Под ногу мне что-то попалось, я подпрыгнула и посветила фонариком вниз. Борсетка или, точнее, бумажник. Я наклонилась и подняла его, уже догадываясь, чему я стала почти что свидетелем, и что никого, к моему облегчению, не сбивала.
Минут десять назад этот «лопатник» «подрезали» у «какого-то лоха». Парень, удравший при виде моей машины, вытащил из бумажника деньги и карточки, но вот документы должны были остаться, иначе кой черт он швырнул бумажник прямо в меня. И мне, без всяких сомнений, надо немедленно обратиться в полицию со своей неожиданной находкой.
А надо ли? Бумажник «классический», большой, не только для хранения многочисленных банковских карт. Отделение для документов я предположила верно, вот и паспорт и три отделения для бумажных купюр. Вполне вероятно, здесь недавно была валюта. Бумажник «разношенный» кожаный, недешевый, и побывал в переделках, его не берегли, хотя, судя по фурнитуре, не так давно и купили.
Я покрутила его в руках. Мысли прыгали психически нездоровыми белками. Современного карманника не подловишь костюмом и телефоном, он лучше маститого байера отличит часы с китайского маркетплейса или поддельную сумку от баснословно дорогостоящего подлинника. Профи, которых сейчас по пальцам пересчитать, не полезет за вычерпанной кредиткой красавицы со свежими ресничками и ноготочками, не позарится на шикующего в ресторане менеджера по продажам. Если вор вытащил у кого-то бумажник, этим кем-то был действительно очень богатый человек, пусть он ходил в стоптанных кедах, простой белой футболке и с двадцатилетней побитой кнопочной «Нокией» в кармане потертых джинсов. Очень богатый человек, для которого тысяч триста наличными или несколько тысяч долларов ежедневные карманные расходы. Это даже не уровень Марка. Страшно представить, кто это мог быть и как он отблагодарит меня за возвращение паспорта.
Мне же много не надо. Хотя бы любая сумма сейчас будет к месту. А еще пару часов назад я бы и не подумала возвращать бумажник самой жизнь иногда поворачивается к нам не самой приятной частью тела. Зараза.
Я уселась в машину, прижимая к себе бумажник и телефон, припарковалась за помойными баками, пискнула брелком и отправилась в отель.
Он выглядел чужеродно-новогодним, но уютным. Оранжевый теплый свет и дерево. Сколько в нем звезд, я понятия не имела, и мне было наплевать. Мелодично звякнул колокольчик, девушка-администратор поспешно поднялась мне навстречу.
Добрый вечер. Мне нужен одноместный номер, пробормотала я, подавая паспорт. Пока на одну ночь, но, возможно, я продлю проживание.
Девушка защелкала клавишами, я ждала. Накатила странная усталость, и хотя я понимала, что в первую очередь нужно попробовать найти владельца паспорта, а потом уже душ, ужин и сон, если получится уснуть, в чем я сомневалась.
Остался дуплекс, сообщила администратор, двухъярусный, без питания.
Без питания это очень погано, но ничего, я переживу.
Стоимость двенадцать четыреста двадцать. Будете брать? Наличными или картой?
Я вытащила телефон, разблокировала его. У меня была своя карточка, привязанная к платежной системе, и Марк не имел к ней доступа, поэтому за подлость с его стороны я не опасалась.
Да что он вообще может мне сделать, с необъяснимой злостью подумала я. Расторгнуть договор аренды с моей фирмой? У меня по этому договору месяц в запасе. Я могу подать на Марка в суд, ха-ха-ха. Попробовать быстро продать на сторону совместно нажитое имущество? Не получится, не со мной, я прекрасно знаю, как прячут концы и как отбиваться в суде, если Марк вывернет пустые карманы. Марк отлично знает, что я знаю, и что бы он ни сделал, он в заведомом проигрыше. А я скоро месяца через три в лучшем случае, полгода при нашей ситуации стану свободной и богатой.
Как бы мне еще протянуть эти полгода почти без денег? Может, попросить рефинансирование? Отсрочку? Завтра, все завтра буду решать.
