О-о, понял, обрадовался Кен. Мне потребуется всего 100 тысяч больших калорий. Я буду признателен и благодарен, постараюсь помочь в решении ваших проблем. Что в моих силах, сделаю.
Я думал недолго. Всё происходящее было настолько невероятным, что моё сознание отвергло реальность, и воспринимало события отстранённо, будто всё происходило не наяву или во сне. Соответственно и просьбы мои были абсолютно нереальными, я бы сказал нахальными на грани издевательства:
Первое возраст. Мне 68 и я старик. По нашим меркам осталось недолго. А посему хотелось бы сбросить годков сорок. Второе это здоровье. Неплохо бы починить изношенные сердце, печень, почки, сосуды и избавиться от кучи разных мелких болячек. И, наконец, несколько совсем невозможных просьб: получить быструю реакцию, выносливость и силу.
Принято, прозвучал голос Кена, всё это возможно. Последние просьбы немного неконкретны, и я исполню их, как сам понимаю.
Э-э-э, уважаемый Кен, из-за моей спины выбрался домовой, я тоже в деле, и у меня тоже есть просьбы.
Слушаю тебя.
Ростом я не вышел. Хотелось бы подрасти раза этак в два.
Это сложнее, озабоченно проговорил Кен. Нужна дополнительная биомасса. Но я попробую решить эту задачу. Это все просьбы?
Да, в один голос ответили мы и переглянулись. Воспринимая слова Кена, как некую мнимую абстракцию, я вдруг развеселился, в предвкушении неизбежного фиаско инопланетянина. Ну, не верил я в чудеса, и всё тут.
Тогда приготовьтесь к весьма неприятным ощущениям. К сожалению этого не избежать. Модификация тел затронет все органы и системы, а, значит, будет очень и очень больно. Вы готовы?
Всегда готовы, весело проговорил я и тут же скрючился от жуткой тошнотворной боли, будто меня стали выкручивать, как прачка бельё. Уровень истинной нутряной боли продолжал нарастать, и я выпал из сознания
Очнулся я от того, что меня кто-то больно дёргал за уши и хлестал по щекам. Разлепив глаза, я с трудом сфокусировал зрение и увидел довольную физиономию. Это был всё тот же Отила, только мне показалось, что его лохматая башка стала заметно больше прежней. Состояние моё оставляло желать лучшего, и некоторое время я шумно дышал, борясь с тошнотой и слабостью. К счастью, приступ быстро прошёл, я пришёл в себя и смог подняться на ноги. Рядом стоял и скалился домовой, который и впрямь заметно подрос, навскидку метров до полутора. Теперь его голова почти доставала мне до плеча, а из его старого тряпья торчали его голые руки и ноги. Его обноски стали ему ужасно малы и расползались по швам. Однако! Так, глядишь и в чудеса начну верить.
Вставай, хватит отлёживать бока, проворчал Отила, очухивайся быстрее, пора дело делать.
Я машинально взглянул на часы, от начала контакта прошло чуть более трёх часов. Глядя на подросшего домового и отмечая свои ощущения, я начал понимать, что тоже изменился. Все чувства и состояние стали другими, но всё равно мой привыкший к ясности и логике разум отказывался верить в очевидные перемены, и по-прежнему воспринимал всё происходящее, как бред или абсурд. Вместе с тем, я медленно возвращался в реальность. Глупо верить в чудо, но ещё глупее не верить своим глазам и чувствам. А они восторженно вопили: я помолодел! Я согнул руку, под рукавом куртки вздулась немаленькая банка бицепса. Ого! Такой у меня был лет в 25. Я продолжил прислушиваться к себе. Никаких болей и тяжести, голова ясная, зрение чёткое, настроение бодрое, эмоции через край. Всегда свободный камуфляж стал тесным и неудобным. Ай, да, Кен! Вот тебе и «хреновина»! Я понятия не имел, что произошло, но мои запредельно невозможные фантазии стали явью! Меня переполнили радость и восторг! Жаль, что зеркала нет, хотелось бы посмотреть на своё новое лицо.
