Есть семья. Светлана и Максим Звонаревы. Помоги им выбраться с планеты. Брат и сестра сбежали с пиратами, отец умер. Больше никого нет. Только двое. Это ведь несложно устроить? Для такого, как ты?
А кем ты меня считаешь, дорогая? поразился Гроссман. Президентом или божеством? Как я могу незаконно вывести с планеты двоих людей? Спрятать их в багажном отсеке, где нет кислорода? Гуманнее оставить их тут.
Ты не понимаешь! Денег на радиа-защиту дома у них нет, через год их выселят! И питаться они начнут тем, что растет из этой мертвой земли. Они погибнут! Может, женщине уже все равно, но мальчик хочет жить. Очень хочет. И боится, что его пожалеют
Ты их давно знаешь? спросил дед, лишь бы что-то произнести. От недоумения он ничего умнее придумать не мог.
Нет. Около получаса. А Светлану и вовсе издалека видела.
И ты хочешь спасти незнакомых людей? Что на тебя нашло? Кто они тебе? Не родственники, не партнеры, не друзья. С какой стати я должен рисковать
Деда, перебила его внучка. Если ты заберешь отсюда хотя бы Макса, я без колебаний уеду на Ио. Не сделаю ни единой попытки унести оттуда ноги, и никогда не выскажу упреков по этому поводу в твой адрес. Я стану лучшей ученицей. Без возражений. Ты сможешь мной гордиться. Но если ты сейчас откажешься, я за себя не ручаюсь. Возможно, через неделю после начала занятий тебе позвонят и сообщат о побеге в космос без скафандра. А может я просто взорву их к чертям и отправлюсь покорять галактики вместе с командой пиратов.
Гроссман окончательно пал духом. На него сейчас смотрела не десятилетняя девочка, нет. Взрослая, озлобленная на весь мир, жесткая и умная женщина. Ему на мгновение стало не по себе, страх тонким червем забрался в мозг и тут же исчез. Но перед этим успел укусить. И этот момент Гроссман никогда не забудет. Тогда-то он и понял, как ему повезло. Если бы Саманта не встретила этого мальчишку, быть беде.
Хорошо, больше он не раздумывал. Надо брать быка за рога, пока внучка не передумала об условиях.
Хорошо, согласилась девочка без тени улыбки. И червь страха снова вернулся.
ГЛОССАРИЙ 2
Was (нем.) что.
Ich werde nicht zulassen (нем.) я не позволю.
Schafskopf (нем.) болван.
Школа «Эрида»:
Расположение Ио, спутник Юпитера, Солнечная система.
Назначение подготовка космолингвистов (сокращено до лингвистов).
Специализация взаимодействие с инопланетными расами. Включает в себя: изучение социальных структур, исторических и культурных ценностей; поиск взаимопонимания, а именно, имеется ли целесообразность сосуществовать в партнерских отношениях; в случае, если дружески настроенной расе нечего предложить человечеству подчинение, при проявлениях агрессии уничтожение. Практически те же виды взаимодействия предписаны лингвистам при встрече с неразумными видами фауны.
Родоначальник школы учебный проект «Вместе». Заведение с упором на сосуществование с чужими.
Спрут крупные осьминоги, обитающие на Ла Мере. По вкусу напоминают куриное мясо. Содержат много питательного белка, гипоаллергенны. Жители Ла Мера разводят их на специализированных подводных фермах.
Страйфлай летающая рептилия с Благодати. Нежное мясо, по диетическим свойствам схожее с кроличьим. Из-за агрессивности и кожному покрову с эффектом хамелеона, на них непросто охотиться. Являются деликатесом.
Кушкусы культивированные плоды с Эль Параизо, выращенные путем селективного отбора и генной инженерии. По вкусу похожи на стейк из телятины, формой напоминают картофель. Один из главных импортируемых продуктов Зеленого сектора.
3
Три года назад
В моем сердце словно кинжал.
Боль холодит, словно оконное стекло.
Я слишком долго несла этот груз.
Пришло время сменить путь, по которому я шла (пер. с англ.).
Doro «Everything lost»Улыбка симпатичного темно-русого парня с бледно-зелеными глазами показалась Саманте несколько натянутой.
