Тем не менее, плоть (тело и душу) и дух человека нельзя понимать слишком иерархически, нельзя их слишком разделять и противопоставлять, наоборот в динамике жизни нужно стремиться к тому, чтобы дух и плоть были едины, чтобы уменьшалась пропасть между ними. Их окончательная целостность есть победа Царства Небесного. И в падшем мире дух действует через плоть, и Боговоплощение в том состоит, что Сам Бог принимает плоть. Нет статической иерархии духа и плоти, но есть их динамическая, экзистенциальная иерархия. Дух как свобода и творческий акт всегда первичнее плоти как воплощения. Даже самая преображённая плоть в известном смысле вторична. Конечно, может быть нечистый дух и святая плоть, из-за чего мы можем говорить о том, что плоть может быть и выше духа, но это можно констатировать лишь внешне, для падшей реальности, в отрыве от целостного человека. Но если мы будем сравнивать преображенную плоть и святой дух, или даже если будем только говорить о преображенной плоти, мы будем понимать, что плоть может быть святой и преображенной только тогда, когда над ней и во главе её стоит и святой и преображенный дух человека. Между плотью и духом всегда выстраивается иерархическое отношение. И всё, в конечном счёте, определяется духом человека, в котором скрывается несотворённая свобода даже направленность ко злу и греху, даже отказ от свободы и рабство у плоти. Если дух подчиняется плоти, то он охлаждается, иссушается и падает, но если плоть подчинена духу, направленному в высоту, то она возвышается. Нечистая плоть является следствием нечистого духа. Но нечистый дух не является следствием нечистой плоти ("ведь изнутри, из сердца человеческого, исходят злые помыслы"7). Дух в известной мере автономен. И весь вопрос в том, куда и как направлен дух. Если он обращается к Богу, то стремится к единству с Духом Божьим, и, укоренившись в нём, освящает и преображает плоть. Но есть различные степени единства духа человеческого и Духа Божьего и здесь заключена тайна. Если же дух обращается к плоти, или так или иначе против Бога, то он становится нечистым, демоническим. Наконец, дух может и вовсе "засыпать", как бы отключаться, и тогда человек может переходить к более-менее животному существованию. Это часто и происходит. С одной стороны, дух неистребим в человеке, но с другой, дух в мире сем склонен ко "сну", к угашению. Любая нереализация духовных потенций, отсутствие воплощения духа, отстранённость его от жизни есть "сон" духа, который может оказаться и смертью духа. Поэтому, говоря о духе, мы можем выделить в нем как бы две базовые характеристики: во-первых, это направленность духа, а во-вторых, это сила духа. Плоть же в известном смысле инертна, зависит от духа. Она может главенствовать, но только тогда, когда дух это позволит. Слабость духа также способствует главенству плоти. Но всякое главенство плоти это всегда болезненная ситуация.
Плоть есть "вместилище", "дом" для духа. Только Дух Божий пребывает везде и всегда, Он ничем не ограничен, Дух Божий есть сама Свобода. Дух же человеческий есть сотворенный дух8, а потому он ограничен плотью. Именно дух человеческий сотворен по образу и подобию Божьему, но не плоть. Плоть есть печать сотворенности. Но в таком случае возникает вопрос об ангелах и прочих бесплотных силах. С одной стороны, согласно традиционному пониманию, это сотворенные духовные существа, лишенные плоти. С другой стороны, их нельзя назвать личностями, они не обладают той мерой свободы, которой обладает человек, и человек потенциально выше их. Бесплотные силы это всегда только посредники, это своего рода сотворенные энергии. Они не имеют личностного существования, и человек может лишь условно описывать их как неких живых существ, поэтому они так часто похожи не только на людей, но и на животных. Ангел это условное название для всего того сотворенного, что становится посредником между Богом и человеком. Бог дает некий духовный импульс, и этот импульс принимает сотворенные формы и образы для того, чтобы человек мог это воспринять. Для человека это становится "вестником" Божьим. По мере приближения к Богу бесплотные силы представляются все более странными и даже страшными (многокрылые существа, колёса с глазами) все это свидетельствует о недоступности, непостижимости Бога. По мере приближению к Богу начинает как бы ломаться тот образный язык, те возможности восприятия, которые есть у человека. Энергии и духовные импульсы, исходящие от Бога, становятся непостижимы для человека. Ангел это, по существу, образ более ветхозаветный. Вместе со Христом в реальности Нового Завета отпадает необходимость во всяком посредничестве, а потому и ангелы отходят на второй план. Исходя из всего этого и определять бесплотные силы онтологически не представляется возможным. Они являются только в экзистенциальном духовном опыте, они свидетельствуют о Боге, и это есть сила, слово и явление Божие в сотворенном мире. Поэтому бесплотные духи просто несопоставимы с духом человека. Это явления совершенно разного порядка.
