У нее не было пьяных и веселых поцелуев после дискотеки на морозе, как у ее подруг, она не уехала в большой город за высшим образованием. После смерти отца ее жизнь протекала под знаком НЕ.
Эта грубая и замкнутая женщина с нежной кожей вот уже много лет подряд просыпалась рано утром и готовила завтрак и обед одному из братьев. После того, как его ранили в случайной перестрелке, он стал инвалидом и больше не выходил из дома. Другой брат женился на глупой блондинке и уехал в большой город.
Затем она садилась в машину и ехала на работу в соседний город. Ежедневно она преодолевала за рулём 60 километров туда и столько же обратно.
Вечером она возвращалась домой и готовила для себя и брата ужин. Затем ее смертельную усталость поглощало телевидение, замещая безразличие к жизни незатейливым сериалом, и третья пачка крепких сигарет.
Глубокой ночью она поднималась в свою комнату, чтобы рухнуть в кровать.
Перед сном она всегда смотрела на картину на стене. Там, окружённые цветами и звёздами, стройные и воздушные, обнаженные мужчина и женщина парили в танце любви.
****
Марат нехотя открыл глаза. Уже несколько лет ему было страшно просыпаться и возвращаться в этот мир. Чтобы спать крепко и долго, он три года назад попросил своего врача выписать ему хорошее снотворное. Сны стали желаннее реальности.
Марат посмотрел на часы: полдень, среда. День в разгаре. Дети ушли в школу, Эля была на работе. После ночного велосипедного путешествия он с трудом передвигался. Ноги онемели, мышцы на спине превратились в крепкий не поддающийся распутыванию просроченный морской узел. Марат с трудом встал с кровати, на которой уже давно спал один и без постельного белья, и, еле передвигая онемевшие ноги, отправился в ванную комнату. Он стоял над унитазом и смотрел на свой член. Пытался вспомнить, когда в его жизни последний раз был секс. Как только он понял бесполезность этой мысли, Марат посмотрел на свое отражение в зеркале. В его взгляде появилось что-то от бездомной дворняги: морщины стали глубже и острее, осунувшееся лицо у любого человека вызвало бы сострадание. У любого, кроме его жены.
Он машинально попытался отмыть руки от краски для татуировки. Безуспешно: краска въелась в кожу. Позапрошлой ночью он делал татуировку в виде волка на ноге босса Эли. Босс не имел представления, что Марат и Эля были женаты. Марат многое узнал о том, какая слава ходит о его жене в ее рабочем коллективе: она пытается каждого мужчину затащить в постель, рассказывает всем, что ее муж ничтожество, которое просто сделало ей двух детей и сбежало. Были подозрения, что Эля принимала наркотики. Марат отбросил в сторону кусок мыла, поискал глазами полотенце, не нашел. Вытер руки о брюки и ещё раз посмотрел в зеркало.
Твои глаза словно глубокое чёрное озеро, говорила ему всегда брюнетка, когда во время секса он был сверху.
Марат зажмурился крепко-крепко, словно пытался выдавить из мозга картинку тела женщины, которую так жестоко предал.
Нужно бежать, открыл он глаза и быстро вышел из ванной.
Он давно читал в интернете красивые истории о путешествии. Страну для побега он выбрал. Это была Дания. Он помнил свою жизнь в Копенгагене. Марат считал эту землю домом древних духов и воинов.
Он всегда видел себя воином, сражающимся за свою семью. Но Эля видела в нем лишь лузера и ничтожество.
Семьи, за которую нужно было воевать, больше у него не было. Благодаря Эле, дочери считали его жалким посмешищем. В доме авторитетом стал новый любовник жены Марата.
Марат надел свитер, джинсы, поискал носки без дыр, но не нашел. Вся его одежда была старой, возможно, её носил ещё его отец. Очень много лет он не покупал себе одежду: у него просто не было денег. Все, что он зарабатывал, забирала Эля.
Марат наспех кинул в свой ранец самое необходимое, вышел из дома и отправился на трассу, чтобы поймать автомобиль. Путь в Копенгаген он давно выучил по картам наизусть.