Наверно, я сказал это вслух, поскольку передо мной появилось мерцание, через пару секунд превратившееся в отражающую поверхность, с которой смотрела моя удивлённая физиономия, как с фотографии 40-летней давности. От избытка чувств я издал вопль и подпрыгнул.
Эй, приятель, полегче, а то зашибёшь, проворчал домовой, поправляя свои лохмотья перед зеркалом.
Я, как мальчишка, радовался своему молодому телу, вместе с тем вернувшиеся чувства выявили ещё одну пикантную проблему, заставившую меня смутиться и покраснеть. Похоже, процедура модификации моего старого тела удалила из него немало всякой накопившейся дряни, жиров и токсинов, которые теперь пропитали насквозь всю мою одежду и обувь, хлюпали, липли к телу и отвратительно воняли. Чтобы понять мои чувства, представьте, что вас с головой окунули в деревенский сортир, а потом извлекли оттуда и поставили обтекать. Отвратительно. Но перемены того стоили.
Я заторопился на выход. По моей просьбе Кен выпустил нас из аппарата, и я быстрее ветра порысил к речке, где с полчаса голяком плескался и полоскался на мелководье, чтобы избавиться от вонючих продуктов жизнедеятельности. Я с радостью и удовольствием отмывал своё молодое и крепкое тело и весело матерился сквозь зубы. Рядом на мостике сидел и болтал ногами Отила, с усмешкой наблюдая за моими мытарствами.
Дома я начисто вымылся с мылом, переоделся, подобрал из старья одежду домовому и приступил к исполнению своей части договора. Дело в том, что, не смотря на то, что все мои запасы и ресурсы показали дно, в сарае была припрятана канистра с бензином на самый крайний прекрайний случай. Быстро прикинув калораж, я посчитал, что двадцати литров топлива будет вполне достаточно.
Сюда-туда мы с Отилой обернулись за полтора часа. В карьер я нёс канистру и узел с тряпьём, а домовой волок старое корыто. Добравшись до места, я выкопал углубление вплотную к поверхности артефакта, поставил туда корыто, заполнил ветошью и опорожнил в него всю канистру. Перекрестившись, я бросил туда зажжённый факел. Громко с хлопком вспыхнул бензин и пламя охватило всю поверхность склона. От нестерпимого жара пришлось отступить к реке шагов на двадцать, что и сохранило нам, если не жизнь, то здоровье.
Не прошло и пяти минут, как склон карьера вздрогнул и разлетелся комьями земли и песка вперемешку с остатками пламени. Со стороны возникло ощущение, будто рванул фугас. Меня отшвырнуло и я завалился на спину. Отила укатился ещё дальше. Когда пыль и дым рассеялись, я увидел невиданное зрелище. Над развалившимся обрывом завис аппарат размером метров в двенадцать, похожий на сильно сплющенное и удлинённое яйцо. Сбоку по его экватору пробегали огоньки. Безупречные обтекаемые формы и идеальная поверхность приковывали взгляд. Не обращая внимания на засыпавшие нас песок и глину, мы восторженно таращились на великолепный артефакт.
Недолго повисев над землёй, аппарат Кена медленно двинулся с набором высоты и по гиперболе с ускорением исчез в вышине. Проследив взглядом полёт, мы с Отилой переглянулись и, не спеша, отправились домой. Шли молча. Тесно соприкоснувшись с неведомым и получив дуриком то о чём даже мечтать не смел, я испытывал противоречивые чувства, будто нашёл что-то ценное и тут же его утратил. Молча, мы добрались до дома и разошлись по своим углам.
Заснул я с трудом, а среди ночи проснулся от того, что меня дёргали за руку.
Егор, вставай, в голосе домового звучала тревога, просыпайся быстрее, лежебока.
Вот скажи, Отила, какого хрена тебе не спится. сонно проворчал я. Ночь на дворе, тьма тьмущая, и спать охота, спасу нет.
Тьма тьмущая, говоришь? Ночь вокруг, говоришь? Так поди высунь нос за крыльцо! он повысил голос и дёрнул за руку посильнее.