Сегодня кто-то уйдет в отрыв?
Вроде того. Если ты не против, девушка вопросительно взглянула на него. Нас разделяет целая прорва парсеков, но твою кислую моську я вижу. Что происходит?
Завидую, пожал плечами ее собеседник. Ты снова уходишь в открытый космос. А я еще пять лет должен торчать на Каллисто.
Поверь, за иллюминаторами нет ничего интересного.
Да иглоплюв* с ними. Ты служила на «Бисмарке». Скажешь, тебя не интересовал поначалу каждый отсек корабля?
Нет, поморщилась Саманта. Разве ты не знал, как я ненавижу эти металлические гробы? И с чего ты взял, что членам экипажа позволяется бродить, где вздумается? Военная дисциплина, знаешь ли, штука суровая. И не напоминай мне про «Бисмарк».
Извини.
Прошло три месяца. Всего три. Я до сих пор вижу в кошмарах бареллитовые шахты. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Рад, что ты нашла работу.
Я тоже. Я люблю Соммер и ненавижу свою профессию, но девяносто два дня отдыха это слишком даже для меня. Да и дед не хочет, чтобы я долго торчала на одном месте. Он еще сам не определился, как представлять меня окружающим: внучка, кузина, служанка. Ты же понимаешь, после Гаапта
Угу. Ну так что за корабль?
Судя по записям, какая-то букашка из исследовательских. Я даже названия не запомнила. Какой-то древнегреческий деятель, что ли. Знаешь, мне повезло. Их вакансия висела в сети три дня. За это время прошения могли подать сотни кандидатов. Но они выбрали меня.
Как прошло собеседование?
Его не было.
То есть? нахмурился мужчина.
Я заполнила бланк, отправила им. Через полчаса пришел ответ со словами «Вы наняты», и приказ явиться завтра в десять утра по местному времени.
Мне это не нравится.
Брось, Макс. До чего ты любишь везде подвохи искать.
У меня опасная профессия, ты знаешь, ухмыльнулся Макс. За вредность мне должны предоставить пенсию по инвалидности в сорок лет.
Если доживешь, фыркнула Саманта. Ладно, Максик, мне собираться пора. Начищу перья и двину в какой-нибудь захудалый клубешник.
Только не увлекайся. Я тебя знаю.
Не нуди. Я три года торчала на рудниках, где вокруг меня были лишь горы бареллита*, гааптяне и замученные люди. Для нас тогда существовали две радости соевая похлебка и пятичасовой сон. Три месяца я сидела взаперти в дедовском доме. А завтра строгая дисциплина и редкие увольнительные. Могу я хоть напоследок повеселиться?
Я разве против? вздохнул Макс. Ты просто береги себя, ладно? Последний наш поход в клуб соммерцы запомнили надолго. Küsse Dich, Auf Wiedersehen*.
Пока, махнула рукой Саманта и отключилась.
От тишины, тотчас ворвавшейся в комнату, зазвенело в ушах. Девушка зажмурилась и надавила на веки. Разговор с другом возродил никому не нужные воспоминания. Гаапт. Прóклятая планета.
Саманта кинула взгляд в зеркало и ужаснулась. Привлекательная девушка с длинными белыми волосами, в растянутой футболке и трикотажных шортах, исчезла. Вместо нее отражение показывало больную изможденную особу с грязным лицом, неровно обрезанными космами и безумными глазами.
Рюкзак трется о спину, и такое ощущение, что на теле живого места не осталось. Две недели непрерывного дождя, меняющего лишь интенсивность. Мелкая зябь, неторопливо падающая с ватного низкого неба, пронизывающая тело до самых костей, наполняла влажностью все органы, мышцы, костную ткань. Она сменялась каждые три часа разверзшимися хлябями, да такими, что казалось водопад, непрерывно изрыгающийся рвотного цвета тучами, пробьет насквозь.
Галеты промокли. Во время привалов приходится есть влажное склизкое нечто, которое так и норовит покинуть желудок во время процесса. Мясо? Не, не слышали. Сушенное закончилось в первые два дня. Благо, вода никогда не кончалась, и смерть от жажды нам не грозит, слава вакууму.
