Что это? спросила Талея.
Старшая женщина пожала плечами.
Встреча с самого начала превратилась в засаду, совершенно из-за этого не задавшись. Ксиван Каэн, герцогиня Йора, пыталась разобраться с йорскими кланами, объявившими независимость после исчезновения и предполагаемой смерти ее мужа, но возникли проблемы. Точнее, целые три проблемы. Во-первых, кланы злил тот факт, что Ксиван Каэн не была коренной йоркой. Во-вторых, Ксиван была женщиной, а йорские мужчины, очевидно, были столь нежными снежными цветами, что не знали, как справляться с приказами женщины. И наконец, Ксиван Каэн была мертва.
При нормальных обстоятельствах ни одна из этих проблем не была бы непреодолимой[26].
Но клан Форгурог приютил богиню Сулесс. Ксиван надеялась, что они смогут договориться и убедить клан отречься от Сулесс. Хотя, если задуматься, они и должны были ожидать засаду[27].
Земля продолжила колыхаться. Из-за заснеженных скал ледяного перевала, у которого они договорились о встрече, выглянула голова. Бело-голубая, бородатая и размером примерно с белого медведя. Тело было пропорционально голове. А еще это существо держало в руках целую сосну, вырванную с корнем.
Ледяной гигант! выкрикнула Байкино. Боги, я не думала, что они еще живы!
Талея окинула взором высохшую плоть и запавшие глаза существа, кости скул и фрагменты черепа, видневшиеся под сгнившей плотью.
А я почти уверена, что уже нет! Бежим!
Великан медленно и тяжело двигался вперед, но земля дрожала от каждого его шага. Когда он взмахнет своим деревом, ему даже не надо будет ни в кого целиться. Опасаясь нападения, бежали даже Форгуроги. Ледяной гигант не пытался отличить друга от врага, или, что вернее, для ожившего ледяного гигантского трупа любой был врагом.
Стрелы Отвергнутых безрезультатно вонзились ему в грудь.
Поберегите свои стрелы! закричала Талея. Нужно было что-то делать. Но что? Заставить его споткнуться?
Это не казалось совсем уж нелепым. Его движение могло быть замедлено, если перерезать ему сухожилия, в зависимости от того, был он зачарован или одержим демоном. Был только один способ выяснить это.
В этот момент из-за южных скал, обрамлявших перевал, появилась фигура Ксиван. Женщина сделала огромный прыжок к ледяному гиганту, проплыла по воздуху по идеальной дуге, а затем приземлилась на спину великана, прямо у его шеи. Ксиван отвела в сторону руку с длинным черным мечом и ударила рубящим движением вниз. Пусть изначально меч и не был достаточно длинным, чтобы за раз обезглавить ледяного гиганта, но к тому моменту, как Ксиван завершила удар, лезвие увеличилось больше чем вдвое. Мертвую плоть и кости великана оно прорезало столько легко, словно существо состояло из гусиных перьев и детских стишков.
Ксиван позволила телу гиганта рухнуть на землю, спрыгнув с него за мгновение до того, как от грохота падения задрожал весь перевал. Когда Ксиван убрала черный меч Убийцу Богов, Уртанриэль, как ни называй эту проклятую штуковину, в ножны, он вернулся к прежней величине.
Йорская герцогиня стряхнула с плаща воображаемую снежинку и направилась к Талее.
У Талеи всегда захватывало дух при взгляде на нее. Конечно, большинство людей с этим бы не согласились. Внешность Ксиван весьма отличалась от обычной. Ее темная плоть хорвешки выглядела либо высохшей, как старая кожа, либо, если она недавно питалась, казалась плотью юной, очень долго пробывшей на снегу девушки со сладким румянцем. Темные кудри были собраны в пряди, удерживаемые серебряными заколками. Ее глаза были белыми. Это единственное, в чем она хоть слегка походила на йорку, пусть и по совершенно иным причинам.
Докладывай, сказала Ксиван Талее, проходя мимо своего лейтенанта к заваленному телами месту встречи.
Потери еще предстоит определить, сказала Талея, но мы захватили вождя Мазагру[28]. Мы привезли его сюда, чтобы вы его допросили.
