В результате неблагоприятного для Советского Союза исхода приграничных сражений немецко-фашистские войска в короткие сроки продвинулись в северо-западном направлении на 400500 километров, в западном на 450600 километров, в юго-западном на 300350 километров, захватили территорию Латвии, Литвы, часть Эстонии, Украины, почти всю Белоруссию и Молдавию, вторглись на территорию РСФСР, вышли на дальние подступы к Ленинграду, угрожали Смоленску и Киеву. Над страной нависла смертельная опасность.
Наступавшая через Прибалтику на Ленинград группа армий «Север» в составе 29 дивизий (16-я, 18-я полевые армии, 4-я танковая группа, 1-й воздушный флот), совместно с которой действовали финские армии, наступавшие на Ленинград и Петрозаводск, была одним из наиболее боеспособных объединений вермахта. Она была скрытно сосредоточена в Восточной Пруссии и под видом «штаба участка Восточной Пруссии» завершила подготовку к войне. Войска группы армий ранее участвовали в агрессии против Польши и Франции, где ее командующий В. Лееб за успешное преодоление линии Мажино (он командовал группой армий «Ц») получил звание генерал-фельдмаршала.
В войне на Западе приобрели боевой опыт практически все командующие армиями, корпусами и дивизиями (Э. Буш, Г. Кюхлер, Э. Гёпнер, Г. Рейнгардт, Э. Манштейн, Г. Линдеман и другие), как и большинство остального состава группы войск. Советские войска такого опыта не имели. Следует добавить, что в составе группы армий «Север», кроме финских армий, в битве за Ленинград принимали участие: испанская «Голубая дивизия», голландский и норвежский легионы, немало австрийцев, словенцев, эльзасцев и лиц других национальностей оккупированных Германией стран. Три дивизии группы армий предназначались для охраны тылов и борьбы против партизан.
Г. Солсбери в целом объективно и эмоционально рассказывает о полных драматизма боях на ленинградском направлении, самоотверженной борьбе наших пехотинцев, моряков и летчиков с противником. Ценой огромных потерь именно они, ведомые своими командирами и комиссарами, остановили наступление у стен города. Особое значение в замедлении темпов немецкого продвижения имели оборона Таллина, Лужского рубежа, Моонзундского архипелага и полуострова Ханко, сражение на ближних подступах к Ленинграду.
Две главы книги («Ленинград в блокаде» и «Самая долгая зима») посвящены тяжелейшим испытаниям, которые обрушились на жителей Ленинграда так же неожиданно, как появление противника у его стен. Вначале это были артиллерийские обстрелы и воздушные бомбардировки, которым по своей силе и продолжительности не подвергался ни один город в годы Второй мировой войны. Существует немало документов, раскрывающих расчеты гитлеровцев на уничтожение таким путем Ленинграда. 20 октября 1941 года эсэсовский палач Р. Гейдрих докладывал руководителю карательных служб Германии, одному из главарей нацистской Германии Г. Гиммлеру: «Командир айнзацгруппы «А» бригадефюрер Штальэкер (эти группы занимались уничтожением советского населения O.P.) доложил мне, что, по сведениям агентов, вернувшихся из Петербурга, разрушения в городе еще весьма незначительны. Пример бывшей польской столицы показал, что даже самый интенсивный обстрел не вызывает желательных разрушений. По моему мнению, в таких случаях надо орудовать массовым использованием зажигалок и фугасов. Я покорнейше прошу напомнить при случае фюреру, что если вермахту не будут отданы абсолютно точные и строгие приказы, то оба вышеупомянутых города не смогут быть разрушены».
Но самым губительным явился голод, который унес до 800 тыс. жизней. Г. Солсбери воссоздает перед читателем картину великой трагедии ленинградцев и в то же время их патриотизм, стойкость и мужество.