Но сил идти уже нет. Из носа постоянно льется, смешиваясь на коже с дождем и слезами из почти ослепших от влаги глаз. Я держусь только благодаря спине Оливье впереди. Он играет роль спасительного маяка, не давая мне плюнуть на все и рухнуть в канаву с водой. Мышцы ломит от усталости и сырости, но я продолжаю отсчитывать шаги. Раз-два, раз-два, не спать, раз-два, раз-два, не падать, раз-два, раз-два, вставай, эросианская каракатица!
Мы слегка напоминаем аборигенов Гаапта: такая же черная кожа, воспаленные красные глаза светятся безумием, а скрюченные пальцы удивительно напоминают клешни. Но кому какое дело, как мы выглядим. Здесь ни одной живой души, даже хищники и прочие опасно-ядовитые звери убрались в свои норы, пережидать сезон дожей, которой длится ровно половину года. Угораздило же нас рухнуть именно в это время, да еще и вдали от всех населенных пунктов. Челнок неожиданно взбеленился, и нас выбросило в пустыне. Которая каждые шесть месяцев превращается в огромное болото.
Хорошо еще, что вместе со мной полетел Оливье. Спасибо капитану «Бисмарка». Собрание рудокопов в считанные часы превратилось в забастовку. Аборигены вдруг отказались работать в шахтах, ссылаясь на генезис, что привело хозяев рудников и надсмотрщиков в ярость. Но гааптян не испугали даже угрозы сжечь их гнезда дотла. Я, одна из лингвистов СПЕКТРа, случайно оказалась поблизости. И меня призвали к службе.
Плюх. Я опять упала. Да еще так позорно прямо на спину, и теперь барахталась в луже, как таракан, которому никак не перевернуться снова на лапки. Оливье ушел далеко, и не слышал звука моей вынужденной остановки. Видимо, и не заметит до самого города. А кричать не могу. Голосовые связки тоже отсырели и отказываются служить. И все это начинает слегка пугать
Огромным усилием воли Саманте все же удалось загнать воспоминание в отдаленный угол мозга, пока не вылезло самое страшное.
Самое время выпить, она скривилась в сторону своего отражения и отвернулась. Через секунду ее шкаф подвергся тяжелому испытанию всю одежду вытащили и свалили на постель огромным комком.
Это недопустимо! возмутился шкаф.
Заткнись, парировала Саманта. «Умную» мебель она терпеть не могла. Но дед старался шагать в ногу со временем и приобретал для дома все выходящие на рынок новинки. Герде, все еще живущей здесь, это обстоятельство причиняло немыслимые мучения. Каждый раз, когда с ней заговаривала кухонная плита или посудомойная машина, женщину начинало колотить. Теперь по дому она передвигается аккуратно, словно партизан в стане врага.
Матерь Божья! в спальню заглянула Герда.
Будешь долго жить, усмехнулась девушка. Только что тебя вспоминала.
Fräulein, что ты тут творишь?
Разбираю вещи.
Шкаф сейчас удар хватит.
Поделом ему. Скажи-ка, Герд, какого иглоплюва дед поменял тут все? Все эти электронные сволочи теперь пытаются учить меня жизни.
Честно говоря, он не ждал тебя.
В смысле? приподняла брови Сэм. Он же помогал Максу вытащить меня.
Он полагал, ты не захочешь возвращаться домой, считая себя виноватым перед тобой, Герда пожала плечами. За «Эриду», «Бисмарка» и Гаапт. Я приготовила суши.
Герда, я не выношу сырую рыбу.
Я слегка подкоптила спрута, не волнуйся. А жовонь* вообще печеный. Не отравишься.
Вот что эта несносная девчонка перечит старушке? Уважила бы напоследок. Когда ее теперь увижу?
Саманта ласково обняла женщину и помогла спуститься на кухню.
Как тебе жилось рядом с дедом? Я ведь ни разу не спросила тебя об этом.
Если бы не Макс, выдрала бы Готтфриду его куцую бородку.
Женщины сели за стол.
Ешь, Герда подвинула к девушке тарелки со снедью.
