По правде говоря, ей было приятно вновь почувствовать себя живой. Раньше она не очень любила такие мероприятия и большое скопление людей, но, теперь наслаждалась тем, как плавно шуршит подол ее платья, как чудесно звучит живая музыка и как изящно движутся пары в такт красивой мелодии.
Герцог Блоссом ничуть не портил этот вечер, несмотря на его недвусмысленные взгляды и ненужные прикосновения. По правде говоря, она бы предпочла отбить ему за это пальцы. Но приходилось успокаивать эти порывы. Ей нужен полный контроль над своим сознанием, телом и чувствами. От этого зависит ее жизнь. Нельзя позволить ненависти отравить ее кровь.
Мистера Обри было легко вычислить среди толпы. Его дешевые одежды слишком сильно привлекали внимание. Но, кажется, лишь внимание самой Бернадетты, поскольку остальная аристократия не обращала на это должного внимания, ведясь на его громкие речи и обворожительные улыбки. Что ж, она и сама бы с удовольствием купилась на это. Внимание мужчин было приятной вещью в этом мире. До поры до времени.
Правда, излишнее внимание одного мужчины она так и не смогла простить. Он тоже был моряком. Красивым, но принципиальным. С жестоким сердцем и добрым взглядом. Встреча с ним закончилась для де Кьяри печальным и болезненным образом. С тех самых пор ей был поставлен неутешительный диагноз «поражение суставов обеих нижних конечностей», вызывающий определенные и не самые приятные ощущения при ходьбе.
Поэтому везде нужна мера. Особенно, если дело касается мужчин.
Мистер Обри показался Бернадетте не таким уж плохим человеком. Скрытным, немного опасным, но не плохим. Нет ничего хорошего в том, чтобы обворовывать других людей, но она не могла не признать, что он делал это с изяществом фокусника, который, вместо того, чтобы достать платок из своего рукава, прятал в карман очередное украшение. Может, поэтому она и отдала ему свои кольца. А может и потому, что ему деньги нужны были больше, чем ей, учитывая его потрепанный внешний вид.
Но, отбросив эти «может», Бернадетта де Кьяри понимала, что ей нужно было купить информацию у мистера Обри и постараться хоть немного отпечататься у него в сознании, чтобы в последствии совершить то, о чем ни одна приличная леди даже думать не станет.
Раньше, до того, как ей не нравились светские мероприятия, она бы согласилась стать примерной женой и хорошей матерью. Как давно это было? Казалось, это желание осталось в прошлой жизни, сгинувшей в темных водах моря вместе с возможностью безболезненно передвигаться на ногах.
Но теперь такая перспектива просто не входила в планы молодой аристократки. Теперь, после той злополучной ночи и своего возрождения, Бернадетта изменила взгляды на свою жизнь. И была готова исполнить порученное предназначение, чтобы тот, кто причинил ей боль, получил свое заслуженное возмездие.
Из мистера Обри было не так просто вытянуть информацию. И потому, когда он направился к выходу из зала, покидая его без оглядки, Бернадетта двинулась следом, бросив торопливый взгляд на герцога Блоссома тот, благо, был все еще увлечен разговором с бароном де Кьяри и совершенно не обращал внимания на свою молодую невесту, покидающую живую музыку и многочисленные голоса присутствующих гостей.
Дверь в библиотеку, где была назначена встреча вору, была закрыта, но Бернадетта, приложившись к ней ухом, отчетливо слышала голоса говоривших. У нее всегда был острый слух и сейчас, в этом непристойном для молодой леди занятии это было несомненным плюсом.
Если, конечно, Вам все еще нужна информация о местонахождении карты Борда. услышала Бернадетта голос незнакомца. Приглушенный и спокойный. Он определенно чувствовал себя хозяином положения.
Куда, говорите, нужно доставить мартышек? а вот в голосе знакомого вора слышались нотки непонимания.
В республику Анголы, город Луанда. Вам нужно будет зарегистрировать корабль и сообщить о своем грузе. Нужные люди сами найдут Вас, чтобы забрать товар.
