Ты только что утверждал, что совести нет, ада нет. Все можно, перебила его девушка.
Протасов слушал молча, ел неспешно.
Наташенька, я про стародавнее время сейчас рассказывал, я был тогда молод, глуп. Воспитан по-советски. Совок, одним словом. Верил в такие глупости, как совесть, мораль, жалость. Пожил, понял, что нет ничего этого, нет. Нет совести, нет ада, это придумано, чтоб проще управлять нами было. Кто это понимает, тот становится хозяином своей судьбы, хозяином своей жизни. Это факт В другой раз поговорим об этом, а сейчас я тороплюсь, очень тороплюсь. Бушуев вытянул из портмоне сто долларовую бумажку, кинул ее на скатерть, потом вытащил из кейса две видеокассеты и сказал торопливо: Здесь два матча с участием «Колорадо». Суть дела она тебе объяснит, уже по-деловому взглянул Алексей на Протасова. Доля у тебя тоже будет, потом обговорим. А меня простите, совсем времени нет! поднялся он.
И тотчас же за соседним столом вскочили быки Бушуева.
3
Противно! Ой, как противно! горько покачала головой Наташа, когда они исчезли из ресторана, и налила себе коньяк не в рюмку, а в бокал. Как же погано устроена жизнь! Одни страдания! Одни страдания!
В этом я с тобой спорить не буду, произнес Игорь, наполняя свою рюмку.
Давай выпьем, посмотрела на него Наташа печальными глазами. Может, легче станет Тьфу, как противно!.. И тебя, как нарочно, черт принес! ругнулась она и приложилась к бокалу. Выпила почти до дна.
Это точно, подтвердил с горькой усмешкой Игорь. Божьего промысла в этом усмотреть нельзя.
Девушка, выпив, ушла в себя, снова сгорбилась над тарелкой с недоеденным салатом, сцепила пальцы на сжатых коленях, вид у нее снова стал убитым, жалким. У него снова сжалось сердце от нежности к ней, и вместе с тем появилась, стала томить горькая обида за себя, злость на ее глупость: «Неужели она не понимала, что с Алексеем Бушуевым у нее ничего не выйдет». И он не удержался, спросил негромко, по-дружески, стараясь, чтоб она не заметила в его тоне ни ехидства, ни обиды:
Облом с банкиром?
Наташа быстро, нервно вскинула голову. В душе ее, заполненной тоской, горечью вмиг вспыхнуло острое чувство раздражения, злости, и она готова была вспылить, рявкнуть, сорвать на Протасове обиду, но увидела спокойное лицо Игоря с доброжелательной улыбкой, и еле сдержалась, подавила вспышку. «Неужто все знают? мелькнуло в ее голове. До Уварово дойдет!.. Нет, Игорь не трепачь!» успокоила она себя.
Ух, какая молния сейчас сверкнула в твоих глазах! засмеялся он добродушно. И как красива ты была в этот миг! Глуп твой банкирчик А впрочем, все мы мужики глупы!
В воспаленной быстро хмелеющей голове Наташи мигом пронеслось: не попросить ли Игоря по-свойски проучить банкира? Но она подавила желание отомстить. Не надо унижаться, не надо давать Алексею повода думать, что он ей дорог, что она страдает из-за разрыва с ним. Надо быстрей забыть о нем, надо завтра же появиться с каким-нибудь парнем в ночном клубе и начать заигрывать с ним на глазах у всех, пусть знают, что плевала она на этого самовлюбленного банкира, плевала на его деньги. Не закрутить ли с Игорем, я ему раньше нравилась, может быть, и сейчас? Но Наташа оборвала эту мысль, чувствуя, как горечь в душе покрывается непонятной тревогой. А если Алексей не соврал сейчас, когда рассказал, чем зарабатывает деньги Игорь? Скорее всего, не врал, ведь рассказывал серьезно, с восхищением. И когда он говорил Игорю, что любит его не как колбасника, тот, несмотря на свою внешнюю невозмутимость, сдержанность, не сумел скрыть, мелькнувшие в его глазах, недовольство, досаду. И возражать не стал. И раньше она замечала, что держались братки с Протасовым настороженно, то ли уважали, то ли побаивались, хотя он, как знала Наташа, не входил ни в какие группировки. Называли его братки между собой Маркизом из-за того, что появлялся Игорь в публичных местах всегда в строгом классическом костюме, в белой сорочке, в галстуке в спокойных тонах, всегда