Он тоже отстранился, но так, как будто до конца не понимал, где он и что сейчас произошло. Мои губы, шея и уши горели пламенем, которое он снова смог во мне разжечь.
Все очарование поцелуя прошло в момент включения света. Как будто ничего и не было, между нами, только что.
Мы вышли из лифта и пошли к дверям на улицу, где меня уже ждало такси. Павел раздетый шел за мной.
Я посмотрела на машину, потом на него, но не произнесла ни слова. Павел же взял себя в руки и уверенно, хоть и немного хрипло произнес:
Прости, я не должен был этого делать
Он открыл передо мной дверь и помог сесть внутрь. Я была ошарашена, обескуражена. Меня снова пронзила острая боль.
«Я не должен был этого делать». Что это вообще может значить? Я что, сама насильно полезла к нему целоваться? Принудила его или что? Кому он не должен?
И почему было так хорошо. Словно детали пазла сошлись и все было на своем месте. Почему меня не покидает ощущение, что что-то не так. Не сходится, не вяжется.
Его такой искренний поцелуй, поведение за столом и последняя фраза. Все будто из разных частей оперы. Как понять, что он имел в виду?
Я растерянно переваривала все, произошедшее сегодня и мчалась в такси по заснеженным московским улицам. Событий в этом дне было слишком много для одной маленькой меня и единственное, чего хотелось сейчас это уют и покой моего дома.
Я доехала довольно быстро. Вышла из машины, поблагодарив немногословного водителя и вошла в подъезд. Как же мне нравилось жить в этом красивом месте. Все тут было новое, современное, не было запаха сырости и затхлости.
До блеска натертый лифт открыл для меня свои двери, и я вошла внутрь. Нажала кнопку родного 13-го этажа и медленно поехала вверх, гонимая усталостью.
Мама, папа, я дома! бодро обозначила с порога свое присутствие.
Вот это ты вовремя! Сейчас елочку будем наряжать. весело сказал папа.
Он как раз пытался впихнуть огромное дерево метра под два в маленькую зеленую подставку. Честно сказать В успех этой операции верилось с трудом.
А мама-то где? спросила я, снимая пальто и убирая его в шкаф.
Так она на маникюр записалась, вот уже второй час пропадает.
Ааа.
Вот как раз пока ее нет, решил сделать сюрприз. Ты давай тут не стой столбом. Руки мыть и помогать.
Хорошо. с наигранным энтузиазмом откликнулась я.
Честно сказать, не хотелось этим заниматься. Но у папы была традиция. Каждый год он ставил живую елку, и мы наряжали ее стеклянными игрушками, которые мама стала бережно коллекционировать.
Запах в квартире стоял нереальный. Вкусный, сосновый он словно опрокидывал куда-то в детство. Где ты еще совсем маленькая девочка и веришь в чудо.
Папа установил елку, и она почти доставала до потолка. Огромная, пушистая, такая ароматная, она невольно снова окунула меня в праздник. Я пошла в свою комнату и принесла колонку, на телефоне включила раздел новогодних песен, и мы с папой полностью погрузились в напряжение елки.
Это так прекрасно, когда родители живы и здоровы и могут проводить с нами время. Почему-то подумала я.
Вешая игрушки, я думала о своем, мы почти не разговаривали. Мне казалось, что чудо в этом году вполне возможно. И может добрый бородатый дед мороз принесет в своем огромном мешке кое-что для меня.
Я вдруг почувствовала себя счастливой, от того, что увидела Пашины чувства к себе, вернее ощутила их в полной мере. Губы загорелись снова, кровь прилила к щекам. И я почти задохнулась от ощущения, что, между нами, еще все возможно. Что я больше не испытываю на него обиды. Что он дорог мне.
Мы закончили наряжать елку и как только включили гирлянду в двери повернулся ключи и вошла мама. Мы с папой хором закричали: «сюрприз».
А мама, не раздеваясь подошла к елке как очарованная! Всплеснула руками, обняла папу и меня и долго причитала, что это самая красивая елка в ее жизни и какой папа молодец.
Я смотрела на них и в душе крепло ощущение возможного счастья. Я смотрела и очень хотела, чтобы в моей жизни было такое глубокое сильное чувство.
