Отец мальчика, не избавившийся за всю свою жизнь от вредной, по мнению его матери, привычки класть ноги на другие стулья, пил свой любимый китайский чай и время от времени отвечал на вопросы. Дядя Джер, как часто бывало, пустился в рассуждения о политике, неизменно затрагивая семью Верморов и их причастность к происходящему, и рассказывал истории о своих любовных похождениях, предусмотрительно опуская некоторые подробности.
Джереми был серьёзно влюблён раза два, хоть и до сих пор отрицал это. Но в атенеуме, по словам Оскара, была только одна девушка, которая устояла перед чарами его обходительной улыбки. Это была Амелия Вуд, с которой Джереми виделся на днях, и, драматично закинув голову, он сознался своему другу в том, что рад, что она опять свободна.
Я пригласил её на ужин, сказал он. Она довольно болезненно переживает расставание с этим выродком Эриком Вермором, фамилию одного из самых родовитых волшебников мужчина будто бы выплюнул. Не думал, что такая чистая девушка, как она, свяжется с этим мерзавцем.
Во-первых, называй вещи своими именами, улыбнулся Скотт. Ведь пригласил ты её отнюдь не на ужин. Во-вторых, Эрик более сносный, чем половина их семейства. Возможно, что он даже самый адекватный из них.
Не думаю, что мы должны обсуждать его самого и его семью, вставил своё слово Оскар. Наши пути давно разошлись, и мы не знаем, какие они сейчас. Может, они вообще никогда не были злодеями. Может, только нам так казалось из-за нашей детской впечатлительности.
Ты, может, никогда и не встретишь их, но не мы. Помимо того, что мы со Скоттом в родстве с ними, сынок Эзеля вроде бы его зовут Фосети будет учиться с нашим шалопаем. Ты же знаешь, как они нас не переносят, вскинув руки к небу, будто бы желая, чтобы бог засвидетельствовал это, сказал Джереми. И я уверен, что мне всегда хватало беспристрастности, когда я судил о людях.
Мне кажется, ты утрируешь. Они о нас даже не вспоминают в отличие от тебя, Джер. Кстати, решил перевести тему Скотт, слышал, наша директриса до сих пор на своём посту, но миссис Линг ушла год назад, а старик Мёрфи уже пять лет как покинул стены атенеума. А Клиффорд наконец дорвалась до поста директора.
Ему надо было сделать это ещё двадцать два года назад, усмехнулся Джереми. Сколько ему тогда уже было? По виду лет семьдесят, если не больше, а с той козлиной бородкой, которую он отрастил в последний год, я думал, что он старее, чем сам Мерлин. Кто же будет у твоего сына вести амддиффин?
Уже года два преподаёт какой-то мистер Эванс. Он зелёный совсем, ему не больше тридцати, но тем не менее, говорят, это лучший учитель амддиффина за всю историю Гринчвилда.
О, надо было нашего Оскара туда послать. Уверен, он бы порвал этого мистера в два счёта!
Ты вечно всё преувеличиваешь, Джер, покачал головой Оскар. Так, значит атенеум лишился такого замечательного учителя ботаники в лице миссис Линг Очень жаль, на её уроках было так здорово
Спать, с ухмылкой закончил за него Джереми.
Может, ты и спал. Но я больше, чем уверен, что мы со Скотти бодрствовали.
Ну, не знаю, Ос, сладко потянувшись, сказал Скотт. Не помню ни одного её урока, на котором я бы не вздремнул минуту-другую.
Если Брендон будет получать плохие оценки, Скотт, пригрозил Миллер пальцем под тихие смешки своих друзей, то он в тебя.
Мелкий, что читаешь? внезапно с полной серьёзностью в голосе спросил Джереми, отставив от себя подальше чашку с китайским чаем.
Битву Мерлина с Барром.
Да, этот Барр чуть ли не на голову круче Мерлина, задумчиво глядя в потолок, ответил его дядя.
Я бы хотел посмотреть на эту битву хоть одним глазком, с энтузиазмом в глазах сказал мальчик.
Я бы тебе уши надрал, на битву хочет он посмотреть. Иди завтракай, чай уже остыл.
