Ты звал Корделию, возразил Уилл. Я никогда не слышал, чтобы кто-то говорил с такой болью в голосе. Джейми, скажи, в чем дело.
Магнус переводил взгляд с отца на сына. Его рука, тяжелая от колец, по-прежнему лежала на плече Джеймса. Он заговорил:
Вы выкрикнули еще одно имя. И слово. Слово, которое заставило меня сильно занервничать.
«Нет, подумал Джеймс. Нет». Солнце садилось, кроваво-красный закатный свет заливал бурые зимние поля и холмы.
Я уверен, это была какая-то чепуха.
Магнус вздохнул.
Вы выкрикнули имя Лилит. Он бесстрастно смотрел Джеймсу в лицо. В Нижнем Мире много говорят о последних событиях в Лондоне. История, которую мне рассказали, почему-то не вызывает у меня доверия. Также ходят слухи насчет Матери Демонов. Джеймс, вам не обязательно рассказывать нам то, что вы знаете. Мы способны догадаться обо всем сами. Он обернулся к Уиллу. Во всяком случае, я способен; за вашего отца не могу поручиться. Он всегда медленно соображал.
Зато я никогда не носил русскую меховую шапку-ушанку, заметил Уилл, в отличие от некоторых присутствующих здесь лиц.
Всем случается совершать ошибки, пожал плечами Магнус. Так что же, Джеймс?
У меня нет шапки-ушанки, ответил Джеймс.
Мужчины сердито смотрели на него.
Сейчас я не могу рассказать всего, пробормотал Джеймс и почувствовал, как сильно забилось сердце: впервые он вслух признал, что ему есть о чем рассказать. Если через несколько минут мы увидим Люси
Магнус отрицательно покачал головой.
Уже стемнело, начинается дождь, а говорят, что дорога по Церковному утесу до Скалистого мыса довольно опасна. Лучше переночевать в деревне и продолжить поиски утром.
Уилл кивнул; было ясно, что они с Магнусом обсудили план действий, пока Джеймс спал.
Очень хорошо, подвел итог Магнус. Остановимся в ближайшей более или менее сносной гостинице. Я сниму комнату, где мы можем поговорить, не боясь, что нас услышат. И Джеймс что бы ни случилось, мы сумеем вам помочь.
Джеймс в этом сильно сомневался, но подумал, что возражать бессмысленно. Вместо этого он уставился в окно, на темнеющее небо, и сунул руку в карман. Там все еще лежали лайковые перчатки Корделии, которые он захватил с собой из дома, мягкие, как цветочные лепестки. Он стиснул одну в пальцах.
В комнате с белеными стенами в доме на берегу океана Люси Эрондейл то просыпалась, то снова проваливалась в сон.
Когда она пришла в себя в первый раз в чужой кровати, от которой пахло прелой соломой, то услышала голос голос Джесса и хотела окликнуть его, сказать, что она в сознании. Но не успела: усталость вновь навалилась на нее, словно огромный холодный камень. Усталость, какой ей никогда в жизни не приходилось чувствовать, глубокая, как ножевая рана. Люси даже не знала, что такое бывает. Сознание снова покинуло ее, и она полетела во тьму, где время растягивалось, останавливалось, потом бежало вперед, где ее качало и швыряло куда-то, как корабль во время бури, и было неясно, спит она или бодрствует.
Когда в голове прояснялось, она улавливала кое-какие детали. Комната была маленькой, с одним окном, стены и потолок были покрыты желтовато-белой краской; в окне она видела серый океан, по которому бежали бесконечные волны, увенчанные белыми гребнями. Люси казалось, что она слышит шум моря, но далекий рев прибоя часто заглушали другие, менее приятные звуки, и девушка не могла сказать, что реально, а что нет.
Двое мужчин время от времени заходили в комнату, чтобы взглянуть на нее. Одним из них был Джесс. Другим Малкольм, который держался неуверенно и быстро уходил. Откуда-то она знала, что они находятся в его доме, который расположен в Корнуолле, и что это корнуолльское море обрушивается на камни там, снаружи.