Из дневника Марты
Таксист. Какой он странный был сегодня. Похож на инопланетянина. Хотя нет, очень земной. Он говорил о деньгах и ел чипсы. Ел их жёстко и хладнокровно. Ел не так, как будто был голоден, а так, словно выполнял чей-то приказ. Интересно, давно ли у него был секс. Он выглядит как человек, который вообще не способен испытывать эмоции. Наверное, слово «секс» ушло из его лексикона ещё несколько лет назад. Единственное, что вызывало у него искренний оргазм, было деньги.
История Нелюбви
Самой большой ошибкой в ее жизни было не отпустить его. Привязать к себе, прибить гвоздями обязательств, совести, страха одиночества, приколотить. Ты любишь ее? спрашивала она его, нервно нарезая морковь для будущего ужина. Но мы же столько лет провели вместе. Мы созданы друг для друга, мы должны быть вместе.
Поверь, продолжала она в ванной, закидывая грязное белье в стиральну машину, это не любовь, это наваждение, страсть, что угодно, только не любовь. Твоя любовь я.
И она пронзительно посмотрела ему в глаза. Хочешь, докажу тебе? продолжала она, насыпая корм в миску собаке. Пойдем к психологу, он вправит тебе мозги.
Он пошел. Послушно, но с поникшей головой. Как дети, которые должны слушать родителей, вместо того, чтобы с радостью скакать по лужам.
У психолога он понял, что чувство совести не позволит ему оставить ту, которая смотрела на него влажными глазами; которая говорила: мои лучшие годы жизни я провела с тобой.
Ты моя единственная любовь, говорила она ему глазами.
Он смотрел в эти глаза и чувствовал, как приходит смирение. Чувствовал, как исчезают крылья за его спиной, как сердце наполняется тяжестью ее слез.
Он больше никогда не позвонил той, которая подарила ему крылья. Постепенно он стал забывать ее голос, глаза, дыхание, запах кожи. Ноги превратились в камни, в душе появилась зияющая пустота.
Потом у них родился ребенок. Та, которую он выбрал себе в жены (был ли это выбор?), стала ещё более далёкой. Он больше не смотрел в ее глаза. Он закрылся в своей комнате и работал. Иногда выходил погулять с собакой. Со временем его жизнь и жизнь его жены с ребенком стали параллелями.
Хотел ли он ещё влюбиться? Больше нет. Жизнь виделась ему пресной и глупой, в которой есть лишь обязательства.
Рождение
Неважно, что происходит в мире: эпидемия, война, голод, настенные календари с кошками и собаками на следующий год всегда будут продаваться в газетных киосках.
Марта стояла в очереди за сигаретами и разглядывала всех этих тщательно выкупанных, причесанных котов и псов.
Июнь. Первый нормальный июнь после 2020 года. Снова огромное количество туристов, все без масок, как в старые добрые времена. Марта разглядывала расслабленные лица всех этих людей и радовалась за них.
«Да, все мы заслуживаем хороший отдых после того, что пережили», подвела итог Марта.
И тут ее взгляд зацепился за одно лицо. Оно было каким-то родным, Марта была уверена, что знала этого мужчину всю свою жизнь. Но они не были знакомы ни минуты.
Что вам?, обратился к Марте голос из киоска. Подошла ее очередь.
Марта повернулась к продавцу, за минуту купила сигареты и отбежала в сторону, принявшись искать то самое лицо, которое ее так интересовало. Но его уже поглотила толпа отдыхающих с неизменными полотенцами для пляжа, зонтиками от солнца, надувными утками, гусями, фламинго, водяными пистолетами для детей.
На душе Марты стало вдруг невыносимо тоскливо.
Будто встретила что-то очень ценное и сразу потеряла, вздохнула она.
Марта открыла новую пачку сигарет, грустно закурила и слилась с толпой туристов в поисках какого-нибудь уютного и малолюдного пляжа. Хотя в это время года вторая опция была доступна разве что ночью.