чист, опрятен, выбрит, причесан, выглажен, особенно строго следил за обувью. Ростом он высок, худощав, гибок, плечист, привлекателен открытым лицом, на новых знакомых всегда производил приятное впечатление. Внимательный человек отмечал, что телом своим он владеет великолепно: мягко, без лишних движений, без суеты, что в себе он уверен, другим не доверяет. С незнакомыми людьми крайне осторожен, собран, внимателен, но улыбчив, какая-то застенчивая, располагающая улыбка не сходит с губ. Держался обычно доброжелательно, но в глазах читалась иногда снисходительность, иногда непонятная суровость, даже жесткость. Был он неразговорчив в компаниях за столом, но внимателен к словам других, слушал охотно. В слова Алексея Бушуева Наташа не хотела верить. Слишком не похож Игорь на такого человека, о котором он говорил, тем более, что знала она Игоря с детства. Не верилось, что Чечня всего за два года так изменила его. И все же, все же тревога из-за слов Алексея об Игоре возникла и осталась в ней Откуда Протасов знает о том, что она мечтала выйти замуж за Бушуева? Об этом она никому, никогда не говорила. Неужто было заметно всем? Неужто и Алексей, судя по его словам, считал, что она встречается с ним из-за денег. Конечно, деньги нужны, очень нужны. Надо ведь поднять сестренку с братишкой, поддержать мать. При мысли о матери, о брате с сестрой вдруг неожиданно с острой тоской мелькнуло в голове: неужели придется принять предложение Алеши? А ведь иного выхода нет, раз все так думают. Ну и черт с ними, пусть думают. Раз так, она на зло всем примет это поганое предложение. Может быть, получится. Выгода для Алексея и его друзей огромная. Не упустят. И ей надо получить свои полтора миллиона баксов и жить спокойно, не думая о будущем со страхом. Все равно с Бушуевым семьи не получилось бы. Таким бабникам семьи не нужны. Она догадывалась об этом всегда, и все же надеялась привязать к себе банкира, родить ему ребенка. Он ей нравился, очень нравился. Умен, остроумен, нежен. Не смущало ее и то, что он был старше ее больше, чем на двадцать лет. Она просто не замечала этой разницы в годах. А если думала об этом, то думала не о том, что дружит со стариком, а о том, что ему, вероятно, сильно льстит, греет душу, что она так молода, так хороша собой. Ведь Алексей не один раз говорил ей, что он счастлив рядом с ней. На ласковые слова он не скупился. Неужто сейчас, предлагая ей принять участие в авантюре, он, действительно, искренне считал, что делает ей добро? Неужто ни разу не дрогнуло у него сердце, когда он в мыслях представлял ее в объятиях другого мужчины? А любил ли он меня когда-нибудь? с жгучей горечью думала Наташа.
Я не хотел тебя обидеть, когда спросил об обломе с банкиром, хотелось утешить? по-прежнему доброжелательно говорил между тем Игорь.
Утешить? мрачно усмехнулась Наташа. Ей, действительно, хотелось утешения, хотелось поплакать на груди у близкого понимающего человека, спросить совета, выговориться. Игорь для такого душевного разговора не подходил, но близких подруг не было, а одиночество в такой вечер было тяжче всего.
Прости, что сыплю соль на рану, но, ведь очевидно было, женись он на тебе, то через месяц тебе бы в петлю захотелось.
Да уж, тяжело вздохнула Наташа и потянулась рукой к своему недопитому бокалу, взяла, отхлебнула, добавила: Были такие мысли! И подумала: «Припекло бы, родила да развелась. Не век же в нищете кувыркаться!»
И в случае развода он бы тебе ничего не оставил, словно прочитал ее мысли Игорь. Слишком жаден и хитер За ужин, я вижу, оставил из тютельки в тютельку, кивнул он на новенькую сто долларовую купюру, лежавшую на белой скатерти, усмехнулся: Как бы добавлять не пришлось. Даже в такой миг не расщедрился
Ты сегодня чрезмерно словоохотлив буркнула Наташа. Не знала я такого за тобой.
Это от возбуждения Ты не грусти, не думай о своем банкирчике, Бог знал, что делал, коснулся он горячими пальцами ее руки, успокаивая. Я уверен, что все идет хорошо!
