Знаешь, что Релос Вар сказал мне сразу после того, как я разбил кристалл управления и освободил Вол-Карота? Я мрачно усмехнулся. Он сказал: «Не расстраивайся; на этот трюк поймалось довольно много очень умных людей», подразумевая при этом, что к этому числу «очень умных людей» я совсем не принадлежу. Я просто придурок! Я покачал головой. Это не твоя вина.
Я знаю, сказала она. Но легче от этого не становится. Он превратил меня в игрушку, которую можно использовать и выбросить. Я никогда его не прощу.
Вполне справедливо, согласился я. Меня он превратил в Вол-Карота, так что, знаешь Я последний человек, который предложит тебе его простить. Но Ты хочешь поговорить о Коуне?
Джанель уставилась на дальнюю стену, хотя я сомневался, что она задумалась именно о ней.
Я просто не понимаю. Я этого даже не предполагала! Я не
Думаю, Коун пытался нам все рассказать, сказал я. Мы просто мы не поняли его сообщения. Ты как-то сказала мне, что Вар окучивал тебя, но на самом деле он окучивал именно Коуна. В конце концов, Релос Вар глава его религии. И даже то, что Коун нам рассказывал, не показывало Вара в плохом свете. Он всегда был так мил с Коуном. Всегда приносил Коуну его любимые блюда. Релос Вар открылся ему, доверил секреты, заставил почувствовать себя особенным. Кто бы не поддался на это? Уж точно не я![91]
Я просто надеялась, что это могут быть какие-нибудь чары Джанель сжала кулаки на коленях, а затем медленно, палец за пальцем, разжала их. Я не хочу верить, что Коун ушел по собственной воле. Я так хочу, чтобы он находился под каким-нибудь заклятием. Она покачала головой. Я знаю, на самом деле все было совсем не так. Коун думает, что поступает правильно. Что бы это ни значило.
Эй, а я не хочу верить, что моя мать убила всех Де Монов, до которых могла дотянуться, но Я скорчил гримасу. Мне очень жаль. Я знаю, что для тебя значил Коун.
Значит, поправила Джанель. Он очень много значит для меня. Коун мой лучший друг, Кирин. Он стольким пожертвовал ради меня, никогда ничего не прося взамен. И разве я принимала это как должное? Если бы я была рядом с ним
Я подошел, сел рядом с Джанель и обнял ее. Возможно, при других обстоятельствах я бы этого не сделал, но моя спутница была родом из культуры, где физическому контакту придавали гораздо больше значения, чем в моей.
Джанель уткнулась лицом мне в грудь и крепко обняла.
Слабый красный свет, горящий в туннеле, отразился в глазах Турвишара, и я понял, что волшебник все еще не спит. Он молча и не шевелясь наблюдал за нами.
Я чувствовал, что в глубине туннеля, там, где я его не вижу, находится Тераэт. Я знал, что он остановился и обернулся. Что Тераэт наблюдает за нами из темноты.
Я прижал Джанель к себе и постарался выкинуть это из головы.
17. Клятвы верности
(История Хаэриэль)
Четырнадцать дней назад
Коротким жестом призвав порыв ветра, Хаэриэль заставила мимика взмыть в воздух и постаралась привести мысли в порядок, создавая молнию невероятно горячий электрический разряд, способный оглушить даже такое существо.
Но Коготь не сопротивлялась.
Когда ветер швырнул ее в небо, она выглядела почти безмятежной и не сделала ни малейшего движения, чтобы освободиться. Никаких попыток напасть на Хаэриэль. Она лишь протяжно взвизгнула:
Уи-и-и-и![92]
Хаэриэль не опустила ее на землю, а лишь уменьшила силу шторма.
Знаете, а я ведь пришла с миром, выкрикнула Коготь, перекрывая вой ветра.
Дверь в убежище, спрятанное среди корней, отворилась, и наружу выглянул Терин.
Что тут происходит?.. Он уставился на парящую в воздухе фигуру. Кто это?
Ох, утеночек, я так разочарована, что ты меня не узнаешь, промурлыкала Коготь. Право, это ранит мои чувства. Я так расстроена!
Возвращайся в дом, сказала Хаэриэль Терину.
Да, так и сделаю! ответил он и, выйдя наружу, пинком закрыл дверь за собой.
