Черт, мне жаль.
Несмотря на внешнюю браваду, чувства подруги были явно задеты. Рокси небрежно отмахнулась.
Таких, как он, пруд пруди, но у Марко этот номер не пройдет: через пару недель он возвращается в университет, так что времени у нас в обрез, и мы используем его по максимуму, она озорно усмехнулась. Ладно, хватит обо мне. Пора нам поговорить, и мне нужно выпить.
Сухой мартини?
Ты меня знаешь как никто.
Вот это я понимаю прием, сказала Рокси, когда они уселись в кресла в испанском колониальном стиле, из которых открывался отличный вид. Она со стуком опустила шпильки на низкий столик, сделала глоток вязкой прозрачной жидкости, выудила оливку и сунула ее в рот. Божественный вкус. Ну, давай, выкладывай.
А это нормально, что Марко сидит в машине? Может, пригласить его присоединиться к нам?
Не уходи от темы. Марко в порядке он слушает саундтрек к следующему шоу Ральфа Лорена. У него показ в Париже. Она сделала еще глоток, внимательно наблюдая за Шоной. Ну, как ты? Как дела в Ирландии?
Шона уставилась на виски «Макдоналдс», покрутила бокал, но пить не стала.
Папы больше нет. На прошлой неделе похоронили.
О, моя дорогая! Рокси тут же вскочила с кресла и, присев на корточки рядом с Шоной, крепко обняла ее. Почему ты мне не позвонила? Ты же знаешь, я бы все бросила и примчалась.
Наконец-то оказавшись рядом с подругой, которой она могла излить душу, Шона не находила слов. Пока она рыдала, Рокси обнимала ее и успокаивала.
Бедняжка, ну и дерьмовый год у тебя выдался. Как будто того, что пришлось пережить из-за Дэна, оказалось мало.
Меня просто убивает, что папа незадолго до смерти услышал обо всем этом. Он любил Дэна, должно быть, это разбило ему сердце.
Тебя он любил больше, ты была его принцессой. Будь у него сил побольше, он бы послал Дэна на все четыре стороны.
Шона поморщилась.
Прости, дорогая.
Все в порядке, может, ты и права. Мне просто хочется, чтобы мама не поднимала эту тему. Она все время напоминала мне о том, как сильно я их подвела.
Господи, да ладно тебе! Две «Эмми», множество наград за сериалы и фильмы, а денег столько, что ей во сне не снилось на них ты, в частности, купила дом, в котором она живет, и машину, на которой ездит! И твоя мать до сих пор не в состоянии признать, что ты воплощение успеха? Порой мне кажется, она предпочла бы, чтобы ты выучилась на бухгалтера, вернулась домой и занималась скучной работенкой в Голуэе.
Шона издала смешок, но тут же снова заплакала.
Тебе когда-нибудь хотелось повернуть время вспять? Вернуться в студенческие годы, когда все только начиналось?
И жить в общаге в Манчестере? Рокси иронически вскинула брови. Боже, кажется, что это было сто лет назад, да? Но в глубине души мы все те же, верно?
Шона задумчиво посмотрела вдаль, где за крышами Лос-Анджелеса виднелась Санта-Моника, и грустно покачала головой.
За последнюю пару месяцев я изменилась, Рокси. Я не думаю, что когда-нибудь снова стану прежней.
Она отчаянно старалась не раскисать, но всего навалилось слишком много, и потому она крепко зажмурила глаза, чтобы слезы не текли, но не могла их сдержать.
Рокси крепко сжала ее руку.
Эй, ты прорвешься, слышишь меня? Бывало и похуже.
Шона снова покачала головой.
Я пообещала себе, что мне никогда больше не будет так больно после
Эй, мы тогда преодолели и сейчас прорвемся. Ты не наивная девятнадцатилетняя девчушка, чей мир вот-вот развалится из-за того, что ее кинули. Да, Дэн поступил как скотина, но он тебя любил, это несомненно. А мерзкую жадную сучку, которая в него вцепилась, выброси из головы для Дэна она ничего не значила. Ты же знаешь, как бывает: страдаешь, учишься и двигаешься дальше так мы всегда делали.