В советские годы эти главы книги, такие ее разделы, как «Город смерти», «Ленинградский апокалипсис», «Смерть, смерть, смерть», подвергались критике (в том числе и автором данного предисловия) за то, что негативные краски в книге необоснованно сгущены. Некоторые факты и оценки, которые содержатся в книге, ставились под сомнение. И сейчас нельзя согласиться с его утверждением, что «жуткие лишения превращали и взрослых и детей в зверей», и тому подобными, не имеющими границ обобщениями. В то же время ныне доступные документы подтверждают многое из того, что пишет Солсбери о негативных сторонах жизни города в условиях первой, наиболее тяжелой блокадной зимы и во что трудно было поверить, читая книгу.
Рассматривая наиболее кризисные периоды блокады, когда и в Кремле, и в Смольном были вынуждены считаться с вероятностью захвата немецко-фашистскими войсками города, Г. Солсбери пишет об интригах Г. Маленкова и В. Молотова против А. Жданова, связанных с судьбой Ленинграда, а И. Сталин, по его словам, был готов «пожертвовать Ленинградом, чтобы спасти Москву». Эти выводы он делает на том основании, что по приказу из Москвы важнейшие промышленные и оборонные объекты Ленинграда, военно-морские корабли, охранявшие город, подготовили к взрыву. Это было сделано на случай, если противник все же сумеет преодолеть оборону Ленинграда. Думается, что интриги здесь ни при чем. Тем более затруднительно ответить на вопрос, к чему был готов или не готов Сталин.
Исторически сложилось так, что в наиболее критические для страны летние и осенние месяцы 1941 года военные судьбы Ленинграда и Москвы тесно переплелись и были взаимосвязаны. Ожесточенное сопротивление на рубежах продвижения вермахта к Ленинграду и Москве лишили германские войска той ударной силы, которая была необходима для взятия с хода и Ленинграда и Москвы, как это предусматривалось планом «молниеносной войны» против СССР. Г. Солсбери выделяет события середины сентября1941 года. В эти дни началась переброска 4-й танковой группы Гёпнера на московское направление, где заканчивалась подготовка к операции «Тайфун», завершающему наступлению к главной цели Москве. К концу сентября движение немецких войск на Ленинград задохнулось. Соединиться с финскими войсками они также не смогли. «Жуков выиграл. Ленинград выиграл», констатирует Г. Солсбери. В битве за Москву кризис наступил в октябре, когда развернулось сражение на ближних подступах к столице. В конечном итоге немецко-фашистские войска под Москвой были разгромлены. С Ленинградского фронта противник уже не смог для их поддержки перебросить значительные силы.
Ранее неизвестные документы также показывают, что Москва, страна делали все или почти все для того, чтобы оказать помощь осажденному Ленинграду. При всех ошибках, просчетах, волюнтаристских решениях, принимался максимум возможных мер для доставки в Ленинград продовольствия и военных усилий с целью прорыва блокады.
Были предприняты четыре попытки прорыва блокады Ленинграда. Первая в сентябре 1941 года, на третий день после того, как гитлеровские войска перерезали сухопутные коммуникации с городом; вторая в октябре 1941 года, несмотря на критическое положение, сложившееся на подступах к Москве; третья в январе 1942 года в ходе общего контрнаступления Красной армии, которое лишь частично достигло своих целей; четвертая в августе сентябре 1942 года. Основными причинами неудач являлся недостаток выделявшихся для этого сил и средств. Все это время снабжение Ленинграда осуществлялось главным образом через Ладожское озеро, легендарную Дорогу жизни. И только в январе 1943 года, когда основные силы вермахта были стянуты к Сталинграду, блокада была прорвана и на узкой полосе южного берега Ладожского озера была создана железнодорожная связь со страной. Это был переломный момент в Ленинградской битве.