Есть какие-нибудь признаки Сучьей Королевы? Ксиван имела в виду богиню Сулесс. Она почти никогда не звала богиню ее настоящим именем. Честно говоря, Сучья Королева было одним из настоящих титулов Сулесс, но Ксиван относилась к нему с гораздо меньшим уважением, чем среднестатистический йорский приверженец богини.
Талея покачала головой.
Нет, ни одного, но я была бы удивлена, если бы выяснилось, что она не наблюдает.
Они были вынуждены проявлять живой интерес ко всем старым историям, сказкам и басням о Сулесс. Они научились принимать эти истории за чистую монету. Да, Сулесс умела очаровывать умы. Да, Сулесс могла красть души. Да, Сулесс могла использовать диких животных ворон и снежных гиен, белых лисиц и ледяных медведей в качестве шпионов. Они не могли позволить себе недооценивать богиню.
Я тоже была бы удивлена, призналась Ксиван, небрежно сделав грубый жест в сторону линии деревьев. Она остановилась перед горящей, изрешеченной стрелами палаткой, где должна была состояться встреча, если бы другая сторона в этой ситуации действовала честно, а затем направилась дальше, пройдя мимо этого бушующего ада, пока не добралась до женщины, держащей кричащего мужчину, одетого в меха и закаленные кожаные доспехи. Еще одна женщина держала щит, чтобы защитить его от горящих стрел.
Отвергнутые полагали, что люди Мазагры будут готовы убить своего предводителя, чтобы он не попал в руки врага.
Прекрати сопротивляться, приказала Ксиван, или я велю Незессе сломать тебе руки. Ей даже стараться не придется.
И это было правдой. Незесса была самой сильной среди них.
Вождь клана Форгурог с отвращением посмотрел на Ксиван и сплюнул в сторону:
Мне нечего тебе сказать, шлюха.
О, это неправда, сказала Ксиван. Например, ты расскажешь мне, куда направилась Сулесс. Она присела рядом с вождем и опустилась на пятки. Мазагра, позволь мне внести ясность я не нуждаюсь в твоих объяснениях. Я узнаю это сама. Все, что мы здесь выясняем, это могу ли я уничтожить весь твой клан, дабы это стало наглядным уроком для остальных.
Его глаза расширились:
Ты не посмеешь!
Какие сказки рассказывала тебе Сулесс? Ксиван рассмеялась. Она сказала, что я слаба? Она сказала тебе, что я нежна? Что я отнесусь к тебе мягче, потому что мои солдаты женщины?
Талея расхохоталась. Как и остальные Отвергнутые.
Мой муж, Ажен, однажды уничтожил целый клан, продолжала Ксиван, и я не могу не вспомнить, насколько эффективной оказалась эта тактика. После этого люди начали относиться к нему гораздо серьезнее. Ты добровольно вызываешься стать таким же примером? Люди многие годы будут шептаться о том, что случилось с кланом Форгурог.
Он вздрогнул. Талея заметила это и поняла, что он сломается задолго до того, как у Ксиван сдадут нервы. И она знала, что Ксиван тоже это заметила.
Ты не знаешь, на что она способна! выдохнул Мазагра. Она наша богиня. Ты не можешь бросить вызов богине!
Увидишь. Ксиван встала и отошла в сторону.
Талея последовала за ней:
Что ты собираешься делать с кланом?
Ксиван нахмурилась:
У Ажена были такие планы на этих людей. Он хотел показать им путь, лучший, чем все это бессмысленное насилие, вся эта вера, что только сильный может править слабым. Он хотел, чтобы йорцы стали лучше тех варваров, за которых их принимает остальная часть Куура. И за это они его ненавидели.
Да, Ваша Светлость. У Талеи было собственное мнение о герцоге, но она держала его при себе. Возможно, когда-то, до того, как Сулесс вонзила в него свои когти, Ажен Каэн был другим. Вспоминая о муже, Ксиван вспоминала более молодого, более энергичного Ажена Каэна, но Талея никогда не знала такого герцога.
Но, возможно, она не давала ему настоящего шанса. Талея не всегда разбиралась в нюансах йорской культуры. С другой стороны, она не думала, что йорцы являются бо́льшими варварами, чем куурцы. Скорее в подобной забаве йорцы были лишь любителями.
Ксиван заметила выражение лица Талеи.
Я опять разнылась, да?
Талея усмехнулась.
