Я, Пин Чан-Шэн, здесь! И потом сказал людям: Когда снова придет праздник Дождевой Воды [15], после него на пятый день наводнение прекратится.
Когда же наводнение и в самом деле прекратилось, люди поднялись на гору, желая совершить ему поклонение, но не нашли там Пина, а только его одежду, посох и кожаный пояс. Прошло еще несколько десятков лет и он снова появился и стал стражем ворот на рынке в Хуаине.
1.21
Цзo Цы, другое имя которого было Юань-Фан, родом из Луцзяна, в молодости проник в тайны духов. Однажды Цао-гун устроил пир. Гун сказал, с улыбкой оглядев гостей:
Для высокого собрания приготовлены сегодня редкие яства, не хватает лишь фарша окуня из реки Усун.
Достать его легко! ответил Фан.
Наполнив водою медный таз, он тут же взял удочку из бамбука и стал удить в тазу. Через мгновение вытащил окуня. Гун хлопнул в ладони. Все собравшиеся тоже изумились.
Всех гостей одной рыбой не оделишь, сказал гун, хорошо бы добыть еще парочку.
Ван вновь принялся удить и вскоре вытащил еще несколько окуней, манивших своей свежестью, каждый длиною эдак по три чи. Гун тут же сам изрубил рыбу и обнес гостей.
Теперь у нас есть рыба, произнес гун, жаль только, что нет свежего имбиря из Шу.
Достать его тоже просто, ответил Фан. Опасаясь, что он приобретет имбирь где-нибудь поблизости, гун сказал так:
Некоторое время назад я отправил людей в Шу купить парчи. Можно приказать вашему человеку пусть заодно сообщит моим посланцам, чтобы приобрели на два куска больше.
Человек ушел и тотчас же вернулся со свежим имбирем.
Я видел ваших посланцев в парчовой лавке и велел им купить на два куска больше, доложил он.
(Когда прошел примерно год, посланцы гуна возвратились, привезя два лишних куска шелка. На вопрос гуна они ответили: «Много времени назад, в такую-то луну, в такой-то день, мы встретили в лавке вашего слугу, и он передал нам ваше приказание».)
Потом гун выехал за стены города в сопровождении свиты в сотню человек. Фан поднес им жбан вина и кусок мяса. Своими руками наливая из жбана, поднес всем чиновникам и все они опьянели и насытились. Гун удивился и велел расследовать, откуда это вино. Оказалось, что еще вчера во всех близлежащих лавках исчезло вино и мясо. Гун разгневался и втайне собирался казнить Фана. Хотели его схватить прямо у гуна на пиру, но Фан вошел в стену и исчез. Объявили повсюду о розыске. Кто-то увидел его на рынке. Хотели его схватить, но все люди на рынке приняли облик Фана, и никто не мог понять, где же он сам.
Несколько позже встретили Фана на горе Янчэн. Стали его преследовать, но он скрылся в стаде баранов. Гун понял, что заполучить его не удастся, и велел огласить баранам такой указ:
«Цао-гун не собирался убивать вас, он лишь испытывал ваше искусство. Ныне вы его доказали, и гун желает увидеть вас».
Тут один старый баран согнул передние ноги и, став по-человечески, произнес:
Спешу на зов!
Он и есть этот баран! закричали люди и наперебой бросились его ловить.
Но тут все стадо в несколько сот голов превратилось в таких же старых баранов, которые согнули передние ноги и, став на задние, закричали:
Спешу на зов!
И опять никто не смог его поймать.
Лао-цзы говорит: «Я испытываю великие страдания потому, что у меня есть тело. А если бы у меня тела не было, как бы я мог страдать?» А последователи Лао-цзы могли бы сказать так: «Сколь далека от нас возможность не иметь тела!»
1.22
Сунь Цэ собирался переправиться через Цзян и захватить город Сюй. В поход он выступил вместе с Юй Цзи. Стояла сильная засуха, все кругом было выжжено. Цэ торопил свое войско поскорее выводить лодки. Как-то рано поутру он лично вышел проверить, все ли сделано, и увидел, что многие военачальники собрались возле Цзи. Это рассердило его.
Выходит, я хуже Цзи! сказал Цэ. Сначала идут на поклон к нему! И велел схватить Цзи и доставить к себе.
