Короче, пойду с тобой, решила она. На всякий случай подстрахую. Мало ли, вдруг это подстава какая, от людей можно чего угодно ждать.
Мне хотелось возразить: не хватало только, чтоб Мишель решил будто я испугался и притащил с собой группу поддержки. Но у Крис был такой воинственный, решительный взгляд, что я проглотил слова об отказе и сдержанно кивнул.
Окей, только сначала гитару занесем.
Крис, видно воодушевленная моим согласием, пошла в сторону наших пятиэтажек. И я зашагал за ней следом, пытаясь нагнать. У нее была решительная, быстрая походка такая, как бывает у командиров в юбке. Мы были знакомы с Кристиной меньше суток, но я уже ощутил на себе ее умение стоять на своем.
Сначала мы шли молча, но при проходе мимо жемчужной бухты Крис остановилась и почесала макушку, отчего еще несколько прядей выбились из хвоста. С места, где мы стояли, было неплохо видно берег, и там сидело несколько человек вокруг небольшого костра. За ними еще компания. Откуда-то издалека доносилась еле слышная попсовая музыка.
Люди отдыхают Не знал, что после случившегося туда кого-то вообще потянет.
А здесь будто бесстрашные живут, хмыкнула Крис. Я тебе об этой бухте сказать хотела. Ты знал, что всех, кто погиб из этой вашей консерватории, нашли здесь? Даже не по побережью Морельска, а именно в жемчужной бухте.
Я вскинул брови.
Да ладно? протянул я. А ты откуда узнала?
Работаю с полезными людьми, она хмыкнула. Рассказали.
И кому же все тайны доверяют?
Работнику автосервиса, похвасталась она. Так вот, скажи, это странное совпадение? У нас полно бухт! Есть балтийская, морельская, бухта трех кораблей и золотая! А всех находят в жемчужной!
Мы подошли к моему дому. Дверь подъезда по обыкновению была открытой, мне казалось, магниты на ней никогда не работали. Домофон тоже не горел, но я вообще не был уверен, что он проведен в нашу квартиру. На лестничной площадке пахло сигаретами и чем-то спертым, заплесневелым типичный подъездный запах. Чуть поморщившись, я открыл дверь квартиры. Свет не горел, а значит, отца не было.
Это правда странно, согласился я, скидывая гитару. Размеренно тикавшие в коридоре часы самые обычные, круглые, скучные, показывали половину девятого. Если мы еще немного прокопаемся, то добираться до консерватории придется бегом. Тратить мелочевку на автобус, где ходьбы двадцать минут, мне было жалко. Но что мы можем?
Чертовщина, выплюнула Крис, Там происходит чертовщина. Ты знаешь, какие легенды ходят об этой бухте?
Бережно поставив гитару в свою комнату, я вернулся в коридор и от слов Кристины напрягся. Меня уже тошнило от морельских легенд, которые нам травили и на лекциях в консерватории, и в газетах. Здесь даже журнал выпускали «Тайны Морельска», где рассказывали идиотские байки про морских водных существ. У отца на столе лежали такие, и я диву давался, как с такой начитанностью всякой херней он может быть судебным медицинским экспертом.
Ну и какие же? раздраженно бросил я, вытесняя Крис к выходу, чтоб она поторопилась, а потом закрыл дверь, когда мы оба вышли. Кристина молчала, пока мы не спустились на первый этаж и опять не глотнули соленого морельского воздуха.
Ты знаешь, что Мельпомена мать всех сирен? спросила она, и я качнул головой, с трудом вспоминая древнегреческую мифологию.
Кто такая Мельпомена?
Муза трагедии, пояснила Крис. И я смотрел на нее удивленно, но с молчаливым восхищением. Почему-то я заранее записал ее в категорию не самых умных людей, а она, оказывается, блистала такими узкими познаниями. И она мать сирен. Сирены это такие существа, которые завлекают в море путников своим пением. Их представляют женщинами с птичьими ногами или с рыбьим хвостом.
Так птицы они или рыбы? прыснул я.
У всех разные мнения, пояснила Кристина, пока мы спешили на центральный проспект. Но я думаю, что все-таки рыбы. Только не надо путать их с русалками
Она достала Camel, закуривая. Если Москва никогда не спала, то центральный проспект Морельска уже в девять часов был почти пустым. Я ускорял шаг, понимая, что мы опаздываем.
