Неплохо тут у них все устроено! сказал я, наблюдая за местными жителями, неспешно гулявшими по широким балконам, немного напоминавшим висячие улицы Мероэ. Поодиночке или целыми семьями, разумники, большая часть которых оказалась людьми, заворачивали в роскошные двери ресторанов или угощались едой с лотков, приценивались к товарам в витринах или просто отдыхали на скамейках. Глядя на все это, я даже не старался скрыть восхищения. Боиджия выглядела увядающей, Тиропль Паракса слишком тесным и замкнутым, но тут все буквально кипело жизнью, благополучием и довольством. И ничто не напоминало всем этим праздным гулякам о том, что от ужасной смерти их отделяет лишь невидимый силовой барьер. Ты глянь, тут даже птицы есть! Вон, видишь? В фонтан только что нырнула!
Эйтн, закатив глаза, вздохнула:
Ты большой ребенок, Сети.
Этой короткой фразы хватило, чтобы весь мой восторг точно солнечным ветром сдуло. Прижав задницу обратно к креслу, я втянул голову в плечи и мрачно уставился в лобовой иллюминатор.
Послышался тихий смешок.
Я, понимая, что веду себя по-детски, не стал оборачиваться и предпочел сосредоточить внимание на стремительно приближавшейся структуре внутренних колец. По тому, насколько хрупкими и тонкими они казались, становился ясен масштаб Лабиринтов. Бросив взгляд на приборную панель, отображавшую данные о полете, я отметил, что расстояние от внешнего слоя до ближайшего кольца немногим переваливало за половину километра. К тому моменту, как мое изумление снова напомнило о себе, прыгун успел преодолеть воздушный барьер сферы и теперь летел сквозь вакуум, сокращая расстояние до нового очага жизни, расползшегося по широкому и плоскому ободу.
Сколько же сил надо потратить, чтобы поддерживать атмосферу в этом монстре, пробормотал я вслух, ожидая очередной подначки со стороны Эйтн.
Однако ответом меня удостоил автоматический пилот:
Господин, вероятно, не в курсе, что Федерация Тетисс столь же практична, сколь и богата. Если бы Лабиринты Крадосса не были в состоянии компенсировать все затраты, никто бы и не пытался их заселить. Это во всех смыслах уникальное место. Жизненно важный узел галактических взаимоотношений, культурный, деловой и экономический центр, и все стороны это понимают. Даже Риомм дважды подумает, прежде чем нападать на станцию.
Отрадно, что вы так высоко цените благоразумие Риомма, подала голос Эйтн.
Я подумал, окажись на месте ИскИна некто живой, он бы наверняка подавился собственными словами. Но, поскольку, машина к восприятию сарказма приспособлена не была, все обошлось.
Энергию дает, как я понимаю, ядро. Оно модифицировано или что-то вроде того. Но откуда берется кислород? Поставки с планет? Или у вас здесь еще и сады имеются? Как поддерживается жизнь на кольцах?
И то, и другое. Но не ограничивайтесь рассказами. Рискну дать совет. Если вас действительно интересует история Лабиринтов Крадосса, не поленитесь посетить здешние музеи. Там, куда вы направляетесь их как раз очень много. Алый квадрат уникальный район. Уверяю, вы не останетесь разочарованными.
Ничуть не сомневаюсь.
Первое из колец стремительно увеличивалось в размерах. Поначалу оно казалось сплошной гладкой дугой, скрывавшей вторую половину из виду, но чем сильнее мы сближались, тем отчетливей становились заметны многоэтажные здания, улицы, скверы и тротуары. Как внешнюю оболочку, они покрывали его сплошняком, подобно лишайнику, с обеих сторон внешней и внутренней, вот только выглядели заметно новее и ярче. От количества кричащих вывесок и мошкарой мельтешащих прыгунов, подобных нашему, пестрело в глазах.
Эмпорий, проговорил ИскИн, торговое кольцо.
Нам оно ни к чему, отрезала Эйтн.
Безусловно, госпожа.