Небо послало засуху! кричал он. Дождя нет, по дорогам не проехать, переправиться не удается! Я сам поднялся с утра! А вы преспокойно сидите в лодке и разными бесовскими штучками разлагаете ряды моих войск! Теперь-то я с этим покончу!
Цзи по приказу Цэ был схвачен и брошен на самом солнцепеке. Повелел ему вызвать дождь: если сумеет растрогать Небо и в полдень пойдет дождь получит прощение, если нет будет казнен. В то же мгновение стали подниматься облака испарений, быстро сгустились тучи. Настал полдень, хлынул ливень, все горные речки переполнились. Военачальники и солдаты ликовали: Цзи будет помилован! И отправились поздравить его.
Но Цэ все-таки казнил Цзи. Все скорбели и спрятали его тело. Пришла ночь. Вдруг появилось облако и накрыло тело. А когда на следующее утро люди пришли взглянуть на него, оказалось, что тело исчезло неизвестно куда.
После казни Цэ все время сидел один, но ему все казалось, что Цзи где-то рядом с ним. Затаив в душе ненависть, он совершенно потерял покой.
Впоследствии Цэ лечил язвы от ран. Когда пошло на поправку, он достал зеркало и стал себя рассматривать. В зеркале увидел Цзи; оглянулся никого нет Так повторилось несколько раз. Цэ ударил по зеркалу и закричал. Раны вскрылись, и Сунь Цэ умер.
Юй Цзи был даосом, родом из Ланъе.
1.23
Цзе Янь, человек неизвестного происхождения, жил на горе Фаншань в годы Цзянь-ань. От своего наставника, Байянского гуна Ду, он воспринял Путь Учения о сокровенном единстве и недеянии [16]. Умел с помощью перевоплощений скрывать свой истинный облик. Однажды он направился к Восточному морю и по пути, задержавшись в Молине, имел беседу с повелителем государства У. Повелитель У, чтобы оставить Яня у себя, оборудовал для него во дворце особый храм. Однажды он несколько раз посылал к Яню гонцов, желая получить совет, как лучше действовать. Янь являлся то отроком, то старцем, не вкушал предложенных угощений и не принимал подношений. Повелитель У пожелал обучиться его искусству, но Янь, ссылаясь на то, что повелитель У слишком много времени проводит в женских покоях, за много месяцев так и не приступил к обучению.
Повелитель У разгневался, приказал связать Яня и выставил воинов, повелев стрелять в него из арбалета.
Арбалет выстрелил, но на этом месте оказались только веревки, а куда девался Янь, так никто и не понял.
1.24
Во время царства У жил некий Сюй Гуан. Как-то он решил показать на рынке свое магическое искусство. Попросил у одного торговца тыкву, но тот не дал. Тогда упросил дать ему одно тыквенное семечко, взрыхлил посохом землю и посадил его. Тыква тут же проросла, сплела стебли, раскрыла цветы, завязала плоды. Сюй Гуан сорвал одну тыкву, поел сам и угостил всех смотревших. Заглядевшись на него, торговцы отвернулись от своих товаров, и у них все исчезло; по пословице «постигли наводнение и засуху».
Проходя мимо ворот старшего полководца Сунь Чэня, Сюй Гуан подобрал полы одежды и поспешил прочь, отплевываясь во все стороны. Кто-то спросил его, в чем дело.
Я не в силах снести, зловоние льющейся крови, ответил он.
Чэнь, когда ему передали эти слова, разгневался и казнил Гуана; отрубил голову, но крови не было.
Когда Чэнь сместил малолетнего государя [17] и возвел на престол Цзин-ди, он сел в повозку, собираясь на поклонение могилам императоров. Сильный ветер налетел на повозку Чэня, и она перевернулась. И тут Чэнь увидел на сосне Гуана, который ударял в ладони и со смехом показывал на него пальцем. Чэнь спросил у приближенных оказалось, что никто ничего не видел.
Вскоре Цзин-ди казнил Чэня.
1.25
Гэ Сюань, по второму имени Сяо-Сянь, получил от Цзо Юань-Фана «Книгу о бессмертии от девятикратно переплавленной киновари». Он устроил угощение и рассказал гостям, какого искусства превращений он достиг.
