ЮДИФЬ: Вашей репутации, Олоферн, уже ничто не повредит.
ОЛОФЕРН: Передайте вашему Совету
ЮДИФЬ: Я приехала от себя лично! Как женщина, как мать, на свой страх и риск! Но вы пират, а ваша повстанческая армия банда!
ОЛОФЕРН: (в тон ей) Сброд. Грабители и насильники. Синяков себе вы сами наставите? При въезде в город? И сразу на площадь?
ЮДИФЬ: Зачем? И так вся Ветилуя кричит «Смерть Олоферну!» Даже дети, даже старухи! (Олоферн тащит ее к двери, она вырывается) Пустите! Я вам в матери гожусь!
ОЛОФЕРН: Фанатичка!
ЮДИФЬ: Хам! Ассириец!
ОЛОФЕРН: (отпускает ее) Вы не годитесь мне в матери.
ЮДИФЬ: Простите, я сорвалась. Но меня можно понять! Я не могу так уехать, ни с чем!
ОЛИФЕРН: Вы неизвестно, с чем приехали, мэм.
ЮДИФЬ: Я надеялась понять вас.
ОЛОФЕРН: Не лгите.
ЮДИФЬ: Объясните мне, пожалуйста! Простыми человеческими словами! Что вам здесь надо? Зачем вы сюда пришли?
ОЛОФЕРН: Я не к вам пришел. Я пришел к обездоленным.
ЮДИФЬ: Вы это серьезно? И они ждут вас, надеются на вас?.. Тогда почему вы до сих пор стоите под Ветилуей? Вы уже трое суток стоите под Ветилуей! Ваши страждущие братья и сестры изнемогают под игом конституционной власти, а вы все мешкаете, не мычите, не телитесь! Ждете, когда мы начнем боевые действия? А не находите ли вы странным, что ваша армия дошла до нашей столицы, нигде не встретив сопротивления?
ОЛОФЕРН: Буду рад, если вы объясните мне этот феномен.
ЮДИФЬ: Я уже здесь, в вашем лагере, из разговоров солдат узнала, что до столицы вы дошли без боев. И знаете, я сразу в это поверила! Потому что увидела вашу армию! Пока я не видела ее, я верила в ее мощь и несокрушимость, но Вас мало, вы плохо вооружены! Если, конечно, здесь вся ваша армия. Когда я ехала к вам, я вас считала этаким Аттилой, маньяком, теперь я вас считаю авантюристом. Вы нарочно меня приняли, чтоб, вернувшись, я рассказала правду о вашей армии? Но зачем вам это? В Ветилуе никто не поверит в правду! А если кто и поверит, то желание разбить вас лишь возрастет Неужели вы рассчитываете на благородство толпы? Толпа и благородство?..
ОЛОФЕРН: Здесь, в лагере, вы видели людей. Гражданских людей, своих соотечественников. Их репрессировали, их вынудили бежать из страны, и вот они вернулись домой. Понимаете? Вернулись, чтобы зажить по-новому, хорошо! Это их право!
ЮДИФЬ: Им здесь никто не рад!
ОЛОФЕРН: Уж вы-то конечно!
ЮДИФЬ: Таких, как я большинство! Причем, подавляющее!
ОЛОФЕРН: Это вы хорошо сказали. Большинство, оно всегда подавляющее!
ЮДИФЬ: И его лишь подхлестнет правда о вашей армии!
ОЛОФЕРН: Она давно известна и вашему генштабу, и Совету граждан, и депутатам. Но у правды есть одна особенность побеждать. Проиграть можем мы, но не правда. И вы, мадам, уже заражены ею.
ЮДИФЬ: Вы наивный или прикидываетесь?
ОЛОФЕРН: Я знаю то, что я чувствую.
ЮДИФЬ: Как этого мало для полководца! Даже сомнительного! Наверное, в мирной жизни вы были каким-нибудь студентом-филологом или художником пейзажистом! А может быть, переводчиком? Вы отлично говорите по-ветилуйски, совсем без акцента. Вы действительно ассириец?
ОЛОФЕРН: Не имеет значения.
ЮДИФЬ: Вы гражданин Земного шара! Очередной! Но почему,черт возьми, освобождение мира вы начали с Ветилуи? Почему не с Ассирии?