Отец у Семена жил в Израиле, а мать спилась и постоянно била его, оскорбляя. Каждый день повторяла одно и то же: «Жиденок, весь в отца, жид пархатый, жидовский отпрыск. Катись к папаше в Израиль». Отец Семена развелся с женой и уехал в Израиль. Мать Семки проклинала его за то, что он бросил семью. Почему он бросил ее? Жене надо было в зеркало посмотреть, и тогда ей стало бы понятно. Она была хронической алкоголичкой и практически не просыхала.
Сначала муж не выдержал, а потом и сынок. В один из вечеров, получив от матери очередную порцию ударов и оскорблений, типа: «УБИРАЙСЯ К ПАПАШЕ», Семка крикнул: «Уберусь, уберусь, не волнуйся. Я обязательно найду отца, а к тебе больше не вернусь. Ты мне больше не мать».
Семка убежал из дома. Он очень долго бродил по улицам Горчакова, пока не забрел в овраг и не встретился с жителями Авдеевки. Поселился он, конечно, у деда Саида. Самого гостеприимного, как и полагается кавказцу, человека.
К тому же деду Саиду нужен был помощник. Сема оказался хорошим парнем воспитанным, послушным, помогающим и приходящим на помощь близким, друзьям. В то же время он был немного упертым, неуступчивым и своего не отдавал никому. Часто Константин Иванович и Юрий Сергеевич угощали нас бананами. Попробуй возьми хоть один у Семена! Сразу лез в драку с криком: «Это мой бананчик». Бананы, зефир, пастилу, пепси-колу и жвачки «Дональд» можно было приобрести в Еврейской слободе, находившейся рядом со школой. Там же мы покупали сигареты «Мальборо» и пиво «Хайникен».
Еврейская слобода или колонка, как мы ее называли, образовалась в прошлом веке и располагалась между Горчаковым и Авдеевкой. Поселение создавали евреи, бежавшие от погромов с Украины, а также горские евреи, приехавшие из Южного Дагестана в поисках работы. Это были настоящие работяги, трудолюбивые, работоспособные. Сапожники, портные, кузнецы, ремесленники, торговцы. В ГЕС (Горской Еврейской слободе) появились первые артели, магазины, торговые центры и рынки.
В советские времена, в период тотального дефицита, в ГЕС можно было приобрести все что угодно. Все стоило дорого, но у людей было две проблемы. Где достать деньги и где купить дефицитный товар, а в Горчакове благодаря ГЕС хотя бы одна проблема была решена. Помню песенку тех лет: «В Москве бананы дефицит, за ними очередь стоит, хочу банан». В Москве, может быть, но не в Горчакове.
ГЕС была для нас очагом капитализма, окошком в Европу, Америку и в Израиль. Я, помимо жвачек, бананов, сигарет и пива, заказывал у еврейских друзей запрещенные книги. Так я познакомился с Василием Аксеновым, Сергеем Довлатовым, Александром Солженицыным, Иосифом Бродским. Больше всего я любил творчество Василия Павловича Аксенова. За чтение его романа «Ожог» можно было загреметь в тюрьму. Я читал его по ночам, украдкой, чтобы никто не увидел.
Много вопросов было после прочитанных книг. Только кому я их задам? Быстро донесут куда надо. Дед Саид всегда учил меня: «Прежде чем что-то сказать, семь раз подумай и промолчи». Времена такие были, цензура жестко пресекала любые высказывания против власти и существующего строя.
Дедушка Саид переживал за меня, чтобы я не пострадал из-за своего языка или дурной головы. Поэтому ругал иногда, если я сделал что-то не так. Как в случае драки на речке, когда мы заступились за Марианну и Лялечку. Он был крайне недоволен моими действиями. На следующий день после этого случая у нас состоялся серьезный разговор.
После того как отчитал меня, он взял с меня слово, что я никогда не совершу подлость и не позволю себе подобного:
Поклянись, что ты никогда не превратишься в зверя и всегда будешь оставаться человеком. Запомни, сынок, в любой ситуации ты должен сдерживать гнев, злой нрав и отрицательные черты характера. Никогда не теряй лицо. Ну, ударил ты его подло сзади еще полбеды, но добивать камнем лежачего подло, гнусно и мерзко.
Дед Саид, но он же хотел ножом ударить Мишку!