Последовала продолжительная пауза. Бернадетта ничего не слышала. И в какой-то момент даже подумала о том, что сейчас дверь распахнется и ее местонахождение будет обнаружено. Но после мистер Обри вновь заговорил:
Хорошо Только скажите, по какой милости Вы помогаете мне, сэр?
Разве Вы не верите в удачу?
Я верю только в то, что ее можно украсть.
Послышался смех незнакомца и Бернадетта представила, как он опирается на какой-нибудь интерьер мебели, не сводя веселого взора с Обри, который, по всей видимости, был слишком помешан на своей незаконной деятельности.
Потому что я очень дальний родственник печально известного одноглазого Борда. И знаю, для каких нужд Вам нужна карта.
И Вы даже не скажете, какой я идиот?
Думаю, капитан, Вы и сами прекрасно это понимаете.
А вот теперь настал черед Бернадетты усмехаться, правда, про себя. Не стоит забывать про осторожность. Самокритика это очень хорошая черта в человеке.
Информацией о том, где предположительно находится карта, будет располагать Ваш старпом. Он же подпишет коносамент4.
Тогда благодарю Вас. И хорошего Вам вечера.
Удачи, капитан.
Бернадетта едва успела отойти от двери и спрятаться в проеме, ведущему в коридор левого крыла особняка. Там было достаточно темно, а потому, когда мистер Обри вышел из библиотеки, он не заметил ее. Воровато оглянувшись, скрытный капитан проследовал к лестнице, ведущий на нижний этаж, на котором располагалась кухня и комнаты для прислуги. Вероятно, он намеревался покинуть дом через черный вход, чтобы остаться незамеченным. Умно.
Аристократка могла бы прямо сейчас последовать за ним, но, учитывая тяжелое платье, в котором она была этим вечером, идея показалась ей не самой разумной. Мало того, что она не сможет быстро передвигаться, так еще и будет привлекать много ненужного внимания. А оно ей не нужно. Бернадетте нужна незаметность.
Она не боялась упустить капитана, уверенная в том, что без труда отыщет его в порту, где и перехватит, заставив взять ее с собой. Следовать за ним к старпому, а затем тащиться за картой было напрасной тратой времени, которое можно было потратить разумно. А потому, выглянув из своего убежища, Бернадетта быстро пересекла коридор и юркнула на лестницу, ведущую на верхние этажи. Ей была не знакома планировка этого особняка, как и его хозяева. Но ей нужно было избавиться от этой громоздкой одежды, а потому придется одолжить чье-нибудь платье. Возвращаться домой было бы слишком долго.
Домой. Какое дикое слово. Бернадетта покачала головой, приподнимая подол алого платья и ступая по ступеням, укрытым ковровой дорожкой, которая приглушала ее шаги. Домой ей не попасть. Старый дом остался в далеком прошлом, отдающим кровью и ненавистью. А новый дом находился вне досягаемости. Пока вне досягаемости. Но капитан приведет ее туда. У него просто не будет выбора.
Ветер в гавани пах солью и нещадно трепал подол ее скромного, но изящного платья темно-синего цвета с мягким переливом и длинными рукавами, сужающимися к запястьям. Вырез, к слову был вполне себе приличный, и, как и подол юбки был украшен нежным и тонким кружевом. В ее руках была дорожная сумка, абсолютно не подходящая ни к платью, ни к дополняющим его темному плащу с капюшоном и туфелькам на маленьком каблуке. Зато Бернадетта смогла впихнуть туда вещи, которые, как ей казалось, могли понадобиться в предстоящем путешествии: ночная сорочка, гребень для волос, зеркальце, набор из мелочевки, вроде шпилек и шнурков для волос. К этим вещам она добавила золотой медальон, вынув оттуда чей-то маленький симпатичный портрет и сухие духи с ароматом лаванды.