Видимо, выражение моего лица стало зверским, девушка положила на стойку карточку и затравленно пожелала мне приятного пребывания.
Номер в стиле «лофт» показался уютным, хотя для четырех подразумеваемых человек был издевательски маленьким. За стенкой визгливо выясняли отношения соседи не у одной меня сегодня семейная драма, и я, поморщившись, постучала кулаком в стену. На секунду голоса стихли, затем раздался женский обиженный рев и мужской бас: «Уже люди в стенку колотят, заткнись наконец!».
Кажется, у нас с Марком развод проходит цивилизованно
Двуспальная кровать была на втором этаже. Я поднялась по деревянной лестнице, оглядела открытую с одной стороны спаленку, кирпичную стену напротив, пришла к выводу, что слишком напоминает тюрьму, и спустилась. Там я не обнаружила ничего, на чем можно было бы спать, кроме дивана, и запоздало поняла, что это и есть дополнительное спальное место. В ванной я схватила халат и покорно потащилась наверх.
Я разделась, сходила в душ, вернулась в спальню спустя двадцать минут, абсолютно не расслабленная, напротив. Кроме того, соседи за стенкой, сволочи, помирились, и я, забираясь в постель, гадала как родители объясняют детям, что творится в соседнем номере? Затем я сделала то, что должна была сделать сразу, и, наверное, совершила огромную глупость.
В бумажнике были паспорт на имя Никиты Басова и старая визитка какого-то ресторана в трех тысячах километров отсюда. Вор вытащил все, это паспорт он вытряхнул из добычи и сунул обратно в бумажник. Довольно распространенное имя и место постоянной регистрации в крупном уральском миллионнике не давали мне шансов быстро найти владельца. Но я попробовала.
Как я и ожидала, безрезультатно, и внезапно меня охватил азарт. Я забыла про сон, про развод, про Марка, про долги и про фирму, которой уже хотя бы одного заказчика, а? Ну пожалуйста! Я просматривала все профили, которые были открыты, и все было не то, не то, не то. Не тот возраст, не тот город, даже не та страна.
На фотографии молодой эффектный мужчина с очень приятным лицом. В паспорте обычно студийная съемка, только вот профессиональной ее сложно назвать, и чаще люди своих паспортных фотографий пугаются. Социальная сеть выдавала мне молодых, старых, худых, толстых, заросших и лысых тезок моего потерпевшего но ведь мог же он за пятнадцать лет измениться? Это обидно, но придется жить с тем, что есть.
И, как бы мне ни хотелось этого избежать, я разместила объявление о находке. Потом я сидела, тупо пялясь в экран и обновляя несколько сайтов каждые две минуты: есть ответ, нет ответа? На моих смарт-часах было два, глаза у меня слипались, и я отложила телефон. Я подумаю обо всем завтра.
Утром меня разбудила вибрация смарт-часов. Я дернула рукой, попыталась, не открывая глаз, смахнуть будильник, зная, что он все равно прозвенит через пять минут, но часы продолжали вибрировать, и тогда я протянула руку к тумбочке, зацепила что-то странное стационарный телефон? и подскочила, вспомнив все и разрыдавшись.
Черт, черт, черт. Я смотрела на часы, горевшие «неопределенным номером», на смартфон, который подрагивал в такт беззвучному звонку, лежа на тумбочке экраном вниз, и утирала льющиеся слезы.
По крайней мере, это не Марк. Номер Марка всегда определялся. Может, клиент?
Алло.
Шесть тридцать утра, я разбита и раздавлена. Ни капли не странно.
Ты что сделала? Ты что натворила? Чем думала? Ты как будешь расплачиваться?
Глава 4
Мама.
Мать ревела белугой и продолжала поносить меня в трубку. Я невесело усмехнулась она не со зла, но как знать, может, именно сейчас она говорит то, что обо мне думает. Подобного она не делала очень и очень давно.
Мама! окликала я, зная, что она через пару минут проревется и с ней станет возможно разговаривать как с человеком. Мама, сходи попей воды. Ничего катастрофического не случилось. Все живы, все здоровы. Развод дело житейское, мне ли не знать.