Однажды у Марты спросили, почему для жизни она выбрала именно Черногорию. Она не смогла найти правильный ответ. Интуиция действует, не объясняет. Для Марты это оказалась единственная страна, к которой она на расстоянии и никогда не бывая там, ещё в Москве испытывала огромное доверие. Жизнь казалась полноценной лишь на фото в интернете с каменными домиками с черепичной крышей и морем. Рассматривать подолгу эти фото и представлять себя в них было личной медитацией Марты.
После переезда она с каждым днём жизни в микрогороде мечты понимала, что с выбором не ошиблась. Во время прогулок она смотрела в глаза каждому жителю этого города, вглядывалась в стены каждого дома и вспоминала. Вспоминала себя.
Как после такого не верить в переселение душ?, восхищённо думала Марта.
Она родилась в маленьком российском городе. В Черногории его не знает никто. Тридцать с лишним лет прожила в России, сменила три города, но так не нашла свой дом на родине. Здесь же Марта почувствовала себя на своем месте с первого дня. Ей казалось, что в эту страну она попала с особым предназначением и что здесь не ждёт что-то судьбоносное.
Последние месяцы Марта часто проводила одна. Антон всегда был уставший и голодный после работы. Сын, которому уже исполнилось тринадцать, с раннего утра и до позднего вечера гулял с приятелями. Друзей у Марты было немного, и все они летом редко бывали доступны. В курортной стране принято зарабатывать деньги летом, а отдыхать зимой: скрываться в теплом доме от затяжных ливней в обнимку с бутылкой самодельной ракии, слушать, как потрескивают дрова в печи, и немного скучать по сумасшедшему лету.
Отсутствие компании не тяготило Марту. Ей нравилось думать, гулять, вспоминать, мечтать, планировать, читать книги или долго-долго плавать в море.
Марта любила пить кофе в кафе наедине с собой. Такой кофе всегда казался вкуснее, чем в компании.
Привлекательность Марты иногда разрушала ее одиночество: к ней подходили различные мужчины и приглашали на пляж, на кофе, на прогулку и так далее. Все зависело от их фантазии. Но Марта беспощадно показывала обручальное кольцо и возвращалась к себе.
Хоть какая-то польза от моего брака, подумала Марта. Можно отпугивать навязчивых парней.
80 евро за завтрак на двоих, услышала Марта мужской грузный голос на русском языке за соседним столиком. Ну что такое 80 евро?! Фигня же, ну.
Соотечественники, с нежностью угадала Марта. Никто из туристов так самозабвенно, напорно и с наслаждением не тратил на отдыхе деньги, как русские. Эта нация для черногорцев была подобна богине Лакшими, которая в индийской мифологии символизировала богатство и изобилие. Познакомиться с каким-нибудь русом (так звучало в переводе на сербский слово русский) было все равно, что успешно выйти замуж за миллионера.
Марте же этим летом вместо денег очень хотелось Любви. После последнего необратимого разочарования в Антоне ее душа превратилась черную дыру. Она пыталась наполнять ее красотой, добротой, жизнью. Но ощущение от бесполезно прожитых 13 лет уничтожало все старания.
Должно же быть что-то в этом мире для меня, думала она, что-то настоящее, какой-то прекрасный Роман со счастливым концом.
Привет, вытянул Марту из тяжёлых мыслей весёлый и вкрадчивый голос.
Марта обернулась и смутилась. Перед ней стояло то самое Родное Лицо. Разве такое возможно?!, возмутилась Марта.
Привет, повторило тем временем Лицо. Как твои дела? Меня зовут Марат.
Мужчина протянул ей руку. На Балканах считалось абсолютно нормально и женщинам, и мужчинам здороваться за руки.
Я Марта, встречное рукопожатие.
Какая гладкая и прохладная у него кожа, отметила Марта, и мурашки пробежали по ее телу. И в чернилах, как у школьника.
Почему твои руки в чернилах? спросила Марта.