Сашка, а моего ребенка, жену и родителей расстреляли. Мое селение сожгли вместе со стариками, женщинами и детьми. Подонка, который отдавал приказ об уничтожении моего аула, я нашел, но и нашел мужество не добивать этого зверя. Просто покалечил его. Подонок навсегда стал инвалидом. Когда я приставил нож к его горлу, он взмолился о пощаде, заплакал, сказал, что у него дети, семья. Что-то меня остановило. Неведомая сила. Я просто плюнул ему в морду и сказал: «Живи, гад». Будешь всю жизнь прикован к кровати, ну, а мне больше ничего не надо. Он долго мучился от нанесенных мной ударов. Аллах наказал его, он потерял всю семью при пожаре в доме и находился в госпитале ветеранов. После эту мразь перевели в дом престарелых, поскольку своего дома у него не было. Вот тут у него и начались душевные муки, он умер там через пять лет.
А почему он отдал приказ сжечь ваше селение?
Сынок, долгая история. Я тебе потом расскажу. Сейчас мне нужно помочь бедной женщине и ребенку, отвести их домой.
Нет у нас дома, муж выгнал меня с ребенком. Я теперь не знаю, куда мне идти и что мне делать, прервала наш разговор Марианна.
Она расплакалась, прижимая к себе Лялечку.
Успокойся, дочка, расскажи, что случилось, а где жить, найдется. Слава Богу, в Авдеевке с этим проблем нет.
Диалог Марианны и Саида я не стал слушать. Надо было возвращаться домой.
Денек выдался на славу. Хоть мне и было стыдно, что я упал в глазах деда Саида, я пожалел, что не прибил длинноносого камнем. У ребенка игрушку отобрать, толкнуть женщину и оскорбить старшего может только конченый урод. Что это за история у деда Саида? Кто убил его жену и ребенка? Что за проблемы с мужем у Марианны? Почему он выгнал ее и Лялю? Детское любопытство раздирало мою юную голову, в которой еще было так мало ума.
Глава 5
Я с нетерпением дождался утра и побежал в школу.
Родителям сказал, что буду поздно, пойду на тренировку. Дома не спрашивали, где именно я тренируюсь, были рады, что я занят спортом, учебой и общественной жизнью школы.
Я был пионером, председателем совета отряда, готовился к вступлению в комсомол. С плохими компаниями не водился и с людьми с сомнительной репутацией не общался. Я не обманывал родителей, действительно ходил тренироваться с Волохой и Мишкой. Только в этот день основной причиной посещения оврага был разговор с дедом Саидом. Что случилось с его семьей и почему Марианна с дочкой ушли из собственного дома? Почему муж ее выгнал на улицу с ребенком?
Марианна и Лялечка остались жить у деда Саида. Он жил один в большом двухэтажном доме, и места хватило всем. Он давно мечтал о собственной семье. Саид и Марианна заключили мусульманский брак в дальнейшем и стали жить одной семьей. От разговора со мной Саид отмахнулся: «Потом расскажу как-нибудь. Да и не надо тебе знать об этом». Володя Баев отругал меня за излишнее любопытство.
Что ты привязался к старику? Не видишь, не хочет он рассказывать. Тяжело и больно ему вспоминать это. Если хочешь, расскажу, только никому ни слова. В наше время об этом молчать нужно. В 1944 году войска НКВД зашли в его родное село Хайбах в Чечне и убили людей, в том числе и семью Саида. Не пожалели даже его маленькую дочку. Она была ровесницей Лялечки.
Как расстреляли? За что?
За то, что они якобы немцам служили, а фашистов в этом Хайбахе вообще не было. Они до Чечни не дошли.
Как они тогда могли служить фашистам? Да и кто мог вообще на стороне врага воевать? Женщины, старики и дети? Это их обвинили в предательстве и расстреляли?
Да, а тех, кто остался в живых, загнали в сараи и заживо сожгли.
Ужас! Это тебе дед Саид рассказал?
Да, только ты к нему больше не подходи с этим вопросом. Ни о чем не спрашивай.
Нет, пусть спрашивает. Саша должен это знать. Пусть мне тяжело об этом вспоминать, я все равно расскажу. Это преступление не должно быть забыто. Когда-нибудь он об этом напишет, ведь хочет стать писателем, ответил Володе знакомый голос.
Дед Саид стоял за нашими спинами и все слышал.
Пойдем, сынок.
Он усадил меня на скамейку под старым дубом.
