Сергей Иванов
Ольга Яковлева. Повести
© Иванов С.А., насл., текст, 2023
© Власова А.Ю., ил., 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2023
Ольга Яковлева
Я понимаю, что лучше всего, если б эта история начиналась летом. Или даже ещё лучше поздней весной. Тогда сразу представляешь себе, как много впереди счастья. И книжка читается легко, и хочется, чтобы всё это происходило с тобой!..
Но что же делать, если повесть, которую ты сейчас будешь читать, началась осенью?
Правда, была совсем ещё ранняя осень. Первые числа сентября. Солнце заливало по утрам улицы. Помидоры, арбузы, груши и всё другое, такое же вкусное, продавалось чуть ли не задаром. А древние старухи, которые до сих пор очень хорошо помнили, как оно было раньше, говорили даже, что по-старому по-старому сейчас ещё лето!
Погода и правда была совершенно летняя. По радио объявляли двадцать шесть и двадцать семь градусов. Люди утром шли на работу в лёгких платьях и в белых рубашках с закатанными рукавами. А ученики первых третьих классов бегали в школу в шортах или коротких юбках. И в сандалиях с белыми гольфами.
На переменах просто в глазах начинало рябить от этих гольфов!
Вот примерно о чём думала ученица второго класса «В» Ольга Яковлева, когда однажды утром шла в школу. Попался ей на пути базар вспомнила, как женщины во дворе расхваливали удивительные, баснословно дешёвые базарные цены. Перебежала дорогу с теневого тротуара на солнечный заметила прохожих, одетых по-летнему, и подумала про белые гольфы, которыми забит во время перемен весь коридор второго этажа (там учатся младшие классы).
Сама она была в коротеньких пёстрых носочках. Всё-таки не так одинаково.
Ольга уже две недели отучилась во втором классе. Да перед этим ещё целое лето считала себя второклассницей. В общем, могла бы при случае показать кое-кому, как следует себя вести.
Первый класс прошёл для неё словно бы во сне. К школе ведь привыкнуть нелегко! То и дело ей казалось, что всё это скоро кончится и настанет опять её обычная жизнь дома.
Но неделя проходила за неделей, она стала получать отметки, потом четвертные. Как перелески за окном поезда, мелькали короткие каникулярные деньки. И вот она, можно сказать, оглянуться не успела, как её подхватило свободное и весёлое лето.
Ученье кончилось!
Она словно бы из воды вынырнула осмотреться и дух перевести. Что же выходило? Её научили считать, писать. Читать она до школы умела, но теперь ей это и нравилось, потому что она читать стала легко.
В общем, год в школе не пропал даром. Это можно было и по табелю проверить отметки хорошие и внизу разборчивым красивым почерком написано: «Переведена во второй класс». Эту надпись Ольга любила читать вернее, не читать, а просто рассматривать: продолговатые буквы с нажимом и квадратную, заметную точку в конце.
И хотя было понятно, что такой же точно надписью могут гордиться тысячи других ребят из тысяч школ, она всё равно нет-нет да и открывала ящик комода, доставала оттуда табель и любовалась! А когда её повезли в деревню, взяла табель с собой.
* * *
Лето ну, кажется, что могло в нём измениться из-за того, что Ольга стала школьницей? Да ничего!.. А на самом деле изменилось. Раньше она жила в деревне до тех пор, пока погода хорошая, а теперь уж стоп, погодите! Каникулярное лето кончается ровно тридцать первого августа. (А слова-то какие: «каникулярное лето»!..) И даже не ровно тридцать первого августа, а ещё раньше какого-нибудь числа двадцать восьмого, двадцать седьмого. Надо же приехать, проверить, всё ли готово
Так она и прожила три летних месяца, помня о первом сентября, о замечательной надписи в табеле. И когда её спрашивали, в каком она классе, твёрдо отвечала: «Во втором!»
Даже имя у неё изменилось. Раньше звалась она Оля, Олька, Оленька. А теперь только Яковлева Ольга. Или просто Ольга. Так она сама себя называла, когда думала о чём-нибудь. И так другим говорила, когда знакомилась. Мама к этому не хотела привыкать и не привыкла. А в школе привыкли. Никому дела нет как хочешь, так и называйся!.. Ей кричали:
«Оля, у тебя карандашик есть синий?»