Дух человеческий, во всем сообразный и подобный Богу, не существует без плоти. При этом реальность падшего мира неизбежно приводит к разделению плоти на плоть падшую и плоть преображенную. И здесь мы приходим к важнейшему определению. Плоть это не статичная субстанция, это не раз и навсегда данная масса материи, и неважно, падшей ли или преображенной. Так это оказывается только в объективированном, падшем мире. Плоть, как и материя это энергия. Плоть это модус существования духа. Можно сказать, что дух человека непрестанно и динамично воплощается в плоти Они всего лишь высвечивают истинное «я» человека и являются энергиями, проявлениями, способами выражения личностной ипостаси" (Яннарас Х. Вера Церкви: введение в православное богословие. М., 1992) ">9. Поэтому плоть оказывается "темницей" для духа только в падшем мире, когда она есть сама по себе довлеющая реальность, раз и навсегда данная и живущая по собственным, независимым от духа, законам. В преображенном мире дух непрестанно как бы заново определяет плоть, отражается в плоти. Преображенная плоть самым прозрачным образом показывает, отражает дух. В падшей же плоти дух сокрыт, он может крайне противоречить духу. В реальности падшего мира возможно только частичная цельность, единство духа и плоти, которая есть свидетельство победы над падшестью, но полнота этой цельности и единства возможна только в ином, преображенном мире.
В умершем человеке противоречие, расколотость духа и плоти проявляется максимально. Можно сказать, что умерший человек теряет основной модус своего существования в падшем, объективированном мире. Он как бы "теряет прописку" в мире сем, и выдворяется за его пределы. Падшая объективированная плоть, живущая по своим законам, приходит к своему предопределённому концу. В реальности падшего мира дух человека лишается последнего способа выявления, отражения своего существования. Дух человека теряет возможности своего воплощения, и модус его существования становится иным. Дух человека остается жить в Боге в ожидании возможности своего осуществления, полноты жизни в преображенном мире. Во всяком случае, так это можем воспринимать мы, исходя из нашего падшего мира.
Важнейшим фактом в отношении духа и плоти является событие, а вернее процесс Боговоплощения. Дух Божий и сотворенная плоть соединяются, и это величайшая тайна, "соблазн" и "безумие" для объективированного мира. Дух Божий обретает модус своего существования в падшем мире, то есть обретает падшую плоть, слабую, объективированную, смертную. Эта плоть совершенно не соответствует заключенному в ней Духу, эта плоть не отражает этот Дух и не может его отразить хоть сколько-нибудь в полной мере. Дух Божий в принципе невместим в какую-либо плоть, тем более в падшую плоть, ибо плоть есть печать сотворенности. Сотворенная плоть вмещает в себя Творца, но не может вместить. Тем не менее в рамках условий падшего мира Дух Божий воплощается, то есть обретает плоть, которая отражает Его в максимальной возможной для падшего мира мере. Более того, Христос достигает максимально возможного единства и цельности Духа и плоти. Плоть Христа всецело освящается опять же, насколько возможно в этом мире. Однозначная направленность Духа Христова к Отцу, Его бесконечная сила и единство с плотью есть вечный ориентир и пример для человека. Но плоть в падшем мире, тем не менее, всегда берет своё в конечном счете она умирает. И Христос теряет модус своего существования в падшем мире. Этот мир вымещает, выдворяет за свои пределы даже самого Бога. Мир порабощает своими законами даже Бога. Поэтому сам факт Воскресения есть уже прорыв и разрыв ткани этого мира. В нём происходит то, что не должно происходить, что не может произойти. В глубине падшего мира Бог совершает новое творение10, иначе нельзя объяснить Воскресение Христа. Плоть Христа Воскресшего это есть и прежняя Его плоть, и новая сотворенная плоть, то есть плоть радикально преображенная. Эта преображенная плоть уже не есть лишь произведение падшего мира, как прежняя, умершая плоть, это уже есть переход к новому миру и новому творению. Плоть Христа Воскресшего есть модус существования Духа Божьего в новом, преображенном мире, в Царстве Небесном. Поскольку этот новый мир преемственен миру "старому", постольку и Христос ещё узнаётся в нем. С одной стороны, Воскресшего Христа всё ещё узнавали, даже могли видеть "раны от гвоздей", но, с другой стороны, это узнавание было не объективированно, а потому затруднено, происходило не сразу, не "внешними" лишь глазами, но требовало внутреннего экзистенциального усилия.
