Шафран никогда бы не подумала, что будет жалеть о том, что оставила эту жизнь позади, даже когда ее бабушка и дедушка угрожали лишить ее финансовой поддержки после того, как она отказалась покинуть университет, а затем, когда она заняла должность ассистента исследователя после окончания учебы, они воплотили свою угрозу в жизнь. Но теперь, когда на горизонте появился убийца из высшего общества, Шафран задумалась, может, стоило попытаться сохранить несколько мостиков, связывающих ее с дворянством, а не сжигать их дотла.
Ее утешало, что Ли все еще был частью этого мира и мог заставить улыбнуться даже самых черствых людей. К тому же они могли просто покинуть клуб, если что-то вдруг пойдет не так.
Не понимаю, зачем тебе такие длинные волосы, бормотала Элизабет, расчесывая почти черный локон.
Шафран предпочла проигнорировать старую как мир песенку «подстригись покороче» и приложила к губам самую темную помаду подруги.
Ну, что думаешь? спросила Шафран, глядя в зеркало на Элизабет. Она подчеркнула арку купидона[19], сделав губы более пухлыми и округлыми.
Завершив свои манипуляции, Элизабет окинула подругу оценивающим взглядом.
Думаю, ты бы напугала свою бабушку до чертиков. Но ты все еще похожа на себя. Она открыла ящик комода и покопалась в нем. То что нужно!
Никакого вазелина, предупредила Шафран. От него глаза слипаются.
Это не вазелин, ответила Элизабет с трагичным вздохом. С такими ресницами он тебе не нужен. Закрой глаза.
Шафран послушалась подругу, а когда снова посмотрела в зеркало, то увидела, что взгляд ее голубых глаз стал более страстным, что было совершенно непривычно. Темная пудра затемняла ее веки, а когда Элизабет закрепила вокруг ее головы на уровне лба сверкающую, вышитую бисером ленту, она и вовсе себя не узнала. Облаченная в один из возмутительно ярких шелковых халатов Элизабет, она выглядела как кинозвезда в своем будуаре.
Отличная работа, Элиза!
Та сделала старомодный реверанс. Шафран поднялась и последовала за ней по коридору, а затем поспешила в свою спальню, как вдруг раздался стук в дверь.
Она слышала, как Ли и Элизабет обмениваются колкостями, проходя по коридору в гостиную, и поспешно застегнула платье, которое ей редко доводилось надевать. С тех пор как она приехала в Лондон, этот шёлковый наряд баклажанного цвета был переделан по меньшей мере один раз: к нему добавились марлевые рукава почти такого же цвета, а узкая юбка теперь была чуть ниже колен. Из украшений она надела ожерелье, застегнула черные туфли на каблуках поверх черных чулок. В последний раз посмотрев на себя в зеркало, она увидела иную версию себя, более мрачную и эффектную, не хватало только папиросы и крепкого напитка в руках, облаченных в черные перчатки. Довольная своей маскировкой, она позволила себе щедро плеснуть парфюма «Tabac Blond», который они с Элизабет делили на двоих, и вышла в коридор.
Шафран обнаружила Ли в кресле в гостиной. Его строгий черный пиджак и безупречно белая рубашка совершенно не сочетались с его томной позой. Золотистые волнистые волосы сияли на свету; чуть более темные брови были нахмурены, пока он читал сборник стихов Элизабет.
Шафран присела на край дивана, с любопытством наблюдая за выражением его лица. Элизабет только недавно принесла домой свеженапечатанный томик, который назывался «Скрытые строки». Они целый час обсуждали название, но в итоге сошлись на том, что стихи были настолько пикантными, что любому, кто приобретет эту книгу, несомненно, придется ее прятать.
Наслаждаешься поэзией? непринужденно спросила Шафран, разглаживая юбку.
Чрезвычайно, ответил Ли, глядя поверх небольшой книжки полными озорства глазами. Щеки Шафран покрылись румянцем от того, как Ли принялся изучать ее. Вынужден в этом признаться, знаешь ли.
В чем что читаешь стихи? Он ни за что бы не стал признаваться ей в интересе к непристойной литературе. Наверняка у него самого были такие книги дома.
Ли подмигнул ей.
Готова идти, Арлетт?