Думаешь, я действительно могу после всего этого двинуться дальше? Считаешь, после того лета в Греции у нас это получилось? Нет, что бы мы ни делали, это навсегда останется с нами.
Рокси кивнула, но позиции не сдала.
Я не говорю, что тебе следует забыть о случившемся, это не в твоем характере. Фокус в том, чтобы не дать этому съесть себя целиком.
Шона глубоко вздохнула, а затем залпом выпила бокал с виски.
Эй, ты полегче.
Не мешай, мне так нужно. Шона глубоко вздохнула. Слушай, Рокси, я знаю, что ты права и нужно двигаться дальше. Но я не знаю как. Я имею в виду, что меня ждет дальше?
А мы сделаем вот как: будем двигаться маленькими шажками. Прямо сейчас тебе нужно сосредоточиться на том, как следующие несколько недель отражать натиск прессы и светской хроники. И помни старую поговорку: сегодняшняя новость забудется завтра. Ты все переживешь, выше голову. Она помолчала. И тогда, может быть, нам удастся истребить одного-двух демонов.
У меня их немало.
У меня тоже. И мы перебьем их по одному.
Шона кивнула, но ее зеленые глаза смотрели растерянно.
Мы с тобой против всего мира?
Вот именно! Как прежде, только на этот раз у нас прикид получше.
Шона невольно улыбнулась, воодушевленная безграничной силой и уверенностью Рокси.
И ты должна снова включиться в работу, мы не допустим, чтобы какая-то подлая мерзавка лишила тебя самых колоритных ролей, когда все лучшие режиссеры отдали бы правую руку, чтобы получить тебя в свой фильм. А потом Рокси посмотрела подруге в глаза, может, тебе пора вернуться
Куда? спросила Шона, но ее сердце уже знало ответ.
Глава третья
Монако, июнь 1982 г.
Восхитительное средиземноморское солнце согревало плечи, уже покрытые крошечными веснушками, и при мысли о доме Шона улыбнулась. Лето здесь было намного приятнее, чем на западном побережье Ирландии. Папа был бы доволен тем, что она наслаждается жизнью, а вот за маму она бы не поручилась. Мать совершенно ясно дала понять, что на каникулах дочери следует заниматься учебой, а не «шляться». Шона задавалась вопросом, а способна ли вообще ее мать радоваться жизни настолько сильно та стремилась лишить удовольствий всех вокруг. Она отмахнулась от этой мысли, решив не портить момент. Вот она наконец там, куда мечтала попасть с тех пор, как в детстве посмотрела по старенькому телевизору «Высшее общество» и была очарована манерами и красотой Грейс Келли.
Шона окинула взглядом расположенный на скале Монако-Вилль, выискивая известные достопримечательности: Океанографический музей, княжеский дворец, Дворец правосудия и собор. Монако было таким прекрасным, как ей представлялось, и от одной мысли о том, что на следующем углу она может мельком увидеть саму княгиню Грейс, захватывало дух. Отсюда просматривались белокаменные башенки дворца и терракотовая черепица крыш. Неужели там, за этими холодными каменными стенами, была княгина? Два дня назад Шона совершила паломничество во дворец и выяснила, что в настоящее время августейшее семейство находится в резиденции. Ей даже удалось вытащить Рокси под предлогом того, что они могут столкнуться с молодым плейбоем, князем Альбертом.
Радостно вздохнув, Шона оперлась на перила. Впереди было все лето. Просыпаться солнечным утром и не бояться забыть кардиган или плащ это было похоже на чудо. А носить шлепанцы изо дня в день какое же это блаженство.
Она натерпелась ужаса, пробираясь в ботанический сад с туристической группой, прибывшей на автобусе, но открывавшийся отсюда захватывающий вид того стоил. Сколько раз ей придется прочитать «Аве, Мария» в покаяние за то, что проникла без билета? Но Бог ведь не рассердится на нее за то, что она любуется этой залитой солнцем панорамой?