По образу плоти Христа Воскресшего, каждый дух человеческий обретёт в преображенном мире новую, преображенную плоть, которая, тем не менее, будет преемственна прежней. Эта новая плоть уже не будет объективирована и детерминирована, но будет свободно отражать и вмещать в себя дух человеческий. Эта преображенная плоть есть модус существования духа в новом мире. Она будет твориться человеком свободно и непрестанно, она будет живым "изображением" духа человека. Выше уже было сказано, что и плоть Христа Воскресшего есть модус существования Духа Божьего в новом мире. Это значит, что воплощение Христово не имело лишь инструментального, воспитательного значения, но оно причастно вечности и актуально навсегда. В новом мире, в Царстве Небесном мы будем жить со Христом Воскресшим лицом к лицу. Самоумаление Божье не прекращается, общение и единение человека с Богом всегда совершается и будет совершаться во Христе и в Духе Святом, а значит, через Боговоплощение, через плоть Бога во Христе Воскресшем.
Троичность Бога и человека
В осмыслении состава человека всегда несомненно различалась двойственность духа и плоти, в человечестве же двойственность мужского и женского. В Откровении же была явлена Тайна троичности Бога, с одной стороны, и двойственности Христа с другой. Всё это могло чрезвычайно запутывать, и гораздо легче было бы мыслить Бога, Христа, человека изолированно, и утверждать их скорее внешние взаимоотношения. В человеке же гораздо проще было отбросить плоть и разделение на мужское и женское как нечто несущественное, даже греховное или, как минимум, ничего не значащее для понимания сущности человека. Но всё это в действительности имеет глубочайший смысл и взаимосвязано. Человеку открылось, что Бог троичен, но это троичность не математическая это Тайна, которая выражается на мифологическом и символическом языке. Отец предвечно рождает Сына (Логос), и от Отца исходит Святой Дух. Это значит, что Безначальный Отец всегда существует и действует через Сына (Логос) и через Дух. Отец открывается человеку через Сына (Логос) и через Дух, и человек знает и постигает Бога через Логос и через Дух. Соотношение же Логоса и Духа непростое, неоднозначное, нелинейное, которое едва ли можно объять человеческим познанием без искажения, и здесь все термины, понятия, логические конструкции могут вводить в заблуждение. Есть тайна присутствия и действия в человеке и в мире Логоса и Духа, которых в этом контексте условно можно назвать началами. В трансцендентальном человеке11 эти начала выражаются в разделении на разумный логос и дух, в душевном человеке на мышление и эмоциональную жизнь, в телесном человеке на форму (структуру) и материю (содержание). Среди людей эти начала выражаются в разделении на мужское и женское. С одной стороны, это последнее разделение эмпирически человеку кажется очень ясным и понятным. Буквально с раннего детства ребенок учиться отличать одно от другого. Но это эмпирическое различение полов связано с реальностью падшей и крайне объективированной, это только вершина айсберга. Начало пола настолько выродилось в человеке, настолько беспокоит и давит его с самых разных сторон, что человек, стремящийся к вечной жизни, нередко хотел бы и вовсе избавиться от него, видит в нём только лишь явление злого, падшего или, во всяком случае, временного мира. Само мышление о половом разделении глубочайшим образом искажено. Но пол не просто так появился и был искажен по определенным причинам.
