Эйден неожиданно склоняется к ней, но когда их губы встречаются, за этим поцелуем чувствуется неестественный порыв, и их ощущения теряются в сгущающейся темноте. Он обхватывает ее лицо рукой как это делают в фильмах, чего никогда, ни разу за все время, пока они встречались, не делал, и из-за этого поцелуй становится каким-то слишком уж театральным, постановочным, в нем слишком много лишнего.
Клэр слишком быстро отстраняется, и на лице Эйдена проступает обида.
Что?
Ничего. Просто мне кажется, ты слишком стараешься сделать все по-особенному.
По-моему, в этом и заключается твоя задумка. В голосе Эйдена звучит смирение. Я думал, мы должны заново пережить все самые важные моменты.
Так и есть. Но нам еще нужно поговорить о будущем.
Эйден ничего не отвечает, лишь немного отодвигается от Клэр и поворачивается лицом к воде. Небо над ними еще светится оранжевым у самого края горизонта, но сверху начинают сгущаться тучи, принося с собой запах дождя.
Несколько минут они сидят в тишине, но потом Клэр нарушает ее:
Послушай, ты же знаешь, что я чувствую к тебе
Эйден продолжает молчать, и она, кашлянув, начинает снова, уже более настойчиво:
Эйден. Ты же это знаешь, да?
Он кивает, стиснув челюсти.
Но просто Я думаю, наш срок подходит к концу. Дрожь в голосе удивляет даже ее саму. Она не в первый раз говорит эти слова, но сейчас они раздаются как гром среди ясного неба, ошеломляющие и категоричные. И нам надо поговорить об этом.
Мы не можем подождать немного дольше?
Нельзя больше откладывать.
Готов поспорить, что можно. На лице Эйдена проступает слабая улыбка. Я очень хорош в откладывании на потом.
Клэр тоже улыбается:
Это точно.
А если так? Он разворачивается к ней лицом, в его глазах горит надежда. Давай притворимся
Эйден.
Нет, выслушай меня! Давай притворимся хотя бы на несколько минут, что завтра мы уезжаем в одно и то же место.
Да?
Эйден прижимает Клэр к себе и опускает подбородок на ее макушку, так что, когда он снова начинает говорить, она чувствует низкую вибрацию хрипловатого голоса.
Да. И вот как я это вижу: мы будем встречаться каждое утро, вместе идти в столовую, где будем завтракать ужасным беконом с холодными яйцами и доделывать задания. Потом мы пойдем на занятия, ты на курс повышенной сложности теории чего-нибудь, а я на вводный курс для лодырей-качков. После занятий мы будем тусоваться во дворе у корпуса, и я буду играть на гитаре
У тебя абсолютно нет слуха, указывает Эйдену Клэр.
Он пожимает плечами:
Ну да, но мы же просто притворяемся. А какой двор колледжа будет существовать без игры на гитаре?
Ладно, а дальше?
Каждый вечер мы вместе будем ходить в библиотеку. Ты будешь заниматься, а я буду бросать в тебя бумажные шарики и смешаю все твои записи на цветных стикерах.
У меня нет
Он наклоняется и строго смотрит на нее:
Еще как есть. У тебя точно есть цветные стикеры. И маркеры.
Клэр закатывает глаза:
Хорошо.
На ужин мы едим лапшу быстрого приготовления, вместе ходим по барам и на скучные лекции, а по воскресным вечерам смотрим фильмы. Наши соседи по комнате никогда не приходят ночевать, и мы спим вместе, и нам очень удобно на этих маленьких кроватях общежитий, и каждое утро мы просыпаемся вот так, он прижимает ее к себе еще крепче, в объятиях друг друга.
Клэр закрывает глаза.
Почему начинает она, но не справляется с голосом из-за нахлынувших эмоций. Почему мы так не сделали?
Мы решили, что каждый будет жить своей жизнью, не без грусти отвечает Эйден. И я могу это понять. Правда. Но это еще не значит, что мы не можем быть вместе.
Нет, значит. Клэр распрямляет плечи, словно вдруг очнувшись от глубокого сна. Она поворачивается к Эйдену: Ведь в этом-то и дело мы не будем вместе по-настоящему. Между нами будет почти пять тысяч километров.