Так как они связаны с жемчужной бухтой?
В общем, Крис взмахнула рукой с зажатой между пальцами сигаретой, и пепел осыпался на влажный темный асфальт. Ходят слухи, что это Мельпомена подарила людям морской жемчуг. За то, чтобы ее дети сирены, жили в спокойствии.
Чушь, буркнул я. И слово «чушь» в последнее время явно превалировало над остальными в моем лексиконе. Мельпомены не существует. Сирен тоже. Але, Крис, очнись.
Крис закусила нижнюю губу почти до крови.
Ты можешь логично объяснить смерть пятерых ребят из консерватории, которые были найдены на берегу одной и той же бухты? поинтересовалась она. Ну, кроме идиотской версии про несчастный случай. Таких совпадений не бывает.
И я понимал, что Кристина права. Таких совпадений действительно не существует, но и верить в байку о сиренах я не мог.
Хочешь сказать, что студентов мочат сирены?
Хочу предложить нырнуть с аквалангом и посмотреть, что творится на дне.
Присвистнув, я остановился и слегка дернул ее за плечо.
Рехнулась? хмыкнул я. Больная! Октябрь на дворе, околеем.
Наденем теплый гидрокостюм. Я знаю, где взять в аренду. Так что, ты в деле? она посмотрела на меня с хитрым прищуром, затягиваясь сигаретой. И я только обреченно застонал.
Мы подошли к дверям консерватории. Свет горел только на первом этаже, и я не знал, пришел ли Мишель в репетиционный зал: окна выходили на другую сторону. В животе неприятно засвербило: я позволил втянуть себя в очередную авантюру, как будто бы мне не хватило московских проблем. Кристина ведь была права все наше пари могло оказаться подставой, и тогда меня могли и из Морельской консерватории попросить на выход. Ни я, ни она, не могли решиться зайти внутрь, стоя у тяжелой дубовой двери. И все-таки, поняв, что до девяти часов осталось всего две минуты, я дернул дверь на себя.
На посту все также сидел охранник. Тот самый, с которым я каждый день здороваюсь, в отличие от сотни других студентов, поэтому, заметив меня, он еле заметно улыбнулся. Придвинувшись к стеклу, через которое проверяли пропуски, он поглядел на меня с искрами недоверия во взгляде. Но, в то же время, совсем не зло, добродушно. Не зная, что делать и сказать, я сунул ему под нос студенческий.
Вечер добрый Телефон потерял, пробормотал я. Можно пройду поищу? Куратор в курсе.
Охранник покосился на Крис, топтавшуюся за моей спиной. И я тоже мельком обернулся.
Сестра моя, с концерта топаем. Дорогой гаджет, жалко будет, если сопрут с утра я умоляюще посмотрел на него. Охранник долго смотрел в мой студенческий, на фотографию, а потом на меня. Ну, вы ж меня знаете, я каждое утро сюда прихожу. Учусь тут.
Знаю, знаю, наконец, проскрипел он. Его голос звучал так, будто охранник хотел прокашляться, но никак не мог этого сделать. Помню тебя, пацан. Ладно, только недолго давайте.
И сестру можно с собой?
Бегом, он махнул головой в сторону репетиционного зала, и я ломанулся туда. Кристина за мной, я слышал, как топали ее тяжелые берцы по каменному полу консерватории.
Лестница осталась позади, а дверь в репетиционный зал была приоткрыта. Оттуда тянулась тонкая полоска света, и слышалась тихая музыка. Я заглянул внутрь. Мишеля видно не было, зато за роялем сидела Алиса, медленно перебирая клавиши. Она наигрывала что-то мелодичное, знакомое до рези в грудной клетке, но я никак не мог вспомнить этот мотив. Точно что-то из Чайковского. Свет падал ей на лицо, и оттого Алисина бледность стала желтоватой, светлые волосы тоже приобрели золотистый оттенок. Я засмотрелся так увлеченно младшая Эйдлен играла на рояле, и такая красивая, филигранная музыка лилась из-под ее пальцев.
Это «Гроза» Чайковского, уверенно кивнула Крис, и, тем самым, заставила меня отвернуться от Алисы.