Нельзя оставить без внимания появившиеся в средствах массовой информации заявления некоторых авторитетов, которые ставят под сомнение необходимость обороны Ленинграда и едва ли не объявляют напрасными жертвы защитников города. Что это: наивные расчеты на милость победителей? С военной точки зрения падение Ленинграда означало возможность переброски армий, осаждавших город, на московское направление, где в критические моменты битвы, по выражению командующего группы армий «Центр» фельдмаршала Ф. Бока, «все решали последние батальоны», не говоря о других катастрофических последствиях. С моральной точки зрения такие заявления безнравственны. Они лишают молодое поколение исторического здравомыслия, оскорбляют память о жертвах и подвиге защитников Ленинграда. Пересматривая прошлое, необходимо прежде всего знать и помнить, какое значение то или иное событие имело в конкретно сложившейся исторической обстановке, как его воспринимали современники.
Президент США Ф. Рузвельт в Почетной грамоте, направленной защитникам Ленинграда, писал: «От имени народа Соединенных Штатов Америки я вручаю эту грамоту городу Ленинграду в память о его доблестных воинах и его верных мужчинах, женщинах и детях, которые, будучи изолированными захватчиками от остальной части своего народа и несмотря на постоянные бомбардировки и несказанные страдания от холода, голода и болезней, успешно защищали свой любимый город в течение критического периода с 8 сентября 1941 г. по 18 января 1943 г. и символизировали этим неустрашимый дух народов Союза Советских Социалистических Республик и всех народов мира, сопротивляющихся силам агрессии».
За последние годы издан ряд ценных книг, посвященных битве за Ленинград. В первую очередь это заслуга традиционно сильной школы историков, работающих в городе на Неве, институтов и отделений Российской академии наук, Института военной истории Министерства обороны. Среди этих трудов, подготовленных на основе или с учетом ранее недоступных документов, такие книги, как «Ленинград в осаде» (сб. документов. Ответ. редактор А.Р. Дзенискевич); «Ленинградская эпопея» (ред. коллегия: В.М. Ковальчук, Н.А. Ломагин, В.А. Шишкин); «Ленинград в борьбе месяц за месяцем 19411944» (ред. коллегия: Н.И. Барышников, Б.П. Белозеров, А.Р. Дзенискевич (ответ. редактор), И.З. Захаров, В.М. Ковальчук, Ю.И. Колосов, Г.А. Олейников, Г.Л. Соболев); «Краснознаменный Балтийский флот в Великой Отечественной войне» в четырех книгах (ответ. редактор адмирал флота В.А. Касатонов; ред. составитель капитан 1-го ранга П.Я. Вольский). Эти труды позволяют уже с позиций современных научных знаний оценить книгу Г. Солсбери. Нет сомнения, что изучение битвы за Ленинград будет продолжаться.
Г. Солсбери завершает книгу словами: «Навсегда останутся в памяти эти 900 дней». Можно с уверенностью сказать, что в нашей стране его книге суждена долгая жизнь.
10.06.96
О.А. Ржешевский
Глава I
Бесконечная ночь
Я не напрасно беспокоюсь,Чтоб не забылась та война:Ведь эта память наша совесть.Она,Как сила, нам нужна
Белые ночи
Холод и ветер. Холод и ветер. Ленинградская весна 1941 года. В мае выпал снег. Мимо Зимнего дворца шагали демонстранты в пропитанных влагой пальто, в мокрых ботинках. Июнь тоже был холодным, и казалось, балтийский туман не рассеется никогда. В этом не было ничего необычного, когда Петр Великий на невском болоте основал новую столицу: не о климате и не о покое он заботился.
В четверг 19 июня и на следующий день бушевали грозы, погода менялась. Наконец 21 июня день летнего солнцестояния. Вырвалось из-за туч солнце, и вдруг яркая голубизна неба радостно простерлась над городом.
Ленинград подтверждал слова Пушкина: «Но наше северное лето карикатура южных зим». День солнцестояния особый, самый долгий в году. Бесконечный день и самая белая из «белых ночей», когда сумерки даже в полночь не наступают, когда так и не сходит на землю ночь.