Я делаю татуировки, здесь для туристов, рисую временные тату. Такой сезонный бизнес.
Марта смотрела в его глубокие глаза. Они притягивали ее магнитом, она проваливалась в них словно в бездну, было одновременно страшно в них смотреть и безумно хотелось. Она чувствовала себя кроликом перед удавом. Дышать становилось тяжело, и вдох больше не получался, Марта резко отвела взгляд.
В глазах Марата Марта увидела другую себя. Там она не была мужиком без яиц, в которого превратилась рядом с Антоном. Там она увидела себя хрупкой балериной.
Неужели я могу быть такой?
Твои глаза, произнесла Марта.
Что с ними? озабоченно спросил Марат.
С ними все хорошо, успокоила Марта. Они Они просто словно глубокое чёрное озеро. Знаешь, на севере Черногории есть Чёрное озеро? Оно очень красивое и из-за темной воды не видно его дна.
Тут уже по телу Марата пробежала дрожь. Он словно встретил призрак прошлого.
Интересно, ответил он, стараясь не выдать своего волнения. Я никогда не был на севере Черногории. Нужно это исправить.
Из дневника Марты
Когда я расстанусь с Антоном, как это будет? Вот между нами давно нет ни любви, ни уважения, ни страсти. Но. Симпатия какая-то осталась, возможно. И общий сын, перед которым мы играем роль семьи. Но, к примеру, я не люблю Антона, зато привыкла, что он приходит в семь вечера домой после работы. И если задерживается, я начинаю волноваться. Это привычка, скорее всего. Или когда мы пьем кофе в кафе по выходным. Это всегда неинтересно, мы молчим и смотрим в телефоны. Но это привычка. Я буду скучать без этого или нет? Я буду волноваться, ужинал он сегодня или нет? Боже, как же мы переплелись. Я не люблю его, не хочу его, но за эти 13 лет во мне столько его, а в нем столько моего. Расставание как перерождение. Вот живут люди вместе, срастаются, будто обретают одну оболочку на двоих. А потом, когда приходит конец всему, вытекаюи друг из друга, освобождаются. Словно выходят из собственной кожи. Сдирать кожу больно.
История нелюбви
Она недовольна годами. Недовольна тем, что ты существуешь в итоге. Но она скажет об этом тебе прямо лишь спустя 12 лет. До этого как вода камень точит: плохо сделал свою работу, недостаточно хороший отец, недостаточно уделяешь внимание как муж, купил плохой хлеб, не умеешь готовить Отвратительный любовник, в конце концов. Однажды в каждой семье происходит большой взрыв и создаётся новая вселенная. Вот эту кружку вы вместе покупали на четвертый день рождения дочери. Он достает ее из шкафа трясущимися от похмелья руками и смотрит на черно-белую с облаками кружку в 10 утраю Перед ним случайная женщина из бара, с которой он провел ночь и которой десять минут назад обещал сварить кофе. Кружка женщина женщина кружка. Усилие и преломление. Момент и кружка идёт в посудомоечную машину. Там с нее смоют все эмоции и воспоминания, она превратится в обычную кружку для случайной женщины для секса.
И так будет с каждым предметом нашей мебели, мысленно пообещал он той, которую годами считал своей женой. Обнуление, обесценивание, обезличивание. То, что ты сделала со мной за эти годы.
****
Марат сидел на бетонной ограде и болтал ногами. Вот уже 12 лет с июня по сентябрь ежегодно эта бетонная ограда становилась его рабочим местом. Здесь он раскладывал свои каталоги с картинками и рисовал на просоленных от моря телах туристов временные тату.
Их срок был 15 дней. Возвращавшиеся с отдыха туристы забывали о путешествии вместе с последней растворившейся в душе линией татуировки.
В основном клиентами Марата были дети, за это он любил свою работу. Ему нравилось дарить им положительные эмоции, нравилось наблюдать, как они с трепетом выбирают себе рисунок: Бэтмена, пони, волка или Дональда Дака. Дети всегда очень серьезно подходили к выбору татуировки.