Здешняя атмосфера опьяняла. Кругом, куда ни посмотри, было богатство и роскошь. Шона никогда не видела ничего подобного и, как зачарованная, разглядывала сидящих в кафе и ресторанах гавани красивых людей в потрясающей дизайнерской одежде и со вкусом подобранными дорогими украшениями. Она завидовала гламурным женам, которых сопровождали внимательные мужья в белых брюках и темно-синих эспадрильях, а на спинках их стульев висели блейзеры от Армани. Все, казалось, обедали дарами моря и потягивали красное кампари со льдом. Ей хотелось быть одной из них.
Прискорбный факт состоял в том, что с начала их путешествия прошло всего десять дней, а франки стремительно убывали. В Монако все было очень дорого. Теперь она понимала, почему его называли раем для богатых и знаменитых. Простым смертным, как она, чей бюджет был ограничен, здесь было не место. Они с Рокси экономили изо всех сил: автостопом добрались до Дувра, а потом до Парижа, но на паром, а также на еду, проживание и проезд на автобусе до Монако пришлось раскошелиться. Рокси, при всем своем умении строить грандиозные планы и ливерпульском нахальстве, оказалась порядочной растяпой и даже умудрилась забыть их палатку на автозаправке. Но благодаря ее обходительности и пронырству они добрались до Монако, всю дорогу смеясь и наслаждаясь свободой. Сейчас они обитали в мансарде полуразрушенного хостела недалеко от улицы Бель-Респиро, но скоро даже эта конура им будем не по карману. Если они не найдут способ заработать денег, катастрофы не миновать.
Шона вздохнула, вспомнив утренний разговор с Рокси
Ой, башка раскалывается.
Рокси Леннон снова укрылась с головой, хотя был уже почти полдень. Ее черные волосы стояли дыбом, а вокруг покрасневших глаз виднелись следы вчерашней подводки.
Поделом тебе за то, что шлялась до утра, а потом не давала мне уснуть разговорами о Тьерри.
Тьерри, Тьерри. Тьерри. О, Шона, он такой классный. Как греческий бог Зевс или Аполлон? Типа тех чуваков на облаках на картинах эпохи Возрождения. А как целуется Сногсшибательно.
А может, он своей божественной силой поможет нам найти работу, а?
Работу? Растрепанная голова подруги появилась снова, нос был презрительно сморщен. Вот зачем ты все портишь?
Шона ухмыльнулась.
Иначе не получается. И потом, тебе не кажется, что он немного староват для тебя? Ему, должно быть, не меньше сорока.
Дорогая, Рокси выразительно закатила глаза, знала бы ты, сколько преимуществ в знакомстве с опытным мужчиной.
И похлопала ресницами.
Шона рассмеялась и швырнула в нее полотенце.
Поспрашиваю насчет работы в ресторанчике на углу. У них в окне выставлена табличка. И в отелях рядом с вокзалом.
Рокси высунула из-под белоснежной простыни золотисто-коричневые ноги и хотела вскочить с кровати, но тут же рухнула обратно с похмельным синдромом.
О боже, кажется, я умираю! Принеси мне круассан или багет и термоядерный кофе, который здесь все пьют, простонала она, прикрывая глаза рукой.
Багет на двоих это все, что мы можем себе позволить!
Шона сунула ноги в шлепанцы и схватила холщовую сумку.
Сердиться на Рокси было невозможно. Утро замечательное, они вообще-то в Монако, и в крайнем случае всегда можно спать на пляже. Они с Рокси познакомилась в октябре прошлого года, оказавшись соседками в одном из общежитий университета. С первого взгляда Рокси в коротюсеньких джинсовых шортах поверх полосатых колготок, в замызганной футболке с вырезом на груди, из которого выглядывал черный лифчик, с густо подведенными глазами и кроваво-красной помадой показалась Шоне воплощением крутости. По сравнению с ней она, в простом шерстяном джемпере и джинсах «Дебенхэмс», чувствовала себя робкой деревенской мышью.
Меня зовут Рокси.
Она объяснила, что учится на дизайнера.
Однажды я стану знаменитой, сообщила она как бы между прочим. Все великие дизайнеры отличные портные, поэтому я обязательно приобрету нужные навыки. А ты кем будешь?
Шона помедлила, прежде чем ответить:
Я собираюсь стать бухгалтером.
Рокси подняла голову над битком набитым чемоданом, который распаковывала, помолчала, глядя на соседку широко раскрытыми от удивления глазами, а потом расхохоталась.