Я верила, что это возможно. Я крепла в этой мысли каждую секунду.
Сказав родителям, что поела и сильно устала ушла в свою комнату. Мне нужно было привести мысли в порядок. Не делать необдуманных поступков. Нужно все взвесить.
Я разделась максимально спокойно. Хотя внутри меня бушевала целая буря эмоций. Мне хотелось бежать, прыгать, делать хоть что-то чтобы не бездействовать. Только не быть стационарной сейчас.
Но сначала душ. Горячий, смывающий с меня эмоции этого дня. Это должно меня успокоить
Я встала под струи воды, которые нежно ласкали тело и снова вспомнила наш поцелуй в лифте. Он был таким голодным, пьянящим, откровенным. Я закрыла глаза и стала воспроизводить каждое движение и каждый стон, который вырывался у Паши.
Поняла, как сильно он скучал по мне, как пил меня всю. И как же невозможно скучала я
Какой надо быть дурой, чтобы отказаться от него, думать, что смогу жить как ни в чем не бывало без его рук и губ. Без его хитрой улыбки черных омутов глаз. Как могла я быть такой слепой, чтобы не понять раньше, что я безумно, бесповоротно полностью и целиком люблю его.
Я согласна на все. Даже быть его собственностью, даже на самое малое.
В голове летали картинки одна за другой. Как мы устраиваем свадьбу: я в красивом белом платье иду под руку с папой по широкому проходу и множество гостей приветствуют нас. Папа бережно передает мою руку Павлу, а он смотрит на меня совершенно влюбленными глазами, не замечая ничего и никого вокруг.
Следующая картинка: как я хожу с большим и круглым животом, а Паша наклоняется ко мне и кусает большое зеленое яблоко из моих рук. Нежно гладит мой круглый животик и весело улыбается.
Потом как я держу в руках младенца, маленького, но самого красивого мальчика на планете, с большими черными омутами глаз в точности как у отца. Он сосет мою грудь, которая полна молока, а Паша рядом обнимает меня за плечи и искренне любуется этим произведением искусства
Я силой выдернула себя из грез. Заставила спешно намылиться и быстро выйти мокрой в одном полотенце на поиски своего телефона.
Мне нужно ему позвонить. Мне нужно сказать ему о том, что я безумно его люблю, о том, что простила и хочу быть только с ним. Не меньше, чем вечность.
Я спешно начала копаться в сумке, пока наконец не нашла телефон и не разблокировала его.
Вдруг увидела сообщение от Салли. Мы часто переписывались.
Салли: Марго, привет! Ты уже видела? Ссылка
Интересно, что там такого прислала Салли. Я перехожу по ссылке и вижу статью в известном английском журнале:
Павел Пуров и Самина Аль-Таджир объявили о помолвке.
Телефон выпал из моих рук, а глаза застилало туманом слез. Как в бреду я опустилась на пол безвольной куклой.
«Я не должен был этого делать». Кулаки сжались до дрожи, захотелось кричать во все горло. Дрожь била похлеще электрического тока.
Чтобы не завопить в голос я укусила себя за кулак. Слезы душили. Я умирала. Он женится, он женится на другой. Вот и все.
Дура! Боже, какая я дура. Замечталась, представила себе, что все возможно. Но такие как он не женятся на таких как я. Он нашел себе невесту получше, а я в прошлом. Теперь навсегда.
Все кончено.
Для нас все кончено.
Глава 5
Думала, что умерла. Снова. В который раз.
Боль в груди уже не казалась моральной, она была самой что ни на есть физической. Сердце будто кто-то сжимал голыми руками и никак не хотел выпускать.
Как же мне плохо
Мысль. Вдруг в голове: может показалось?
Руки ищут телефон, голова почти не соображает. Открываю и снова вглядываюсь в текст:
Павел Пуров и Самина Аль-Таджир объявили о помолвке.
Не могу смотреть дальше, но заставляю себя как законченный мазохист. Пусть будет больно, но я должна прочитать иначе не поверю!
Известный российский предприниматель Павел Пуров, владелец социальной сети «Вместе» и одноименного мессенджера сделал предложение своей возлюбленной Самине Аль-Таджир, дочери известного арабского шейха Арама Аль-Таджира.