Если вы, сударь, овладели этим в совершенстве, то покажите нам что-нибудь особенно забавное, сказали гости.
Вы бы определили, что именно вы хотите увидеть, возразил Сюань.
Он тут же выплюнул пищу из своего рта, и пища превратилась в многотысячный рой крупных пчел, которые собирались вокруг гостей, но ни одна никого не ужалила. Через некоторое время Сюань разинул рот, пчелы все туда влетели, а Сюань разжевал их и проглотил это опять была прежняя пища. Потом он начал указывать пальцем на лягушек, на всякого рода насекомых, на ласточек, на воробьев и тем заставлял их плясать, ритмично, совсем как люди.
Зимою он мог предложить свежие тыквы и жужубы, а летом сотворить лед и снег. Как-то он принес несколько десятков монет и велел людям побросать их в колодец. Потом поставил на край колодца какую-то посудину, громко позвал, и монеты одна за другой вылетели из колодца. Или угощал гостей вином и никто не передавал чарку от одного к другому. Она сама останавливалась перед человеком и, пока он не осушал вино, чарка от человека не отходила.
Однажды Сюань сидел в палатах у Повелителя У. Появились местные жители, молившие о дожде.
Простые люди хотят, чтобы пошел дождь, сказал Повелитель У, нельзя ли помочь им получить желаемое?
Добиться дождя просто! ответил Сюань.
Он тут же написал заклинание и положил его на алтарный столик. В тот же миг небо и земля окутались тьмой и дождь полил рекою.
Но ведь в воде должна водиться рыба, сказал государь.
Сюань написал еще одно заклинание, в воде появились сотни больших рыбин, а людям велено было их приготовить.
1.26
У Мэн, родом из Пуяна, служил в государстве У, где был сначала начальником Сиани, а потом поселился в Фэньнине. По природе своей был чрезвычайно почтителен к старшим. Встретил Дин И, человека высоких достижений, и тот передал ему рецепты волшебства. Еще У Мэн получил от него тайные законы и заклинания для духов. После этого часто занимался даосскими искусствами. Однажды во время урагана он написал заклинание и бросил его на крышу дома. Появился черный ворон и унес в клюве заклинание, а ветер сразу же стих. Кто-то спросил, в чем тут дело.
На южном озере была лодка, был ответ, она попала в бурю, а я, даос, решил ее спасти.
Проверили оказалось, что так оно и было.
Умер Гань Цин, начальник Сиани. Через три дня Мэн вдруг сказал:
Счет его лет еще не полон, надо сообщить об этом Небу.
Он улегся в доме, где лежало тело. Через несколько дней поднялся, и начальник вместе с ним.
Через некоторое время он в сопровождении учеников возвращался в Юйчжан. Воды Цзяна были бурными, и никто не мог переплыть через реку. Тогда Мэн опахалом из белых перьев, которое держал в руке, стал проводить черты по волнам Цзяна, поперек его течения. Образовалась сухая дорога, по которой все они неторопливо переправились на тот берег, а когда переправа закончилась, вода вернулась. Все смотревшие изумлялись.
Как-то в Сюнь-яне он сохранил в целости дом военного советника Чжоу. Случился тогда сумасшедший ветер, но Мэн и тут написал заклинание, бросил на крышу дома, и ветер сразу же стих.
1.27
Юань Кэ, человек из Цзииня, был наделен прекрасной внешностью. Многие женщины в городе, где он жил, хотели бы выйти за него, но он так никогда и не женился. Долгое время он сеял душистую пятицветную траву и в течение десятков лет питался только ее семенами. Как вдруг появились волшебные пятицветные бабочки и сели на его душистую траву. Кэ наловил их и накрыл полотном, чтобы от них вывелись шелковичные черви. Когда время для червей пришло, ночью к нему явилась святая дева и помогала потом ему этих червей вскармливать. А кормили они своих червей все той же душистой травой. Получили они сто двадцать коконов, каждый величиной с жбан. На полную размотку одного только из этих коконов уходило шесть-семь дней. Когда же размотка была закончена, дева и вместе с ней Кэ ушли к бессмертным, куда не знает никто.