Ангел-утешитель! усмехнулась Наташа не так мрачно, как прежде.
Тебя ждет впереди прекрасная жизнь, говорил уверенно Игорь. Ты еще весь мир посмотришь.
Нужен он мне этот мир, вздохнула Наташа и подумала о своей работе стриптизерши. Надоело перед козлами ляжками трясти Мне бы мать поддержать в эти гадские времена, братика-сестренку поднять. Себя-то одну я бы как-нибудь прокормила Три года назад я бы плюнула в морду тому, кто сказал бы мне, что я стриптизершей стану. Волки заставят по-волчьи выть!
А я считал, что тебе нравится твоя работа. Всегда на виду, всегда окружена восторженными мужчинами, нежным ароматом влюбленных глаз: поклонники, слава: мечта, а не работа
Ну да, да, подхватила Наташа, всегда окружена слюнявыми пьяными харями, мерзким ароматом перегара, мерзкими похотливыми глазками, одним похотливым желанием, с отвращением на лице и в голосе проговорила она.
Вот так да! воскликнул, искренне удивился Игорь, пораженный неожиданными словами Наташа.
А ты думал, что я выпархиваю на сцену с одним желанием: вот она я, берите меня все, кто пожелает, да?
Ну-у запнулся Игорь, подбирая слова. Он, действительно, считал, что Наташа нравится ее работа, видел, что танцует она с удовольствием, даже с каким-то пьянящим восторгом. По крайней мере, когда ты танцуешь, вид у тебя зажигательный.
Кто бы меня пустил на сцену, если бы я с кислой рожей, с отвращением к пьяному залу выползала бы на нее, и кто бы расщедрился, сунул бы мне хоть рубль. Чем сильнее я зажигаю, тем больше мне платят.
Да-а, протянул Игорь, взглянув на подходившего официанта, который нес на подносе горячие блюда. Неизвестно кому завидовать тебе или доярке Давай, выпьем еще по глоточку, может, теплее станет на душе.
4
Выпили, и Наташа продолжила разговор:
Завидовать нужно тому, кто любит свою работу. Не важно, какая она и неожиданно для себя, и для Игоря спросила, глядя на него: Ты-то, я думаю, тоже не мечтал стать киллером?
Игорь в душе встрепенулся, вздрогнул от неожиданного вопроса, но Наташа заметила это секундное замешательство на его лице.
Я не киллер, просто и спокойно ответил он. Я ликвидатор, вычеркиваю из жизни преступников, которые недоступны нашему криминальному правосудию.
В таком случае я не стриптизерша, я танцовщица, задиристо усмехнулась Наташа. Но я никогда не мечтала быть танцовщицей, не мечтала выпархивать на сцену, как и ты, думаю, не мечтал быть ликвидатором. Голод заставил. В прежнее время судьба моя могла бы по-иному более счастливо сложиться. Закончила бы я свой университет, стала бы в нашем районном Дворце культуры с детьми работать, кружки вести. Замуж бы вышла за местного парня, детей нарожала, больше я ни о чем не думала, не мечтала, и больше мне ничего не надо. Ни сцены, ни славы, ни больших денег, ни внимания публики ничего мне не надо. Нужна обычная, простая, человеческая жизнь, с обычными семейными радостями. Я и банкиру-то уступила, легла с ним в постель, надеясь, что он вытащит меня из грязи, женится. Я бы даже этому козлу верной женой была, гнездышко бы уютное ему свила, чтобы ему после ночных клубов хорошо отдыхалось Ай, что говорить, подлец он и есть подлец!
А что он тебе предлагает? Что за дело? И причем здесь хоккей? Причем я?
Ровный уверенный тон Игоря Протасова успокаивал, убаюкивал Наташу. Поначалу встреча с земляком в неловкий для нее момент была ей крайне неприятна. Но постепенно под воздействием бесстрастных слов, спокойного тона Игоря, выпитого спиртного, она размягчалась, боль, обида, горечь, таяли в ее душе, замирали. Наташа стала внимательнее прислушиваться, острее приглядываться к Протасову, думая, что надо соглашаться с предложением Алексея, рассказать Игорю, чем он может помочь ей.
Игорь на три года старше ее. Ему двадцать четыре года, но выглядел он моложе из-за нежной кожи на лице, детского румянца, невинного взгляда серых глаз, впрочем, некоторым бывало жутко от цепкого взгляда этих чисто-серых глаз.