Ей пока не удавалось поговорить с ними; когда она пыталась произнести что-то, фразы возникали в ее мозгу, но язык, как и все тело, не повиновался. Она не могла даже пошевелить пальцем, чтобы дать им понять, что слышит и видит их; эти попытки лишали ее последних сил, и ее снова засасывало в темную бездну.
В ее сознании существовала еще одна тьма. Сначала Люси подумала, что это знакомая темнота, которая окутывала ее прежде, чем она засыпала, за несколько секунд до того, как сны приносили с собой яркие краски. Но нет; эта тьма была местом.
И в этом месте она находилась не одна. В пустоте, сквозь которую Люси плыла без определенной цели, она ощущала постороннее присутствие; но вокруг нее были не живые, а мертвые, чьи души, лишенные тел, вращались и парили в этой пустоте, не встречаясь ни с ней, ни друг с другом. Души были несчастны. Они не понимали, что с ними происходит. Они непрерывно рыдали, и крики боли, в которых было не разобрать слов, леденили кровь.
Люси почувствовала, как что-то коснулось ее щеки. Прикосновение заставило ее вернуться в собственное тело. Девушка по-прежнему лежала в спальне с белыми стенами. Это рука Джесса коснулась ее; она знала это, даже будучи не в силах открыть глаза или пошевелиться.
Она плачет, произнес юноша.
Его голос. В нем была глубина, тембр, интонации, которых она не слышала в те дни, когда он был призраком.
Возможно, ей снится кошмар. Голос Малкольма. Джесс, с ней все будет в порядке. Она истратила большое количество энергии на то, чтобы вернуть вас к жизни. Она нуждается в отдыхе.
Но неужели вы не понимаете это все с ней из-за того, что она вернула меня. Голос Джесса дрогнул. Если она не поправится я никогда себе этого не прощу.
Этот дар, которым она обладает. Способность проникать сквозь завесу, отделяющую мир живых от мира мертвых. Она получила его при рождении. Вашей вины в этом нет; если кто-то и виноват, так это Велиал. Чародей вздохнул. Нам так мало известно о царствах теней, которые лежат за пределами нашей Вселенной. А она зашла весьма далеко в этот сумрачный мир, чтобы вытащить вас оттуда. Для того чтобы вернуться обратно, ей нужно время.
Но что, если она угодила в какую-то ужасную ловушку и не может выбраться?
Снова это легкое прикосновение, ладонь Джесса на ее щеке. Люси хотела повернуть голову, чтобы уткнуться лицом ему в руку. Это желание было таким сильным, что оно причинило ей боль.
Что, если она нуждается во мне? Может быть, только я смогу вытащить ее оттуда?
Малкольм заговорил не сразу. Его голос зазвучал мягче.
Прошло два дня. Если к завтрашнему дню она не придет в сознание, я попытаюсь связаться с ней при помощи магии. Я подумаю о том, что можно сделать, если вы в это время не будете стоять над ней и сходить с ума от волнения. Если вы действительно хотите чем-то помочь, можете сходить в деревню и купить кое-какой провизии
Его голос стал тише и умолк. Люси снова очутилась в том темном месте. Она едва различала слова Джесса, его шепот доносился из другого мира: «Люси, если ты слышишь меня, знай я здесь. Я позабочусь о тебе».
«Я здесь, хотела она сказать. Я слышу тебя». Но, как и в прошлый раз, и вчера, до этого, ее слова поглотила пустота, а потом она перестала думать и чувствовать.
* * *
Кто у нас милая птичка? спросила Ариадна Бриджсток.
Попугай Уинстон прищурился. Он не высказал никаких предположений насчет того, кто из них двоих является милой птичкой. Ариадна была уверена в том, что все внимание птицы поглощено горсткой бразильских орехов, которые она держала в руке.
Я думала, мы с тобой немного поболтаем, сказала девушка, показывая попугаю орех. Ведь попугаев держат для того, чтобы они разговаривали. Почему ты не спросишь меня, как прошло мое утро?
Глазки Уинстона злобно сверкнули. Ариадна получила его в подарок от родителей давным-давно, когда она только приехала в Лондон и ужасно скучала по ярким краскам своей родины; этот город казался ей тоскливым, блеклым и безжизненным. У Уинстона было зеленое тельце, фиолетовая голова и отвратительный характер.