Хаэриэль нахмурилась, но и протестовать не стала. Чары это не гаэш, напомнила она себе.
Это мимик, проникший в наш дом. Тот самый мимик, который работал на Дарзина. У нее не может быть никаких добрых намерений.
О, вы так ошибаетесь, возразила Коготь, но хей! я вас понимаю. В самом деле. Я бы тоже себе не доверяла. Дарзин мне доверился и посмотрите, к чему это привело. Кстати, мне безумно нравится, что вы сделали со своими волосами.
Сейчас я разорву тебя на мелкие кусочки, сухо обронила Хаэриэль.
Может, нам стоит хотя бы послушать, что она скажет? Терин прикрыл глаза ладонью, разглядывая фигуру мимика, распростертую в позе парящего орла. Мужчина нахмурился и потряс головой, словно надеясь прояснить ее содержимое.
Да, согласилась Коготь. Может, вам стоит хотя бы послушать, что я скажу?
Хаэриэль гораздо сильнее волновало выражение лица Терина. Сейчас, когда мимик находилась в воздухе, это очень напоминало то, как она обращалась с самим Терином в той битве, которую она заставила его забыть. И если продолжить, воспоминания могут вернуться.
Хаэриэль опустила Коготь на землю.
Очень хорошо. Говори. Но если мне не понравится то, что ты скажешь, я тебя убью. И, поверь мне, я знаю очень много способов убить такую, как ты.
О, я вам верю, согласилась Коготь. В конце концов, именно вы меня создали. Не в смысле, что вы как вы. Скорее вы как главные ванэ.
И это была дорогостоящая ошибка, прорычала Хаэриэль. И мне совсем не нравится, что ты говоришь!
Коготь вздохнула:
Раньше у вас было чувство юмора получше. Вам кто-нибудь это говорил? Вообще-то, недели супружеского блаженства должны были вызвать больше улыбок на вашем лице. Ой!.. Она вскинула руку, чтобы предотвратить нападение Хаэриэль, но вместо этого вдруг распростерлась на земле перед ванэ.
Что ты делаешь? удивился Терин.
Коготь подняла голову:
Разве это не очевидно? Я вверяю себя королеве. Обещаю полную и безоговорочную преданность. Клянусь, я никогда не переставала быть преданной вам, Ваше Величество. Ни на миг. Теперь, когда вы свободны, я хочу продолжить помогать вам любыми способами, которые вы сочтете нужными.
Хаэриэль не отводила взгляда от Коготь.
Ты ведь это несерьезно. Я не могу довериться мимику. И, разумеется, я не могу доверять ни одной клятве, которую ты мне дашь.
Тогда вы можете довериться моему хорошо развитому эгоизму, сказала Коготь. Я знакома с пророчествами и знаю, что происходит, а потому могу сообразить, что Вол-Карот проснулся.
Подожди, что ты только что сказала? спросила Терин. Вол-Карот проснулся?
Эй, утеночек, ты знаешь, кто такой Вол-Карот! ухмыльнулась Коготь. Получается, ты действительно лучше образован, чем большинство куурцев?
Я сама только что узнала о Вол-Кароте, призналась Хаэриэль. И собиралась рассказать тебе, как только вернусь.
Коготь продолжила:
А значит, следующий шаг заключается лишь в том, чтобы истинный правитель для единственной нестареющей расы провел Ритуал Ночи, который лишит ванэ бессмертия и снова заключит Вол-Карота в тюрьму. Хотя бы на какое-то время.
Взгляд Хаэриэль стал ледяным:
Я никогда не позволю свершиться Ритуалу Ночи.
О, я тоже этого не хочу! Не могу не заметить, что продолжительность заключения Вол-Карота с каждым разом становится все короче, и у нас почти закончились все бессмертные расы. И от чего же нам, по требованию богов, придется отказаться в следующий раз? Коготь встала на колени и положила руку на сердце. Ну, я могу быть сумасшедшей, опасной и, признаюсь, чересчур люблю нетрадиционную кухню[93], но под моей очаровательной, постоянно меняющейся внешностью я ванэ[94]. Я не хочу быть смертной. Она перестала улыбаться. Я отказываюсь быть смертной. А это ведь значит, что я не могу поддерживать короля Келаниса?