Наташа вытащила из своей сумочки фотокарточку молодого парня и протянула Игорю.
Полюбуйся. Правда, хорош?
Протасов взял, начал разглядывать открытое волевое лицо симпатичного человека. Взгляд у него ясен, энергичен, добродушен, ровный пробор густых русых волос, лоб высок, губы чуть тронуты улыбкой. Обаятельный парень глядел на него с фотокарточки. Портил его лицо немного только излишне курносый нос.
Симпатичный парень, пробормотал Игорь. Что-то очень знакомое лицо. Кажется, это Сергей Малахов. Он играет в команде «Колорадо». Так?
Верно, подтвердила Наташа.
Его надо ликвидировать?.. удивленно спросил Игорь и резко возразил. Нет, за это я не возьмусь. Я вычеркиваю из жизни негодяев, которые ломают жизни другим ради собственного кармана, ради собственного удовольствия. А у этого парня, возможно, есть грешки, но не столь серьезные, чтобы я брался за это дело. Только ради денег, какими бы они не были, я не работаю.
Ты не понял. Наоборот. Надо, чтобы он полюбил меня усмехнулась горько Наташа.
А при чем тут я?
Без рюмки не объяснишь, стыдно. Давай чокнемся!
Мы уже чокнулись, раз такое дело обсуждать взялись, буркнул Игорь.
А хмельная Наташа засмеялась. Она уже не жалела, что осталась в ресторане с Протасовым. Он ее все-таки развеселил. Боль уходила, обида рассеивалась. За это Наташа была благодарна Игорю. Если бы не он, маялась бы она одна в квартире, рыдала, тоской исходила. В успех дела, которое предложил ей Алексей Бушуев, она по-прежнему мало верила. Поговорить, пошутить о нем, чтоб провести вечер можно, а серьезно затеваться, по ее мнению, не стоило, бессмысленно.
Они снова выпили, поковырялись в тарелках. Игорю не терпелось услышать, что за дело предлагает Бушуев, но он не торопил Наташу, ждал, пока она перекусит, соберется с силами.
Ты готов слушать?
Давай.
Я тебе словами Алексея расскажу. Только без иронии Он говорит, что этому парню, Наташа ткнула пальцем в лежащую на столе фотографию, двадцать пять лет, с девятнадцати он в США. Его здесь с детства учили на государственные деньги, на наши с тобой денежки. Это не мои слова, это Алексей так говорил Вывезли его из Мухосрани в Москву в школу «Динамо», которая тоже на наши с тобой денежки содержится, выучили, на ноги поставили, бесплатную квартиру дали в Москве, и он всем ручкой помахал, укатил играть в США, в НХЛ, свой карман деньгами набивать. В первые три года положил туда девять миллионов долларов, потом еще за три двенадцать, а теперь по новому контракту по пять миллионов в год класть будет. Через год у него в кармане зашуршит двадцать шесть миллионов долларов. Двадцать или двадцать шесть миллионов для человека разница не существенная. Это Алексей так утверждает. А ты как считаешь? спросила Наташа. Она заметно захмелела.
Не знаю. Я таких денег не имел.
Мы его учили, кормили, а он за Родину даже поиграть не хочет, пьяно вздохнула Наташа. Она словно убеждала себя, что Малахов плохой парень, и за это надо его немножко наказать. Все чемпионаты мира, в которых он играл за сборную России, продули. Наши профи клюшкой за Родину шевельнуть не хотят. Олимпиаду американцам, теперешним кормильцам своим, без боя сдали. Так пусть хоть немножко поделятся своими миллионами Это не я говорю, так Алеша говорит.
Это ясно, только не ясно, какой резон Малахову с нами делиться?
Резон есть. И большой Сезон в НХЛ закончился, и через пять дней по сведениям Алеши он приезжает в Москву на две недели. Я должна позвонить ему, представиться журналисткой, корреспондентом журнала «Семейное счастье», попросить интервью, договориться о встрече где-нибудь в ресторанчике, поговорить с ним с диктофончиком о его жизни. Интервью в журнале опубликуют, но главная цель встречи не интервью, главная моя задача, пьяно подняла вверх палец Наташа, очаровать его, соблазнить, забеременеть и родить ребенка