Робот сбавил скорость. Умело лавируя в хаотичном потоке транспорта, он умудрялся держаться заданного курса, ни на градус не отклоняясь от цели. Быстро проскочив первое кольцо, мы устремились к внутренним слоям сферы, куда меньшим по размеру, но, казалось, будто состоящим из сплошной светящейся массы, к которой так и хотелось прикоснуться.
Само собой, это была лишь иллюзия. По мере того, как мы приближались, становились заметны детали устройства очередного кольца, по сути, ничем не отличавшегося от предыдущего, кроме размеров. Все те же сверкающие многоэтажки, покрывавшие обод, все те то же хаотичное движение транспорта, меж этими самыми многоэтажками снующего, все те же праздные гуляки, все то же благополучие и безмятежность. От которых, почему-то, веяло чем-то протухшим.
Эй, окликнула меня Эйтн. Что с лицом?
Я пожал плечами, на самом деле с трудом понимая, что она имеет в виду.
Я полагала, Лабиринты тебя впечатлят. Но ты смотришь так, будто вот-вот с головой окунешься в зловонное болото.
Отогнав неприятные ощущения, я постарался расслабиться. Хотя, сарказма в голосе от этого не убавилось:
Они впечатлили. Не сомневайся.
ИскИн, деликатно оставивший эти замечания без комментария, выбрал одну из посадочных площадок у самого края внутреннего обода и мягко опустил прыгун на выложенный блестящими плитами настил. Он торжественно объявил:
Алый квадрат, господа.
Благодарю, откликнулась Эйтн, приложив кредитный инфочип к панели рядом с «лицом» пилота. Короткий сигнал сообщил, что оплата прошла без проблем, двери разблокировались и вот мы оказались под открытым небом, которого нет.
Ну и куда теперь? спросил я, изо всех сил борясь, чтобы не задрать голову и не залипнуть на умопомрачительном виде переплетенных колец далеко наверху. Прыгун тем временем уже оторвался от площадки и резко сорвался назад в пустоту, откуда явился.
Эйтн с ответом не торопилась. Над чем-то крепко задумавшись, она смотрела на футляр с армиллой, что по-прежнему находился у меня в руках.
Задумалась над тем, отчего это место называется Лабиринтами?
Взгляд ее переместился на мое лицо.
Очень смешно.
Я снова пожал плечами и все-таки огляделся. Масштаб открывавшихся видов оказался настолько монументальным, что это грозило серьезным приступом агорафобии. Мимо неторопливо гуляли местные жители, то и дело с любопытством поглядывая в нашу сторону. Кого-то сопровождал механический телохранитель с сияющими зловещим алым глазами. Одну пожилую даму в лиловом берете вел под руку отполированный до блеска мажордом. Робот-нянька, паривший в полуметре над улицей, приглядывал за игрой пары ребятишек, пока родители покупали им сладости. Это казалось немного чужеродным и странным.
Впрочем, наверняка не более чем жизнь на ободе кольца посреди космоса.
На самом деле, не очень, пробормотал я, залюбовавшись попытками тощего как палка робота перевести на другую сторону улицы целую свору собак. Но мне и впрямь интересно, в чем тут логика? И есть ли она вообще.
Лучше задумайся над тем, как нам отыскать Кукольницу.
Что? Я думал, у тебя тут все схвачено. Ты так уверенно держалась с местными законниками и помыкала тем ИскИном, знала про долбаный Алый квадрат и так далее. Не пойми неправильно, но иногда проскальзывает мысль, будто я тут вообще лишний.
Мои слова заставили Эйтн нахмуриться, что в последнее время стало происходить с небывалой регулярностью.
Откровенности захотелось, Сети?
Я, кажется, просил тебя не называть меня так.
Я не услышала ответ на свой вопрос.
Ледяной тон заставил меня выпустить иглы. Я вовсе не собирался выяснять отношения, уж точно не так в незнакомом месте посреди улицы на глазах у толпы зевак, но что-то внутри как будто подталкивало высказаться.
Да. Захотелось. Потому что с тех пор, как паучиха нацепила на тебя эту штучку, я указал на ее шею, мы только и занимаемся тем, что грыземся.
Это ребячество. Причем абсолютно неуместное.