Шафран покраснела пуще прежнего.
Ли, я не Арлетт Дежуа.
Он поднял бровь.
В этом стихотворении о розе как-то многовато анатомических ну, то есть ботанических деталей, так что вряд ли оно принадлежит кому-то другому. «Бахрома чаши обрамляет росистый цветок»? Он посмеялся над тем, как неловко она отрицала то, что под псевдонимом Элизабет скрывается она сама. Но пойдем, поищем вдохновения для новых игривых рифм.
«Голубая комната» находилась на ничем не примечательной улице в невзрачном районе Элефант-энд-Касл на юге Лондона. Заведение можно было узнать по единственной лампочке синего цвета, висевшей над простой дверью в здании, которое больше напоминало складские помещения для закрытых магазинов, расположенных на другой стороне улицы. В иное время суток, по мнению Шафран, никто бы не заподозрил, что в этих стенах скрывается один из самых известных джаз-клубов Лондона, пользующийся дурной славой, но ночью гул музыки разносился по окрестностям, змеясь сквозь толпы мужчин и женщин, прочно обосновавшихся у дверей лазурного цвета.
Когда они вышли из такси, по телу Шафран пробежала нервная дрожь. Конечно, она и раньше бывала в ночных джазовых клубах в основном с Элизабет, ближайшей подругой, но это место, по слухам, было излюбленным у Элис Даймонд и ее «Сорока слонов»[20]. Кто-то мог сказать, что у Шафран была тяга к опасностям, ведь она участвовала в расследовании убийства, но пересекаться с женской бандой желания у нее не было.
Пока Ли вел девушку ко входу, она подумала, что могла бы взять несколько уроков у Элис Даймонд та держала свою шайку в ежовых рукавицах. В последнее время Шафран не помешало бы больше железной хватки. На днях с Макгуайром и его дружками она была отвратительно пассивна и позволила Ли справиться с ними за нее, так же как позволяла это делать доктору Максвеллу до самого его отъезда. Как она сможет проявить себя на факультете, если при малейшем намеке на конфликт теряется или прячется?
Ли что-то пробормотал крупному мужчине в длинном плаще, стоявшему у двери. Видимо, он знал, что нужно сказать, потому что тот разрешил им пройти, едва взглянув на них.
Темнота, оживленная неистовыми звуками джаза, мгновенно поглотила их. Ли потянул ее за руку в плотно набитую людьми комнату. То немногое, что было освещено настольными лампами и редкими бра, было лазурного цвета. Танцпол был невидим под толпой людей. На небольшой сцене в передней части зала группа, состоявшая из черных и белых мужчин в синих смокингах, чей талант, к счастью, соответствовал их неистовому рвению, исполняла песню за песней.
Шафран вгляделась в толпу самых разных людей и разглядела платинового цвета волосы, отсвечивавшие голубым. Девушка была выше своей спутницы почти на целую голову. По спине Шафран пробежала дрожь: она соответствовала описанию подруги мисс Уильямс, Люси Тэлбот.
Шафран подтолкнула Ли, и он притянул ее к себе, почти касаясь губами ее уха.
Какой план?
Казалось, найти друзей жертвы будет куда труднее, поэтому плана у нее еще не было. Она прильнула к нему, нос покалывало от цитрусовой пряности его лосьона после бритья.
Раз уж ты немного знаком с мисс Тэлбот, попробуй потанцевать с ней и завести разговор о мисс Уильямс или наркотическом веществе.
Точно. Он выпрямился, поправил черный галстук-бабочку и скользнул в танцующую массу. Шафран внимательно разглядывала лица за столиками, надеясь, что узнает кого-нибудь, и в то же время желая остаться незамеченной.
Голос за спиной заставил ее подпрыгнуть.
Простите, могу я помочь вам найти кого-нибудь?
Шафран обернулась и обнаружила рядом с собой мужчину в вечернем наряде. Ростом он был, пожалуй, с Ли и вполне мог показаться грузным. Его округлое лицо было совершенно гладким, будто он только что завершил свой утренний туалет, а тонкие светлые волосы, уложенные набок, блестели на свету. Его порядочный вид довольно сильно контрастировал с развратной атмосферой клуба.