Музыка мгновенно прекратилась: Эйдлен услышала нас и отдернула руки от клавиш, словно мы застали ее за постыдным. Ее щеки вспыхнули слабым, розоватым румянцем, и она поднялась из-за инструмента.
Мишель, окликнула она. А я, повернувшись, вздрогнул. За моей спиной стоял старший Эйдлен, и сколько он уже там находился неизвестно, слишком уж тихи были его шаги.
Рад, что ты решился, с усмешкой протянул Мишель, просочившись мимо нас с Кристиной и подошел к роялю.
У него на плече висела большая спортивная сумка с чем-то объемным, но нес он ее легко. И я понял почему, как только Мишель достал содержимое внутри стояла упакованная новая коробка с восемью винными бокалами.
Проходи, не стесняйся.
Мы с Крис одновременно сделали шаг вперед, но я обогнул ее и подошел ближе, начиная догадываться, в чем будет заключаться наше пари.
Зачем вам эти бокалы? полюбопытствовала Крис, и Мишель мельком обернулся на нее. Мне не понравился взгляд, которым он на нее посмотрел небрежно, скептично, с толикой надменности. Но Мишель Эйдлен на всех смотрел так, будто публика обязана была ему поклоняться.
Затем, растягивая слова, начал он, чтобы выяснить, чей голос сильнее.
Бред, Мишель, заявил я. Мы разозлим охранника, потом будут проблемы
Тебе нужен Орфей или нет? поинтересовался Мишель. Если нет, то петь его буду я, а бокалы мы с Алиской домой заберем.
Стиснув зубы, я позволил ему вытащить все восемь бокалов из коробки, выставляя их на крышку рояля. Они стояли в ряд, все как один красивые, ровной овальной формы, чуть переливающиеся перламутром. Даже жаль будет такие бить.
Крис смотрела недоверчиво и на бокалы, и на Мишеля с Алисой.
Разве это возможно?
Проверяй, чтобы все были целые, проигнорировав Кристину, кивнул мне на бокалы Мишель. Подойдя к ним, я пристально осмотрел каждый на отсутствие трещин и одобрительно махнул рукой, мол, целые.
Алиса по велению взгляда Мишель подошла и взяла два. Было решено поставить их по одному на парту, где сегодня на занятиях заполнял документы педагог.
Суть проста, начал Мишель, тот, кто разобьет голосом все три бокала победил. В случае, если мы оба разбиваем, то четвертый станет решающим.
А если и четвертый разобьете? опять встряла Крис, усевшаяся на сцену и теперь болтающая ногами. То и дело тяжелая подошва ее берцев билась о деревянные подмостки.
Такого не будет, отмахнулся Мишель. Алиса поставила первый бокал, и он вальяжным жестом руки, облаченной в черный кашемир лонгслива, пригласил меня к парте.
Как только я приблизился на нужное расстояние, то понял, что дыхание по-обидному сперло, по закону подлости. Словно забыв, как правильно брать ноту, я закрыл глаза и попытался настроиться, прокручивая в голове тысячи уроков в московской консерватории нас же учили всему. Я занимался музыкой с трех лет, а вокалом с пяти, и взять ноту ре второй октавы также просто, как наиграть детскую песенку на фортепиано. Но звук застрял в грудной клетке.
Я смотрел на бокал и понимал: все, что от меня нужно его разбить. Поэтому все-таки глотнув воздуха, я медленно, на выдохе начал с соль первой октавы, постепенно повышая голос и задерживая дыхание на ре второй октавы. Голос отзывался эхом от высоких потолочных сводов репетиционного зала, но не хватало его силы, поэтому я попробовал взять ноту ми. И тянул все громче, выше, пока бокал не треснул. И дыхание кончилось.
Засчитано, улыбнулся Мишель. Но считай, тебе повезло. Ты даже не выяснил, какая у бокала частота.
Он достал из сумки бутылку с водой и вымочил руку, а потом, взяв нетронутый бокал за ножку, бережно скользнул влажным пальцем по ободку. Звук, исходивший от этого трения, был еле различимый, и частоту я распознать не мог.
Неужели ты слышишь?..