Хаэриэль посмотрел на Терина.
Это ведь будет ошибкой? Я ведь совершу ужасную ошибку, если оставлю ее в живых?
Он нахмурился:
Я ненавижу себя за эти слова, но она может быть полезна.
Как и огонь, пока он не выйдет из-под контроля, согласилась Хаэриэль, опуская руку. Хорошо. Давай обсудим, как ты можешь послужить своей королеве.
Коготь в восторге захлопала в ладоши.
18. Плохие сны
Кирин покачал головой.
Да, это была ошибка. Огромная ошибка. Подружиться с Релосом Варом и пощадить Коготь. Моя матушка совершенно несовместима со здравым смыслом.
Они не знали Коготь настолько хорошо, как ее знали мы, сказал Турвишар. А последний раз, когда я увидел твоих родителей, я был не в состоянии предупредить их.
(Рассказ Кирина)
Моргаджи дали нам всего два одеяла. В туннеле не было холодно, но нам не хотелось спать на голом камне. Так что мы расстелили наши одеяла и расположились поудобнее, устроившись спать совершенно по-джоратски: прижавшись друг к другу. Я настаивал на том, чтобы Джанель спала рядом с Турвишаром, потому что температура ее тела была столь вулканически горячей, что она могла согреть не хуже камина. Кончилось тем, что благодаря тому, что я раньше с ней познакомился, я спал рядом с Джанель до тех самых пор, как Тераэт вернулся в лагерь. И как только Тераэт вернулся, он свернулся калачиком рядом со мной.
Чуть позже чья-то рука тряхнула меня за плечо, вырывая из кошмара, который мне снился.
Эй! Губы Тераэта скривились. Некоторые из нас пытаются заснуть, прошептал он.
Извини, сказал я. Плохой сон. Я медленно моргнул, просыпаясь. Я почувствовал, что к моей спине прижимается спина Джанель, и увидел, как Тераэт повернулся на бок, подперев голову локтем, и посмотрел на меня.
И с чем он связан? прошептал Тераэт.
Дам тебе подсказку. Это рифмуется с Память души.
«Хлеб и гуляши»? Странно, что это может быть кошмаром. красное свечение фонарей, горящих в туннеле, озаряло его лицо. В их свете его глаза казались темными, но я помнил достаточно, чтобы заставить себя поверить, что они зеленые.
Я невольно усмехнулся и повернулся на тонком одеяле лицом к нему:
Если бы.
А потом я все испортил. Меня охватила паника. Я не мог точно определить ее источник, понять, было ли это волнение, или тревога, или смесь того и другого, но глаза Тераэта расширились. Он сделал слишком поспешные выводы о том, что же может означать моя реакция. Он был обижен, расстроен, даже зол Его глаза сузились.
Рядом застонала во сне Джанель.
Мы с Тераэтом долю секунды смотрели друг на друга, затем услышали все так ясно и обернулись. Джанель вздрогнула, как иногда бывает при плохом сне, и пробормотала себе под нос что-то неразборчивое, а потом тихо и испуганно выдохнула:
Нет!
Джанель тоже снился кошмар. Вот только Джанель не могли сниться кошмары, потому что Джанель не видела снов. Когда другие люди спали, Джанель скорее умирала, все ее телесные реакции замедлялись, а ее душа-близнец бродила по Загробному миру.
И все же сейчас она спала.
Я коснулся ее плеча так же, как до этого Тераэт касался моего, а ванэ наклонился надо мной, чтобы лучше рассмотреть. Я не мог разбудить Джанель, но только если сейчас действительно была ночь. Ее тело, казалось, знало разницу, независимо от того, где мы находились. И все же у меня было ощущение, что здесь происходит что-то еще.
Ее глаза распахнулись.
Тебе приснился плохой сон, сказал я.
Глаза Джанель распахнулись.
Мне что? Некоторое время она лежала неподвижно, тяжело дыша, а затем побледнела. Как мило. Так вот чего мне не хватало все эти годы.
Предполагаю, что Вол-Карот вмешивается в твою способность перемещать твои души в Загробный мир, прошептал Тераэт.
Джанель села:
Вот тебе и попытка связаться с Арасгоном.