Да, но
Она качает головой:
Дело не только в расстоянии его еще можно было бы преодолеть. Можно притворяться, что все нормально, надавать обещаний, говорить по телефону каждый вечер и писать сообщения между занятиями, спланировать встречу во время осенних каникул. Но общение уже будет натянутым, потому что слишком много всего изменится и мы уже не будем вписываться в жизни друг друга. А потом какой-нибудь симпатичный парень, который живет дальше по коридору, заглянет ко мне, чтобы просто поздороваться, и, пусть он всего лишь друг, ты начнешь ревновать. Мы поссоримся, ты уедешь, а я оставлю тебе миллион голосовых сообщений, отправлю кучу длинных и многословных писем, но тебе все равно будет горько. Ты переспишь с какой-нибудь случайной девчонкой, а я как-нибудь узнаю об этом, потому что, давай будем честными, о таких вещах всегда как-то узнают. Я приду в ярость, потому что мы с тем парнем просто друзья, а то, что сделал ты, непростительно, и вот так все закончится. А потом мы увидимся на День благодарения на какой-нибудь вечеринке, в боулинге или даже дома у Скотти, и ты будешь с несчастным видом одиноко стоять в углу, а я в другом, перешептываясь со Стеллой, но хуже всего этого будут охватившие нас ревность, обида и горечь. Это будет ужасно, потому что между нами никогда раньше не было ничего такого, нам просто не было до этого дела. Но уже ничего не изменить, и все закончится вот так, грустно и сложно, и это неизбежно разобьет наши сердца в мелкие осколки. Кто этого захочет?
Эйден долго смотрит на нее.
Точно не я, немного ошарашенно говорит он.
Вот именно, не без удовлетворения соглашается Клэр.
Так а почему бы тебе с самого начала не избегать встреч с тем симпатичным парнем?
Не в этом дело, отвечает она, хотя знает, что он всего лишь поддразнивает ее. Тебе бы не хотелось закончить все сейчас, на наших условиях, чтобы мы могли, по крайней мере, остаться друзьями?
Я не хочу быть друзьями.
Мы все равно всегда ими были, с самого начала.
Эйден качает головой:
Значит, ты так считаешь?
Да.
Боже, Клэр! Лицо Эйдена становится мрачнее тучи. Как же бесит, что для тебя существует только черное и белое! Только потому, что мы не В смысле, мы же не будем типа друзьями по переписке.
Знаю, но
То, что ты описала, не случается так уж часто, с горящими глазами говорит Эйден. А ты хочешь разрушить все только потому, что может быть слишком сложно. Или потому, что хочешь встретить кого-то другого.
Нет! отвечает Клэр, стараясь, чтобы голос не выдал ее отчаяния. Просто мы еще так молоды. Совершенно нормально считать, что мы не проживем всю жизнь с человеком, с которым встречались в старшей школе.
Эйден угрюмо смотрит на нее.
Мы не твои родители, говорит он, поднимая маленький камень и бросая в серую воду, где он с плеском исчезает. У нас все по-другому.
Родители Клэр уже были женаты, каждый на своей любви из старшей школы. Однако их браки распались, и после развода оба счастливо обрели друг друга.
Клэр считает это неким уроком.
Ты не можешь знать наверняка, хмурясь, говорит она.
Вообще-то могу, снова бросая в озеро камень, уже сильнее, отвечает Эйден. Они всего лишь один случай из ста. Миллионы других пар, повстречавшихся в старшей школе, до сих пор живут совершенно счастливо. Ты просто отказываешься замечать их, потому что уже приняла решение.
Клэр обиженно смотрит на него:
Это нечестно.
Да ну? Эйден старается не смотреть ей в глаза. Напоминает тот раз, когда мы тащили стол в подвал твоих родителей. Мы оба держали его, и все было нормально, а потом ты уронила свой край, и случилась вся та жесть со сломанной стеной и моим плечом
Я поняла, перебивает его Клэр. Ты думаешь, я сдалась. Однако это не так. Я всего лишь пытаюсь спасти нас от проблем.
Что ж, а я, может быть, не хочу, чтобы меня спасали, говорит Эйден, все-таки решившись посмотреть на нее. Я считаю, нам хватит того, что у нас есть.
Хочешь ты того или нет, это не сработает, отвечает Клэр, и тут же ей самой становится грустно. Эйден сердится, глядя куда-то вдаль, она видит это и хочет забрать свои слова назад, как-то утешить его, дать ему крупицу надежды. Но уже слишком поздно. Это будет нечестно по отношению к ним обоим. Клэр тянется к его руке, но он отдергивает ее, и она вздыхает: Прости, но одного твоего убеждения недостаточно.
Эйден пристально смотрит на воду, нахмурив лоб.
Откуда тебе знать, если ты даже не попыталась?