Все вещи были позаимствованы у безымянной хозяйки особняка. Конечно, сначала Бернадетте было неловко рыться в чужих вещах, она ставила себя на место девушки, у которой забирала вещи и понимала, что поступает отвратительно. Но потом, когда на глаза де Кьяри попался золотой медальон и духи, стыд отпустил ее. Она вспомнила, что когда-то давно, когда ноги не отзывались болью при ходьбе, у нее было такое же украшение, внутрь которого был спрятан портрет юноши, вызывающего у Бернадетты самые нежные чувства. Этот же юноша подарил ей при первой встрече лаванду, ставшую ее самым любимым цветком.
Стыд уступил место гневу и четкому пониманию того, для чего она тайком рылась в чужих вещах. Она доведет начатое до конца. И не позволит постыдным чувствам одержать над ней вверх.
Придя на причал, Бернадетта попыталась поспрашивать у моряков о том, не знают ли они мистера Обри или того, на каком корабле он приплыл сюда. Но после того, как любезные мужчины несколько раз предложили аристократке показать места в разы интереснее корабля безызвестного мистера Обри, она была вынуждена убраться от них подальше, прогуливаясь по слабо освещенной вымощенной дороге и вглядываясь в сумрак, надеясь увидеть знакомую фигуру. Глаза быстро привыкли к мраку и потому она хорошо различала все силуэты тьмы.
Конечно, если капитан не объявится через пару часов, то придется прибегнуть к запасному плану. Но меньше всего Бернадетте хотелось бы демонстрировать свои умения при свидетелях. Хотя, если быть откровенной, Бернадетта бы с радостью избавилась от последних. Ей порядком поднадоело слушать их ржание и деланно-ласковые обращения.
Красавица, ну хватит мерзнуть на ветру! Мужские объятия способны подарить гораздо больше тепла, чем ты можешь себе представить! протянул один из матросов, сидящий на сходнях5 корабля, чьи паруса были убраны, а название терялось во тьме.
И нежданного ребенка. Нет уж, благодарю, деланно спокойно отозвалась Бернадетта, сдерживаясь из последних сил. Ну где носит этого мистера Обри? Сколько можно было искать эту дурацкую карту?
Ну, это все будет зависеть от того, насколько быстро
Какие-то проблемы?
Будто из ниоткуда на дороге появилась знакомая высокая и слаженная фигура, облаченная в дешевый камзол, который был чем-то запачкан. Правда, лицо капитана было также чем-то перепачкано, а на лбу криво висела черная повязка для глаза. Теперь его уставшее лицо не было скрыто маской. Обычное юношеское смуглое лицо с глазами, кажущимися сейчас темнее ночи. Брови мистера Обри поползли вверх, когда Бернадетта обернулась к нему с таким видом, будто у них была назначена здесь встреча, на которую он ужасно сильно опоздал. Нда, судя по всему, ему изрядно пришлось повозиться, чтобы отыскать карту выглядел капитан хуже свиньи.
Барышня боится понести. Зато не боится прогуливаться в одиночестве в порту, дразня собой бедных моряков, раздался все тот же голос безмозглого матроса, протирающего штаны на сходнях.
Капитан, будто и не обратив внимания на чужую фразу, сократил расстояние между ними. В какой-то миг ей подумалось, что он схватит ее за руку и потребует объяснений, но лицо юноши осталось спокойным. Даже брови вернулись на свое прежнее место. Теперь она смогла рассмотреть то, чем было запачкано его лицо обычная грязь. А еще от него шел весьма специфический запах будто бы он неделю не посещал купальню и жил в сарае, где умерла скотина.
«Слишком молод».
Корабли отчаливают из порта ранним утром, мисс де Кьяри. Нет нужды дразнить мужчин своим присутствием, проговорил мистер Обри, бросив скептический взгляд на ее сумку и потерев свое переносицу пальцами, лишь больше размазав по коже грязь.
Я ждала Вас, мистер Обри. Я ведь отплываю вместе с Вами, отозвалась Бернадетта, покрепче сжав ладонями свою сумку, не подходящую ее внешнему виду.