Его взгляд ясно давал понять, что никакого разговора не будет, пока он не получит орех. «Тебя перехитрил попугай», сказала себе Ариадна и просунула угощение в клетку. Мэтью Фэйрчайлд держал в качестве домашнего любимца потрясающего золотистого щенка, а вот она сидит здесь с этой птицей, угрюмой, как лорд Байрон.
Уинстон проглотил орех, протянул лапку и вцепился в прут решетки.
Милая птичка, прошипел он. Милая птичка.
«Ну, хоть что-то», подумала Ариадна.
Утро прошло хуже некуда, спасибо за то, что спросил, произнесла она, просовывая между прутьями второй орех. В доме так пусто и одиноко. Матушка без конца расхаживает по комнатам с удрученным видом беспокоится об отце. Его нет уже пять суток. И еще никогда не думала, что буду скучать по Грейс; но, по крайней мере, с ней можно было бы поговорить.
Она ничего не сказала насчет Анны. В ее жизни были вещи, о которых Уинстону незачем было знать.
Грейс, прокаркал попугай и с многозначительным видом постучал клювом по жердочке. Безмолвный город.
Действительно, пробормотала Ариадна.
Ее отец и Грейс покинули дом почти одновременно, и эти события наверняка были связаны, хотя Ариадна и не могла понять, каким образом. Отец спешил в Адамантовую Цитадель, намереваясь допросить Татьяну Блэкторн. На следующее утро после его отъезда Ариадна и ее мать обнаружили, что исчезла Грейс глухой ночью собрала свои скромные пожитки и ушла. Только во время ланча скороход принес записку от Шарлотты с известием о том, что Грейс взята под стражу и находится у Безмолвных Братьев, где дает показания относительно преступлений матери.
Мать Ариадны чуть не упала в обморок от волнения, прочитав записку. «О, мы приютили у себя преступницу, сами не зная об этом!» Ариадна в досаде подняла глаза к потолку и напомнила, что Грейс отправилась к Безмолвным Братьям по доброй воле, что они не арестовали ее и не выволокли из дома и что преступницей является Татьяна Блэкторн. Татьяна уже причинила людям немало неприятностей и горя, и если Грейс хотела сообщить Безмолвным Братьям какую-то новую информацию о деятельности матери, что ж, значит, она была законопослушной гражданкой.
Ариадна понимала, что скучать по Грейс смешно и глупо. Они почти не общались, когда та жила в их доме. Но одиночество настолько сильно угнетало, что ей сейчас необходимо было любое общество. Конечно, были люди, с которыми Ариадна совершенно точно хотела поговорить, но она изо всех сил старалась не думать о них. Она не могла называть их своими друзьями это были просто знакомые. Но они были друзьями Анны, а Анна
Ее размышления были прерваны пронзительным звоном дверного колокольчика.
Взглянув на Уинстона, она увидела, что попугай заснул вниз головой на своей жердочке. Девушка торопливо высыпала остатки орехов в кормушку, выбежала из оранжереи и поспешила в вестибюль, надеясь узнать какие-нибудь новости.
Но мать успела к дверям первой. Ариадна, услышав ее голос, остановилась на площадке второго этажа.
Здравствуйте, Консул Фэйрчайлд. Добрый день, мистер Лайтвуд. Как любезно с вашей стороны навестить нас. Она помолчала. Может быть, вы хотите сообщить нам что-то о Морисе?
Ариадна, услышав в голосе Флоры Бриджсток страх, решила не спускаться в холл. Снизу ее было не видно. Если Шарлотта Фэйрчайлд принесла новости плохие новости, она поостережется рассказывать всю правду при ней, Ариадне.
Девушка ждала, вцепившись в перила, и наконец снизу донесся негромкий голос Гидеона Лайтвуда.
Нет, Флора. Мы не получали от него никаких известий с тех пор, как он уехал в Исландию. Напротив, мы надеялись на на то, что вы сообщите нам что-нибудь новое.
Нет, ответила миссис Бриджсток чужим, невыразительным голосом. Ариадна поняла, что мать делает над собой огромное усилие, чтобы не выдать свои чувства. Я подумала, что если он с кем-то и свяжется, то, скорее, с канцелярией Консула.