Стакан наполовину пуст или наполовину полон. Или стакана нет, это иллюзия для умирающего от жажды. Вести чужой бракоразводный процесс совсем не то, что собственный, но на услуги коллеги у меня денег нет.
Юля, вот скажи, где твоя голова? Почему тебе мозгов не вложили? мать всхлипнула, перевела дыхание, никуда не пошла, но, к счастью, понизила тон и заговорила по-деловому: Сколько тебе еще выплачивать кредит?
Четыре года. Может, чуть меньше.
Четыре года! Ты ведешь себя так, будто отец миллиардером был. Ты его квартиру пробовала продать?
Пробовала, она уже год висит на сайте недвижимости, эта злосчастная «двушка», и никому она не нужна в райцентре за сто двадцать километров от города, если бы хоть кто-то на нее позарился, я не брала бы этот кредит, мама, тебе ли не знать? Эта квартира балласт, я ее не считаю.
Юля, твой Марк дрянь и сволочь, каких поискать. Зачем ты вышла за него замуж? Зачем теперь встала в позу? Ни семьи, ни жилья, одни долги. Возвращайся домой. Ко мне. Разведись быстро и возвращайся.
Как бы больно мне ни было, я рассмеялась. Она в своем репертуаре все и сразу. Логика у матери, стоило ей начать меня чихвостить, отказывала всегда, еще со школы «Посмотри на Веру, посмотри на Ваню, как хорошо все учатся, одна ты не как все, снова двойку принесла, что значит за это задание все двойки получили, а меня все не волнуют, если все пойдут с крыши прыгать, ты тоже пойдешь?». Где-то годам к двенадцати я догадалась, что упреки матери можно пропускать мимо ушей и даже кивать не обязательно, она, как глухарь на току, старается не для меня, а для себя жалеть себя мать любила. К моим пятнадцати годам ей вежливо, но убедительно объяснили, что с ребенком стоит быть человечнее. Удивительно, но она взяла тайм-аут до моего совершеннолетия.
Мама, пожалуйста, мягко попросила я, хотя в душе ураган разгорался. Мне своих проблем хватает, мама, честное слово, меня бы кто пожалел. Здесь половина седьмого утра. Все, что может быть закрыто, закрыто. Я подам на развод, сегодня сяду и посчитаю, сколько мне причитается. Это очень хорошие деньги, надо только немного подождать.
Всю жизнь будешь ждать? плаксиво уточнила мать. А жизнь пройдет мимо. Я звоню узнать, когда вы приедете, а Марк мне говорит, что ты из дома ушла.
А почему ты мне вчера не позвонила? перебила я, потому что мне стало действительно интересно. Ты же, наверное, всю ночь не спала.
Я почему-то представила себе диалог: «Я не знаю, когда мы приедем, Юля ушла». «Как ушла, куда?» «Из дома. Извините, Елизавета Ильинична, я занят». Это было очень похоже на Марка, закопавшегося в очередные биржевые сводки. До вчерашнего вечера меня всегда веселила эта его манера.
Правильно, мать вся извелась от твоих выкрутасов! Думала в больницу поехать. Поздно было, вот и не стала звонить. Я хотела, но потом я подумала: может, ты не одна. И тут я со своим любопытством.
Я откинулась на спину и, выхватив из-под головы подушку, прижала ее к лицу. Мать еще что-то говорила, но я так хохотала, что пропустила ее страстный театральный монолог.
Мама, у Марка другая женщина, прервала я ее, когда спазмы в животе немного прошли и я смогла говорить связно. Мать все равно несло, и меня она, похоже, не слышала. Больше того, она беременна. Он вчера не придумал ничего лучше, как показать мне фото, которое она ему переслала: тест на беременность. Положительный.
Мать замолчала на полуслове. Я даже отвела телефон от уха, проверить, не пропала ли связь.
Ну, наконец глухо сказала она деревянным голосом, этого стоило ожидать Ты не можешь родить, Марку нужны дети Юля, твой брак изначально был обречен. Чтобы муж принял, что ты бесплодна, надо было выходить замуж по любви. Не стоило выходить замуж за большие деньги.