Прошу прощения, но, кажется, Вы забыли оповестить об этом меня, он недовольно прищурился, с напускной вежливостью выплевывая слова, звучащие отказом. Я не беру на борт пассажирок.
И с этими словами вор прошел мимо нее уверенной походкой и под улюлюканье наблюдавших за ними моряков. Он даже не обернулся, уверенный, что это сойдет ему с рук. Это злило.
Мистер Обри, мне нужна Ваша помощь. Мне нужно покинуть этот город, чтобы не случилось непоправимых вещей, в свои слова де Кьяри вложила отчаяние, пока одна из ее рук шарила в сумке на случай, если капитана не пробьет на жалость от ее слов. Я выхожу замуж против своей воли! И Вы можете помочь мне избежать этой участи. Прошу Вас, капитан!
Обри замер, а Бернадетта затаила дыхание, пытаясь понять, какая из фраз проняла его. Но радоваться было рано: вор лишь покачал головой и продолжил идти до своего корабля.
Это не мой ром, мисс де Кьяри!
И тогда, не поняв смысла сказанной фразы, Бернадетта вытащила из дорожной сумки то, что привлекло ее внимание одним лишь блеском еще в особняке. Со стороны моряков-зевак послышались удивленные возгласы, когда она направила на капитана кремневый пистолет.
Надейтесь, что я попаду Вам в ногу, мистер Обри.
По правде говоря, Бернадетта не умела ни целиться, ни стрелять. Но это было и не важно сейчас, когда она начала сокращать между ними расстояние, направляя дуло оружия на ногу капитана. Тот, к слову, все же удосужился обернуться к ней. Его рот растянулся в широкой и наглой улыбке, когда он заметил оружие. Де Кьяри не ожидала от него такой реакции. И здесь зеваки-моряки были с ней солидарны.
Дерзайте, но с раненой ногой Вам не дотащить меня до судна, которое не отчалит без меня. И, кстати, судно еще надо найти.
Хорошо, капитан, тогда как насчет руки? сложно было не терять терпения при виде этой нахальной грязной физиономии, но Бернадетта старалась, еще больше сокращая между ними расстояние и теперь целясь в плечо мистера Обри. Между ними осталось около десяти шагов, не больше. С такого расстояния она точно сможет выстрелить
Валяйте, но тогда кораблем будет некому управлять, и мы все равно не отчалим, капитан равнодушно пожал плечами, лениво взглянув на оружие, которое Бернадетта так бесстрашно направляла на него. Он так и остался стоять на месте, не прибегнув к бегству.
Погодите, так за штурвалом стоите не Вы, а
Какая, в жопу, разница?
Капитан весьма беспардонно перебил Бернадетту, заставив ее от возмущения поджать губы. Тем самым для себя он выиграл пару секунд, за которые успел вооружиться пистолетом и нацелить его дуло на нее. Правда, курок он не взвел, но
Ну и? Так и будем держать друг друга на мушке? мистер Обри вскинул бровь, небрежно тряхнув оружием.
Я требую взять меня на корабль, капитан, четко произнесла де Кьяри, с опаской покосившись на кремневый пистолет. Кто знает, вдруг он все же выстрелит в нее. Дело принимало весьма неблагоприятный оборот, даже несмотря на зевак, не без интереса наблюдающих за их странной словесной потасовкой. Им будет только в радость посмотреть на кровопролитие, в этом Бернадетта даже не сомневалась.
Вы бесполезны, потому что Вы женщина.
Бернадетта не без труда погасила в себе желание прямо сейчас взвести курок. Бесполезна. Пусть так. Но она определенно в разы умнее этого напыщенного юноши по ряду веских причин.
А Вы глупы, как и все мужчины.
Зато какой я обаятельный.
И наглый.
Издержки пиратства.
Он ухмыльнулся, подводя черту под их словесной баталией. То, что мистер Обри пират аристократка и без того прекрасно знала. А теперь об этом знали и их невольные слушатели. И, если он продолжит упрямиться, у нее появится еще один рычаг давления на него. Вряд ли он захочет быть скомпрометированным и отправленным на виселицу.