Екатерина Балан
Поплавок, который утонул
Поплавок, который утонул
Посвящается всем девочкам за 40 с комплексом Электры
Never let me go
Looking up from underneath,
Fractured moonlight on the sea.
Reflections still look the same to me,
As before I went under.
Florence and the Machine Never let me go
Эпилог
Толстой врал. Все его книги про так называемую любовь сплошное враньё. Что вообще мог знать о любви человек, который в первую брачную ночь в своем дневнике написал о жене «Не та». И с той самой «нетой» он прожил десятки лет, едва не доведя ее до психиатрической клиники.
Вот что он писал о семьях? Все счастливые семьи счастливы одинаково, несчастные несчастны по-своему. Лжец!
Как раз-таки счастье в семьях всегда свое, индивидуально и интимно. А вот несчастье у всех одинаково и причина у него одна смерть любви.
Несчастье в семье всегда имеет образ неумытой скандальной бабы. Она грязна, неопрятна, не умеет готовить и целыми днями орет.
Мысли Марты прервал резкий звук велосипедного звонка. В ее уши стали один за другим литься давно забытые земные звуки: музыка из кафе, чей-то смех, лопающиеся на огне каштаны, сигналящий автомобиль, шкворчащее на раскаленных углях мясо. Затем стали приходить запахи. Самым ярким из них оказался запах перегнивших листьев. Запах смерти, подумала Марта. Ах да, последний день ноября, вспомнила она: сегодня умирает осень.
Ноги пронзил режущий холод. Она посмотрела вниз: Марта была босая. В конце осени босиком. Почему? Почему ей никто не сказал, что она босая? Она ходила по городу, где в субботний вечер было огромное количество людей, но никто не обратил внимания на ее босые ноги.
Не все ли теперь равно, подумала она.
Марта закрыла глаза, вдохнула запах гнилых листьев, перед глазами возникло лицо мужа, его пухлые губы, с ненавистью выдающие уничтожающие все женское в ней слова.
Идиот, беззлобно и равнодушно подумала Марта.
Потом она увидела сына: его вечно лохматые волосы и дерзкий подростковый взгляд.
Люблю тебя, Малыш, произнесла в пустоту Марта. Ты станешь лучшим мужчиной на этой земле.
Потом она вспомнила о Нем. О том, ради кого разрушила свою привычную жизнь, ради кого существовала на этом свете последний год, задыхаясь от удушья, которое принято называть Любовью.
Ненавижу, послала Марта Ему свою последнюю мысль.
Вряд ли она до него дойдет: зависнет в космосе звездой, которая погаснет от такой черной ненависти.
Марта выдохнула и сделала шаг. Вода в море в это время суток была беспросветно-мрачной.
Ну что, вперёд, подбодрила себя Марта и прыгнула в воду.
Она плыла, задыхаясь от холода и волн, пока руки не онемели и пока ее тело не парализовало ледяное равнодушное ноябрьское море. Выпотрошенное сердце уже давно ей не принадлежало.
Испуганные прохожие на набережной громко вызывали скорую и полицию. Кто-то снимал на видео тряпичное тело Марты, которое теперь болталось посреди моря, словно поплавок.
Ну вот, теперь и про меня напишут в новостях, отозвалось в ее голове завершающим аккордом.
Прежде, чем мрачные волны не спеша и бережно проглотили ее тело, в голове крутились строки любимой песни Марты: "На глубине в тысячу миль на дне моря Я нашла место, чтобы преклонить голову".
Лишние жизни
Дай свою руку, скомандовала Вера, обращаясь к тому, с кем Марта планировала создавать семью.
Антон покорно протянул ей левую руку ладонью вверх. Вера взглянула на его хиромантические линии и отпрыгнула от Антона, словно ее ударил мощный электрический разряд.
Ты, ты, запиналась Вера, как? Как ты вообще живёшь? Что ты делаешь на этой планете? Ты прожил все жизни, которые тебе отведены. Ты сейчас проживаешь лишнюю жизнь. Тебя не должно быть на этом свете совсем!
