Вратарь почему-то вышел вперед ногами. Черт его знает, может, здесь у них такая техника. Но Фима легко пробросил мяч над ним и тот тихонько закатился в сетку под рев трибуны простолюдинов.
Мы все бросились к нему, словно выиграли финал Лиги Чемпионов. Да что там, даже Лиза прибежала сюда, крича что-то невнятное и пытаясь дотянуться до Фимы. Праздновали мы так рьяно и долго, что даже судья подошел.
Крылья! Крылья! Крылья! скандировали трибуны.
Мне показалось, или кричали в том числе и благородные?
Господа и дама, прошу вас перейти на свою половину поля для розыгрыша мяча, сказал реф.
И вот тут пошла самая жара. Первый шок «Пажей» прошел, и те принялись за нас всерьез. Не стеснялись фолить, действовали компактно и активно прессинговали. И судья, гад, делал вид, что не замечает нарушений. Несколько раз «Пажи» с ударом дошли до наших ворот. Однако тут что-то случилось с Лизой. В хорошем смысле.
Наверное, девушка решила, что пора показать, чего она стоит. И после первых неуверенных сейвов вдруг стала летать вдоль ворот, как заправской голкипер. При каждом ее падении я вжимал голову в плечи, боясь, что именно сейчас Лиза что-нибудь сломает. Но та каждый раз поднималась, откидывала прядь со лба и продолжала следить за игрой.
С девушкой случилась самое лучшее, что может произойти с вратарем. Лиза поймала кураж. Так бывает, когда даже средненький голкипер отобьет несколько простых мячей и начинает тащить такие, какие не мог взять в своей лучшей форме. Забить этому вратарю задача очень сложная.
Я же выжидал. При такой манере игры, когда противник слишком нацелен на взятие ворот, рано или поздно он ошибется. И тогда можно будет убежать в контратаку. Так и произошло. Правда, ждать пришлось очень долго.
В какой-то момент белобрысый нападающий, устав от тягомотины, пробил по воротам. Но на пути мяча появилась нога Гриши. Защитник прервал удар, а мяч, описав дугу, отлетел в мою сторону. Второго такого шанса могло не быть.
Играть было не с кем. Вадим и Фима сели слишком глубоко, обороняясь. Да и силенок у них почти не осталось. Я заменил всех, кого только мог, но нападающих у нас был сильный дефицит. Ладно, сам, все сам.
Ближайшего игрока я обвел старым простым приемом. Сильно оперся на левую ногу, давая понять, что собираюсь ускоряться, но в следующее мгновение выпрыгнул вправо, прокидывая мяч вперед.
Длинный проброс, финт Роналду, легкие ложные размахивания ногами вокруг мяча, которые назывались в нашем мире педаладой, а в этом «сожгите этого чертового колдуна», и уход влево. До ворот оставалось метров двадцать пять, но я поднажал, чувствуя в теле необычайную легкость. Уже и придумал, как обыграть вратаря и тут прозвучала длинная трель. Я даже не сразу понял. Но следом реф свистнул коротко и снова длинно. Я обернулся, нет, он не шутил. Поднял руки над собой, показывая, что матч закончен. Нет, я всякого навидался, особенно в детском футболе, но подобного свинства не встречал.
Простолюдины на трибунах свистели, да и дворяне явно были смущены произошедшим. Единственные, кто оказался рад мои футболисты. Они бросились ко мне со всей прытью, на которую только оставались силы. Кто-то схватил за ногу, кто-то за руку, я так и не понял, но в какой-то момент полетел вверх. И лишь резкий окрик казаков, все время находящихся неподалеку, окончательно закончил эту вакханалию.
Коля, мы не проиграли! раздался рядом восхищенный голос Лизы.
Девушка была чрезвычайно возбуждена, ее глаза блестели, а щеки горели румянцем. Неожиданно она поцеловала меня куда-то в район уха и обняла. И именно в этот момент я почувствовал на себе тяжелый взгляд. Словно на плечи положили раскаленный кусок железа.
