Я чурался людей,
А на лбу проступала печать.
Я укрылся в листве
Шелестящих земных коридоров
Где ты? Где ты, Адам?
Я молчал. Я не смел отвечать.
* * *
Mea culpa
Прошлое жжет как ртуть,
Давит как глубина.
Я исковеркал путь -
В этом моя вина.
Дерзок я был и зол,
Жаден, угрюм, упрям.
В окна лез, вместо чтоб
Встать, подойти к дверям.
Дьявол меня стерёг,
Дьявол меня берёг
Сотни и сотни миль
Адски кривых дорог.
Сколько посеял зла
Нету ему числа.
Сколько невинных дней,
Столько шагов во тьму
И почему Любовь
Божья меня спасла,
Путь возвратив и Жизнь
Ведомо лишь Ему
* * *
Оставь меня жить Нет, не ради пустых обещаний
Я знаю, что мне не исполнить святые заветы.
Но ради прощений врагов моих, ради прощаний,
И ради желания знать на вопросы ответы.
Жить в доме отцовском наёмником раб своеволья,
Я, проклятый, тысячу раз все обеты нарушил.
Оставь меня плакать о днях отреченья и боли,
Когда я не смог сохранить мою грешную душу
* * *
Угасает во мгле сияние неоплаканной ночи белой.
Я ищу одного покаяния. И расплаты за всё, что сделал.
За минутное увлечение было брошено всё, что дорого
Угасает во мгле свечение и сгущается тьма над городом.
* * *
Дела мои не умрут
Предстанут на Страшный Суд,
Покажут пальцем «Вот он
Нарушил отцов закон»
Он совесть свою попрал:
Убил, возжелал, украл
Почти не любил людей
Обжора Прелюбодей
* * *
Прости меня, прости! Я вовсе не достоин
Не то, чтобы просить и думать о Тебе.
По отношению к моей земной судьбе
Насмешкой кажутся слова «Христовый воин».
Едва жива душа, проиграны все битвы,
Желания порыв задул мою свечу.
Я снова променял на грешное «хочу»
Слова спасительной Иисусовой молитвы.
Упрёки совести найдут меня повсюду,
Мне места на земле отныне вовсе нет.
В ушах звон двадцати серебряных монет
И стон отчаянья прозревшего Иуды.
Схватив рукой с земли птенца с крылом подбитым,
Я выпустил из виду стаю журавлей
Осядет жизнь, как пыль, поднятая с полей,
А вечность, словно клад останется сокрытой.
Отвергший благодать, отринувший святыню
Я недостоин тлеть среди тюремных стен,
За грех расплата смерть, не вавилонский плен.
Гони меня, неблагодарного, в пустыню.
В одежды брачные мне не дано одеться,
Надежда умерла, осталось лишь одно
Зазнавшегося сердца обнажилось дно
Лукавого, грехом изъеденного сердца.
Оттуда, изнутри пришла моя беда -
В испорченной душе начало всех падений.
Исчерпан весь запас нелепых извинений
И вынесен вердикт: «Извержен. Навсегда!»
Дитю пристало лепетать «я так не буду»!
Но не умножит ложь последний честный взгляд
Я был на дне души и видел этот ад
И правду эту я навеки не забуду
* * *
Я червь, я коридоры делаю в земле.
Там, где прошёл я, остаётся пустота.
И мой отец был червь их мир лежал во зле,
А наш был озарён сиянием креста.
Но что с того я червь, мой рот забит землёй,
И пустота плоды моих трудов.
И пусть всю землю осиял Спаситель мой,
Я на поверхность к свету выйти не готов
* * *
Вот гвоздь в моей руке, Невинный опозорен
Прибъём Его ладонь! Опять Опять. Опять!
На боевом посту наёмный римский воин,
Чтоб Бога на кресте в сто первый раз распять.
У каждого свой долг работа есть работа,
Вина на вожаках я выполнил приказ,
Нелёгкий труд земной закончив за кого-то,
А мзду за кровь мне мир ещё сполна воздаст
* * *
Края страниц Писанья режут душу,
И из надреза капает слеза
Они смогли, а я обет нарушил -
Сижу, реву, ладонью тру глаза.