Ворча и ругаясь спросонья, я влез в шлёпанцы и удивлённо заморгал глазами. Сквозь приоткрытые двери лился дневной свет. Я опасливо выбрался на крыльцо, и слова застряли у меня в горле, а мысли замёрзли в голове. На дворе было светлым-светло. Каждый кустик и дерево, флигель, забор всё виделось ясно, как в солнечном свете. Я вскинул руку с часами. Половина третьего ночи. Ничего не понимаю.
Ты голову то вверх задери, услышал я за спиной слова домового.
Я поднял глаза вверх, и, когда они притерпелись к свету, я понял, что светит не солнце, а артефакт, висящий в сотне метров над домом. И, едва я это осознал, в голове раздался голос Кена:
Приветствую вас друзья. Я безмерно благодарен вам за помощь. Наше общение и ваша модификация не прошли бесследно, оставив глубокий след и в вас, и во мне. Произошло частичное взаимопроникновение сознаний, как неизбежное последствие процесса. И помимо всего прочего, благодаря вам я получил об обитателях этой планеты немало новой важной информации.
Не хочешь ли ты сказать, что копался в наших мозгах? окрысился домовой, взъерошившись, как рассерженный кот.
Меня тоже неприятно царапнула мысль, что мои мысли, память, думы и мечты стали кому-то известны и кем-то присвоены.
Успокойтесь, друзья, я не посмел бы без вашего согласия даже прикоснуться к личной информации. Я получил лишь общие сведения в пределах ваших просьб.
И что ты предлагаешь? домовой немного остыл, но всё ещё кипятился.
Поднявшись на орбиту, я обследовал все секторы и не обнаружил никого из своей эскадры. Очевидно, они давным-давно выполнили задание и ушли на базу. Я остался один. Но каждому из нас помимо миссии на Земле была поставлена своя задача, я её не выполнил, а выполнить придётся. И вот что я придумал. Поскольку наши отношения дружественные, я предлагаю вам продолжить общение и отправиться на задание вместе. Опережая ваш вопрос, скажу, что то место отличается необыкновенной живописностью, во всех отношениях пригодно для жизни людей, безопасно и не имеет агрессивной фауны. Считайте это познавательной экскурсией, прогулкой и выражением моей благодарности. А потом мы вернёмся сюда.
Я слушал Кена в состоянии полного ступора, поскольку его предложение было настолько немыслимым по своей сути, что совсем не укладывалось в моей бедной голове, в которой и без того ещё не устаканилась неразбериха после моей «модификации», а тут уже намечается новое взбалтывание. Скажу честно, я вообще переживал этакую психическую расфокусировку, поскольку сознание никак не могло сопоставить мой жизненный опыт и стереотипы мышления со свершившимся фактом моего обновления и новой реальностью. Вот и сейчас сознание судорожно искало лазейки, пока из ступора меня не вывел вопрос домового:
Это надолго?
Всего несколько ваших суток, в голосе Кена слышалась радость и надежда.
Слушая Кена, я вдруг поймал себя на мысли, что перестал его воспринимать, как машину или устройство. И тут новый организм, новый возраст, врождённая любознательность и авантюрный характер сыграли со мной злую шутку. Чёрт меня дёрнул, и неожиданно для самого себя я спросил:
Когда летим?
Прямо сейчас. Но летим мы только до точки гравитационного равновесия, а там уйдём в прыжок в подпространственный туннель, в голосе Кена послышалось оживление, и мне показалось, что он тоже молод и азартен.
С собой что-то брать? спросил я, понимая, что окончательно сжигаю мосты для отступления.
Ничего не нужно. Все необходимое синтезируем на борту, не сомневайтесь. Ну, что, готовы? спросил Кен.
Вот и уговорил, вздохнул я, слушая, как от волнения колотится сердце.
Я же говорил, что печку не сложишь, выгнул бровь домовой и ухмыльнулся, поехали что ли.
Явление среди ночи Кена не осталось незамеченным. Деревня просыпалась. Отчаянно истерили собаки. Послышались людские голоса. Подавив неосознанный страх, я глубоко вздохнул, приготовившись нырнуть с головой в неизвестность, и закрыл глаза. Земля ушла из-под ног, исчез вес, мгновение головокружения, и я обнаружил себя в похожем на кресло устройстве, мягко, но плотно охватывающем тело и голову. Рядом в такое же кресло вжался Отила. Минутная паника и я сориентировался в пространстве. Удобное анатомическое кресло создавало ощущение опоры, но вместе с этим зримое отсутствие пола и потолка сильно напрягло, отчего возникло ощущения висения над землёй на стометровой высоте.