Перемена ветра, мягкое солнечное тепло. И чудесным образом преобразилась Нева, из серой в голубую, сверкающую. Овеянный ароматом цветущих лип, черемухи, жасмина, город стал праздничным. В старых зданиях университета, построенного еще в XVIII веке, экзамены закончились 21 июня, и наступили каникулы. В белые ночи происходили «гулянья». От Университетской набережной, через Дворцовый мост. Молодые люди в синих выглаженных костюмах, девушки в легких белых платьях Песни под баян, под гитару. Встречи в кафе на Невском проспекте. У «Кафе-мороженого» в одиннадцать, у «Зеленой лягушки» в полночь, на углу Елисеевского магазина в час ночи. Очереди весь вечер возле «Астории» и «Европы», а внутри молодежь, танцующая фокстрот под модную песенку, ставшую популярной благодаря Эдди Рознеру с его джазом, выступавшим в «Метрополе»: «Мы встретимся снова во Львове, я и моя любовь».
Эта весна в Ленинграде казалась неустойчивой не только из-за погоды. Кто мог знать, сколько еще продлится непрочный мир, когда второй год шла Вторая мировая война. Правительство заверило Ленинград (и остальную Россию), что нацистско-советский пакт, подписанный в августе 1939 года, накануне войны, гарантирует, что на страну не нападут. Пропагандисты на партийных собраниях ленинградских предприятий постоянно повторяли, что обе страны, подписавшие договор, обязались не нападать друг на друга, и давали понять, что подвергнуть это сомнению равносильно государственной измене. Передовицы «Правды» приветствовали небывалую эру сотрудничества, при котором Россия отдавала Третьему рейху пшеницу и нефть в обмен на машины (и военную технику). Но ленинградцы все же беспокоились, в них жило мучительное недоверие к нацистам. Что бы ни говорил Сталин, весь ход войны показывал, что нельзя верить обещаниям Адольфа Гитлера. Следя за развитием событий, ленинградцы знали, что после раздела Польши между Германией и Россией осенью 1939-го нацистские танки в 1940 году быстро двинулись на Данию, Норвегию, Францию; ошеломляющее впечатление произвело варварское воздушное нападение люфтваффе на Англию. Рядовых русских граждан ужаснуло это свидетельство силы фашистов.
А весной 1941-го еще большую тревогу вызвала у ленинградцев новая кампания вермахта стремительная успешная война против Югославии, быстрое завоевание Греции, оккупация острова Крит, угроза Суэцкому каналу со стороны быстроходных войск Роммеля в Северной Африке. Теперь, одержав победу на Европейском континенте, на кого обратят нацисты следующий удар? Очевидно, на Англию. Но время от времени в Ленинграде возникали слухи, что у Гитлера в списке следующей была Россия. Москва эти слухи опровергала (в последний раз всего неделю назад); и вряд ли кто-нибудь мог открыто поставить под сомнение решительные заверения Сталина относительно пакта с Берлином. Безопасней одобрить линию партии, глубоко запрятав любые сомнения. Но тревога жила во многих душах. Ведь если вопреки всем обязательствам, обещаниям, заверениям Гитлер все же нападет на Россию, в опасности будет Ленинград, город исторически, традиционно военный, созданный Петром в 1703 году в качестве бастиона, защищавшего русскую землю от шведов, поляков, литовцев, финнов, немцев.
Но мало кто всерьез думал об угрозе нацизма, отправившись в отпуск на острова Финского залива, на морское побережье или озера, отвоеванные зимой 19391940 годов у Финляндии. День был слишком прекрасен, предзнаменования обнадеживающими. Большинству ленинградцев казалось, что положение их города надежней, чем когда-либо, с тех пор, как в 1918 году Ленину пришлось временно опять перевести столицу России в Москву из-за опасности вторжения немцев. Но «временный» перевод стал постоянным: Финляндия, Латвия, Эстония и Литва после 1917 года отошли от России; финско-советская граница проходила в 30 километрах от Ленинграда и захватить город не стоило большого труда.