Ты чего смеешься?
Ты бухгалтер? Сроду не подумала бы.
Что ты имеешь в виду?
Шона тоже рассмеялась.
С такими рыжими волосами и зелеными глазами ты похожа на картину Рубенса. Тебе нужно быть моделью, или кинозвездой, или кем-то в этом роде, а никак не бухгалтером.
Вскоре Шона пришла к выводу, что подруга была права. Корпя весь день над числами, она не могла отделаться от ощущения, что что-то упускает. К счастью, она стала импровизированной моделью для многих творений Рокси, и в ее гардеробе уменьшилось «Маркса энд Спенсера» и появилось больше «Вивьен Вествуд». Сейчас в Монако она чувствовала, как раскрывается ее истинное «я». Ей казалось, она стоит на пороге чего-то захватывающего.
Глядя на яхты, пришвартованные в порту «Геркулес», Шона покачала головой. Может быть, этот внутренний трепет был навеян ощущением праздника и чувством свободы, возникшим вдали от унылого старого Манчестера?
Если они не найдут работу в ближайшее время, придется возвращаться домой, прежде чем путешествие толком начнется, и той уверенности, какая была сегодня утром, Шона уже не ощущала. Она побывала в гостиницах у вокзала и вдоль железной дороги, где было дешевле, и выяснила, что персонал почти не говорит по-английски, или, по крайней мере, они делали такой вид. Судя по всему, ее скудный французский их не впечатлил. Поняв, что она ищет работу, а не комнату, они качали головами и отмахивались. Ее привычный позитивный настрой ослаб, но она не считала себя побежденной и пришла в сад, чтобы перестроить стратегию.
Подняв сумку, она двинулась по тропинке вниз с холма, вышла из сада и спустилась к порту «Геркулес». Яхты, чьи размеры нередко превышали дом, в котором она выросла, поражали воображение. Выстроившись вдоль понтонов, они манили взгляд, открывая доступ в мир богачей. Женщины с идеальными фигурами в крошечных бикини, которые, должно быть, стоили целое состояние, несмотря на мизерное количество ткани, перемещались с палубы на палубу. Они были явно осведомлены о своем привилегированном положении и щеголяли им, держа в руках хрустальные бокалы с шампанским, которые блестели, как бриллианты на солнце. На задних палубах гости в воздушных палантинах и дизайнерских футболках закусывали, обслуживаемые персоналом в белоснежной или темно-синей униформе. Это был другой мир, который Шоне представлялся невероятно утонченным и притягательным. Такие яхты она видела в фильмах и журналах.
Она обошла оживленную рыночную площадь. При виде красочных прилавков, заваленных ярко-красными спелыми помидорами, глянцевой зеленью салата и сливочно-желтым многообразием сыров, ее желудок заурчал. Накануне она обратила внимание на то, что фрукты с изъянами торговцы отправляют в отбросы, и с самым небрежным видом направилась по проходу позади прилавков к такому сломанному деревянному ящику. Украдкой поглядев по сторонам и убедившись, что никто не смотрит, Шона схватила пару сильно помятых апельсинов и несколько яблок, раздавленных с одной стороны. Торговцам вряд ли удастся их продать, а она за милую душу съест хорошие половинки. Дома никогда ничего не выбрасывали. Сунув добычу в пакетик, который лежал в холщовой сумке, Шона двинулась дальше вдоль прилавков и уже собиралась подобрать довольно потрепанный кочан салата, когда над ее ухом кто-то протяжно произнес:
Tu as faim?[1]
Она испуганно подняла глаза и с улыбкой пожала плечами, мобилизуя свои школьные познания во французском:
Un peu[2].
Привлекательная темноволосая женщина смотрела на Шону с веселым любопытством во взгляде.
Я не делаю ничего плохого. Она вздернула подбородок, решив не отказываться от обеда из-за чувства ложного стыда. Это отбросы.
Женщина окинула ее оценивающим взглядом и заговорила по-английски:
Ты не похожа на нищенку.
Я нет просто у меня финансовые затруднения, вот и все Я ищу работу.
Среди отбросов?
Шона пожала плечами и криво усмехнулась.