Она спокойно отвечала:
«Не Оля, а Ольга!»
«Почему же это Ольга?» спрашивали у неё ехидно.
«А потому!»
В первые дни она попереживала из-за этого. Но потом мальчишки начали её так звать: Ольга. А за мальчишками и весь класс
* * *
Сверкают галстуки, мелькают белые гольфы. Ольга входит на школьный двор. Ещё рано, в школу пока не пускают. На верхней площадке крыльца стоят дежурные девятиклассники с красными повязками на рукавах. Между каждыми двумя колоннами по человеку. Хорошо им, наверно, стоять там и смотреть с равнодушными лицами, как в школьном дворе бушует целое человеческое море!
За двадцать минут до звонка начнут пускать: проверят подпись родителей в дневнике и путь свободен!
На ступеньках уже толпятся охотники первыми ворваться в прохладную гулкую школу. Первыми прострекотать вверх по гладким ступенькам и войти в класс, который, кажется, ещё не проснулся и потому тих, словно дремучий лес. Войти в него, в этот лес-класс, и сесть за свою парту, уже чуть пригретую ранним солнцем!
Ольге за две недели только однажды удалось это влететь в школу среди первых, среди ватаги здоровых мальчишек-шестиклассников Во все другие дни она приходила слишком поздно. Коридоры и лестницы уже были полны шума, толкотни, мелькания белых гольфов. И класс грохотал, словно комната смеха или птичий вольер в зоопарке
Наконец сегодня Ольга встала специально раньше. И раньше села завтракать, чтобы вовремя прийти к школе, пробиться на верхние ступеньки и
* * *
Ольгу кто-то решительно взял за рукав. Она сейчас же обернулась Светлана Карасёва, сидит за четвёртой партой у окна.
Светлана была в Ольгином классе с самого первого дня. Но в прошлом году, хоть и учились вместе, и строились вместе, и даже несколько раз вместе ходили в кино и на экскурсии, однако дружить никто ни с кем не дружил. Какие-то они ещё маленькие были.
А может, не в том дело, что маленькие. В детском саду ведь и того меньше были, но всё-таки Ольга дружила с одной девочкой с Катей. Там, в детском саду, в старшей группе, они как-то взрослей себя чувствовали. Кругом полно малышни, за ними можно следить и ухаживать. От этого сам будто взрослее становишься А в первый класс пришли и опять маленькими сделались. Потому что всё кругом новое, строгое. И что ни человек то старше тебя!
А уж во втором классе нет! Во втором по-другому. Дружат. Хотя бы из школы ходят вместе. А Светлана эта, Карасёва, наверное, хочет с Ольгой подружиться. Один раз подошла:
«Давай ластиками меняться?»
«А зачем?» спрашивает Ольга.
Тогда Светлана разжимает кулак. И видит Ольга: на Светланиной ладони лежит чудесный ярко-жёлтый ластик и нарисован на нём бегемот. Ольга взяла его в руки, а он мяконький, упругий. И огромный! Ну прямо как полбутерброда с сыром!..
Ольга про себя вздохнула, но ластик положила назад.
«Я не могу меняться! Она сказала. У меня же видишь какой».
А у неё-то самая обыкновенная стёрка. Хоть и тоже новая, но самая-самая простая. На которой написано: «Цена 1 коп.».
«А пускай! говорит Светлана. Ничего. Я всё равно Давай, давай поменяемся!»
Но Ольга сказала:
«Я не буду!»
«Не хочешь, да?»
Светлана стояла с опущенной головой, и Ольга тоже голову опустила. Что делать дальше, она не знала. Но здесь как раз звонок прозвенел, и Светлана побежала к своей парте.
А потом ещё такой случай был уже на этой неделе, в понедельник или во вторник. Уроки кончились, все пошли строем вниз, а Светлана взяла её за рукав, точно вот как сейчас:
«Хочешь посмотреть фотографии с видами города Лондона?»
«Города Лондона?»
«Да. Там мой дедушка был в поездке в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году».