Их отношения длятся уже более полугода и Павел решился на следующий шаг помолвку. Событие прошло в тесном семейном кругу на торжестве в честь дня рождения Самины.
Наша редакция от души желает счастья молодым! Ура!
А дальше шли четыре фотографии этого самого торжества.
На первой: тесный семейный круг около тридцати человек в дорогом ресторане весело отмечает день рождения. Все разодеты в пух и прах.
Следующий кадр разрывает сердце окончательно. Павел стоит на одном колене, с коробочкой в руках и заискивающе смотрит в глаза великолепной брюнетке в красном платье. Она явно красивее меня, такая тонкая и изящная. Огромные глаза на загорелом лице выглядят кукольными, тонкая талия хорошо подчеркнута облегающим платьем. Настоящая восточная красавица.
Боль сковывает тело, я безмолвно рыдаю, сидя с телефоном в руках. Но не позволяю себе его выпустить. Чтобы было еще больнее листаю следующее фото.
Павел крепко обнимает свою возлюбленную, а она прижимается к нему всем телом не выпуская коробочку из рук. Она искренне счастлива это чувствуется даже через фотографию.
Следующее фото совсем близко сделано. На нем Павел и Самина нежно целуются в губы.
Блокирую телефон, гашу экран. Больше всего мне хочется сейчас швырнуть его в стену и завыть волком. Внутри меня что-то умирает медленно и мучительно. Слезы без остановки бегут по щекам, прокладывая соленые дорожки до самого подбородка.
Я думала, что мне не может быть больнее, чем тогда. Как же я ошибалась.
Ты любишь другую, Паша. Ты сделал ей предложение. Вы помолвлены
А я все еще люблю тебя. Так сильно, что готова была несколько минут назад написать тебе об этом. Сказать, что простила тебя и мы можем начать все сначала.
А тебе не нужно ни мое прощение, ни я ни моя любовь.
Внутри зажгло еще сильнее. Я легла на ковер и свернулась калачиком, подтянув колени к груди. Я пыталась погасить эту боль. Пыталась разорвать ее на части, бить ее со всего размаха кулаками. Но не могла.
Единственное, что мне доступно, это лежать на полу в собственной комнате и рыдать от боли.
Паша, неужели ты не мог подождать? Настоять, быть рядом? Почему ты не появлялся в моей жизни? Мы могли бы все исправить как-то.
Сама тебе запретила. Я сама во всем виновата.
И теперь совершенно тебе не нужна.
***
Я пролежала так мучительно долго. Пока не почувствовала, как пальцы ног онемели от холода. На мне было одно лишь полотенце, поэтому я так сильно замерзла.
Или просто мое сердце теперь превратилось в лед, как и вся я.
Еле встала с пола и шатаясь побрела в ванную, снова включила воду. Горячую с паром, чтобы хотя бы попытаться смыть с себя свой позор.
Долго, очень долго упругие струи воды вымывали из моей головы ненужные мысли.
После истерики я почувствовала себя истощенной, измученной, израненной и совершенно апатичной.
Я вышла из ванны и протерла запотевшее зеркало рукой. Посмотрела на себя заплаканными красными глазами. Соленые капли снова потекли от жалости к себе.
Ты никто для него, Маргарита Куприна. Ты для него была просто увлечением. Он женится и будет счастлив.
Туда тебе и дорога, дорогой Павел Александрович Пуров.
Вытеревшись я просто залезла в свою кровать, сделала непробиваемый кокон из одеяла и кое-как уснула. Отключить мысли было тяжело, даже невозможно. Поэтому уснула я в слезах.
Проснулась от того, что кто-то настойчиво теребил мое плечо.
Открыла глаза и увидела в приглушенном свете настольной лампы встревоженное лицо мамы. Она склонилась надо мной.
Милая, солнышко мое, это был просто сон всего лишь сон мама гладила меня по голове и причитала. Маргошечка, ты так кричала, я очень испугалась
Не в силах больше терпеть, я села и обняла маму так крепко Слезы полились из глаз снова. Мама гладила меня, успокаивала, а я рыдала навзрыд не в силах остановиться.
