Ух, да ты сталкер! Верно, мы загорелись идеей стать рок-звездами. Бросили учебу, предпочитая путешествовать автостопом по штатам. Настоящее безумие! Но, пожалуй, лучшее время в моей жизни. Аарон был главой группы, несмотря на то что писал и исполнял песни я. Он искал, как нам подзаработать. Если для меня и Бена группа была увлечением, Аарон хотел стать знаменитым. Без него ничего бы не получилось. Аарон был старше, и он тоже писал музыку, но выступал за мои идеи: говорил, в них больше души В горле запершило: воспоминания сколько бы ни прошло времени, они так же причиняют боль. Аарон таскал нас по местам, где обитали продюсеры и менеджеры, а я бренчал на гитаре, влюблялся, сочинял песни и срывал голос на выступлениях. Нам повезло, мы встретили Мартина Эванса. Он раскручивал кантри-исполнителей, а взглянув на наш материал, оставил все как есть. У Марти на примете было двое музыкантов: Джерад Андерсон и Логан Грей, они выступали с его подопечным. Джер и Логан стали финальным аккордом Grape Dreams.
Я замолчал и зачиркал зажигалкой, пытаясь прикурить, но руки дрожали. Аарона знали немногие фанаты, он умер внезапно: мы только подписали контракт с лейблом. После его смерти я не видел смысла ни в чем, думал бросить музыку. Остановили ребята из группы. Я вдруг осознал, что Ари напомнила мне о том времени, когда я был счастлив и беззаботен.
Итак Я ободряюще кивнул. Теперь ты.
Разглядывая ее волнистые волосы, хрупкие ключицы, утонувшие в свитере, и искусанные бледные губы, я не думал о том, почему она сбежала. Главное, она рядом. Греет, как солнечный свет.
Ну Ари ненадолго затихла. Моя жизнь не такая интересная. Я училась в школе. Мой отец из Германии, мама русская, мы часто переезжали. В России прошли мои первые восемь лет жизни, и недавно мы опять вернулись в Москву. Я люблю танцы. И музыку. Э твою музыку. И поп-музыку, под нее я танцую.
Ари мило запиналась, вернулся сильный акцент. Она говорила медленно, пытаясь контролировать речь. Я ловил каждое ее слово.
И я решила уехать. На твой концерт. Звучит дико, да. Не знаю, что буду делать. Но я не жалею. Прости.
За что ты просишь прощения? Я накрыл ладонью ее тонкие пальчики. От смущения Аристель превратилась в камень. Наклонившись, я коснулся губами ее щеки. Все хорошо, Ари. Я, конечно, считаю, что тебе нужно позвонить родителям. Она дернулась, и я спешно добавил: Тебе восемнадцать. Никто не заставит тебя. Круто, что ты здесь.
В ответ она слабо улыбнулась.
Лучи солнца озаряли ее слегка загорелую кожу. Ари спала крепко, а я не смог уснуть. Насыщенная выдалась ночь. Впервые за долгое время не по причине «много алкоголя, много приключений». Разговоры о жизни, о мечтах, о глупостях. Приятное чувство близости.
Я накрыл Аристель одеялом и распахнул окно, впуская в комнату свежесть раннего утра.
В интервью я говорил о любви с первого взгляда, но то часть имиджа. На голову свалилась популярность, я стал недоверчив, предвзят, осторожен. И растерялся, когда захотел, чтобы Ари осталась. Будто мое сердце вырвалось и бежало вперед, обгоняя разум.
Мне всегда требовалось время, чтобы узнать человека. А те, с кем спал в первую встречу, отпадали сразу. И возраст от двадцати. Но все получилось само собой. Дышать трудно, когда представлю: Ари может оказаться сном, я проснусь один, снова в тур-автобусе, рядом лишь гитара.
По сути, я ничем не обязан Аристель, кроме оплаты медицинского осмотра. И секс спонтанный, шикарный едва ли можно назвать принуждением, скорее соблазнением. Моим.
Тогда как объяснить, что я целый день думал о ней, вполуха слушая о выздоровлении Бена и страховке на машину Джерада? Я отмалчивался, боясь спровоцировать разговоры «о той девчушке, ее Стивен повел домой после аварии». К счастью, Джер в автосервисе и остальным растрепать не успел.