Брендон лениво отложил книгу и, усевшись на стуле поудобнее, принялся отхлёбывать чай, пытаясь смягчить сухую корочку пирога, который приготовил его отец, пока прямо перед его носом лежал вкуснейший кусок торта с шоколадным кремом миссис Кейкс.
Глава 2. Гостиная рысят
Брендон третий раз дёрнул отца за рукав лёгкой куртки, чтобы узнать, сколько времени. В четыре часа дня всех детей, что пришли в Парламент, должны были перенести к стенам их атенеумов. Но минуты лениво сменяли друг друга, будто специально старались разозлить мальчика, который и без того плохо себя контролировал из-за непонятного трепета перед одним из самых ключевых моментов в его жизни.
Пап, уже в который раз спросил Брендон Скотта, который сам едва ли успешно скрывал возбуждение, а в какой адран меня определят?
Я склоняюсь к тому, что в алэйсдэйр, как и меня. Но в предварительном тесте, который ты писал, были в конце выведены результаты. Так что там было написано? В какой области ты бы чувствовал себя, как рыба в воде?
Я не успел посмотреть, потому что было много народу Лист сразу забрали, отбивая пяткой ритм какой-то песни, печально ответил мальчик.
А ты думал, куда хотел бы больше всего?
Алэйсдэйр, уверенно ответил мальчик.
Ты же помнишь, что это зависит от того, к чему ты больше предрасположен, а не к тому, какой у тебя характер? с улыбкой поинтересовался Скотт и тут же почувствовал, как сердце замерло в грудной клетке. По цокольному этажу, в котором толпились родители и дети из разных атенеумов, разнеслись гулкие четыре удара часов, что означало, что старшему Картеру вот-вот придётся отпустить своего мальчика на учёбу на целых девять месяцев.
Пап, а почему отменили праздник шатров? Я бы хотел побыть с тобой в Гринчвилде Ты бы показал мне твои любимые места!
Одна из директрис миссис Клиффорд была против праздника в этом году. Где-то бесчинствует шайка преступников, которые решили называть себя последователями дьявольского палача, а Донелла очень обеспокоена безопасностью атенеума. Не принимай эти слухи слишком серьёзно, но не спорь с директрисой ни в коем случае. А в следующем году покажем друг другу любимые места, что скажешь?
Мальчик кивнул, крепче сжимая ладонь отца и уставился на толпу. Скотт потрепал сына по макушке и в очередной раз постарался смириться с тем, что ему придётся отпустить своё чадо в другой конец страны. Судорожно хватая носом воздух, мужчина повёл Брендона к красивой резной арке, на которой крупными красными буквами было выведено слово «Гринчвилд». Это был далеко не единственный способ, как можно было попасть в атенеум, но только Парламент позволял хабиталам попасть в волшебный мир. И здесь, в куче школьников и их родителей, мальчик наткнулся взглядом на Кэролайн, крепко вцепившуюся в руку матери.
Привет, Кэр! воскликнул Брендон, лучезарно улыбнувшись подруге, однако голос выдал его небольшой мандраж. Готова к приключениям?
Кэролайн стояла среди кучи чемоданов и держала маленькую собачку шоколадного цвета в левой руке. Она тайно надеялась, что встретит Брендона, ведь это был единственный человек, которого она знала хотя бы по имени, не считая Фосети, о котором её новоиспечённый друг упоминал вскользь. Кэр чувствовала себя невероятно одиноко в толпе незнакомых детей, а неугомонный, независимый от внешних обстоятельств Картер придал ей в их первую встречу уверенности на весь оставшийся день.
Брендон, привет! Познакомься, это Джон Дан, мой папа. Высокий, плотного телосложения мужчина протянул шрамированную руку с длинными худыми пальцами, как у пианиста, сначала мальчику, а затем его отцу. А это Мэри, моя мама. Миссис Дан оказалась худой низкой женщиной со впалыми щеками и рыжими, как лесной пожар, волосами. Она приветливо улыбнулась мальчику и подала бледную миниатюрную, как у фарфоровой куклы, руку. А вот Наполеон, сказала девочка и указала на собаку, удобно расположившуюся на её руках. Мама и папа отвезут его к бабушке.