Милая, ну кто тебя обидел? Ты только скажи, мы с папой ему голову открутим!
Я лишь жалобно всхлипнула, как маленькая.
Мама, полежи со мной, пожалуйста. заикаясь от рыданий попросила я.
Мне нужна ее поддержка, я не смогу без поддержки. Просто сломаюсь.
Милая, конечно. Я только подушку свою принесу. мама встала. А мне так не хотелось ее отпускать.
Липкий, мерзкий кошмар, который снился мне только что, никак не хотел выходить из головы. А снилось всегда одно и тоже: как Павел тащит меня безвольной куклой за порог своего дома и своей жизни. Как он кидает меня со ступеней и оставляет совершенно одну. Почти голую, босую, ночью, без денег, без документов, без телефона, без гордости, без чувства собственного достоинства.
Я обняла себя руками тревожно глядя на дверь в ожидании мамы. Она пришла и подошла к кровати. Легла рядом со мной, а я повернулась спиной к ней, чтобы она гладила и обнимала меня как маленькую.
Я позволю себе эту слабость сегодня. Мне это необходимо. Без мамы я не переживу эту ночь.
***
Утро выдалось отвратительным. Мамы рядом со мной уже не было. В окно светило яркое морозное солнце. Я чувствовала себя просто ужасно.
Голова трещала. Лицо опухло, сил не было даже оторваться от кровати.
Я понимала, что проспала все, что возможно и невозможно. Надо хотя бы предупредить о моем отсутствии. Работник из меня сегодня никакой.
Пошевелилась, потянулась за телефоном, который был на тумбочке. Видимо мама вчера подняла с пола
Часы показывали два часа дня.
Пропущенных категорически много. И сообщений, и звонков.
Я набрала номер телефона Валерии и нажала вызов. На пятый гудок она взяла трубку:
Черт тебя возьми, Маргарита! Где ты шляешься? Я не могу до тебя дозвониться с утра!
Валерия, вы простите. Мне очень плохо. Я, кажется, заболела.
Марго, мы что в детском саду? Наглотайся таблеток и бегом на работу. Ты мне очень нужна!
Что случилось?
Николай пообещал сегодня привести к нам в офис Павла Пурова, познакомиться со мной. А тебя нет! Я как без рук.
Сердце упало в пятки. Снова он? Да что ему надо? Пусть валит к своей невесте. Пусть к черту катится.
Я правда не могу
Милая, или ты здесь через час. Или можешь искать новую работу.
Ее слова звенели в моих ушах. У меня было четкое ощущение дежавю.
Приедешь? уже мягче спросила Валерия.
Да, я приеду. тихо произнесла я, вставая с кровати.
Павел может катиться к черту, это да. Но терять хорошее место из-за него мне совсем не хочется. Дело не в деньгах, дело в принципах.
Кроме того, я не желаю ему зла. Я знаю, каким он может быть. И если он сделал свой выбор, то кто я такая чтобы злиться?
Я подняла себя с кровати и пошла в ванну, очень опасаясь ту девушку, что увижу в зеркале.
Все было плохо. Настолько, что я даже сама поверила себе, что заболела. Круги под глазами огромные, все еще красные белки глаз, опухшие веки
Я выглядела так, как будто состарилась лет на 7 всего за одну ночь.
А впрочем все-равно. Мне безразлично как я буду выглядеть сегодня, пусть хоть огородным пугалом. Все это не имеет значения.
Я расчесала волосы и заплела косу.
Мне было не страшно увидеть Павла. Внутри меня пожар выжег все живое, ни один орган больше не откликался на его имя. Я перегорела. Просто выжжена в пепел и вряд ли на этом поле что-то сможет вырасти снова.
Кое-как оделась. Сегодня мне бы больше соответствовало огромное уютное худи, желательно с капюшоном. Но дресс-код не позволяет.
Поэтому я просто надела все, что у меня было черного цвета: рубашку и юбку в пол с разрезом по середине.
Оглядела себя в зеркало еще раз. Пойдет.
Я пыталась отвертеться, дорогая Валерия, но вы сами захотели видеть меня в любом виде. Вот она я. Как есть.