Найти его обладательницу не составило труда. С трибуны на меня сурово смотрела Варвара Кузьминична. Я попытался прорваться через радующихся пацанов, и это даже почти удалось, когда передо мной выросли три фигуры господ Извольского, Максутова и Разумовского. Не знал, что они любят подобные зрелища.
Я хотел отделаться коротким кивком или чем-то вроде того, после чего догнать Варвару, но у господ было иное мнение на этот счет. Максутов, на первый взгляд, легонько взял меня за локоть, однако я почувствовал избавиться от него не получится.
Приветствую Вас, Николай Федорович, сказал он официально. Я даже удивился. Вроде, Максутов со мной был вполне на «ты». У нас к Вам дело.
Ваше Высокопревосходительство, это не может подождать?
Боюсь, что нет, господин Ирмер-Куликов, сурово ответил Разумовский. Императору нужно Ваше участие в одном важном предприятии. За Стеной.
Глава 6
Держи, протянул я остатки денег Горчакову. Тут пятьсот рублей. В первую очередь нужно восстановить лабиринт, насколько это возможно, и навести порядок на заводе. Футболисты уже начали убирать стекло и вывозить сломанный забор. Я даже соседа из крематория по их поводу предупредил. Варваре я написал письмо, в котором изложил причину своего отсутствия. Времени в обрез, поэтому действовать нужно быстро.
Николай, может, поручить это кому-нибудь другому? взмолился Илья.
Ага, Протопопову. А лучше сразу дать ему факел в руки и сказать сжечь все к чертям. Ты отвечаешь за ремонт, проводить состязания будет Дмитриева. Она, знаешь ли, стала довольно популярна после недавнего матча.
Что было истинной правдой. Лиза на собственной шкуре поняла, что означает «проснуться знаменитой». Мне подумалось, что это в застенном мире хорошо развита профессия папарацци. Однако местные журналюшки тоже оказались не лыком шиты. Всего за одну ночь они узнали и адрес, и имя (это, кстати, было несложно, достаточно добраться до протокола), и состряпали нечто вроде интервью из комментариев Лизы. Их они получали, пока девушка выходила из дома и говорила, что ничего рассказывать не будет.
За одну ночь Дмитриева стала иконой здорового феминизма, если можно так выразиться. Ей даже поступило два рекламных предложения от лавки товаров повседневного спроса для женщин и магазина корсетов из китового уса. В первом случае даже текст рекламы сами написали: «Елизавета Павловна Дмитриева покупает товары у лавочника Севастьянова».
На все предложения девушка ответила вежливым отказом. Для ее родителей оказалось большим шоком пристальное внимание города к их дочери. Они явно к такому не привыкли. Но, по словам Лизы, ничего страшного не произошло. После суточного препирательства отец даже заказал ей новую вратарскую форму. Правда, втайне от жены. От греха подальше.
Я же решил сыграть на временной известности своей лицейской подруги. Хотя бы потому, что после Разлома у меня были серьезные опасения по поводу успешности состязаний. До этого ли будет людям?
Однако шестнадцать платных заявок ценой по сто рублей за команду смели за считанные минуты. Если так пойдет, придется увеличивать квоту. Или цену. И тот, и другой вариант меня вполне устраивал.
Итого, тысяча шестьсот рублей за выходные. Плюс платное посещение для зрителей в размере пяти рублей, которые будут собирать уже по месту. В качестве контролеров и охраны от незаконного проникновения выступили мои знакомые простолюдины. Хотя я понимал, скорее всего, зайцами кто-то да проникнет. Эта проблема не решится, пока на территории завода не будет стоять нормальный забор. Но дворяне точно заплатят. Не станут же по курмышам[2] лазать?
Я бы с радостью остался сам. Все что касалось денег мне хотелось контролировать лично. Однако от предложения Максутова нельзя было отказаться. Да и, как выяснилось, никаким предложением это не являлось. Скорее, констатацией факта.