1.28
Во время Хань некий Дун Юн, родом из Цянь-чэна, рано потеряв мать, жил с отцом. Все силы отдавая клочку земли, он возил отца в оленьей тележке, а сам ходил следом. Отец умер, а похоронить его было не на что. Тогда Юн продал себя в рабство, чтобы на эти деньги совершить похоронный обряд. Хозяин, узнав о его мудром поступке, дал ему десять тысяч монет и отослал его домой. Завершив трехлетний срок траура, Юн решил вернуться к хозяину и трудом раба отплатить ему за благодеяние. По дороге он встретил женщину, которая сказала:
Хочу стать вашей женой. И отправилась вместе с ним.
Деньги я вам отдал безвозмездно, сказал Юну хозяин.
Благодаря вашим милостям я завершил траур и похоронил отца как должно, возразил Юн. Хотя я, Юн, и ничтожный человек, но теперь хочу трудиться не жалея сил, чтобы отплатить вам за вашу доброту.
А что умеет ваша жена? спросил хозяин.
Умеет ткать, был ответ Юна.
Быть по-вашему, согласился хозяин. Пусть ваша жена соткет мне сто штук шелка.
Так жена Юна принялась ткать в доме хозяина и завершила урок за десять дней. Выйдя из хозяйских ворот, она сказала Юну:
Я Небесная Ткачиха [18]. Зная о вашей сыновней почтительности, Небесный Повелитель приказал мне помочь вам вернуть долг.
Сказала и растворилась в воздухе. Куда девалась неизвестно.
1.29
Некогда Хозяйка дворца Гоуи [19] совершила проступок и была приговорена к смерти. Когда она лежала в гробу, тело ее не смердело, напротив, было слышно благоухание на десяток ли. Поэтому ее погребли в кургане Юньлин [20]. Государь горько оплакивал ее. Подозревая, что она человек не обычный, он вскрыл погребение и осмотрел его. В гробу было пусто, тела не было, осталась лишь пара шелковых туфель.
Еще говорят, что Чжао-ди, вступив на трон, хотел изменить место ее захоронения, но гроб оказался пустым, тело исчезло, остались только шелковые туфли.
1.30
Во время Хань жила некая Ду Лань-Сян, сама про себя говорившая, что она родом из Нанькана. А весной четвертого года под девизом Цзянь-е она навестила Чжан Чуаня, которому в ту пору было семнадцать лет. Едва его повозка оказалась за воротами, она велела служанке передать ему такие слова:
Матушка моей хозяйки, когда родила ее на свет, предназначила ей сочетаться с вами. Может ли она не последовать почтительно этому приказу? Но она хочет, чтобы вы ваше имя изменили на Ши.
Новоявленный Ши позвал девушку показаться ему на вид ей тоже было лет шестнадцать-семнадцать, и разговор их касался вещей таинственных и отдаленных. С нею были две служанки, одну из которых звали Сюань-Чжи Ветка Златоцвета, а другую Сун-Чжи Ветка Сосны. На золоченой повозке, запряженной синим буйволом, были приготовлены всяческие яства и напитки. И сочинены были стихи, гласившие:
Вершину священнуюматушка мне отвела.Привыкла гулять я,где туч отдаленных гряда.Рабынь вереницынесли опахала за мной,Ворота Юнгуназатворены были всегда.Куда же сегоднякак вихрем меня занесло?В мирских нечистотахя не ощущаю стыда.За мною последуй и счастье пребудет с тобой;А если отвергнешь преследовать будет беда.Когда же пришло начало восьмой луны этого же года, она еще раз навестила его, и в написанных ею стихах говорилось [21]:
Я в дальних даляхОблачной Реки.Гора Цзюипред взором предстает.К тебе мой челнтеченьем не прибьет:Не переплытьпреграду Слабых Вод.Достав три плода плюща каждый размером с куриное яйцо, сказала:
Съешьте это и вы не будете бояться волн и бурь, станете стойким в стужу и жару.
Два плода Ши съел, а один хотел оставить, но она настояла, чтобы Ши съел и этот последний, добавив при этом:
Хотя я с самого начала и была предназначена вам в жены, но чувства наши так и не стали бескрайними. Мы с вами не соединялись целый год таково было небольшое испытание для нас. Ныне же, когда на востоке в час мао появилась звезда Дайсуй, я должна была вернуться к вам и вас отыскать.