Последовало неловкое молчание. У Ариадны шумело в ушах. Она подозревала, что Гидеон и Шарлотта уже сожалеют о своем визите.
Ничего не сообщали из Цитадели? наконец спросила мать. Ничего от Железных Сестер?
Нет, призналась Консул. Но они известны своей скрытностью. Вероятно, допрашивать Татьяну оказалось непросто; я думаю, что им пока нечего сообщить нам, только и всего.
Я знаю, что вы послали им несколько сообщений, настаивала Флора. А они не ответили. Возможно, в Институте Рейкьявика смогут помочь?
Мать говорила любезным тоном, но Ариадне показалось, что она сейчас окончательно потеряет самообладание и разрыдается.
Я знаю, что его невозможно найти с помощью Отслеживающей руны, потому что нас разделяет море, но они смогли бы. Я дам вам что-нибудь из его вещей, отправьте им. Носовой платок или
Флора. Консул говорила своим самым добрым, мягким тоном; Ариадна решила, что она, наверное, уже взяла мать за руку. Это совершенно секретная миссия; Морис первый запретил бы нам извещать о его поездке других членов Конклава. Мы отправим в Цитадель еще одно сообщение и, если не получим ответа на сей раз, начнем собственное расследование. Обещаю вам.
Миссис Бриджсток что-то невнятно пробормотала видимо, согласилась; но Ариадну терзало беспокойство. Консул и ее ближайший советник не посещали дома других людей лично просто потому, что хотели узнать новости. У них имелись на это какие-то серьезные причины, о которых они не стали сообщать Флоре.
Заверив хозяйку дома в том, что все будет в порядке, Шарлотта и Гидеон удалились. Ариадна, услышав скрежет засова, спустилась в холл. Мать неподвижно стояла у двери, но вздрогнула и обернулась на звук ее шагов. Ариадна постаралась изобразить недоумение и неведение.
Я слышала чьи-то голоса, начала она. Это была Консул? Это она только что ушла?
Мать рассеянно кивнула.
Ее сопровождал Гидеон Лайтвуд. Они приходили узнать, не получали ли мы сообщений от твоего отца. А я-то надеялась, что они расскажут мне что-нибудь.
Все хорошо, мама, сказала Ариадна и взяла ее за руку. Ты же знаешь папу. Он всегда ведет себя осторожно, никогда не торопится; он вернется только после того, как узнает все, что сможет.
О, я все знаю. Но Это же была его идея отправить Татьяну в Адамантовую Цитадель. Если что-то пошло не так
Им двигало милосердие, твердо произнесла Ариадна. Он не захотел запереть ее в Безмолвном городе, где она, без сомнения, окончательно свихнулась бы.
Но тогда мы не знали того, что знаем сейчас, возразила мать. Если Татьяна Блэкторн имеет какое-то отношение к нападению Левиафана на Институт это не просто поступок безумной женщины, которая заслуживает снисхождения. Это объявление войны нефилимам. Это выпад опасного противника, который заключил союз с величайшим злом.
Она же находилась в Адамантовой Цитадели, когда на нас напал Левиафан, напомнила матери Ариадна. Как она могла в этом участвовать без ведома Железных Сестер? Не стоит тревожиться напрасно, мама, добавила она. Все будет хорошо.
Миссис Бриджсток вздохнула.
Ари, сказала она, ты выросла такой милой девушкой. Мне будет ужасно не хватать тебя, когда какой-нибудь богатый и красивый молодой человек выберет тебя и ты выйдешь замуж и уедешь из нашего дома.
Ариадна неопределенно хмыкнула.
О, я знаю, с этим Чарльзом получилась очень неприятная история, вздохнула мать. Но пройдет время, и ты встретишь мужчину получше.
Она глубоко вздохнула, расправила плечи, и Ариадна вдруг вспомнила, что ее мать Сумеречный охотник, как и все другие. Преодоление жизненных трудностей было частью ее работы.
Во имя Ангела, произнесла миссис Бриджсток новым, бодрым голосом, жизнь продолжается, и мы не можем целый день стоять в вестибюле и без конца обсуждать одно и то же. У меня много дел супруга Инквизитора должна держать оборону, пока хозяин дома в отъезде, и все такое