Отец улыбнулся и уже начал было говорить дальше, но тут Джей резко его оборвала:
Стой. Но ты же и сам не хочешь ходить со мной в лес. Получается, и одну не пускаешь, и со мной не идёшь. И что мне тогда делать?
Милая, не начинай
Ну пап!
В глубине души она понимала, почему ей не разрешали идти в лес. Знала, чувствовала, что всё с ним не так просто, и сама, глядя по вечерам на деревья из окна своей комнаты, беспокойно думала о его тайнах и возможных обитателях. Но со своим интересом ничего поделать не могла.
Джей, хватит. Если хочешь, я могу больше рассказывать тебе про лес. Сказки и истории, которые я сам слышал и видел. Но ходить туда не надо. Ты и сама поймёшь почему и потеряешь интерес.
На это она ничего не сказала. Лишь скрестила руки на груди и упорно смотрела в окно. Только не на отца. Только не давать ему понять, будто она смирилась и будет с готовностью его слушаться. Да конечно!
Хочешь продолжение истории?
Угу.
Тогда посмотри на меня. В глаза.
С громким вздохом Джей перевела на него взгляд. Отец издевательски улыбался.
Ну вот видишь. Всё хорошо. Я же не враг тебе, верно?
Угу.
Так вот, феи. Они появились из леса и стали его хранителями. Это маленький народец с крыльями и неуёмной энергией ты и сама знаешь, что они без конца летают, кружатся, танцуют и прячутся в кронах деревьев. Но при этом феи внимательные и заботливые и знают каждого обитателя, каждую травинку в лесу. И без конца летают. У них столько сил и рвения жить Феи так похожи на тебя, Джей.
От одних этих слов она почувствовала, как обида на отца разлетается по воздуху, превращаясь в пыльцу, а затем и вовсе растворяется в вечернем свете. Она еле сдержала улыбку.
Но однажды кое-что случилось
Тут отец выдержал паузу, внимательно смотря на Джей. Та сидела и ждала, не возмущаясь, и вообще, кажется, забыла, как нужно дышать.
Однажды деревья повздорили с феями, и началась вражда. Ничего серьёзного но они позавидовали друг другу и начали сетовать на свою судьбу, пытаясь украсть силы противника. Некогда друзья и самые верные товарищи их души заполнила тьма. Деревьям не нравилось, что они стоят веками без движения и растят свои корни в истоки земли, и зачем?.. А феи, они ведь совершенно свободны. Летают себе и делают всё, что им захочется. И, наблюдая за бесконечным движением фей туда-сюда, деревья покрылись коркой зависти. Так начался спор фей и деревьев кому из них живётся лучше? Они попытались поменяться судьбами: феи засели на одном месте, почти не двигаясь и пытаясь отрастить в землю несуществующие корни. А деревья стремились ввысь и у них получилось! Они росли и росли, множась на тысячи мелких веток, и корни их пошли не вглубь, а вширь, и самые высокие их ветки собирались достать до облаков Но ничто не случается просто так, и роль каждого из них была предопределена самой землёй. Феи сделались тихими и несчастными и вдруг поняли: деревья дают жизнь плодам, а что делают они? Спокойная их жизнь обернулась унылым существованием. В лесу начался беспорядок. Первый же ветреный день погнул ветки деревьев, и самые высокие, самые смелые ветки безжизненно упали на землю Налетел такой ветер, какого прежде не видел лес. И феи, заметив, как гнутся деревья от свистящих порывов, забыли про спор и побежали помогать. Так едва не погиб лес. И только когда ветер успокоился, а деревья увидели, сколько их собратьев пало в те дни, только тогда пришла старая жизнь. Жизнь, в которой феи без устали летают и смеются, а деревья терпеливо стоят, принимая уготованную им судьбу. Они поняли, что у свободы фей есть своя цена: феи никогда не поймут их уверенности и спокойствия. У них всё предрешено, а феи ежедневно сражаются с тысячей трудностей сразу. И так спор разрешился, а лес вновь зажил спокойно и счастливо.
Отец закончил, мечтательно улыбаясь. Джей редко видела на его лице такое выражение по крайней мере, с начала болезни мамы.
Так это правда было? Она тут же решила для себя, что, даже если отец скажет, что это придумал, она всё равно будет верить.