Расскажи мне все. Хочу знать, что помешало вам с дедом поубивать друг друга
Твой друг мне нравился больше тебя, слова прозвучали бы грубо, но няня улыбнулась.
В этом я даже не сомневалась. Жаль, что мы не росли вместе.
Даже такому человеку, как финансовый магнат Гроссман, могли отказать. И отказали. Максиму ни под каким предлогом не разрешалось переселяться на другую планету. Казалось бы, какая им разница? Дело в том, что в его лице они теряли дешевую рабочую силу, согласную на все ради даже призрачного шанса на приобретение защитного купола в отдаленном будущем. Как правило, до этого шанса никто не доживал.
Гроссман не собирался сдаваться. К делу подключились Соммерский Горнорудный Концерн, акционерное общество «БарРуд» и Институт горного дела. И вскоре миграционной службе пришлось одобрить их запрос на перевод Звонарева Максима в столицу Соммера, Фламме, с целью обучения шахтерским премудростям. Потому что мальчик выиграл в ежегодную лотерею и получил стипендию для бесплатного обучения на первом курсе.
Как земной парень оказался записан в этот конкурс, разбираться уже не стали. Записали, и ладно. Земля, с ее исчерпанными недрами, не могла позволить себе споры с тем, кто обеспечивает ее полезными ископаемыми. И когда Макс прибыл на место назначения, Гроссман объявил, что готов оплатить полное обучение мальчика, и помочь со стажировкой в самом Концерне. В консульстве Земли поняли, что Звонарева они больше не увидят.
Остаться наедине с нервным подростком мой дед не рискнул, поэтому упросил декана «Эриды» продлить мои каникулы. Тетка поскрипела зубами, ссылаясь на нарушение всех предписаний школы, но под давлением Гроссмана согласилась. Все соглашались. И я тоже.
На целых шестьдесят дней мы с Максом снова почувствовали себя детьми. Странности характера сближают, и к концу летних каникул каждый из нас обрел настоящего друга. Сначала парнишку смущал возраст новообретенной подружки, но я знала, как заставить относиться ко мне как к равной. И вскоре он перестал чувствовать разницу. Единственное, что его бесило мои выигрыши в шахматы. Но что поделать, если я знаю все его ходы наперед? Нечестно? Да. Но я ненавидела проигрывать.
А потом с Земли пришло сообщение умерла Светлана. К счастью, успев указать в завещании Гроссмана в качестве опекуна. Я помогла парню пережить утрату, и даже дед иногда сочувственно хлопал его по плечам.
Я ощущала его боль и страдание, как свои собственные. И понимала, чего именно хочется Максиму в тот или иной момент, стараясь идти навстречу. И деда заставляла прислушиваться к своим словам. Поэтому парень не замкнулся в себе.
Герда рыдала навзрыд, когда меня провожали на Ио. Максим выглядел подавленным, но скрывал как мог подступающие к глазам слезы. Сама героиня дня ничего не чувствовала. Я закрылась от чужих мыслей и образов, иначе их боль могла бы раздавить меня.
Всю дорогу до Ио дед молчал. И молчал его разум. Впрочем, он всегда старался в моем присутствии думать о пустяках. Кому понравится, когда в ваших мыслях ковыряются, пусть даже близкие люди? Но сейчас он умудрился выкинуть из головы вообще все. Я копалась там с изощренностью хирурга-психопата, но находила лишь неизменную пустоту. И лишь когда он провожал меня до шлюза, ведущего к школьному куполу, нависшему над нами своей мрачной громадой, заговорил с теплотой в голосе.
Не считай меня врагом, дорогая, дед опустился на колени. А я неожиданно для самой себя обняла его.
Брось, деда. Я все равно тебя люблю.
Я поступаю так для твоего же блага. Я хочу тебе добра. Знаю, сейчас ты не поймешь. Но пройдут годы, и ты увидишь я оказался прав.
Мы соприкоснулись нашими шлемами, и дед отправился обратно к челноку. И вот тогда я поймала его волну.
Только так могу спасти здесь сильнее справится
Все, спасибо за ужин, но мне пора собираться, Саманта отодвинула тарелки и встала.
Только не вляпайся в очередные неприятности