Вся компания, которая это слышала, громко рассмеялась. В пятницу вечером с полным пива холодильником не очень-то хотелось думать о вечном.
Считаю, это бонус, ответил Антон, высокомерно улыбнувшись своими пухлыми губами.
В пьяном мозге Марты что-то щёлкнуло. Ее будущий муж открылся с другой стороны.
Интересно, подумала она, сделав ещё один глоток пива, каким будет совместная жизнь с человеком, который проживает лишнюю жизнь. Взаймы.
Как вы познакомились? спросила Вера Марту.
На улице, пожала плечами Марта и отпила глоток пива из бутылки. Антон лежал на земле и был сильно пьян. У него была несчастная любовь.
Марта подумала о том, что регулярный секс, в общем-то неплохой, литры алкоголя, стремление только к размеру XS, шумные пятницы, бестолковые прогулки, все это мешало по-настоящему всмотреться в Антона, разглядеть, что же он за человек.
Некрасивые поступки будущего мужа легко забывались после определенной дозы пива или вина.
Решающим сигналом, после которого Марта окончательно убедилась, что Антон это судьба, стали слова ее матери.
Марта, неужели ты не нашла никого лучше, с твоей внешностью и с твоим образованием? растерянно и осторожно спросила мама.
Жизненный принцип выслушай родителей и поступи наоборот определил следующие тринадцать лет жизни Марты.
Спустя два года после того, как Марта и Антон стали парнем и девушкой, друзья провожали их в большой город. Марте предложили хорошо оплачиваемую работу в Москве. Антон согласился поехать с ней. Тогда она считала это за счастье.
Столица встретила грязными снежными разводами и лужами, крысами на улице в пять утра, пьяными и намеренно дорогими пабами, в которые ходить нужно было, если ты собирался стать успешным.
Через месяц Марта привыкла к толпе бесформенных серых людей в метро; к лицам, которые при тусклом освещении вагонов было не отличить; равнодушию и неврастении окружающих при попытке попросить о помощи; высокомерию и снобизму снова окружающих при попытке заявить о себе.
Все это Марта впитала в себя с коктейлями ночных клубов и салатами «Цезарь» на шумных корпоративных вечеринках.
Москва в 29 лет Марты не любила разговоров о политике и проявления чувств. Столица была истеричной Настасьей Филипповной, способной все деньги бросить в огонь развлечений, пафоса, превосходства. Здесь Марта всегда чувствовала себя князем Мышкиным. Среди жителей и гостей столицы это называлось провинциализм.
Следующие восемь лет жизни Марты прошли как в тумане. В мегаполисе редко удается остановиться и подумать о смысле жизни. Работа, ночные клубы, сон до вечера в выходные, снова работа, снова ночные клубы. Антон не сильно беспокоился о своем будущем: за него все решала Марта. Пока она переживала выволочки в кабинете своего начальника, ожидания его из командировки в приемной до двух часов ночи, звонки в четыре утра с просьбой срочно приехать в офис, Антон наслаждался жизнью. Он спал до обеда, варил себе кофе, не спеша шел в душ. Иногда гулял, выпивал с друзьями, играл в компьютерные игры, смотрел фильмы.
Марта была во власти столичной энергии: она делала карьеру.
Однажды вечером Марта пришла домой после очередного скандала в кабинете директора, принесла с собой две бутылки шампанского, выпила их в кухне съемной квартиры, не спеша, одну за другой, рассматривая трещину в стене напротив и молча выкуривая одну за одной дорогую Карелиюслимзкотороютеперьмогусебепозволить.
Затем она обратила внимание на Антона: Мне кажется, тебе пора найти работу. Сопроводила эту фразу пронзительным взглядом.
Антон вздохнул и отвёл глаза, затем покорно поцеловал ее в щеку своими пухлыми женскими губами: Я постараюсь что-то придумать.
Две недели спустя Марта, сидя на новом месте работы, написала Антону сообщение: Я сделала сегодня тест на беременность, и он был положительный.
Значит, будет ребенок, получила Марта покорный ответ.
