-то неведомый, но очень большой хищник отгрыз ему лицо. Зато повезло палеонтологам: череп сааданиуса сохранился почти идеально, что бывает крайне редко. Обезьяны обычно живут высоко на деревьях, стараются по возможности не приближаться к воде, а потому вероятность, что их останки окажутся в отложениях (а отложения чаще всего образуются именно на дне водоёмов), крайне мала. Именно поэтому у нас так мало целых черепов древних приматов, не говоря уж о скелетах. Обычно палеонтологам приходится довольствоваться изолированными зубами. Тут же несчастье бедного сааданиуса обернулось палеонтологической удачей.
Фрагмент черепа SGS-UM 2009-002
Кто схватил беднягу, мы не знаем. Но из других местонахождений олигоцена известно огромное число хищников, самыми мощными из которых были креодонты. Это были сравнительно коротконогие твари с тяжёлыми головами и мощнейшими зубами. Они плохо лазали по деревьям, не умели сграбастывать добычу и наверняка были туповаты, однако и добыча была соответствующей. Огромные челюсти креодонтов с лёгкостью разгрызали что угодно, а большего им было и не надо. Древесные обезьяны крайне редко попадались им на обед, так что олигоцен можно считать обезьяньим раем. Но, как мы видим на примере SGS-UM 2009-002, и в Эдеме можно попасться чудовищу.
Не всегда полуостров был таким скучным, было время и на его просторах шумели густые леса
Аравия продолжала быть гостеприимной ещё очень долго. Спустя десять миллионов лет после сааданиуса, 1718 миллионов л.н. тут жили гелиопитеки Heliopithecus leakeyi. К сожалению, мы очень мало знаем об этих человекообразных обезьянах. В местонахождении Ад Дабтиях сохранился лишь обломок левой верхней челюсти с четырьмя зубами, да ещё четыре зуба без челюстей. Судя по нему, гелиопитеки были чуть меньше современного шимпанзе, но намного примитивнее не только нынешних человекообразных обезьян, но и некоторых синхронных родственников вроде африканского афропитека Afropithecus turkanensis и моротопитека Morotopithecus bishopi.
Спустя несколько миллионов лет леса стали быстро редеть, и ко времени около 1011 млн л.н. Аравия из лесного рая превратилась в степь, которая ещё чуть позже и вовсе стала пустыней надёжным барьером, столь долго не пускавшим предков людей из Африки в Евразию.
Литература
Zalmout I. S., Sanders W. J., MacLatchy L.M., Gunnell G. F., Al-Mufarreh Y.A., Ali M. A., Nasser A.-A.H., Al-Masari A.M., Al-Sobhi S.A., Nadhra A. O., Matari A. H., Wilson J. A. et Gingerich Ph. D. New Oligocene primate from Saudi Arabia and the divergence of apes and Old World monkeys // Nature, 2010, V. 466, pp. 360364.
2. РУСИНГА
МОСТ В РАЮ
(КЕНИЯ; 18 МЛН Л.Н.)
Солнце разливало тепло по небу и поднебесью. Зелёные склоны вулкана широкими волнами спускались вниз. Между густыми кустами струился ручей. Кроны деревьев смыкались над водой, образуя изумрудный туннель тихое уютное место. В пологе из листьев звучала невидимая птица. Через прорехи в своде пробивались яркие лучи и блестели в воде; иногда вокруг такого солнечного столба начинали кружить бабочки.
Где-то выше по склону иногда раздавались крики дендропитеков, далеко вниз по течению слышались тяжёлые вздохи лесных слонов.
Ветки закачались, и по толстому суку, протянувшемуся на половину ширины речушки, осторожно вышел проконсул. Небольшие размеры и короткая мордочка ясно выдавали в ней самку. Обезьяна прошла треть сука, села и оглянулась. Вслед за ней из листвы выскочил головастый детёныш. Он резво пробежал до мамы, высоко поднимая несуразные лапки, сел рядом с ней и схватился ручонками за шерсть на её спине. Родительница извернулась, ухватила сыночка рукой и, посадив перед собой, принялась чистить ему шёрстку. Несколько мгновений он сидел тихо, но потом забеспокоился и попытался убежать. Мама строго удержала его на месте, легонько придавила к ветке и снова принялась шевелить его смешной пушок.
В зарослях на берегу раздался какой-то шорох. Самка привстала и внимательно вгляделась в чащу. Она не была встревожена, скорее заинтересована. Опасные твари зубастые креодонты никак не смогли бы забраться на ту высоту, где сейчас сидели мама с сыночком. Но креодонты и не шумели бы так сильно.
Из кустов на берег, усыпанный вулканическим туфом, вышел халикотерий. Он странно ковылял на длинных передних лапах, медленно переставляя коротенькие и как будто вечно полусогнутые задние. Длинная мощная шея уверенно раздвигала ветки. Широкие ноздри на вытянутой морде раздувались, вдыхая воздух. Халикотерий плавно и не торопясь выдвинулся на бережок, застыл на полминуты, качнулся вперёд и наклонился попить.
Проконсулы потеряли интерес и опять занялись своими делами. Детёныш вновь засуетился и попробовал убежать. Мамаша лениво попыталась его удержать, но не особо старательно. Сыночек пробежал вперёд и увидел пару бабочек, крутивших свой замысловатый танец в ярком пятне тепла. Бестолковый малыш на полсекунды присел, наблюдая за мельтешением крыльев, а затем попробовал ухватить столь заманчивые игрушки.
В этот момент внизу раздался оглушительный треск: халикотерий решил подкрепиться, сел на свой широкий зад, зацепил огромными когтями тонкое деревце и потянул ко рту, вытягивая губы в предвкушении лакомства.
Скрип ломаемого ствола напугал детёныша он, смотревший вверх на бабочек, шарахнулся назад и вбок, нога соскользнула с сука, и бедняжка повис, цепляясь ручонками за кору. Мама бросилась вперёд, вытянула мохнатую руку и ухватила драгоценное чадо за шкирку. Едва не улетевший в речку страдалец, испуганно тараща круглые глаза, прижался к мамочке. Она обняла его, прижала к себе, успокаивая и одновременно поглядывая поверх острым взглядом. Детёныш, ни на миг не отпуская шерсть мамы, перебрался к ней на спину и затих в этом самом безопасном в мире месте. Самка поднялась, легко добежала до конца сука, не останавливаясь перемахнула на встречную ветку и скрылась в кронах на противоположном берегу.
Халикотерий так и не заметил едва не случившейся трагедии. Он был всецело поглощён ощипыванием нежной листвы со сломанного деревца