Правда? Ну так выскажись и я сразу отстану. Поведай, что не дает тебе покоя?
Эйтн долго молчала, прежде чем припечатать:
Ты. Она развернулась и зашагала вдоль посадочных площадок в сторону высокой ротонды с золотого цвета куполом.
И как прикажешь это понимать? бросил я ей в спину, стараясь не отставать. Винишь меня во всем, что случилось?
Эйтн остановилась. Оглянувшись на мгновение, она удрученно покачала головой:
Ты так и не понял.
Сбитый столку, я мог лишь тупо переспросить:
Чего?
Ничего. Она вздохнула и снова зашагала к ротонде. Чем она ей так приглянулась, было не ясно. С виду обычная беседка с тонкими резными колоннами, сплошь увитыми цветущими лозами. Внутри располагались скамейки и маленький столик для игры в зэтнет. Парочка старперов, заседавших внутри, как раз тем и занималась, что передвигала резные фигурки по разделенному на разноцветные сектора полю. Войдя внутрь, Эйтн опустилась на край скамейки и, закинув ногу на ногу, с невозмутимым видом принялась чего-то ждать.
Я не рискнул спрашивать, на что она рассчитывала, и просто позволил себе понаблюдать за ходом игры. Похоже было, что старики рубились уже не один час, и серокожий портакианец с пузцом почти всухую разделывал того человека, чья зеленая борода доставала до колен. Высокий лоб бородатого покрывала липкая испарина, в то время как на широком и украшенным темно-синими полосами лице его оппонента цвела довольная улыбка. Рядом с каждым парил робот-лакей.
Сдается мне, на сей раз моя взяла, промурлыкал портакианец, завершая ход. Раз, два О, глядите-ка, кажется, вам зэт, господин Аппасориди!
Мухлевщик ты, Гомса, беззлобно бросил бородатый, и устало откинулся на спинку скамейки. Всегда им был. И помрешь таким же. Ха!
Портакианец только рассмеялся и, почесав рога, плавно загибавшиеся от затылка к лицу, подозвал к себе лакея:
Плесни-ка мне на два пальца, дорогуша. Хочу отметить очередную победу.
Не рановато ли, сладенький? пропел девичьим голосом парящий робот, похожий на сплюснутый мячик с глазами. Едва за полдень перевалило.
Портакианец отмахнулся:
Ой, не гунди. Имею право. В конце концов, не каждый раз удается разделать под орех эту бородатую бестолочь. Есть что отпраздновать! Так что лей, не стесняйся!
Роботесса что-то недовольно пробормотала, но все же вынула из своего округлого нутра початую бутылку с ядовито-зеленого цвета жидкостью и пустой стакан, наполнила стакан и подала хозяину.
Твое здоровье, Аппасориди, кивнул тот сопернику и залпом опустошил стакан.
Зеленобородый покачал головой, закатив глаза.
Любишь же ты выпендриваться, старый пень. Ну да ничего, мы еще посмотрим, кто кого.
Портакианец причмокнул, фыркнул и подставил стакан под новую порцию ядреной зелени, чем бы она ни была. Никто при этом на нас с Эйтн не обращал ни малейшего внимания. Если б я не был уверен в обратном, решил бы, что нас нарочно игнорируют. Впрочем, во всем можно найти пользу. Особенно, если знаешь, с какой стороны подойти.
Будучи прирожденным элийром, я не мог отказать себе и по привычке не прощупать ментальный фон стариканов. Те струйки Теней, что незаметно проникали в чужие головы, сплетались там с серым веществом и перемешивались с электрическими импульсами, рождавшими мысли, а потом, так же незаметно вынося их наружу, покорно текли в мои раскрытые ладони, вызывая легкий зуд у той, что с ожогом.
Само собой, там не было ничего интересного. Два старых товарища коротают погожий денек на условно свежем воздухе за партией в зэтнет. Разве есть что-то банальней? И все же в том, что из всего многообразия мест, где неплохо отдохнуть с дороги, Эйтн выбрала именно эту беседку, могла найтись какая-то логика. Вспомнились ее слова о том, что Кукольница когда-то служила лакеем на исследовательском судне. Что, если и после побега, она не слишком изменила своим привычкам?
