Поприветствовал тетю, которая удивилась, что я так рано, а затем отправился к себе. Первым делом достал оставшийся после перехода смартфон и включил. Экран загорелся, сеть появилась. Мне тут же посыпалась куча уведомлений. От Максона, пацанов, старые сообщения от тети Маши.
Я с невыразимой тоской прочитал все, но отвечать не стал. Как давно все это было. Кажется даже, будто в прошлой жизни. И ничего нельзя вернуть обратно, как бы ни хотелось.
Следующее, что меня интересовало новости. Не та дребедень, которую печатали в местной газете, а самые настоящие новости.
Первым делом я зашел на государственные (а других у нас и не было) СМИ: «мировое сообщество обеспокоено пассивными действиями России в вопросе с магами», «Они не мы: ученые нашли генетические отличия людей от магов», «Уже 34: итоговое число инициированных так называемой магией людей увеличилось».
Интересно, как Россия должна влиять на решение вопроса с магами? Выдавить нас отсюда или позволить этим заниматься другим? По поводу генетических отличий я даже поржал. Хотя бы потому, что ни одного трупа мага у застенцев просто не было. Может, они имели в виду недавно инициированных из своих же? Вполне. Но вряд ли у тех могло что-то так быстро появиться. Скорее всего, утка, чтобы раскачать и без того хрупкие отношения между нами. Это плохо, значит, все же пропаганда ненависти стала поступать с самого верха. Да еще вдобавок и количество инициированных возросло.
После я зашел в несколько крупных новостных групп уже в «Телеграмме», где подтвердил свои догадки. Мировое сообщество было едино, как никогда. И все они сходились к мысли, что с гадкими магами и Разломами, которые их порождают, надо что-то делать.
Все готовились к войне. Стягивали войска к границам, проводили учения, делали громкие заявления. Мне стало понятно, что сколько веревочке не виться, а конец точно скоро будет. И вряд ли он мне понравится.
Телефон я выключил с гнетущим чувством. Вот не зря говорят, что счастье в неведении. Жил себе мирно и весело, думал о тошкенах и эфери, а тут на носу последняя мировая война. А что-то мне подсказывает, что маги не захотят просто вскинуть лапки кверху и умереть. Значит, начнется такая заваруха, что мало не покажется всем.
Я дождался нужного часа и отправился к Протопопову. Если в глобальном плане у нас мало времени, то тем более нужно торопиться.
Приехал значительно раньше, чем следовало. Но не возвращаться же обратно. Так и остался у закрытых дверей мастерской. Больше того, прождал около трети часа, пока наконец не увидел шагающего в лицейском мундире Протопопова.
Коля! просиял он. Рад видеть.
Чего так долго? поежился я.
Нам сегодня объявление делал господин директор. Что завтра в одиннадцать часов всем предстоит построиться и выслушать приказ Его Величества. Что будет, непонятно. Может, ты в курсе?
С чего бы? Я ни с Зейфартом, ни с Императором не корешу. В смысле, не дружу.
Заходи, отпер дверь Макар, впуская меня внутрь. Там еще кое-что странное произошло.
В мастерской, к слову, было ни черта не теплее. Дощатый сарай очень даже неплохо продувался. Но, видимо, самовнушение сработало, и я будто бы действительно стал согреваться.
У Дмитриевой припадок был.
Что еще за припадок?
Ну, глаза побелели, мышцы будто одеревенели. И говорила она чужим голосом.
Я судорожно сглотнул. Вот замечал Лизе, что ей надо научиться управлять этим своим даром Вестников. Не слушается же.
И что она сказала?
Что смерть привлечет смерть. Кровь откроет врата Падшим. Да она много чего говорила, я не все запомнил. Жутко было.
Мне стало совсем не по себе. Хотелось все прочитанное сегодня списать на пустые угрозы, а припадок Дмитриевой на расшалившуюся фантазию, но внутренний червячок продолжал меня подгрызать. Ох, не совпадение это, совсем не совпадение.
Тогда тем более нам нужно действовать очень быстро, Макар. Времени нет. Смотри, что я тебе принес.