Я просто знаю, тихо отвечает Клэр. Даже чувствую.
Что ж, я чувствую иное.
Клэр ждет, пока он скажет что-то еще, но Эйден молчит. Протяжно вздохнув, он проводит рукой по волосам. Раньше они всегда торчали во все стороны, и Клэр находила это необычайно очаровательным. У нее обрывается сердце лишь от такой маленькой перемены, как новая стрижка для колледжа. Тяжело даже думать о том, сколько еще других перемен ждет их впереди.
Мне больше нравилось, когда мы избегали говорить на эту тему, наконец говорит Эйден, и Клэр кивает.
Мне тоже, признается она, но нам нужно что-то решать. Часики тикают.
Ты как будто про бомбу говоришь. Словно мы какая-то бомба.
Может, так и есть.
Им больше нечего сказать, да они и не пытаются. Оба смотрят на линию горизонта, на последние тонкие лучи заката, на первые звездочки и тонущего Расти, обреченного всю жизнь беспомощно крутиться в темной воде. Клэр подтягивает колени к подбородку, и ее пробирает дрожь, хотя она и не замерзла.
Через минуту Эйден наклоняется и подбирает еще один маленький камушек.
Твой сувенир, тихо говорит он, протягивая его Клэр.
Моя коллекция становится все тяжелее, отвечает она, убирая камушек в сумку.
Я помогу тебе нести ее.
Тебя там не будет, говорит Клэр, быстро моргая и уговаривая себя не разреветься.
Но сейчас-то я здесь.
Эйден берет сумочку и достает оба камня, а потом удивленно поднимает брови, ощутив в руке шейкер с пармезаном. Он поднимает его, и ветерок тут же подхватывает выпавшие хлопья сыра. На секунду кажется, будто пошел снег.
Да, соглашается Клэр, но только пока.
Только пока, повторяет Эйден, словно пытаясь привыкнуть к тому, как это звучит.
Потом он наклоняется и снова целует Клэр, и в этот раз не для того, чтобы произвести эффект. В этот раз поцелуй получается таким, каким должен быть. Грустным, нежным и до боли в сердце знакомым.
Так гораздо лучше, говорит она, сжимая в руках его ладони.
Остановка четвертая
Дом Галлахеров
20.40
Они почти доходят до машины, когда Эйден останавливается и вытаскивает из заднего кармана телефон. Он несколько секунд стоит в центре парковки, его лицо освещает голубоватый свет от дисплея, а потом он со вздохом поднимает глаза на Клэр.
Я так понимаю, моего дома в списке не было?
Я лишь собиралась встретить тебя там, отвечает она, пока они подходят к машине. Но мы, конечно, можем заехать. В любом случае я должна попрощаться с твоими родителями. А что случилось?
Нужно подвезти Райли до боулинга, прислоняясь к багажнику, говорит Эйден. На бампере наклеен стикер Гарварда, начавший отходить, и он отдирает его задником кроссовки.
Хорошо, все равно боулинг был в списке.
Следующим пунктом?
Нет, но порядок можно и изменить. Это не так уж и важно, верно?
Эйден улыбается:
Надо же! Какая ты вдруг сговорчивая!
Да, я такая. Клэр наклоняется, чтобы стряхнуть с ног песок, а потом открывает дверь с пассажирской стороны. Уступчивая. Приспосабливаюсь к обстоятельствам. Будь что будет.
О да, с ухмылкой глядя на нее поверх машины, говорит Эйден. Суперуступчивая.
К тому времени, когда они сворачивают на свою улицу, становится совсем темно, но во всем квартале уже зажгли фонари, а в окнах домов горит свет. Эйден заезжает на подъездную дорожку, но продолжает сидеть, не заглушая двигатель, а потом поворачивается к Клэр с вымученной улыбкой:
Примечания
1
Традиционная гавайская юбка (здесь и далее примечания переводчика).
2
Геологическое образование в виде замкнутой полости различных форм, внутри которой в виде кристаллов откладываются минеральные вещества.
3
Контактная спортивная игра между двумя командами с использованием небольшого резинового мяча и клюшки с длинной рукояткой. (Прим. ред.)
4
Персонаж серии мультфильмов «История игрушек». (Прим. ред.)
5
Строчка из считалочки про десять негритят в переводе С. Я. Маршака.
6
Блюграсс (от англ. bluegrass «мятлик») жанр американской музыки кантри, происходящий из штата Кентукки, который называют «штатом мятлика».
7
Ржавый (англ.).