Брендон умоляюще взглянул на отца, пытаясь вложить в свой взгляд как можно больше нежности. Мистер Картер был непреклонен по отношению к питомцам, хоть мальчик и приводил несколько лет всевозможные аргументы преимущества обладания домашним животным. Брендон неизменно слышал в ответ лишь фразу о том, что пока он не научится быть ответственным, даже рыбок ему не заведут, ведь он настолько увлекается своими шалостями, что иногда забывает даже поесть.
Правда с темы о желаемом питомце он быстро переключился на рассказы родителей Кэролайн. Джон был пожарным, а решил им стать после того, как спас маленького ребёнка от огня до приезда пожарных и именно тогда заработал шрамы, разбив кулаком стекло в детскую комнату. И по глазам его папы было понятно, над какой историей он будет работать в ближайшие дни.
Но достаточно скоро объявили о том, что можно расходиться по синодам, и Брендон сорвался с места и убежал, крикнув Кэролайн: «Иди в сто шестнадцатую комнату, я скоро подойду!» После он унёсся в противоположном направлении, надеясь, что его отец не выложит из рюкзака прихваченные для будущих шалостей вещи. Девочка в это время попрощалась с родителями, сдерживая слёзы. Выждав несколько минут, пока толпа немного поредеет, она перешагнула порог, помахав родителям рукой в последний раз.
Большое пространство за аркой оказалось поделённым на многочисленные маленькие комнатки, в которых могло поместиться по несколько человек. Все ученики, которые собирались отправиться в атенеум, должны были разойтись по этим комнатам. Оттуда их спустя некоторое время забирали на станцию, находившуюся около одного небольшого городка, который располагался совсем рядом с Гринчвилдом. В узких проходах между рядами необычных телепортов толпилось столько учеников, что Кэролайн с боем прорывалась к сто шестнадцатой комнате, таща за собой огромные чемоданы.
В такой толкотне это было слишком трудно, и её вещи постоянно задевали чьи-то бока, за что она не переставала извиняться. В проходе где-то между сто одиннадцатым и сто десятым помещением девочка споткнулась о чью-то сумку и, наверное, расквасила бы себе нос, если бы не чья-то сильная рука, подхватившая её почти у самого пола и с лёгкостью вернувшая в вертикальное положение. Кэролайн какое-то время растерянно смотрела на пол, автоматически поправляя свою задравшуюся клетчатую рубашку, а потом повернулась лицом к своему спасителю. На неё смотрел своими ярко-голубыми лучезарными глазами Фосети. Он мягко улыбнулся ей и протянул одну из её сумок.
Давай помогу, предложил он. Рассеянный взляд Кэролайн не успел уловить, как он внезапно сморщил нос, и одними губами задал себе вопрос: «Зачем?» Тем не менее, он сразу же добавил: Я, кстати, Фосети Вермор.
Кэролайн Дан, робко сказала девочка и протянула руку для рукопожатия.
Фосети, не подавая виду, что это несколько его удивляет, невозмутимо и подчёркнуто галантно взял её за ладонь и легонько пожал её пальцы.
У тебя, я так понимаю, нет компании? спросил Вермор. Ты можешь посидеть с нами, юноша мотнул головой в сторону сто одиннадцатой комнаты, задвинутой тяжёлой шторкой, и выжидающе посмотрел на незнакомку.
Да, конечно, растерянно произнесла она. Если я не буду мешать.
Фосети кивнул на эти слова и молча потащил несколько сумок Кэролайн за собой, всё ещё повторяя самому себе вопрос: «а зачем?».
В этой комнате сидело четверо ребят, обсуждавших что-то с деловым видом. Однако при появлении неизвестной девчонки разговор тут же прекратился, и на недолгое время установилось неловкое молчание, во время которого друзья Фосети оценивающим взглядом пялились на Кэролайн. Первым эту затянувшуюся паузу нарушил сам Вермор.
Это Кэролайн Дан, сказал он. А это Виктор Тарлтон, Сьюзан Паркер, Киллиан Реннер и Ретт Мелроуз.