С ловкостью фокусника я выудил на божий свет Осадило, и Протопопов будто бы даже дышать перестал. Он нервно улыбнулся, после чего осторожно, с большой опаской протянул руку, но тут же ее одернул.
Бери, бери. Сам же просил.
Я не думал, что у тебя получится все так скоро.
Что тебе еще нужно?
Вроде, ничего. Я начну прямо сейчас. Необходимая шкатулка у меня есть, надо теперь лишь вывести все контуры в одну точку, а после замкнуть их. Будем надеяться, что получится.
Будем. Давай, как только появятся новости, сразу дай мне знать. Сейчас очень многое зависит от этой штуки.
Понял, серьезно, совсем по-мужицки ответил Протопопов и протянул мне руку.
Я пожал ее. В условиях суровых испытаний дети взрослеют очень быстро. Скажи мне пару месяцев назад, что этот смешливый мальчишка, который только и думал, как бы послаще устроиться в жизни, станет моим первым помощником, не поверил бы. А теперь Вон как все меняется.
Еще кое-что, Макар. Скажи, если бы пришлось переехать. К примеру, в другой город, где тебе предложили бы быть артефактором, согласился? Ингредиентами, сульфарами и прочим тебя обеспечат.
Если это вопрос, то он очень глупый, ответил Протопопов. Если предложение, то очень хорошее. Какой же артефактор от такого откажется?
Понял. Буду иметь в виду.
Домой не хотелось совершенно, поэтому я поехал в единственное место, где мне было бы не так паршиво на завод. Открыл дверь в новый футзал ключом и улыбнулся. Пока меня не было, привезли ворота, пусть пока и без сеток. У дальней скамейки лежала аккуратно сложенная форма пацанов. Видимо, решили не носить ее, а переодеваться тут. Чуть подальше валялись перчатки Дмитриевой.
Стоило подумать о ней, как в дверях появилась худая тень. Я еще до того, как обернулся, знал, кто там.
Что ты тут делаешь? спросил я.
Знала, что ты будешь тут, вот и приехала, ответила Лиза. У меня сегодня
В курсе. Протопопов сказал, я с ним виделся только что.
У меня первый раз все было так ярко. Ярче, чем реальная жизнь. И это страшно, Коля, губы Дмитриевой мелко задрожали. Я видела, как их убивали. Они
Лиза первый раз при мне расплакалась. Бесшумно, но при этом довольно сильно. Ее плечи вздрагивали, по щекам текли крупные слезы.
Кто убивает? Кого?
Ты сам все увидишь. Я сначала хотела отговорить тебя. Сказать, чтобы ты не ходил. Вот только это ничего не изменит. Совсем.
Я в жизни не любил несколько вещей. Плачущие женщины и люди, говорящие загадками, как раз входили в этот список. Вот только на сей раз разозлиться не успел. Завод сегодня явно стал довольно популярным местом. Потому что в проеме появились еще несколько человек.
Господин подпоручик, обратился ко мне незнакомый штабс-капитан из Конвоя его Императорского величества, Их Превосходительство генерал-лейтенант Киселев требует Вас явиться к себе.
Ого, прям требует? С другой стороны, старик Киселев руководил Императорским Конвоем и был, мягко говоря, не последним человеком в городе. К тому же раз обратились по званию, значит, я сейчас выступаю как военнообязанный. Соответственно, у меня особого выбора нет.
Мы сопроводим, чуть дернулись пышные усы штабс-капитана.
Значило это только одно, давай-ка поторапливайся или мы притащим тебя силой. Конечно, против меня в магическом плане и штабс-капитан, и все его люди, что блохи на спине огромного ретривера, вот только что потом? Еще не хватало мне объявлять войну всей Империи из-за не совсем учтивого обращения.
Все нормально, я отдал ключ Дмитриевой. Закрой тут все, ну, или дождись Фиму. Вы же сегодня тренируетесь?
Лиза всхлипнула и кивнула. А я вышел. Штабс-капитан хотя бы избавил меня от необходимости успокаивать девушку. Да и, судя по всему, она, вроде, пришла в себя. Клин выбили клином, а старый стресс заменили новым.