«В 1944 году Сталин приказал выселить чеченцев в Среднюю Азию. В ауле Хайбах оставались старики, женщины и дети. Все мужчины воевали на фронте. Условия для переселения в ауле были не очень удобные. В силу рельефа местности, качества дорог и погоды. Увидев это, солдаты НКВД и особисты не придумали ничего лучшего, как сжечь Хайбах. Зачем возиться с людьми, можно просто от них избавиться. Нет человека нет проблемы.
В тот вечер моя семья сидела за столом. Жена Асет готовила жижиг-галнаш, а родители читали мое письмо с фронта. Мама Патимат радовалась, что я живой, а отец Иса, громко читая строки, плакал от гордости за сына.
Накануне наш батальон отбил важный стратегический участок у фашистов. Я дрался отчаянно, шел в бой в первых рядах, свято веруя, что воюю за страну, родную партию и товарища Сталина. Получил тяжелое ранение. В благодарность командование представило меня к присвоению звания Героя Советского Союза. Но самым главным подарком был для меня момент, когда внезапно открылась дверь больничной палаты и зашел сам маршал Иванцов. Я в это время читал письмо жены и разглядывал фото, которое она мне прислала: родители, Асет с нашей маленькой доченькой.
Я хотел вскочить с кровати, но Владимир Алексеевич жестом остановил меня и пожал мою правую руку.
Молодец, настоящий мужчина. Будешь представлен к званию Героя, произнес он, сел на стул, взял фото и улыбнулся. Дочка?
Да, товарищ маршал.
Как зовут?
Лейла.
Маршал Иванцов велел адъютанту подать большой пакет и вручил его мне со словами:
Вот, вашей доченьке от меня подарок. Отправьте Лейле и скажите, что это от маршала Иванцова. Если чем-то нужно помочь семье и лично вам, обращайтесь. Я всегда помогу, маршал пожал мне руку.
СЛУЖУ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ! ответил я.
После того как маршал вышел, я открыл пакет. Там был плюшевый зайчик. Такой, как у дочери Марианны. Радости моей не было предела. Я отправил подарок домой с письмом, где написал, от кого этот зайчик.
Я написал, что уже иду на поправку и скоро приеду домой. Командование по моей просьбе, с которой я обратился к товарищу Иванцову, разрешило мне на неделю поехать домой. Этой новости мои родные обрадовались больше, чем моему знакомству с маршалом Иванцовым, его подарку и званию Героя.
Саид скоро приедет, сказал отец, с гордостью посмотрев на маму.
Наконец смогу увидеть сыночка, ответила, улыбнувшись, та.
Асет взяла зайчика и принесла Лейле в маленькую комнатку, в которой она спала.
Лялечка, папа скоро приедет, он тебе зайку прислал. Теперь Лялечкина зайка, погладив дочь по голове, она нежно поцеловала ее в щечку.
Папина подарка, Ляляськина зайка, Лейла проснулась, протянула руки и обняла игрушку.
Постучали в дверь. Мой младший брат Ахмад не успел ее открыть, как зашли солдаты, грубо оттолкнув брата. Самый старший из них брезгливо осмотрел всех находящихся в доме.
Собирайтесь живо, у вас десять минут. По приказу товарища Сталина чеченцы и ингуши подлежат переселению, объявил он.
Переселению? Куда собираться? с недоумением спросила мама.
На кудыкину гору, ехидно ответил майор.
В чем дело, товарищ майор? спросил отец, пытаясь успокоить наглого особиста.
В том, что вы предатели, фашистские холуи, на немцев работали.
Где и когда мы работали на фашистов? Во-первых, у нас немцев никогда не было, а во-вторых, наш сын на фронте воюет против фашистов. Вот письмо от него. Наш сын, гвардии капитан Сайдулаев Саид Исаевич представлен к званию Героя Советского Союза за освобождение города
Во-первых, заткнись, старик, во-вторых, живо собирайтесь. Так я и поверил, что твой сын воюет на нашей стороне, против немцев. Может, наоборот? продолжал ехидничать майор.
Вот его письмо и газета, прочитайте, отец протянул майору газету. Там была статья и фотография, на которой маршал Иванцов вручает мне подарок».
В это время из комнаты вышла перепуганная Асет с Лейлой на руках. Дочка прижимала зайчика к себе и повторяла: «Папина падарка, Ляляськина зайка». Затем с удивлением посмотрела на военных наивными глазками и спросила: «Где папа?»
Ей показывали фото отца в военной форме, и она подумала, что приехал Саид. Майор посмотрел на игрушку в руках Лейлы, подошел и грубо вырвал зайчика из рук ребенка.
Папина падарка, Ляляськина зайка, заплакала Лейла.