В ней все перевернулось.
Боже, какой ребенок?! подумала она.
Уже две недели она бегает от метро к метро в поисках бесплатных, по акции, майонезов и кетчупов. Однажды ей пришлось занять денег у друга, потому что Антону внезапно захотелось салат Оливье. Работу он так и не нашел, а Марта после увольнения судорожно искала другую работу. И тут ребенок.
Марта сидела на новом месте работы, на испытательном сроке, и не понимала, как дальше жить. Впервые в жизни она пожалела, что не послушала маму и вышла замуж за Антона.
Беременность Марты прошла незаметно, со скоростью поезда в метро, в это время она делала карьеру начальника отдела крупного банка. Их с Антоном свадьбу на ее шестом месяце беременности Марта практически не вспоминала. От нее остались лишь красивые фотографии, сделанные другом-дизайнером. Марта иногда разглядывала их, пытаясь вызвать эмоции, но на нее смотрели абсолютно чужие люди. Она не понимала их улыбок.
Антон нашел себе работу, чтобы Марта была спокойна. Однако обеспечивать этой работой ни ее, ни ребенка он не планировал.
Из роддома Марта сразу отправилась в офис, где постоянно ломался кондиционер, зато исправно работал кофейный автомат. Литры кофе и офисная рутина помогали заглушить новое чувство материнства.
Антон решил проблему с их сыном: он привел домой женщину-таджичку и представил ее няней.
Каждый вечер Марта возвращалась домой в состоянии, близком к смерти: она представляла, что эта женщина уже украла ее ребенка и продала на органы. Ноги становились тяжёлыми как мешок с песком, когда она видела, что в сумерках окна их квартиры оставались темными.
Через два месяца такой жизни Марта не выдержала: няня была уволена одним днём. Ее место заняла свекровь, которая не сильно считалась с Мартой в вопросах воспитания детей. Она считала неоспоримым свое педагогическое образование.
В их крохотной хрущевке с видом на детский парк, которую уже готовили к реновации, от смога безупречной педагогики становилось невыносимо душно.
Никогда не бывавшая по-настоящему замужем и не ставшая по-настоящему матерью, Марта однажды очнулась: она увидела себя в 8:30 утра в центре Москвы, среди тысячи безликих людей. Город в это время наполнял лишь один звук: дружный марш дорогой брендированной обуви, отбивающий такт о брусчатку, словно армия солдат шла на войну.
Каждому из этих тысяч безликих людей предстоял сегодня свой бой за место под солнцем, за деньги, за признание. В этом сражении не было места любви, солнцу, детям, кофе из турки, вкусной домашней еде.
На войне как на войне: обед в дешёвом кафе, из пластиковой посуды и «по-быстрому» в кафешке за углом, растворимый кофе, сигарета на бегу и все дальше в бой.
Я не хочу больше так жить, сказала себе Марта.
Я теперь абсолютно точно точно знаю, почему люди заболевают и умирают от рака, убеждала Марта подругу, пытаясь перекричать шум московской стройки.
Она стояла в центре огромного, раскаленного от июньского солнца и задыхающегося от строительной пыли мегаполиса, и пыталась в телефон докричаться до той, которая была ближе всех на свете, но в то же время очень далеко. Она кричала, что ее прежнюю жизнь прямо сейчас выкорчевывают московские перфораторы, а новую придется начинать строить, как только самолёт унесет ее всего за несколько часов от столицы, но в другой, пока ещё не известный мир.
Знаешь, изо всех сил кричала Марта в телефон (звуки московской стройки убивали любую попытку быть услышанным), я наконец-то поняла. Люди просто консервируют свои желания, не дают им исполниться, а они там внутри бродят-бродят и превращаются в рак. И я тоже заболею, если не уеду, понимаешь?!
Ну да, ответила участливо подруга на другом конце провода.
Для Марты это да прозвучало как благословение.
Как только она вернулась домой, купила билеты на самолёт для жизни у моря.