А ты нет? с усмешкой спросил он, поставив бокал на парту и встав туда же, где недавно стоял я. Эйдлену стоило только рот открыть, как звук уже полился из него, и я завороженно смотрел. Пение Мишеля гипнотизировало даже Кристина перестала стучать пятками по сцене. Судя по звучанию, он взял ноту гораздо выше той, которая поддалась мне. И если мой бокал просто треснул, то стекло Мишеля разлетелось на куски, осыпаясь на деревянный пол.
Еще раунд?
Не надо, хрипло отмахнулся я, опустив взгляд. Бессмысленно.
Мне не хотелось кормить его самодовольство, но и позориться тоже, поэтому я и принял решение отступить. Это как в шахматах нужно уметь сдаваться за несколько ходов до мата. Мишель даже не стал смеяться: он молчаливо составил оставшиеся бокалы обратно в коробку. Алиса же собирала осколки, когда мы услышали топот за дверью и грузное «кто здесь шляется?» от охранника.
Валим, принял решение Мишель и первым ринулся к окну. Я только сейчас заметил, что оно было открыто. Видать, так они сюда и попали. Вам особое приглашение надо?!
Алиса вылезла первая. Крис, зацепившись за руку Мишеля следом. Я выползал предпоследний, как самый габаритный. С ростом в метр восемьдесят пять в маленькое окно протиснуться было сложно, но мне удалось. Эйдлен выпрыгнул за мной, и мы вчетвером оказались на небольшом балкончике, почти вплотную друг к другу.
Что дальше? прошептал я, пока Алиса горячо дышала мне в шею.
Там, Мишель махнул рукой за спину Кристины, там пожарная лестница. Спустимся по ней и спокойно выберемся. Давай, лезь.
А охранник?
Я захлопнул окно и держу раму отсюда, недовольно от нашей медлительности цыкнул Мишель. Оттуда нас не видно. Утром просто обнаружат незакрытое с вечера окошко.
Крис обезьянкой зацепилась за грязные металлические прутья и перемахнула через балконные перила. Встав устойчивее, она быстро полезла вниз, словно рожденная для таких приключений слишком уж ловко у нее получалось. Как только Крис оказалась внизу, следом полезла Алиса. Я галантно подал ей руку, но младшая Эйдлен ее проигнорировала. Неловко засунув ладонь в карман куртки, я пожал плечами, глядя на то, как Алиса изящными пальцами цепляется за ржавый металл. Даже на скрипящей пожарной лестнице консерватории она выглядела произведением искусства такая тонкая, светлая. Ей не шли эти декорации на Алису хотелось повесить бриллианты и повести под венец. И смотря на ее длинные волосы, я жалел, что денег на бриллианты мне б не хватило, а жениться я не собирался.
Нравится? усмехнулся Мишель, боднув мой бок локтем. Шаги охранника в репетиционном зале стихли. Будучи глуховатым, он, должно быть, и не услышал наш шепот на маленьком балкончике.
Отвали, буркнул я и без труда перекинул ногу через перила. Мне помощь была не нужна, я оказался на асфальте очень быстро. Мишель спускался последним, и держался за лестницу не менее изящно, чем сестра.
Ладони испачкались в ржавчине и грязи от старого металла, и я быстро обтер их о брюки. На джинсах Крис тоже виднелись следы от ладоней. Она закурила, а Мишель сразу сморщил нос от табака. Только сейчас я заметил, что на его шее висит тонкая нитка морского жемчуга. У Алисы была такая же, но с жемчужинами покрупнее. Они так поблескивали в лунном свете, что я не мог отвести взгляд.
Семейное? усмехнулся я, протянув было руку, чтоб коснуться украшения на шее Эйдлена, но он шлепнул меня по ладони.
Не трогай, рыкнул он, но добродушно улыбнулся. Подарок. Не люблю, когда прикасаются к моим вещам. Спасибо за пари. Было забавно.
Миш, шепнула Алиса, дернув брата за рукав. Она впервые подала голос с того момента, как мы застали ее за игрой на фортепиано. Мы бокалы забыли. У меня кровь, Миш
Она показала ему ладони. На них виднелись глубокие порезы от осколков. Должно быть, Алиса испугалась, когда послышались шаги охранника, и стиснула стекло разбитого бокала.