Я мысленно дал себе пощечину. Я забыл как всегда! о способности Джанель общаться в Загробном мире со своим спутником огнекровкой. Теоретически она могла бы передать сообщение Восьми Бессмертным, хотя не ясно, могли ли они что-то сделать для нас в Пустоши. И все же я об этом не подумал. А вот Джанель вполне, но это не сработает, если она не сможет попасть в Загробную жизнь.
Знаешь, сказал Тераэт, когда я был маленьким, если мне снился кошмар, я забирался в постель к матери. Звучит банально, но это всегда помогало. Тераэт похлопал по одеялу между нами. Почему бы тебе не придвинуться? С Турвишаром все будет в порядке, а мы защитим тебя от дурных снов. Он улыбнулся ей. Думаю, Тераэт хотел извиниться за то, что было раньше вечером.
Я сочувственно поморщился. Я понимал его чувства, они отзывались эхом у меня в душе, но они были готовы взорваться у него перед носом. «Я защищу тебя» это фраза, которую не стоило произносить при Джанель Теранон. Юношеская шутка только усугубила ситуацию, подчеркнув детскую роль. Это мог бы провернуть Турвишар, потому что Джанель не считала его «жеребцом»[95] и поэтому не восприняла бы его предложение как вызов ее авторитету. Коун? Ну да. Это бы спустили с рук Коуну. Но, вероятно, не мне и уж точно не Тераэту.
Джанель моргнула, всего один раз.
Мне и тут хорошо.
Я потер шею и вздохнул. Джанель выглядела раздраженной, Тераэт был в замешательстве. И мне не хотелось играть роль рефери и объяснять, как они оба облажались.
У всех нас достаточно боеприпасов, чтоб отбиться от ночных кошмаров. Я проснулся, потому что мне приснился такой же. Я улыбнулся Джанель. Давай просто давай попробуем немного отдохнуть.
Ее взгляд смягчился, и она кивнула. Я снова устроился рядом с ней. Я знал, что позади меня находится злобный убийца ванэ из Манола, но сейчас было не время и не место, чтобы все исправлять. Свободной рукой я жестом подозвал Тераэта поближе. Это было лучшее, что я мог сделать.
Тераэт устроился рядом со мной. И мы снова попытались уснуть.
Ни одна история о боге-короле, которую я когда-либо изучал на коленях моего приемного отца Сурдье, никогда не готовила меня к тому, что я застряну в древнем ворасском туннеле без еды, воды и возможности уединиться.
Как раз последнее и было проблемой.
Когда на следующее утро (или тогда, когда было утро, а может, и не было) я проснулся, выяснилось, что Джанель, Тераэт и я сменили позы. Все были полностью одеты, но в таком тесном помещении шелк Манола казался чертовски тонким.
Вполне обычная ситуация для утреннего пробуждения.
К счастью, Тераэт все еще спал, а это означало, что это должно было быть невероятно неловко только для одного из нас.
Я высвободился и медленно сполз с импровизированной кровати. Тераэт пошевелился и издал какой-то звук наверное, несмотря на все мои усилия, я его все-таки разбудил. Джанель продолжала спать похоже, она, даже не впадая в магическую кататонию, спала довольно крепко. Я решил, что безопаснее всего ничего не говорить, а потому встал и, неловко спотыкаясь, пошел по туннелю к уборной.
В качестве уборной мы использовали небольшой отрезок туннеля, расположенный достаточно далеко от лагеря, чтобы нам не пришлось нюхать результат. Поскольку у нас не было безопасного способа выкопать яму или даже помыться, все это было совершенно ужасно.
Если мы не сбежим из этих туннелей, болезнь может прикончить нас задолго до голодной смерти.
Когда я вернулся, Тераэт прошел мимо меня, ничем не показывая, что несколько минут назад произошло что-то неловкое. Я избегал смотреть ему в глаза, по-прежнему чувствуя себя некомфортно. Единственным человеком, с которым он, казалось, хотел глубоко преданных романтических отношений, была Джанель. По крайней мере, я так предполагал; он лгал мне о Джанель и даже зашел так далеко, что однажды сделал ей предложение руки и сердца[96]. Так что до тех пор, пока я не придаю этому большого значения, Тераэт не примет близко к сердцу, если я скажу ему, что меня это не интересует.