Все четверо после его слов бесстрастно кивнули головами в знак приветствия, продолжая лениво осматривать новенькую.
Виктор выглядел самым старшим из собравшихся и был крайне отталкивающим: и натянутую улыбку, и маслянистый взгляд, и неказистое тело, придававшее ему вид гоблина. Сьюзан Паркер, кажется, было столько же, сколько и Фосети, если не меньше, но вела она себя, как взрослая, искушённая жизнью девушка. Когда Кэролайн вошла в вагон, девочка сидела под руку с Реттом высоким пятнадцатилетним парнем с рыже-золотистыми волосами, яркими, как солнце. У него была бледная кожа, вдоль запястья чёрным пятном расположилась татуировка дракона, а во взгляде, полном наигранного увлечения его блондинистой спутницей, таилось что-то опасное. Когда Фосети сел рядом с Дан, Сьюзан на мгновение оскалила зубы, однако через мгновение на её миловидном личике уже появилось выражение полного безразличия к незваной девочке.
Самым милым из присутствующих, исключая Вермора, показался девочке Киллиан. Он тоже был рыжеволосым, как Мелроуз, но некоторые пряди его волос почему-то были чёрными. Его раскосые бледно-зелёные глаза и широкие скулы Кэролайн не находила привлекательными, но в отличие от остальных, он проявил интерес к новой спутнице.
Первогодка? картавя, поинтересовался мальчик. Я тоже был в прошлом году, но кажется, с тех пор прошла уже целая вечность. Какой-нибудь предмет уже интересует? Нет-нет, позволь мне угадать, он сначала смотрел на неё в упор, а потом закрыл глаза и потёр переносицу, напоминая тем самым провидца. Мне кажется, это дэрвадэл{?}[Ботаника] и эм-м литература? Я прав, верно?
Почти, робко ответила девочка. Я интересуюсь больше историей и медмагией, но дэрвадэл и литература мне тоже нравятся.
Да ты заучка, Дан, промурлыкала Сьюзан. Обычно эти поганые зазнавшиеся недомаги из хабитальских семеек сущие заучки! А ты одна из них, угадала?
Успокойся, Сью. Ты сейчас ведёшь себя хуже любого артифа{?}[Артифы (они же первые в своём роду) волшебники, которые стали первыми магами в своей родословной. Является достаточно грубым словом], одёрнул её Фосети.
Посмотри на её одежду, упрямо продолжала девочка. Она как минимум метис. Не вижу ни одной причины, почему мы должны терпеть её присутствие. Только посмотри на эту одежду!
Я сказал, чтоб ты закрыла свой рот, Паркер! зашипел Вермор и уже спокойным голосом обратился к шокированной Кэролайн: Амддиффин и медмагия и впрямь стоят отдельного внимания. Через два года, когда закончится оллон учебный курс, когда вы нащупываете свои магические данные ты сможешь выбрать предметы для углублённого изучения помимо профильных, а пока можешь обращаться к нам с вопросами. Да заткни ты её, Ретт, она меня с утра бесит!
Пока Фосети говорил это Мелроузу, к Кэролайн наклонился Киллиан и прошептал в самое ухо: «Выпрями спинку, милая, иначе Сьюзан опять набросится на тебя, а Вермор и не подумает защищать простушку». Она с недоумением посмотрела на него, но мальчик не обратил на это внимания и уже громко, обращаясь ко всем, сказал:
Мой отец дал мне денег, так что можем сыграть в фуллоуз, но дамы играть не будут здесь надо уметь рассчитывать ходы. Даже не надувай губки, Сью, ты опять всё проиграешь. Видишь, Кэролайн спокойна, словно и не знает, что это.
Она и так не знает, пренебрежительно отмахнулась от непрошенной гостьи Паркер. И откуда ей это знать? Она же грязный артиф!
Милочка, ты мешаешь Ретту своей болтовнёй, сдвинься с середины, не замечая её слов, продолжал Киллиан. Если всё повторится, как в том году, то нас заберут только через час, так что мы успеем сыграть пару конов.
Кэролайн села ближе к Фосети и с интересом смотрела на приготовления к игре.