Что же мне делать? Скоро вернусь в Лос-Анджелес. Если мы оба поймем, что у отношений нет будущего, я оставлю Ари квартиру, раз она собирается провести четыре месяца визы в Калифорнии, и оплачу все расходы. Я хороший парень, но грешен, как и все.
Оказалось приятно вернуться в наполненную теплом квартиру и услышать из колонок музыку вместо глухой тишины. Одиночество жрет и тех, кто купается в любви миллионов.
Аристель протанцевала из гостиной в синем свитере, и я неприлично долго смотрел на ее голые колени. Волосы Ари заплела в косички, на щеках румянец, а приоткрытые губы напоминали о ночи хотелось вновь их целовать.
Ари замешкалась. Никто из нас не понимал, как себя вести. В итоге я неуверенно обнял Ари, чмокнув в щеку. Она нехотя разжала объятия и сообщила, что приготовила ужин. Пока я мыл руки, Ари выключила музыку.
Спасибо! Я настолько голоден, что готов наброситься на еду. И плевать, что там, все лучше пиццы и полуфабрикатов, которыми я травил организм во время гастролей и дней в студии последние пару месяцев.
Ари смущенно улыбнулась и подняла крышку.
Черт возьми, свиные отбивные! крикнул я с такой радостью, будто любимая команда по бейсболу выиграла ответственный матч.
Кроме аппетитного ужина, Ари сделала квартиру уютнее. Ее присутствие казалось правильным.
Меньшее, что я могла сделать, пробормотала Аристель, забравшись на соседний табурет, за твою доброту.
Не смей, с набитым ртом ответил я, уплетая безумно вкусную, надо заметить, еду, уходить от меня. Вкуснятина!
Она робко засмеялась.
Серьезно. Никуда тебя не отпущу!
Тогда я не думал о серьезности слов или о том, как воспримет их мечтательная девчонка, а также смогу ли я выполнить обещание. Зря.
Ари стояла у мойки, тайком изучая меня. У нее все еще сбивалось дыхание в моем присутствии, краснели щеки, и она часто поправляла волосы.
Я не смог не подойти к ней. Воспоминания отозвались теплом в животе и твердостью в члене. Ари едва ощутимо вздрогнула, когда я наклонился и поцеловал ее. Но робость быстро ушла: приоткрыв сладкие губы, Ари коснулась языком моего языка, что вызвало электрический заряд возбуждения. Я застонал, когда Ари закинула ногу мне на бедро. Потерлась о выпуклость моих джинсов. Требовала углубить поцелуй, действовать настойчивее.
Вот так девчонка. Хамелеон! Мои руки легли на ее талию, приподнимая свитер. Ари не спорила, и я коснулся разгоряченной кожи.
Пару минут мы целовались, не позволяя страсти выйти из-под контроля: первая ночь должна послужить нам уроком, стоит быть сдержаннее. Но когда миниатюрная ладонь плавно скользнула к пряжке моего ремня, я понял: если сейчас не остановлюсь Я и не заметил, как прижал податливое тело к столешнице.
Мне надо работать, прошептал я. Хотел ее всю, прямо сейчас. Но сильнее хотел доказать, что мной управляет не член, а сердце. Извини, добавил я, отойдя на шаг.
Пока дежавю не овладело разумом, я ретировался. В комнате долго матерился и пропускал сквозь зубы воздух, осаждая возбуждение. Аргументов против достаточно: мне нужно работать, ей восемнадцать, я боюсь остыть так же быстро, как и загорелся, и прочее, прочее, прочее.
Но я понимал, что не выйдет сдерживаться постоянно, мне сносило крышу в ее присутствии. Ари угадывала все мои желания. Тем более не такая большая разница в возрасте
Я с трудом подавил идею вернуться на кухню.
С делами я расправился быстрее, чем думал, и бренчал на гитаре, когда Ари с книгой в руках заглянула в гостиную. Она читала «Большие надежды», а я гадал, оправдались ли ее надежды? Счастлива ли она?
Отложив книгу, Ари присела на ковер и начала мурлыкать в тон моей игре. И меня накрыл уют, будто я в Техасе со своей семьей. Улыбаясь, я начал играть песню из альбома: экспрессивную, с испанскими мотивами. Аристель поднялась и затанцевала. Изящно, завораживающе страстно, будто она живое воплощение музыки. Я с приоткрытым ртом наблюдал за ее гибким телом и сосредоточенным взглядом карих глаз.