Меня зажали в пролетке с двух сторон, как в самых дешевых боевиках, которые крутят по «НТВ». Хотя я понимал, это просто психологическое давление, не более того. Но уловка удалась. Я находился в невероятном напряжении, пытаясь понять, что означает этот вызов.
Раньше мне казалось, что моя «крыша», в смысле, Максутов, избавил меня от всяческих ненужных встреч. С тем же Императором, например. И вот теперь выясняется, что это не совсем так. Или, может, Максутова тоже прижали? Это было бы плохой новостью.
Гадать пришлось недолго. До Меншиковского дворца, несмотря на расстояние, мы докатили достаточно быстро. Ну да, возничий же у них свой человек, а не просто ванька с улицы. Ему сказали: «Срочно», он приказ и выполнил.
По коридорам меня вели почти как заключенного. Впереди, с боков и сзади по человеку. Встречные гражданские чиновники и военные уступали дорогу, с интересом поглядывая вслед. Я тоже понимал, что ведут меня явно не на чай с пряниками.
Наконец мы достигли нужного кабинета и после непродолжительного ожидания меня впустили внутрь. Причем одного, без сопровождения. Я вошел, пытаясь унять громко стучащее сердце. И вновь удивился. В кабинете помимо знакомого мне Киселева находился не менее знакомый Максутов. Живой и здоровый.
Ваше Превосходительство, подпоручик Ирмер-Куликов по Вашему приказанию прибыл, сказал я с некоторой долей иронии. Впрочем, ее Киселев пропустил мимо ушей.
Вольно, подпоручик. Поздравляю Вас, юноша, с этого дня Вы переведены в личный Конвой Его Императорского Величества. И завтра поедете в качестве одного из сопровождающих за Стену. Штабс-капитан Рохтиев проинструктирует Вас, потом Вы отправитесь за формой и оружием. И самое главное: все, что Вы теперь услышите, не должно покидать Вашей светлой головы.
Я слушал все это с широко открытым ртом. В отличие от Максутова, который явно наслаждался моментом. И судя по смеху в его глазах, приложил немалое усилие в моем назначении.
Глава 5
Что необходимо было отметить, мне невероятно шла темная форма Конвоя Его Императорского величества. Из явных неудобств сабля при ходьбе била по бедру, а кобура с револьвером непривычно тянула вниз. Да и зачем нужен этот револьвер совершенно непонятно. Во-первых, магией намного ловчее орудовать. Во-вторых, я из него попросту не умею стрелять.
Тетя к новому назначению отнеслась спокойно. Лишь отметила, что мне очень идет этот мундир. Больше, чем лицейский. Илларион же минут десять не мог вымолвить ни слова. А после продолжительного молчания принялся поздравлять меня. По его мнению, большего в жизни и желать нельзя.
К слову, я его понимал. После долгой и плодотворной беседы с штабс-капитаном Рохтиевым мне удалось уяснить несколько вещей.
Во-первых, «все, что происходит в Лас-Вегасе, остается в Лас-Вегасе». Иными словами, все происходящее в Конвое оказалось окутано необычайной таинственностью. И если тебе сказали «секретно», то подобное означало не просто, что нельзя говорить о приказах в кабаках или других неприличных заведениях. Об этом даже думать лишний раз не рекомендовалось. Услышал и проглотил вместе с языком.
Во-вторых, Конвой был государством внутри государства. Мы не подчинялись никому, кроме вышестоящих офицеров из собственной же структуры и, само собой, Его Императорского Величества. Большая часть военных нас боялась, уважала и ужасно хотела переодеться в темную форму Конвоя.
В-третьих, помимо чесания ЧСВ, служба здесь хорошо оплачивалась. Значительно выше даже, чем в Третьем отделении и гвардейском кавалерийском корпусе. Плюс существовали всякие премии, дополнительные выплаты, прибавки за выслугу и прочее, прочее. Видимо, оттого Илларион пребывал в таком приподнятом настроении. Он считал, что отныне моя жизнь станет слаще клубничного варенья.