Из дневника Марты
Все происходит однажды. Как в сказках. Раз и тебе уже 40. Ты лежишь на поверхности моря в позе звезды, раскинув руки и ноги в стороны, и смотришь на небо. Слышишь крик чаек и гул туристов, который доносится с пляжа. Июнь. Очень жарко, так, что солнце тебя греет прямо в море. И тебе 40. И это очень странный возраст, который никак не понять. До старости ещё далеко, но и молодость прошла. Что-то уже точно не успеть в этой жизни. Что-то достигнуто, но хвастаться нечем. Ты застрял где-то между. Волны раскачивают тебя, болтаешься в море без особых целей и амбиций. Жизнь ещё продолжается, но она идёт как идёт. Бессмысленно ею управлять. Остаётся только послушно висеть на волнах и наблюдать. Словно поплавок.
Однажды ты замечаешь, что твой милый хрупкий мальчик, о свадьбе с которым ты так мечтала, превратился в борова. Он завел себе огромный живот. Его лицо разползлось от пьянства, глаза стали пустыми. Все, что ему теперь нужно, бутылка вина вечером, кусок мяса и иногда секс. Антон настолько привык и перестал ценить мое присутствие, что просто не задумывается над словами, которые говорит и больно ранит.
История Нелюбви
Какой красивый загар! услышала она голос за спиной. Обернулась: Мальчик, 16 17 лет. Нет, он не будет звать ее на кофе или что покрепче, можно поболтать.
Мне просто повезло, такая кожа, ответила она заученными фразами для всех завидующих.
А я вот день на солнце провел, и весь красный, расстроенно говорит он.
Такая кожа, повторила она.
Там, где я родился, нет моря, отвечает мальчик, я не привык.
Где ты родился?
В Банья Луке, это большой город в Боснии.
Да, знаю, отозвалась она эхом, там нет моря.
А вы откуда? спрашивает он.
Я родилась в России, отвечает.
После этого мальчик начал петь песню на таком чистейшем яснейшем русском, от которого просто дрожь по телу:
Белая армия, чёрный барон
Снова готовят нам царский трон,
Но от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней.
Круто! оценила она, но подумала: Неужели нельзя было выучить какую-то другую песню, более мирную и жизнерадостную?
Я неплохо плохо знаю русский, говорит мой собеседник. Кстати, в августе я еду в Россию.
Отдыхать? обрадовалась она.
Нет, учиться.
На кого ты будешь учиться?
Я буду делать оружие, вдохновенно ответил мальчик.
Зачем?
Оружие, повторил он, как бы смакуя это слово. А потом добавил: Россия самая красивая в мире страна.
Я не спорю, ответила она, но зачем в самой прекрасной стране делать оружие?! Я не люблю войну.
Он посмотрел ей в глаза и на мгновение стал очень взрослым.
Россия всегда сама по себе была. И Босния. Всегда мы с кем-то сражались за свою свободу. Мы многих ненавидим. Таковы мы, славяне-братья. Нам нужна война, чтобы бороться за свою свободу, мы всегда в ней.
И он ушел, этот мальчик. В свою взрослую жизнь.
***
Невозможно забыть двух женщин: ту, которую любил и ту, которую предал. В жизни Марата были обе.
Когда-то рядом с ним была хрупкая брюнетка-интеллектуалка, с которой он провел четыре, возможно, самых счастивых года своей жизни. Этот период жизни Марата грубо зарубцевался на его сердце, но иногда, особенно в дождь, слегка ныл. Прошло уже 13 лет, но он всё ещё помнил запах той женщины. Она пахла мимозой и весенним дождем.
Ее ироничная улыбка с тонкой сигаретой между влажными губами; ее расширенные зрачки в тот момент, когда он входил в нее; сумасшедший секс на бетонном фонтане в два часа ночи в глухом районе города, пока все спят; ее голос, глубокий, нутряной, все эти воспоминания полароидным снимком отпечатались в его мозге. Она была предана ему до конца.
Что, что заставляет мужчин предавать таких женщин?
Огромные сиськи, ответил сам себе Марат, с обидой пнув попавшийся ему под ноги камень.