Шафран вежливо улыбнулась:
Нет, благодарю. Я просто ищу свою подругу.
Может, я смогу провести вас к ней.
Ошеломленная его настойчивостью, Шафран ответила:
Э-э-э, вы очень добры, но я, пожалуй, проверю, нет ли ее в дамской комнате. Позволите?
Она и правда отправилась в уборную, размышляя над тем, как бы избавиться от этого гладковыбритого мужчины и при этом продолжить наблюдать за столиками, не вызывая подозрений.
Как раз когда Шафран решила вернуться на танцпол, в дамскую комнату вошла девушка, которая, по их мнению, и была Люси Тэлбот. Она была высокой и светловолосой, как и предполагалось, с утонченными чертами лица, подчеркнутыми яркой помадой и щедро нанесенными румянами; ее брови двумя тонкими дугами изгибались над большими голубыми глазами. За ней с недовольным выражением лица следовала невысокая черноволосая девушка с густо накрашенными ресницами, темной помадой на губах и в сверкающем изумрудном платье.
Если и дальше будешь такой занудой, Каро, то лучше уходи, бросила блондинка через плечо, когда они подошли к зеркалам. Поправив тонкие бретельки своего расшитого бисером платья лососевого цвета, она начала рыться в сумочке.
Каро, вероятно, означало Кэролайн Эттвуд, с волнением поняла Шафран. Не теряя времени, она шагнула вперед и воскликнула:
Люси, это ты?
Блондинка подняла на нее пустой взгляд, но затем улыбнулась. Она опустила нечто похожее на крошечный старинный флакон духов обратно в сумочку.
Привет, дорогая!
Они ненадолго взялись за руки, и Шафран взволнованно сказала:
Я не видела тебя целую вечность! Какое совпадение! Кажется, мы не встречались с той вечеринки, помнишь?
Длинные черные ресницы затрепетали:
Ну конечно!
Шафран выжидающе улыбнулась Люси и посмотрела на ее черноволосую подругу, ожидая представления, пока не вспомнила, что Люси понятия не имеет, кто она такая.
Са Салли Эверсби, быстро сказала она, протягивая руку девушке.
Та пожала ей руку, даже через перчатку ее ладонь была вялой и горячей. Она не была красавицей, как Люси, хотя, возможно, нанеси она меньше косметики и убери недовольство с лица, которое сильно искажало ее тонкие черты, показалась бы вполне миловидной.
Кэролайн Эттвуд, безразлично ответила она.
Как поживаешь? Ну надо же, какое совпадение увидеть тебя здесь, Люси! Часто бываешь в «Голубой комнате»? Я только что вернулась в город, и друг уговорил прийти сюда. Как волнительно, а?
Люси кивнула и снова повернулась к зеркалу, открыв сумочку. Она достала тюбик губной помады.
О да, мы частенько сюда захаживаем. Однозначно, лучший джазовый клуб города! Мы ведь любим джаз, правда? Она подтолкнула свою подругу, которая не потрудилась изобразить энтузиазм.
Тогда ты просто обязана показать мне лучшие места. Матушка никогда не позволяла мне подолгу гулять. Мне казалось, в этой деревне я просто зачахну! Шафран надеялась, что намек на владение загородным домом поможет ей в их деле, и не ошиблась.
Люси широко улыбнулась.
Прекрасно тебя понимаю, милочка! Я вылезла из-под опеки матери сразу, как только смогла. А теперь, Салли, дорогуша, не хочешь пойти с нами за наш столик?
Глава 8
Шафран вслед за Люси и Кэролайн вернулась в освещенный зал и прошла к столику, расположенному на невысоком подиуме вдоль задней стены зала. За большим круглым столом сидел молодой мужчина с удивительно хорошими манерами, встретившийся ей раньше, и разговаривал с другой девушкой.
Это Салли Эверсби, моя подруга, мы только что встретились внизу. Салли, это Перси Эдвардс, сын графа Лоутона, представила их Люси, перекрикивая музыку. И наш дорогой маленький друг Милли. Амелия Грешем.