И вот субботним морозным утром я вышел на улицу, к ожидавшему меня Конвою. В достаточно короткий срок мы доехали до границы Петербурга, к стене, где уже собралась большая часть процессии. Помимо знакомых мне Извольского, Разумовского и Максутова, здесь было очень много знатных господ. Основной частью военных, в высоких чинах и с самым надменным выражением лица. Но всех их объединяло нетерпение, с которым они вглядывались в каждый подъезжающий экипаж.
Подобная участь не миновала и меня. Вообще, довольно неуютно чувствуешь себя, когда за тобой следят десятки взглядов. Некоторые даже кивали в мою сторону, явно узнав в молодом лицеисте застенца. Но вскоре и они утратили свой интерес, когда вдоль набережной застучали колеса очередного экипажа. Навстречу мне шагнул один лишь высокородный.
Доброе утро, Николай, улыбнулся Максутов, держа мундштук с тонкой сигаретой. Великолепный день, чтобы нанести визит к твоим сородичам, не так ли?
В этом он оказался абсолютно прав. Солнце светило ярко, ветра не было, а к легкой прохладе я постепенно привык. Собственно, с этим расчетом и не взял ни одну из шинелей, которые нам выдали в лицее. Первая легкая, суконная, с пелериной, предназначалась для слабых морозов. Вторая плотная, шерстяная, с двухслойным плетением, рассчитывалась на крепкие холода.
Вернуться домой после долгого отсутствия всегда приятно, ответил я.
Зачастую не рекомендуют возвращаться туда, где тебе было хорошо. Чтобы не разрушать иллюзию.
Я все же рискну. Итак, по всей видимости, мы ждем Императора?
Вопрос был вполне себе риторический. Кого еще могли ожидать эти высокопоставленные люди утром, вглядываясь в экипажи.
Верно. Их Императорское Величество скоро должны подъехать. И тогда уже двинемся.
Игорь Вениаминович, а позвольте полюбопытствовать о цели нашего визита?
Переговоры с застенцами по поводу сложившейся ситуации, внимательно посмотрел на меня Максутов. Знаешь ли, там, указал он в сторону туманной преграды, тоже возникли Разломы. Только застенцы оказались к ним совсем не готовы. И сейчас они напуганы. А в страхе человек, любой, может наделать много глупостей. Мы хотим их от этого предостеречь.
Какую роль в этом играю я?
Ну протянул дворянин, словно раздумывая. Ты маг. Вдруг нам понадобится твоя помощь? с едва скрываемой улыбкой, ответил Максутов. Тем более, свидетель трех Разломов. Тебя можно назвать в них большим специалистом.
Я бы посмеялся, Игорь Вениаминович, вот только меня подняли чересчур рано, поэтому настроения веселиться нет, начал злиться я, но старался не показывать этого. Вон там стоит Его Императорское Высочество великий князь Владимир Георгиевич. Если не ошибаюсь, он второго ранга. Рядом с ним Его Высокопревосходительство князь Разумовский. Тоже второй ранг. Далее Голубев, Шувалов, Никитин, Румянцев. Люди разного достатка и положения. Что же может их объединять?
Ты неплохо поднатаскался в знании придворных особ, усмехнулся Максутов.
Я позволил себе проигнорировать его слова и продолжить:
Их объединяет то, что все они единицы. Самые могущественные маги в Петербурге. Вот только, если верить слухам, тот же Никитин в сильной опале. Впрочем, как и Вы.
Слухи не самый достоверный источник информации, сухо заметил Максутов.
Чтобы не слышать их, пришлось бы ходить с закрытыми ушами, пожал я плечами.
Твоя правда, покрутил свой тонкий усик Игорь Вениаминович. Петербург стал слишком мал, чтобы говорить что-то на одном конце и надеяться, что это не услышат на другом.
Иными словами, Его Императорское Величество собрал для поездки на переговоры слишком разных людей. Даже тех, с кем у него не самые лучшие отношения. И руководствовался лишь магическими способностями. Судя по всему, этих людей хватит с лишком, чтобы стереть мою родную Самару с карты.