Человек был создан по образу и подобию Божьему. В первозданном человеке с самого начала имелось два начала, мужское и женское, две половины, которые потенциально могли быть разделены и которые в конечном счёте были претворены в актуальное разделение на два существа мужчину и женщину. Первоначально такое разделение не заключало в себе какого-либо противоречия или противостояния, но было гармоничное единство общения. Женское и мужское начала содержатся в целостном, неосквернённом, первозданном человеке, в самом образе Божьем, и это значит, что эти начала есть в самом Боге. Мужское начало есть отпечаток Божьего Логоса, женское начало есть отпечаток Божьего Духа. При этом в каждом человеке, и в мужчине, и в женщине, содержатся оба этих начала одновременно, и именно так возможна личностная полнота, потенциальная и актуальная. В мужчине есть женское начало, и в женщине есть мужское начало, и вся разница в соотношении, в соразмерности, в приоритетности этих начал в конкретном человеке. Мужское начало, отпечаток Божьего Логоса, связано с творчеством, с вектором устремленности, со смыслом, с разумом, со структурой, с формой, с упорядоченностью. Мир был создан через Логос. Женское начало, отпечаток Божьего Духа, связано с общением, с дыханием жизни, с радостью, с завершенностью, полнотой, избытком.12 Не случайно женщина получила имя Евы, то есть жизни, и Сам Дух есть Жизнь. На уровне целостного мироздания можно было сказать, что всякая форма, всякое назначение, всякий смысл всему придаётся Божьим Логосом, а конкретное жизненное содержание и даже, в определённом смысле, материя Божьим Духом.
Важно, что Божественный Логос и Святой Дух внутренне нерасторжимы, неотделимы, хотя мы и можем интуитивно чувствовать и выделять различие их действия. Одно невозможно без другого, и, более того, между ними нет приоритетности, иерархической подчиненности, но есть полное и совершенное равенство13. Точно так же, на своём уровне, соотносимы мужское и женское начало, форма и содержание, смысл и воплощение. Но социализированное падшее сознание с трудом принимает подобную мысль. Грехопадение обусловило расторжение, дисгармонию, противоречие мужского и женского начала в мире, и между ними выявилась борьба, жажда власти и подчинения, дурное бесконечное притяжение и бесконечное отталкивание. Мир оказался раздвоен и расколот, люди между собой оказались раздвоены и расколоты, человек внутри себя оказался раздвоен и расколот.
Пол в падшем человеке оказался объективирован, но отчасти он всё ещё несёт в себе инерцию своего начала, хотя часто и в весьма искаженных множественных преломлениях. Всякий человек, поскольку он есть образ Божий, содержит в себе образы трёх Ипостасей Божьих: мужское начало творчества по образу Логоса, женское начало общения по образу Духа и экзистенциальный центр, сердце человека, сводящее всё воедино, по образу Отца. Таков трансцендентальный человек. В этом свете требует дополнения традиционное разделение духа, души и тела. Когда мы говорим о человеческом духе, то наша терминология оказывается весьма условна. Человеческий дух троичен: в нём есть и экзистенциальный центр, и собственно дух (пневма), и логос. В Боге различают Ипостаси Отца, Сына и Святого Духа, но в человеке эти ипостаси не различают, выделяя только дух. Это неверно, это может быть такой же ошибкой, как и смешение Ипостасей Троицы. Конечно, мы говорим, что Бог вообще есть Дух, что Он духовен в каждой Своей Ипостаси. Аналогично мы говорим о том, что в человеке есть дух, и в сердцевине своей он духовен, но необходимо и более тонкое различение равных в человеке ипостасей экзистенциального центра, логоса и духа. Поскольку Бог троичен, то и человек троичен. Сама по себе троичность человека это мысль не новая, но она была слабо развита и едва ли утвердилась как основная и что-либо определяющая. Даже ошибочно утверждали дух, душу и тело как такую троичность, сообразную Божественной.