«Ух ты, в пятьдесят восьмом!» быстро подумала Ольга. Ведь она родилась только в шестьдесят седьмом. А Светланин дед всё это время, все эти долгие годы, пока она не родилась, ездил в Лондон, а может, и в другие города!.. Стало ей от этих мыслей удивительно и как-то тревожно
А Светлана между тем уже достала из портфеля продолговатую серую коробочку. В ней лежали слайды! Такие фотографии на цветной плёнке, оправленные в картонные рамки.
Слайды есть у них дома. Ольгин дядя, Илья, когда приезжал к ним в гости из Братска, фотографировал Ольгу и маму, как они живут в деревне, идут за грибами А потом он отдал плёнку в мастерскую. Там её разрезали на кусочки и вставили в эти картонные рамки. Получились слайды.
«Их же надо через проектор смотреть», сказала Ольга.
«Вот и совсем не обязательно! Светлана поджала губы. Можно просто на солнце повернуть, и всё видно!»
Она быстро вынула один слайд, подняла его на вытянутой руке так, что солнце из окна стало проходить сквозь цветную картинку. И Ольга на секундочку увидела незнакомую улицу, полную людей, а сзади какую-то реку и вдалеке высокую острую башню.
«А если ты не хочешь Светлана быстро убрала слайды обратно в портфель, а если ты не хочешь со мной смотреть, то так и нужно говорить»
Ольга осталась одна в пустом, усталом после уроков классе. Тотчас заметила, что под столами и стульями валяется несколько бумажек. А доска стёрта плохо: видны хвосты цифр, от слишком мокрой тряпки остались белёсые небрежные полосы. «Хотела она со мной дружить, подумала Ольга, а я слишком умная оказалась!.. Теперь уж больше не захочет».
Дружить хорошо, это Ольга знала. Она в деревне подружилась по-настоящему с двумя подругами Галей и Таней. Эти девочки учатся в одном классе. Теперь они в третьем.
В деревне здорово было! Ольга ещё спит медвежьим сном, а девочки уже:
«Оля! Ну, ты скоро? Одни уйдём!» и улыбаются. (Тогда ещё разрешалось Ольгу звать Олей.)
А летом окошки-то всё время открыты, и Ольга отвечает им прямо из-под одеяла:
«Я даже не завтракала!»
«Да мы взяли! Идём!»
«Я даже не умывалась!»
«Там умоешься»
И на озеро! Ольга через окно, чтобы тётка Вера не видела. У Тани своя лодка была отцова. Они втроём выедут на середину и завтракать: хлеб, огурцы, картошка холодная. А пить прямо через борт наклонись Галка за края лодки ухватится, ноги расставит и кричит:
«Девочки, вы что? Лодку опрокинете!»
А Ольга с Таней нарочно на одну сторону налягут, чтоб лодку нагнуть, до воды дотянуться.
Хорошо было
* * *
После той истории со слайдами Ольга не надеялась, что Светлана снова к ней подойдёт. И вот вдруг, когда она поднималась на школьные ступеньки, Светлана взяла её за рукав.
Ох, какая минута это была неподходящая! Так Ольге хотелось первой промчаться в школу. Но посмотрела молча на Светлану, себя пересилила и послушно пошла за ней.
Они миновали шумную часть двора, завернули налево, прошли немного вдоль заборчика, за которым был пришкольный участок А через заборчик этот, словно кипящее молоко через край кастрюли, переваливались огромные буйные кусты. И что там делалось, на пришкольном участке, Ольга не знала. Туда ходили только шестые-седьмые классы да члены специального кружка.
Светлана остановилась, опасливо огляделась кругом. Ни одна живая душа не видела их сейчас в этой отдалённой части двора.
Пошли! шёпотом сказала Светлана.
Что такое? тоже шёпотом спросила Ольга.
Они прошли ещё шагов пять. Но совсем медленно. Светлана считала штакетины:
Двадцать семь, двадцать восемь тут она несильно надавила на штакетину и получилась дырка!
Скорей! шепнула Светлана.
Ольга нырнула в лазейку и тут же налетела щекой на сухую ветку, которая торчала, как деревянный штык.
Дальше, дальше! Светлана толкнула её головой.
Сейчас
Скорее, замаскировать надо
Ольга продралась сквозь кусты и выползла на огромное поле, разбитое на множество коротких толстеньких грядок.