Ты немного недооцениваешь наших магов, будто бы даже обиделся Максутов. Помимо тех, кого ты назвал, среди Конвоя еще генерал Киселев, тоже первого ранга. И около двадцати двоек среди сопровождения.
Мы готовимся к полномасштабному вторжению? скривился я. И только потом осознал, что сказал «мы».
Нет, тогда бы здесь оказались все единицы Петербурга. Но кто-то же должен защищать город, пока нас нет. Все проще, Император впервые посещает Застенье. Надо пресечь все возможные инциденты.
И теперь мы возвращаемся к моему вопросу. Зачем там я?
Максутов тяжело вздохнул. Он походил на шулера, обман которого раскрыли. Я бы не удивился, если б сейчас Игорь Вениаминович нашел срочные дела или попросту отказался беседовать. Однако, к моему немалому удивлению, Максутов все же стал говорить:
Видишь ли, Николай, ты довольно любопытная фигура. Вроде козырного валета. Не самый большой козырь в колоде, но с его присутствием приходится считаться. Первый человек из того мира, к которому перешел дар. Твое имя уже облетело все застенье. Ты стал важным символом, что каждый из них может стать магом. И Император вынужден демонстрировать, что с тобой все в порядке.
А это правда? Я не про себя. Что магом может стать каждый?
Когда-то считалось, что магия приравнена к проклятию, ответил Максутов. Она проникла в наш мир слишком внезапно и принесла одно лишь горе. Ты знаешь, сколько людей погибло от морового поветрия?
Читал, пришлось кивнуть ему.
Моровое поветрие напрямую связывают с магией. Говорят, что долгое время был открыт большой Разлом в наш мир. Магии выплеснулось слишком много, и не все люди смогли приспособиться. Здесь, как я понял, никакой болезни не было.
И чисто теоретически
Многие могут действительно стать магами. Природа Разломов очень сложна по своей сути. Знаешь ли ты, что долгое время наши ученые нарочно пытались вызвать их?
Дай угадаю: на вражеской территории?
У Империи нет врагов. Лишь союзники и партнеры.
Хорошо, принял я правила игры. Значит, скажем, Империя была заинтересована в появлении Разломов на территории партнеров?
Каждое сильное государство заинтересовано в том, чтобы ослабить соседа. Такова политика. Если только у них нет еще более сильного противника. Тогда приходится объединяться. Но знаешь, что удалось выяснить?
У меня не было никаких версий. Поэтому лучшее, что я мог сделать промолчать.
В 1949 году произошли сильнейшие Разломы по всему миру. На территории Российской Империи их случилось всего три. И все удалось отбить без потерь, благодаря слаженной работе нашей армии
Я чуть не зевнул. Походило на новостную программу одного из центральных каналов. Максутов явно заметил перемену в моем настроении и слегка улыбнулся.
Не буду тебя утомлять, но после сорок девятого года количество наших магов первого ранга выросло на одиннадцать процентов. Да и качество прочих ворожеев повысилось.
Хотите сказать, что Разломы положительно сказываются на магах? удивился я.
На тех, кто выживает после них, горько усмехнулся Максутов. Но если грубо, то да. Маг напоминает собой губку, а магия воду. И проникает она через Разломы.
Таким образом, вам было бы очень выгодно, чтобы Разломы приходили и в этот мир. Ведь так?
До того момента, пока среди застенцев не начнут появляться маги. А они начнут, будь уверен. Рано или поздно. Среди такого количества людей это просто неизбежно.
Тогда возникает другой вопрос. Для чего Вы рассказываете это мне, вчерашнему застенцу, которого слишком многое связывает с тем миром?
Разве мы не можем побеседовать просто так, по-приятельски? улыбнулся Максутов.
Игорь Вениаминович пытался казаться бодрым, веселым и чуть снисходительным. Однако у него под глазами залегли глубокие синяки, цвет лица стал серым, безжизненным, а неизменной прическе не хватало обычного лоска. Словно его подняли совсем недавно, после бурной ночи, и приказали явиться сюда.