Я чувствую, что вам некомфортно, раздался озабоченный голос Кена.
Это ещё мягко сказано, проговорил я, стараясь не смотреть вниз. Полёт не наша стихия, хотелось бы иметь пол под ногами и потолок над головой. Нам так будет привычнее и спокойнее.
Тут же вид кабины изменился, появились пол, потолок и круговой панорамный экран.
Так лучше?
Намного. облегчённо ответил я. Теперь нет ощущения падения. Пусть так и остаётся.
Уф-ф, выдохнул Отила, я уже приготовился приземляться без парашюта и чуть в штаны не наложил. Предупреждать надо.
Я же не знал, извинился Кен. Что-то ещё?
Да, сказал я глядя на свои голые ноги в шлёпанцах, трусы и застиранную майку. Видок жалкий и глупый. Одеться бы прилично.
Это ещё зачем? вскинулся домовой, давеча ты меня приодел, я привык к своей новой одёжке, а на мои ноги обувь не подберёшь. Я не согласен.
Егор прав, раздался голос Кена. Ваша одежда изношена и ненадёжна. Предлагаю другой вариант облачения. Не понравится, переоденетесь в своё.
Спустя полчаса мы с Отилой оглядывали себя и друг друга, оценивая новую одежду: серый с чёрной и жёлтой отделкой костюм, построенный точно по фигуре, удобный, мягкий, этакий гибрид спортивного костюма, рабочего комбинезона и высотного скафандра. Карманы позволяли носить разные предметы, в пояс были вмонтированы накопители энергии, блоки защиты и оказания медицинской помощи, а в воротнике, больше похожем на мягкий обруч блок связи и переводчик-интерлингвер. При этом весь этот чудесный обвес не мешал и не беспокоил, и я так и не смог нащупать, где все эти устройства упрятаны. Сама ткань обладала особой прочностью и невероятной стойкостью к износу и повреждениям, а такой удобной и лёгкой обуви у меня отродясь не имелось. Высокие технологии, едрёныть. Тут вам не то что там.
В состоянии повышенной бодрости я изучал облачение, поглядывая на малыша Отилу, который сначала хмурился и ворчал, потом ухмыльнулся и подбоченился: мол, вот я каков красавец. Явно доволен домовой. Я не мог сдержать улыбки, вспомнив первое явление крошечного домового босого, взъерошенного в поношенной рубахе и портках.
Слышь, Кен, проговорил Отила, ты бы показался что ли. А то общаемся не пойми с кем.
Так я же по голосу инопланетянина я понял, что он растерялся. Я же говорил, что моя личность заключена в модуль.
Это понятно, но ведь когда-то ты имел тело и облик, вставил я свои пять копеек.
Давно это было Тогда я выглядел так.
На возникшей перед обзорным экраном голограмме появилось изображение молодого человека лет 20. Высокий статный атлет с большими карими глазами, длинными светло-русыми чуть вьющимися волосами, небольшим прямым носом и чувственным ртом. Лицо удлинённое без растительности.
Вот это иное дело, одобрил Отила, а то какая-то железяка говорящая. Молодец, вид что надо. На меня в молодости чем-то похож.
Я хмыкнул, окинув взглядом невысокую лохматую фигуру домового.
Коли так, то я сохраню этот облик. Правда это будет голограмма, но очень реальная.
Однако неплохо было бы перекусить, я перевёл разговор на более насущную тему. Надеюсь, еда у тебя нормальная, а не какие-то желе или пилюли.
Обижаете. Приготовление пищи это моё давнее увлечение, правда, пока кормить было некого, оживился Кен. Заказывайте, вернее, как можно точнее представьте вашу еду, которую хотели бы получить.
Мне молока и свежего хлеба, чтоб с корочкой и запахом выпечки, закатил глаза домовой и сглотнул от предвкушения. И мёда пчелиного гречишного.
Чашечку ароматного кофе, заказал я, и пару бутербродов с маслом и сыром.