Вовсе нет, Ваша Светлость. Выражение ее лица стало серьезным. Но что насчет клана?
Ксиван вздохнула.
О, я полагаю, мы должны доказать, что йорцы правы. Править могут только сильные и только через страх. Она презрительно махнула рукой. Убейте всех мужчин. Отпустите женщин и детей, предупредив, что мы сделаем то же самое с любым кланом, который приютит Сучью Королеву. Пусть распространится слух об этом[29].
Желудок Талеи сжался. Она с самого начала знала, что ответ будет таков, но ей это не нравилось.
Да, Ваша Светлость.
О, не смотри на меня так. Я знаю, что ты этого не одобряешь. Я тоже этого не одобряю. Но, может быть, если мы убьем нескольких сейчас, позже умрет меньше.
Талея ничего не ответила.
Ксиван уставилась на нее:
Покончим с этим.
Я просто хочу, чтобы мы были лучше, чем все это. Лучше, чем Куурская империя. Ненавижу, когда мы поступаем одинаково решаем свои проблемы острием меча. Ровный, непоколебимый взгляд Ксиван заставил Талею вздернуть подбородок. Я не хотела сказать, что вы плохо справляетесь с работой, Ваша Светлость.
Не нужно на это намекать. Давай, скажи это. Так уж случилось, что это правда. Хотела бы я знать способ получше. Ксиван расстегнула пояс с мечом и передала его Талее. Подержи. От драки я проголодалась.
Талея молча перехватила перевязь с Уртанриэль. Она ненавидела эту проклятую штуковину, но также ценила честь нести ее, когда Ксиван не могла этого делать сама. Например, Ксиван не могла носить Убийцу Богов и питаться одновременно. Она не могла питаться, даже находясь рядом с Уртанриэль. Использовать магию рядом с мечом было невозможно, а то, как Ксиван пожирала души, подобно вампиру, вполне подходило под это определение.
Ксиван начала поворачиваться к вождю клана, несомненно выбрав его первым блюдом в меню, но потом остановилась.
Ох. Э, Талея? Найди Релоса Вара. Он мне нужен.
Да, Ваша Светлость. Прямо сейчас. Талея поспешила прочь, благодарная, что Ксиван дала ей предлог, чтобы уйти до того, как начнется бойня.
4. Кортаэнская Пустошь
Кирин ухмыльнулся, когда Турвишар замолчал:
Не смей, сказал ему Турвишар.
Я не сказал ни слова! запротестовал Кирин. И вообще я улыбался из-за меча.
Турвишар молча ждал продолжения.
Когда я держал Уртанриэль в руках, она всегда была серебряной, а для Ксиван? Черной. Любопытно, тебе не кажется?
Турвишар задумался:
Наверное, ты прав. Это странно. Возможно, меч так отмечает статус Ксиван как немертвой.
Тогда меч разве не должен быть белым?
Турвишар сжал губы и не ответил.
Как бы то ни было, я продолжу.
(Рассказ Кирина)
Когда «дождь» прекратился и мы выбрались из-под разбитого фургона, на земле валялось металлическое оружие. Мечи, копья, кинжалы, всевозможные ножи. Оба вьючных животных кем бы они ни были[30] сейчас напоминали разделанное мясо.
Я повернулся к Джанель:
Не могла бы ты теперь пожаловаться на то, что у нас нет воды или еды?
Она шлепнула меня по руке.
Это так не работает.
Как мы узнаем, если не попробуем? Я поднял меч. Оружие остается? Оружие казалось на удивление хорошо сделанным. Купив подобный меч на рынке, я бы не почувствовал себя дураком. Но, разумеется, проклятое небо уронило нам на головы только клинки, без ножен. Нести эти штуки, не опасаясь порезаться, будет непросто.
Нет, ответила Джанель, но оно продержится несколько дней. Достаточно долго, чтобы мы спаслись из Пустоши.
Откуда ты знаешь? Тераэт скривил рот. Это то, чему ты научилась у Ксалтората?
Джанель искоса глянула на мужчину:
Если хочешь знать, я начинаю вспоминать свою прошлую жизнь.
Тераэт сглотнул и отвернулся. Оставив разговор, он снял свой тонкий шелковый халат и склонился над убитыми вьючными животными, принявшись разделывать и собирать мясо.