Я слышал эту историю от твоей бабушки. Думаю, что всё так и было. Он издал тихий смешок, возвращаясь к своему занятию с травами. Феи с деревьями правда не смогли бы существовать спокойно. Они бы обязательно поссорились.
Почему ты так думаешь? Мне вот кажется
Опять эта твоя манера спешить, спешить, спешить, пробормотал отец, и голос его был таким тихим и рассеянным. Он, наверное, уже потерялся в мире шалфея и розы. Те, кто рождён в покое и предопределённости, всегда будут завидовать свободе. А свободные, в свою очередь, всегда будут вздыхать, видя, как кто-то живёт спокойно и безо всяких тревог.
Думаешь, это нормально? Завидовать чьей-то судьбе?
Отец молчал минуту. Перебирал пальцами травы, откладывал подходящие в левую сторону. Уже образовалась маленькая горка, и Джей видела, как эти травы постепенно спускаются по этажам, выходят через дверь и устремляются прямо в дом Дантонов, чтобы превратиться там в выпечку, которая будет сниться ей всю следующую неделю.
Знаешь, все всегда хотят чего-то, чего иметь не могут.
Но разве мы не можем захотеть что-то иметь и это получить? Ну неужели мы не можем хотеть чего-то большего?
У Джей формировалась какая-то другая мысль, более глубокая, но она никак не могла её ухватить и закончить. Вместо этого она развела руками и растерянно улыбнулась отцу, надеясь, что тот её поймёт.
И он понял.
Иногда можем. В мелочах. Но судьбу не изменишь, даже если будешь очень этого хотеть и стараться. Не торопись почём зря, не пытайся перевернуть с ног на голову уклад своей семьи.
Смысл этих слов не до конца доходил до Джей: отец опять впадал в то состояние, когда, целиком уходя в работу, бросался странными предложениями, чересчур сложными для юной девочки. Она закатила глаза но осторожно, так, чтобы он случайно не заметил, и глубоко вздохнула. Только этим вздохом и могла выразить своё недовольство. Впрочем, и это бы не помогло: отец её уже не замечал.
Она иногда смотрела на него и гадала: неужели ему действительно настолько нравилось часами сидеть на одном месте и разглядывать травы? Неужели это вообще кому-то приносит такое удовольствие, чтобы делать из этого смысл своей жизни? Нет, конечно, Джей тоже нравились плоды и травы, нравилось превращать их в нечто красивое и полезное но не с таким же упорством. Не так же долго, в конце концов.
Пап, мне скучно, сказала она шёпотом, не особо рассчитывая на ответ.
Но отец услышал и поднял голову.
Я знаю, доченька. Но что я могу
Ты никогда не думал, что есть деревья, которые не должны были родиться деревьями? перебила его Джейн, чего прежде редко себе позволяла. Да и сейчас она даже не заметила, что перебила отца. Просто задумалась. Ну, если дереву правда хотелось жить как феи, и даже этот спор и ветреные дни его не переубедили. Если дерево ну должно было родиться феей. Стать ей. Может быть, что-то произошло, и душа феи переместилась в дерево. Не знаю, что-то такое. Ты об этом не думал?
Только остановившись, Джей поняла, что всё это время не дышала.
Милая, тебя куда-то не туда занесло. Отец даже перестал заниматься травами и серьёзно посмотрел на неё. Смотрел и смотрел, не отводя взгляд. Ты родом из чудесной семьи Крейнов. Мы исцеляли и оберегали Белую Землю, сколько себя помним. У тебя в крови течёт не просто наша кровь, но ещё и наши знания, добываемые годами и десятилетиями, и традиции, и любовь к плодам, которые дарит нам земля. Да, сидеть часами над травами это не по тебе. Но я больше склоняюсь к тому, что это временно, пока ты ещё ребёнок. В любом случае это же не значит, что ты должна отказаться от семьи и превратиться в фею, верно? Смешок, и его лицо снова пропадает в шалфее и розе. У каждого своё место. Твоё в этой семье. Считай, что мы феи от мира людей. Мы же оберегаем и защищаем жителей деревни. Лечим, создаём здесь уют, обеспечиваем всех отварами. Какая разница, что мы люди, если выполняем те же задачи, что и феи в лесу? Как тебе такой взгляд на мир?