Логику мать опять потеряла. Только что, казалось, она была, и снова ее будто вынесло ветром. Зная мать, я предполагала, что каждый наш разговор с этого дня будет строиться одинаково, по сейчас отыгрываемой модели. Так будет до тех пор, пока я не выйду замуж второй раз.
Очень вряд ли я еще раз наступлю на эти грабли. Если бы я еще хотела детей имело бы смысл. Точнее: если бы я могла иметь детей.
Я вообще не знала, кто он, мама. Я даже не догадывалась. Мне просто понравился спокойный, несуетливый человек. С ним было надежно, понимаешь?
Да, как с твоим отцом, всхлипнула мать. Я потом стала забывать, как он выглядит. То работает, то халтурит направо-налево. Ляжет кто-то ночью в кровать, утром уйдет. Ну, он хотя бы ночевать являлся
Я покивала. Если ребенком я не понимала отца, который постоянно стремился удрать из дома, то, став постарше, поступила точно так же, как он. Я любила свою мать, но ее непосредственность, эмоции через край и непоследовательность оказалось намного проще выносить на расстоянии. Проще причем нам обеим, не только мне.
Мама, понимаешь я думаю, что дело не только в моем бесплодии, выдавила я. Может быть, Марк тоже ошибся в браке. Во мне. Все бывает. Давай относиться к этому как к вопросу, который можно решить. Я не остаюсь с тремя детьми в съемной халупе без образования и работы.
Раздень его до трусов! немедленно потребовала мать. Ты что, зря училась? Пусть по помойкам побирается, раз так!
Я пообещала. Я тоскливо смотрела на часы, вслушивалась в просыпающийся отель и понимала, что сна не видать. Слышимость здесь оказалась такая, что лучше бы я выбрала самый паршивый хостел, потому что там за крики и храп я заплатила бы за ночь в десять раз меньше.
Я несколько раз пыталась попрощаться с матерью, но она не слышала, и в конце концов я плюнула и сбросила вызов. Положив телефон на тумбочку, я вытянулась на кровати и еще раз прокрутила в голове события прошедшего дня. Причинила себе боль, словно раны расковыряла. Затем подскочила и проверила объявления. Просмотры были, сообщения нет.
Я поднялась, потянулась, не надевая халат, пошла в ванную. Вот чем я плачу за поспешность: мне придется надевать несвежее белье и вчерашнюю блузку. Марк, конечно, погорячился, если я попрошу помощницу собрать мои вещи не все, но все мне и не нужны, например, без вечерних нарядов я обойдусь, да и шубы каприз Марка, если я попрошу собрать мои вещи, Лариса мне не откажет.
В романе или кино именно домработница прислала бы Марку фото теста на беременность, но в случае Ларисы я бы даже порадовалась за нее. Как и я, она была бездетна, детей очень любила и хотела, и было ей сейчас шестьдесят три.
Джинсы, костюмы, белье, теплые свитера, куртки, несколько платьев, обувь Марк и не заметит, что что-то пропало. Я не была привязана к вещам я не хотела трат, это безумие. Драгоценности все равно большинство можно лишь сдать в ломбард как лом, это двадцатая часть их цены, конечно, тоже деньги, но обойдусь. Подождать, и все, что мне причитается, я получу. Нужно иметь терпение.
Но терпения я не имела настолько, что, щедро намазав волосы отельным кондиционером, быстро сбегала наверх и успела наговорить Ларисе голосовое. Пока я смывала кондиционер, сушилась, укладывалась и слушала соседские разборки, прошло еще полчаса. В коридоре начала хозяйничать горничная кто-то, видимо, выехал еще ночью, и я, нащупав в кармане куртки случайную тысячу рублей, высунулась за дверь и попросила отправить кого-нибудь купить мне сэндвич и кофе и положить все в холодильник. Исходила я из того, что легко могу забыть купить еду и завтра опять буду страдать, пока не выйду на улицу.
Чертова слышимость в отеле не сразу позволила разобрать, что на втором этаже надрывается телефон. Я закатила глаза мать или Лариса, и если мать, не буду брать трубку, если Лариса пусть выполняет то, что я говорю, без расспросов и соболезнований. Когда я поднялась, телефон, как назло, заткнулся.