Она закончила, села ко мне на диван, а я поцеловал ее в висок и сказал:
Ты мой свет, Ари. Ты то, чего мне не хватало, а я даже не знал об этом. Ходил по земле, будто слепой. Теперь я прозрел. Не знаю, почему вдруг выпалил это откровение, но я хотел, чтобы она знала, как дорога мне. Люблю свою гитару «Кармен», быстро добавил я. С ней у меня многое связано.
Понимаю, кивнула Ари, то же могу сказать о своем плеере.
Я усмехнулся. Ари усмехнулась в ответ.
В Москве я дружила с музыкантами. Один назвал гитару «Себастьян»! Ари на мгновение замолчала. Я была Русалочкой Ну, знаешь, мультик. Ариэль, Себастьян, Флаундер Она вмиг загрустила и совсем тихо добавила: Лучшее время за всю мою жизнь
До встречи со мной, конечно? пошутил я и, ободряя Аристель, нарочито самодовольно поиграл бровями.
Она засмеялась. Мне любопытно узнать о ее жизни, о ее боли, но не таким способом, не выуживая из нее что-то. Это нечестно.
Я позвал Ари пить какао купил специально для нее и закурил.
Зачем? спросила, указав на сигарету.
Непонимание умиляло.
Сигареты спасают взрослых от стресса.
Я взрослая! обиделась Ари и потянула руку к пачке «Мальборо».
Не смей! Вероятно, я воскликнул чересчур строго: Ари испуганно убрала руку за спину. Извини, не хотел напугать. Взъерошив волосы, я отложил сигарету покурю позже. Теперь давай кое-что обговорим
Давай.
На ее лбу появилась морщинка, но в глазах горел озорной огонек. Я тепло улыбнулся, погладив тыльную сторону ее ладони. Ари вздрогнула, но руку не убрала. Она стеснялась меня. В ту ночь, казалось, я познал ее всю, но тщеславно радовался ее смущению. И Ари так же интересна мне, как была бы, если бы в тот вечер мы разошлись по разным комнатам.
Стоит говорить всем, что ты, например, племянница моего друга, начал я.
Того, который меня чуть не сбил?
Тебе решать. Я рассмеялся. Джерада лучше не впутывать, он опасен. Я шутил, но в каждой шутке есть доля правды.
Идея неплохая, задумалась Ари и провела пальчиками по моему лицу, вызывая приятную дрожь. Что ты со мной делаешь, девчонка?.. Но надо взять кого-то не из этих краев, иначе как объяснить людям: дядя рядом, а я живу с вами, мистер Рэтбоун?
Я удивился ее официальному тону.
Станешь моим менеджером, Аристель? Ты та еще хитрюга.
Обязательно, кивнула она, хихикая.
Утром я собирался в студию звукозаписи. Ари изучала мои рубашки, будто старинные сокровища. Придется обновлять гардероб мои вещи она упрячет в ящик, который я ей выделил. По губам скользнула улыбка. Ари заметила и, бросив занятие, обняла меня. Будто мальчишка, я покраснел.
Взаимное притяжение походит на мощный взрыв. Мысль, что я потеряю милую девчонку, холодом щемит сердце. Таких, как она, не бросают. И не потому, что она красива или обольстительна. Такую искренность редко встретишь. Мне повезло. Я достоин света. А те, кто говорит, что влюбиться за считаные часы невозможно, не встречали Ари.
В холле я прислонился лбом к стене. Сердце колотилось, рвалось из груди. Чувства Как не вовремя. Я горько улыбнулся, направляясь к лифту. Сейчас, когда я должен думать о карьере, я думаю о девушках. Нет о девушке. О восемнадцатилетней немке из России.
Доброе утро, мистер Рэтбоун! крикнула девушка на ресепшене.
Я глянул на бейджик. Стефани. Та самая, что огрызнулась на Ари.
Доброе, буркнул я.
По пути в студию я забрал вещи Ари, собранные Эйприл. Вернее, попросил водителя взять рюкзак, накинув к стоимости поездки щедрые чаевые. Жаль, из-за папарацци я не мог сам прийти в квартиру и набить морду ее бывшему. Хм. Возможно, не стал бы бить парня, а хлопнул по плечу: спасибо, что позволил узнать ее, и сочувствую ты потерял ангела.
Студия звукозаписи находилась в районе Маленькая Италия, и я уверен, что Марти выбрал ее из-за божественной пиццы в ресторанах поблизости. Скромную инди-студию он предпочел современной на Голден-Хилл, недалеко от моей квартиры, между прочим. Гурман хренов.