Этот взгляд ей нравился. Джей заёрзала на стуле. Было и неловко, и стыдно, и радостно одновременно: она снова выдала какую-то глупость и наверняка этим разочаровала отца. А вот отец, в свою очередь, оказался куда умнее. Хотя он и должен быть умнее, правда?
Ох. Опять в голове тысяча вопросов.
Но всё-таки, упрямо продолжила она, желая, чтобы последнее слово осталось не за отцом. Что, если где-то существует дерево, которое должно было стать феей? Что оно чувствует, зная, что никогда не сможет быть тем, кем себя ощущает? Это Это же так страшно.
Джей, ни одно дерево никогда так себя не чувствовало.
Откуда ты знаешь?
Знаю. Дерево может завидовать феям, но в конце концов оно понимает, что находится именно там, где должно. И делает по жизни то, что нужно.
Кто это определяет? Откуда все знают, чем мы должны заниматься? И неужели в лесу нет ни одной феи, которая хотела бы просто сидеть и растить в земле свои корни?
Отец вздохнул, сжал кулаки. Оторвался от трав: слева от него лежала большущая, невероятно пахнущая горка. Джей съёжилась, понимая, что вот именно теперь, именно в эту минуту, терпение отца начало иссякать. Что отец не любил больше всего так это бесконечные вопросы. Ну, и беспорядок.
Потому что у феи нет корней. Она не может растить их в земле. Поэтому фея, которая спокойно сидит и ничего не делает, никому в лесу не нужна.
Джей помолчала, понимая, что не стоило больше ничего говорить. Отец подождал полминуты и снова вернулся к своему занятию: ей бы и в голову не пришло его ещё раз отвлекать. Она вздохнула, встала и пошла к двери и лишь пробормотала на выходе:
А мне бы хотелось, чтобы было какое-нибудь изобретение, которое помогало бы феям отращивать корни. А деревьям бегать и летать, сколько им вздумается.
На это отец ответил ей коротким вздохом он больше не слушал, целиком погрузившись в свои травы. Джей не оставалось ничего, кроме как выйти, плотно закрыв за собой дверь, и подняться в темноту и ночную прохладу своей комнаты.
И всё-таки ей казалось, что когда-нибудь всё изменится. Она не могла разобраться в своих ощущениях, но чувствовала слишком много, чтобы просто принять ответ отца.
Её ждало что-то большое. Больше, чем сидеть в мастерской и копаться в травах.
Больше, чем жизнь её отца.
Лесные истории. Как фея стала человеком
У леса есть жизнь, и имя этой жизни деревья и зелень.
У жизни есть своя защита, и имя этой защите феи.
Феи укрывают лес густым полотном, через которое не проползёт ни дух, ни человек.
И имя этому полотну морок.
Густой и тягучий морок пробирается в самое сознание человека и путает его взгляд. Взгляд начинает цепляться за те места, где прежде была пустота, а теперь, в его понимании, дорога. И дороги переплетаются друг с другом, как мох, который растёт вдоль и над деревьями.
Феи никогда этому не учились они родились с мороком в душе. Их перепончатые крылья, давно поросшие мхом и окутанные густой слизью, начинают слегка дрожать, чувствуя человека.
Одна из них родилась и живёт на границе леса. У неё нет имени, но ни у одной феи его нет: они одна общая защита, одна судьба, одна задача.
Жизнь феи протекала медленно и спокойно подобно туману, загородившему вдалеке чужую землю. Что это была за земля, фея не знала; но там жили чужаки, на которых она направляла свой бесцветный морок. Фея питалась тем, что давали ей деревья, гладила их и иногда, собравшись с силами, тягуче пропевала им песню любую, какую они хотели.
Деревья всегда просили что-то про полёт, но не знали, что феи давно разучились летать.
Голос у неё был хриплый и тяжёлый, она едва проговаривала слова получались обрывки слов и обрывки песен.
Фея смотрела глубоко в белую мглу. Никого в ней не было.
Но что-то было в воздухе.
Она набрала побольше воздуха в липкие ноздри и ощутила кожей, как он стал тяжёлым и влажным. Ей стало тяжело дышать, и фея схватилась за своё тело, сжав его руками.