Амелия на фоне остальных в компании выглядела простушкой: в платье непонятного цвета и без украшений, не считая жемчужных сережек. Ее маленькие глаза и губы были не накрашены, а светлые волосы уложены ниспадающими волнами глубокого бордового цвета. Она лишь скромно кивнула Шафран, а вот мистер Эдвардс, казалось, был рад знакомству. Он встал и слегка поклонился.
Мисс Эверсби, как приятно наконец узнать ваше имя.
Он предложил ей присесть, но Шафран поняла, что ей нужно найти Ли, которому очевидно так и не удалось пригласить Люси Тэлбот на танец. Извинившись, она пробралась в колышущуюся толпу танцующих. Ли она увидела сразу. Прислонившись к дальней стене, он курил сигарету и разглядывал людей.
Вот ты где, сказал он, выпустив дым в сторону, когда она подошла. Не повезло с Люси. Она исчезла, как раз когда я к ней направлялся.
Я нашла ее, ответила Шафран, наклонившись ближе. Я убедила ее, что мы старые друзья. Наверное, она уже совсем не в себе, раз приняла все за чистую монету. Я только упомянула одну вечеринку, а ее уже понесло, и она пригласила меня за их столик. Идем.
Ли затушил сигарету и пошел следом, но через мгновение втянул ее на танцпол, где они слились с танцующими.
Забыл спросить, прошептал он ей на ухо, что ты рассказала им обо мне?
В каком смысле? переспросила Шафран, смущенная вопросом и его внезапной близостью.
Я твой друг или любовник?
Шафран споткнулась, и Ли рассмеялся.
Что ты им сказала обо мне? Чтобы я ненароком не разрушил твою репутацию. Право, Эверли
Я сказала, что мы друзья. Можешь флиртовать сколько угодно.
Верно. Друзья с детства. Приглашу мисс Тэлбот потанцевать, ладно?
Да. А я, наверное, попробую потанцевать с тем молодым человеком из их компании. О, и меня зовут Салли Эверсби.
Теперь Ли пропустил шаг.
Салли Эверсби? Мне ни за что не выговорить это с серьезным лицом. Зачем тебе вымышленное имя?
Честно говоря, псевдоним был необходим для защиты как от потенциального убийцы, так и ее доброго имени. Репутация Шафран Эверли могла пережить одно столкновение с преступностью, но танцевать в джаз-клубе вместе с потребителями наркотиков значило навлечь на себя скандал.
Это показалось мне благоразумным.
Они отделились от толпы и, взявшись за руки, направились к столику. Три пары глаз следили за Ли, пока они поднимались по ступенькам на подиум. Шафран позабавило, что девушки, сидевшие за столиком, тут же выпрямились.
Это мой друг начала она, придумывая имя и для него, но Ли вмешался:
Доктор Майкл Ли очень приятно!
Она легонько толкнула его локтем в бок.
Ли был достаточно любезен, чтобы пригласить меня на танцы сегодня.
Доктор Ли, рада знакомству, приветствовала его Люси, протягивая через стол руку в перчатке и жеманно выпятив губы. Может, присядете с нами?
Остальные также представились. За свежими напитками они погрузились в беседу. Шафран наблюдала за каждым в компании в поисках признаков того, что смерть друга тяготит их, или что они испытывают чувство вины, или что они опьянены не только алкоголем. Они казались вполне нормальными, хотя и немного разобщенными. Собеседники обращались друг к другу по прозвищам, однако Перси Эдвардс всегда был «мистером Эдвардсом». Других джентльменов с ними не было, хотя один подошел к столу, чтобы пригласить Люси на танец, но та вежливо отказалась, взглянув на Ли. Люси и мистер Эдвардс вели беседу, то запинаясь, то на мгновение неловко умолкая, когда казалось, что они расходятся во мнениях, кто же должен вести рассказ, причем Эдвардс порой уводил разговор в неожиданное, казалось бы, ни с чем не связанное русло, что заставляло Люси натянуто улыбаться и нетерпеливо барабанить пальцами по столу. Шафран и Ли старались втереться в доверие, насколько это было возможно. Амелия большую часть времени смотрела на доктора, а Кэролайн, казалось, не хотела ни с кем общаться. Она сидела, слегка ссутулившись, без дела открывая и закрывая кольцо на пальце, в котором за крупным драгоценным камнем виднелось крошечное потайное отделение.