Я оставил рюкзак на ресепшене и поднялся на третий этаж, в комнату с музыкальными инструментами и мягкими диванами; слева был вход в коробку вокалиста, а за соседней дверью пульт звукозаписи. В студии мы коротали время за созданием нового альбома. Как сказал Марти, раз вы остались в городе поддержать Бена, то в состоянии заняться делом.
Знали бы мы, что конченый трудоголик заставит нас работать, слиняли бы из Сан-Диего через два дня И тогда бы я не спас Ари на дороге. Мысли опять вернулись к ней! «Мой солнечный свет, моя путеводная звезда»
Я записывал строчки песни, когда Джерад распахнул дверь. Он увидел меня и провел указательным пальцем по горлу. Черт возьми, иногда я боюсь своего друга.
Как это понимать? Ты никогда не опаздывал! вспыхнул он.
Потертые джинсы, застиранная белая футболка, на лбу пот, а под глазами синяки: Джер тут несколько часов работает над аранжировками.
Ты раньше нас приходил, подхватил Логан, следуя за Джером.
Отвалите, отмахнулся я. Проспал. С кем не бывает?
С тобой не бывает, сказал Логан.
Джерад задумчиво почесал бритый подбородок; казалось, Андерсон способен прочесть мои самые сокровенные мысли. Я занервничал, отложил карандаш и скомкал пустой лист.
«Единственный способ избавиться от искушения поддаться ему» [4]. Надеюсь, проспал ты не из-за девы в беде [5]? спросил Джерад, сделав акцент на последних словах.
Что? Нет! горячо возразил я. При чем тут Ари?
Ари, значит. Он цокнул языком.
Я, как приличный человек, узнал ее имя
Так-так, что я пропустил? У Логана загорелись глаза. Он сверкнул зубами, белоснежными из-за контраста с темной кожей.
Скучный женатик так прозвал его Джерад, любит сплетни за неимением личных страстей в унылой семейной жизни.
Ничего особенного. Я сверлил Андерсона злобным взглядом. Наш друг машиной управлять не умеет. Мог сбить бедную девушку!
Неправда! Умею! Она сама на дорогу выскочила, как олень!
Сам ты олень, отрезал я. Пошли репетировать. И я вскочил, желая спрятаться в кабинке для вокалиста.
Но Джерад не угомонился.
Ты что ты это Он возмущенно глотал воздух.
Что? опередил Логан.
Да. Ари осталась у меня.
Помню, задирал Джера за секс с фанатками. Помню. Не стыдно.
Чего?! Он театрально схватился за сердце. Сколько ей лет? А что она фанатка, помнишь? Ее глаза щенячьи? В постель не успела затащить?
Умолкни, шикнул я и покраснел. Она совершеннолетняя. Просто гм выглядит младше.
Серьезно? Джерад недоверчиво вскинул бровь. В любом случае, ее отец тебя убьет.
Нет, ей двадцать два, отчеканил я, теребя кольцо на указательном пальце. И я с ней не спал.
Ну да, усмехнулся Логан, с восторгом наблюдая за перепалкой. Круто, у Стивена есть подружка!
Я бросил на него уничтожающий взгляд.
Зря, Стив. Зачем тебе сейчас девушка? недовольно протянул Джерад, изобразив нью-йоркский акцент нашего менеджера. Фанатки любить перестанут А! Точно! Забыл! Одна долюбилась: в квартире твоей живет. Всем хватит места? иронизировал друг. Ты, если мне не изменяет память, подписал контракт: никаких серьезных отношений в ближайшие полгода.
Конечно! Я фронтмен! Я лицо группы! Я подписал контракт: пока идет промо альбома, не светиться с постоянными девушками на публике, короче говоря не влюбляться. Концепция альбома о поиске возлюбленной, и каждая поклонница надеется, что это именно она. Ари надеялась.
Теперь контракт выглядел глупостью. Как можно запретить чувствовать? Но аргументы Марти казались весомыми: заявить о себе проверенным способом. Выбрали на сингл балладу о любви, будто мы сопливый бойз-бенд. Я думал, это правильное решение, и поддержал образ одинокого романтика я им был. В песне нет лжи, но все изменилось
Я все продумал, для прессы она будет племянницей моего друга
Марти эту чушь не говори, ладно? сердечно посоветовал Джерад.