Этот воздух был невыносим.
Она шипела на вдохе и выдохе, раскачиваясь из стороны в сторону.
Густой воздух побелел, как земли вдалеке, и в одном месте сгустился особенно сильно: фея не видела, а чувствовала, как что-то собралось, накопилось в нём, превратившись в вязкую массу.
И эта вязкая масса воздуха заговорила на незнакомом ей языке сперва раскачивалась, сопела, будто пыталась спеть песню для деревьев, а затем вдруг произнесла речь на её родном языке, на языке фей.
Я могу показать тебе земли твоих врагов, певуче протянул воздух и закашлялся.
Фея попыталась его ударить, выпрямив свою необычайно сильную руку, но рука повисла в воздухе, обездвиженная на мгновение.
Тогда фея глубоко выдохнула, понимая, что чужаки из-за леса такое сотворить не могли.
Кто ты? прошептала она.
Кхе-кхе-кхе Я Я тот, кто может усилить тебя. Ты увидишь, как живут и чем дышат твои враги. Разве Разве тебе не надоело сидеть на одном месте?
Фея хранитель границ не могла согласиться. Даже если бы хотела.
Но что-то внутри неё зашевелилось и оживилось и протянуло к воздуху вторую руку в попытке его потрогать, получше ощутить.
Это была неприятная влажная масса, от которой рука её намокла.
Я знаю, ты этого хочешь.
Фея не хотела. Фея вообще ничего никогда не хотела: не было у неё такой возможности. Деревья те-то обладали своими желаниями и совсем не стеснялись о них говорить. Но её задача охранять, и род её давно утратил связные мысли и желания. Она больше ощущала, чем видела. Больше чувствовала, чем думала.
И густая масса рядом заставляла её чувствовать дрожь и смутное побуждение пересечь границу.
Я сочту это за согласие, проговорил воздух, и неожиданно масса оказалась прямо внутри неё, и у феи расправились крылья, и она вдруг полетела далеко вперёд, через дымку и туман, сквозь белую густоту и морок в её собственной голове.
Проснулась фея на полу. Первым, что она увидела (увидела, а не почувствовала), был яркий источник света, такой яркий, что ей пришлось тут же закрыть глаза.
Источник был как солнце, только не тёплый. Неприятный.
Это у чужаков вместо солнца?
Фея чувствовала свои руки и ноги, но не ощущала крыльев. Нехотя открыв глаза, она с интересом осмотрела своё тело. Она была чистой и худой, и ничто в ней не напоминало лес.
Кто же я тогда? просипела она, вдруг осознав, что говорила на совершенно другом языке.
В голове одно, а изо рта вылетало что-то незнакомое.
И мысли мысли!.. Это были чувства, облачённые в язык чужаков.
Фея встала, глубоко погружаясь в каждое новое ощущение своего тела.
Сделала один шаг.
Второй.
И наткнулась на густую массу воздуха, которую не заметила за новыми впечатлениями.
Масса обняла её и прошептала на ухо: «Сегодня ты человек. Просто человек».
Фея не умела удивляться. Не знала, как выразить своё желание вернуться в лес. Не знала, как обозначить своё старое и новое тело. Поэтому промолчала и отпустила воздух, который вновь стал лёгким и приятным, и пахло от него чем-то совсем не лесным.
Откуда-то сверху раздавались голоса чужаков. Человеков. Фея попыталась произнести это слово, но заболело горло и запутался язык она беспомощно подвигала ртом, но, устав, лишь махнула рукой и сосредоточилась на том, что было сверху.
Стоило ли идти к человекам? К тем, от кого она защищала лес?
Фея вздохнула (это она умела делать ещё до превращения) и начала думать, как выбраться отсюда.
У человеков же должен быть другой мир: она, наверное, попала в дом одного из них, но может выйти и увидеть, какие у человеков день и солнце.
Она наткнулась на стену. У стены был предмет. Маленький и круглый, и фея обхватила его, пытаясь притянуть к себе и оттолкнуть от себя. Ничего не получалось.
Она тянула и тянула.
Прежде ей доводилось подолгу сидеть, подолгу слушать, подолгу срывать плохие растения возле деревьев. Она решила, что и здесь нужно просто делать и делать, пока что-то не случится.