Они в раю, а я захлопнул дверцу,
Они молились обо мне, а я
Пью горечь, наполняющую сердце -
Прозрачный, горький сок земного бытия.
* * *
Свет известковых плит, уложенных вплотную,
Свет, ранящий глаза тот, что не мил.
О чём таком, скажи, сегодня я тоскую,
Что взгляд на эти плиты опустил?
Не поднимают ли лица, творя благое?
Понурый взгляд всему виной я сам,
Отдавший за бесценок дорогое
Затылок мой и сердце без покоя
Так надоели белым небесам!
* * *
Молитва теплится лампадой закопчённой
В холодном сердце
Небо высоко.
Темно в душе, грехами уличенной
И больно вспомнить.
Молодость не сон.
Жизнь разделилась на четыре части,
Из них три пройдено, но
Сердцу нелегко.
Счета не плачены. Вокруг одни напасти.
Душа и совесть.
Слёзы в унисон.
* * *
Только птицы минуют сетей
И немногие из детей,
Но не крылья,
А сердце
Избегнет
Заслуженной кары.
Солнце село в сиреневой мгле,
Нас оставив бродить по земле.
В подступающем
К горлу
Аду
Полыхают пожары
* * *
В горло не идет покаяние.
Внутренности жжет окаяние.
Черный голос шепчет в сознании:
В бездне путь твой, в бездне конец
Тщетны все земные старания.
Избегая в жизни страдания,
Нажил ты тоску и метания
Человек. Убийца сердец.
* * *
Ты предал Бога, человек
И рай на гордость был променян,
Поэтому твой труден век,
Поэтому ты слаб и бренен.
И не спеши кричать: «Не Я!»
Не смей роптать, как я не смею
Предательств скользкая змея
Кольцом вокруг обвила шею
* * *
Каждый час, каждый миг
это взгляд,
Это шаг
И, дай Бог, не назад;
Каждый вздох
Это сон, или явь
Или сеть
Неизвестность покорно сплела?
Мать в дорогу дала два крыла,
На прощанье обняв.
Я стою,
и взираю с земли,
Как плывут в облаках корабли
Предстоящих забот.
Бъётся
в страхе
в груди
Сердце
Вдруг прозвучит: «Отойди
* * *
Ну вот ты и пришёл страстей потоп
Ковчег наполнен, Ной захлопнул двери.
И волны яростно клокочут возле ног
Нельзя сказать, чтоб я совсем не верил
Во всё, что заповедал людям Бог,
Но всё тянул. Не прилагал старанья
Терпению конец пришёл потоп.
Разумные спасутся. Упованьем.
* * *
Пропитан духом времени мой ум,
Скорблю и плачу.
Я раб, привыкший к своему ярму
И не иначе.
И сколько б ни было добра и красоты
В Твоих чертогах.
Плестись путём широким средь толпы -
Моя дорога.
* * *
И сколько б раз не сел за стол я,
Умру. И больше ничего.
Не прикоснувшийся к престолу
Слепого сердца своего
* * *
Достоин ада! вот мой приговор
Как жизнью я своей распорядился?
Бесценный жизни дар с небес пролился,
А я унёс, украл его, как вор.
Достоин смерти приговор за грех -
Испачкал всё, что вручено мне белым.
Где взять мне слёз, чтоб сердцем очерствелым
Пытаться вымолить прощение? У всех.
* * *
Твоих благодеяний слишком много
Для блудного и грешного раба.
Не заслужил я милости у Бога
И в вечные погибели дорогу
Мне предвещает судная труба.
* * *
Бог душу воскресил,
Оставив в теле мёртвом
В пустой, убогой, грязной конуре.
Познав источник сил,
Лицом, от слёз натёртым,
Душа с надеждой обратилася горé.
* * *
Не учат ничему провалы и паденья,
Как непокорный раб я знаю только страх
И можжевеловую горечь отступленья,
Набившую оскому на зубах.
С понурой головой вернувшись к Господину