Честно говоря, я рад, что он об этом подумал. Кто знает, через сколько дней мы сможем выбраться отсюда? Это может оказаться нашей единственной пищей.
Значит, врат нет, сказал Турвишар. Понятно.
Это ненормально, возразил я. В прошлый раз такого точно не было.
Джанель пожала плечами:
В прошлый раз Вол-Карот еще спал.
Я вздохнул. Она была права.
Что это значит? спросил Турвишар. Вол-Карот меняет законы магии?
Не совсем, ответил Тераэт. Попробуй заглянуть за Первую Завесу. Он выглядел виноватым. Прости, что не предупредил тебя. В этой жизни я здесь не был.
Турвишар сосредоточился. Мгновение спустя он издал тихий звук и прикрыл глаза, словно глянул на солнце.
Вуали, выругался Турвишар. Что это было?
Развращение Вол-Карота, ответил Тераэт. Так вот, в последний раз, когда я путешествовал здесь в моей прошлой жизни, я держал Уртанриэль, что помешало мне самому заглянуть за Первую Завесу. Но я привел с собой других волшебников, и они не переставали жаловаться. Вол-Карот искажает магию на многие мили вокруг. Никто не должен использовать магию. Он многозначительно глянул на Джанель.
Она нахмурилась:
Ты имеешь в виду мою силу.
Я имею в виду твою силу.
Джанель ходила взад и вперед, сжимая и разжимая руки, словно настраивала себя на бой.
Ну, я собираюсь кое-что попробовать не используя свою силу, так что все будьте готовы нырнуть обратно под фургон.
Что ты собираешься делать? Тераэт, казалось, был готов прочесть лекцию о безопасном использовании оружия. Сейчас не время экспериментировать.
Джанель, не обращая на него внимания, склонилась над останками вьючных животных, зачерпнула кровь пригоршней и смочила ею заплетенные в лаэвос[31] волосы.
Я поднял бровь:
Нет, правда. Не могла бы ты объяснить, что ты делаешь?
Стой спокойно, сказала она мне, подходя ближе. Я знаю, это выглядит отвратительно, но просто поверь мне.
Всегда верю, заверил ее я.
Ее рубиновые глаза смягчились, когда она улыбнулась мне. Затем она протянула руку и нарисовала что-то у меня на лбу перепачканной кровью прядью волос.
Воздух перестал обжигать горло.
Это ведь тот самый знак? Тот, которым мы пользовались в таверне? Я глубоко вдохнул. На мне уже использовали этот знак раньше, когда ледяная дракониха Эйанаррик заморозила таверну, в которой мы находились[32]. Дым не мог выйти наружу по трубам, а мы не могли выбраться на свободу, пока снаружи ждал дракон
Джанель ожидающе посмотрела на облака. Мы все подняли головы.
Ничего не произошло.
Отлично, сказала Джанель. Отчего бы все это ни происходило, но, похоже, знаки не считаются за магию.
Знак? спросил Тераэт. Какой знак?
Это все глиф, услужливо объяснил я. Он то ли заколдовывает воздух, то ли очищает его. Я точно не уверен.
Турвишар потер подбородок костяшками пальцев.
Тебя Сенера этому научила?[33]
Научила? Джанель рассмеялась. Нет. Скорее Коун[34] Она вздрогнула, словно ей было больно произносить это имя. Мы поняли, что она сделала, и скопировали ее действия. А теперь давайте нарисуем его на вас двоих, и вы сможете скопировать метку и нарисовать ее на мне. Не знаю, как долго она будет работать скорее всего, до тех пор, пока символ не сотрется. А учитывая, чем она нарисована, вряд ли знак продержится долго.
Возможно, если мы найдем, что сжечь, то сможем воспользоваться углем, согласился Турвишар, когда она начертила знак на его лбу.
Можно сжечь повозку, но мне не хочется таскать с собой доски, сухо откликнулся Тераэт.
Стой спокойно, приказала Джанель. Ты и так безумно высокий. и, опершись ладонью на руку Тераэта для равновесия, она нарисовала уже знакомый мне символ у него на лбу.
С тех пор как я проснулся, я постоянно слышал один и тот же низкий гудящий звук. Похожий на пение. Его было достаточно легко игнорировать, пока мы боялись за наши жизни, но теперь, когда у нас была возможность отдышаться, шум стал просто невыносимым.