Может быть, не таким уж и огромным было это поле, а просто так показалось Ольге после шумной толкучки во дворе, и Светланиной таинственности, и неприветливой тесноты кустов Ольга до этого каждую секунду чувствовала огненный росчерк царапины на щеке, а теперь забыла всё, стояла и смотрела, боясь перевести дух.
Светлана, тихо прошуршав ветками, тоже вылезла из чащобы, стала рядом.
Да? Какой участочек! тихо сказала она и пошла вперёд.
Они всё шагали по главной дорожке, а слева и справа были всё грядки, грядки, грядки!.. Наверное, сто или тысяча грядок. И причём на каждой росло что-нибудь своё. Пшеница, турнепс (Ольга их знала по деревне), горох. Потом неизвестно что, неизвестно что, неизвестно что: просто росла на грядках как будто бы сорная трава, но ухоженно и аккуратно. Значит, какое-то хорошее растение Вдруг Светлана остановилась:
Видала?
На грядке, среди сильно уже повядших больших листьев вроде как у лопуха или у тыквы лежало три крупных полосатых шара. Ольга никогда не видела, как они растут, но догадалась сразу: арбузы!
Подруги полюбовались минутку арбузами, словно невиданными зверями за оградой, и пошли дальше. Светлана сказала:
Их трогать нельзя. Заметят сразу
Дальше были кабачки и ещё одни кабачки, но какой-то странной формы: короткие, круглые и ребристые. Однако после арбузов на них смотреть было уже неинтересно. Дальше росли два обобранных куста крыжовника
И вдруг они обе остановились: Светлана потому что знала, а Ольга потому что дальше идти не могла. На грядке росла клубника. А из-под тёмно-зелёных её лакированных листьев, как из-под зонтиков, выглядывали красные и розовые ягоды клубничины!..
Это всякий знает: клубники много в июле, в конце июня. Тогда ты её хоть до отвала ешь конечно, если у тебя не бывает после этого крапивницы. Но уже в середине июля клубника как говорится, хоть плачь, хоть скачь исчезает на целый год! И ни за какое серебро, ни за какое золото свежей клубничной ягодки тебе не видать до следующего начала лета!..
А на этих кустах не то что ягоды были, но даже ещё цветы цвели, словно сейчас середина мая, а не середина сентября. Однако цветы эти Ольга заметила лишь краем глаза. А вот ягоды горели и горели изо всей силы, будто красные светофоры, и хотелось сорвать, и было боязно!
Сорвём по одной! не выдержала наконец Ольга.
И такой голос у неё получился жалостный, как у котят из детской передачи: «Тётя-тётя Кошка, выгляни в окошко. Есть хотят котята, ты живёшь богато!..» Просто вспоминать противно.
Однако Светлана ничего такого не заметила, не подсмеялась над Ольгой. Она сама очень хотела ягодку съесть.
Смотри, как много, она сказала, можно и по две сорвать, правда?
Только выберем! предупредила Ольга. Самые-самые главные!
Но не удалось им отведать чужой сладкой ягодки.
Через кусты быстрой птичьей стаей понеслось: д-з-з-з! Это летел школьный звонок.
Ещё секунду назад кругом была тишина. Только два-три кузнечика перекликались из разных углов сада. А теперь, вслед за звонком, опять слышны стали крики, визг, смех. Все эти звуки, словно водяные брызги, высоко взлетали над школьным двором, сверкая, перескакивая через зелёную стену кустов и шлёпались к ним на участок.
Бежим! крикнула Ольга.
Ой! испугалась Светлана.
Школьный звонок. Всегда, в любое время суток услышит его ученик, будь то отличник или отъявленный лоботряс, неважно. Уж как-то так устроены эти школьные звонки, что бьют в самое ученическое сердце
И две девчонки из второго класса тоже: глянули в последний разок на волшебную клубнику и помчались, помчались мимо всех чудес, разлёгшихся или стоящих по стойке «смирно» на своих грядках, помчались к тайному лазу.
Хоть и запыхавшиеся, хоть и слегка растрёпанные, они успели влететь в класс как раз в ту самую незаметную минуту, когда все усаживаются на свои места, неловко стукают крышками, переговариваются в последний раз перед тишиной. Ольга скорее раскрыла портфель, вынула «Родную речь» (первый урок чтение), сложила руки на парте и почувствовала, как сияет у неё на щеке красная загогулина.