Покосившись на то, с каким удивительным недовольством на, казалось бы, совершенно неподвижном лице механическая служанка наполняет третий по счету стакан, я не смел рассчитывать на такую удачу. Слишком уж удобно и просто все получалось. Складно даже. А потому ничуть не правдоподобно.
Но тут я услышал или, точнее, уловил фразочку, которая сопровождалась таким ярким зрительным образом, что истолковать ее двояко было попросту невозможно. Портакианец обронил:
Не тем я нынче занимаюсь. Ох, не тем. Какие-то игрульки затеял. Ну а куда деваться? Если бы эта риоммская падла не пыталась влезть со своими советиками, я бы так и служил на границе, а вовсе не сходил бы с ума от безделья. Лейрова пропасть! Вот тебе и удружила!
Тени помогли увидеть в словах старика смысл, который в ином случае попросту ускользнул бы. Они показали мне обрывки его воспоминаний, кусочки прошлой жизни, о которой он теперь так отчаянно сожалел. Там были фрагменты космического боя, в котором старику когда-то довелось поучаствовать. Деталей я не разобрал, но в том, что стычка случилась нешуточная, сомнений не возникло. Затем видение перескочило на нечто очень далекое от космоса и полетов. Портакианец оказался где-то посреди темной пещеры, один, окруженный лишь жуткими клацающими звуками, раздававшимися со всех сторон сразу. Он был явно напуган, а крошечный фонарик, зажатый в руке, никак не разгонял жуткого и промозглого мрака. Потом видение снова переменилось, и на этот раз я стал очевидцем короткого разговора между хозяином воспоминания и неким гротескного вида роботом, как будто бы собранным из множества совершенно не подходящих друг другу частей. Самой беседы я слышать не мог, но по эмоциональному окрасу видения, понимал, что старик в дикой ярости. Он в западне. Как насекомое, пришпиленное к предметному стеклу еще живое, но без возможности куда-то вырваться. А робот тот, урод, каких мне в жизни не встречалось, с массивной головой в форме блюдца и громоздкими манипуляторами на бочкообразном торсе лишь зловеще помигивал алыми огоньками
На что ты так смотришь, парень?
Я не сразу сообразил, что вопрос предназначался мне. Целиком растворившись в видениях, навеянных Тенями, я не заметил, как начал беззастенчиво пялиться на пузатого старика.
Э-э, я заморгал, пытаясь прогнать остатки морока. Обожженную руку будто драконьим дыханием обдало. Извините. Просто задумался.
Крепко, должно быть, задумался, а? подхватил зеленобородый, с улыбкой наблюдая за тем, как я размахиваю ладонью, пытаясь погасить невидимое пламя. С минуту уже стоишь тут как истукан. Вон, даже подружка заскучала.
Я растерянно оглянулся на Эйтн, которая вела себя так непринужденно, будто все происходящее ни капельки не выбивается за пределы нормальности. Она смотрела в противоположную сторону, где парочка подростков беззаботно резвилась в фонтане. В голове мелькнула догадка, что ее знания об этом месте и разумниках, его населявших, куда обширней, чем она хотела показать.
Ничего, проговорил я, стараясь не замечать непривычного жжения. Ей не привыкать. Когда путешествуешь с планеты на планету, а там сутками копаешься в древней пыли и грязи, надеясь отковырять хоть какой-нибудь черепок, к скуке начинаешь относиться философски.
Старики тут же оживились. Даже роботесса с бутылкой обратила на меня точки фоторецепторов. Боль в руке неожиданно отступила.
Так вы исследователи? Портакианец подозрительно сощурился. Ученые или как?
Вроде того, уклончиво ответил я и, будто бы невзначай, помаячил футляром с армиллой. По правде говоря, мы только что возвратились из одной долгой экспедиции. Прошла она не то чтобы гладко, но кое-что любопытное отыскать все же удалось. А потом один знакомый, сказал, что в Алом квадрате найдутся знатоки, которые помогли бы продать эту штучку подороже.