Я же особой эйфории от перемен в собственной карьере не испытывал. Деньги после вскрытия сейфа Ирмера мне были не особо нужны. Вирусом власти и «вахтерства» заразиться не успел. Поэтому наслаждаться тем, что я могу смотреть свысока на других, а изредка даже поплевывать на плешивые макушки, не получалось. А секретность и вообще само это назначение довольно сильно напрягали. Для чего так сделал Максутов? А что провернул именно он, у меня никаких сомнений не возникало.
Самым банальным действием было бы поехать к нему и спросить. Мол, какого черта, уважаемое Ваше Превосходительство, происходит? Однако я пошел по пути другой логики. Если он не счел нужным говорить, то смысла за ним бегать нет никакого. Захочет приедет и сам все расскажет.
Не знаю, то ли я в последнее время стал до такой степени мудрым, то ли Максутова заинтересовало мое равнодушие, но аккурат к ужину князь посетил мой дом. Пожираемый глазами Лады, он под сильным нажимом тети Маши присоединился к нашему скромному (ага, как же) ужину. И тётя ему сразу налила полную тарелку борща.
Нравится мне у вас, улыбнулся Максутов. Такая обстановка вольная. Дворяне вместе с простолюдинами, люди вместе с прирученными созданиями.
При этих словах соседушко нервно икнул и покосился в сторону тети, как своего главного защитника. Пал Палыч сейчас сделал бы все, чтобы оказаться где-нибудь в другом месте.
Какие же мы дворяне? возразила тетя Маша. Такие же простолюдины, как Илларион или Лада. Просто так совпало. Вытащили счастливый билет.
Просто так ничего не бывает, поднял палец перед собой Его Превосходительство. Для этого должны сойтись в одном месте определенные обстоятельства. Не подадите хлеб?
Вам черный или белый? спросил я, глядя прямо ему в глаза.
Черный. С недавнего времени стал больше есть его.
Странно, всегда думал, что Вы любите белый, заметил я.
Времена меняются. Приходится искать более интересные вкусовые ассоциации для удовлетворения нужд живота.
Иногда от незнакомых продуктов может начаться несварение, контратаковал я.
Коля, брось глупости говорить, вмешалась тетя Маша в наш разговор, не понимая его истинную подоплеку. Какое несварение? У меня все свежее.
Она замолчала, однако волна беседы с элементами пикировок была потеряна. Мы молча доели первое, затем второе, неторопливо попили чай с десертом, и только потом Максутов поблагодарил тетю Машу и попросил меня на два слова.
В кабинете он присел в свободное кресло, достал свою вишневую сигаретку и мундштук.
Итак, я готов ответить на твои вопросы, затянулся он.
Вы и так их знаете, поэтому я готов выслушать все без лишних прелюдий. Чтобы сэкономить нам обоим время, я подошел к окну и приоткрыл его. Да, снаружи был не май месяц, но холод я переносил лучше, чем табачный дым.
Это назначение ничего не изменит в твоей жизни, стал неторопливо рассказывать Максутов. Никаких караулов и ежедневной службы. Лишь изредка придется сопровождать Императора. Именно для этого тебя и перевели. Маг первого ранга в Конвое это не мелочи.
Маг первого ранга, который может скоро склеить ласты.
Прости, что?
Отдать Богу душу. Мне надо заниматься поисками ученика Ирмера, а не этими придворными интригами.
Боюсь, тут дело не совсем в придворных интригах. Все гораздо масштабнее. И важен каждый маг первого ранга.
Что-то случилось? насторожился я.
Случилось. Вестник сделал Пророчество.
Вестники все время что-нибудь предсказывают, что с того?
Иногда я даже завидую твоему свободному от всей этой магической чуши уму, вздохнул Максутов, стряхивая пепел. Ты прав, Вестники часто что-нибудь предсказывают. Но единицы из них, самые талантливые и сильные, способны напророчить. Мне трудно это объяснить.
Постарайтесь, Ваше Превосходительство.