гладит по волосам:
поплачь, если легче,
ты знаешь, быть может он сам
тоже плакал от вашей случайной встречи
как-то так вышло, что не уберёг
Бог
Пять-ноль
Ты мне сегодня снился. Твои глаза
ад дальнобоя: дальний слепящий свет,
мне бы, включив рассудок по тормозам,
только давлю на газ (ведь рассудка нет).
Пулей лечу навстречу тебе: лоб в лоб
сам напросился, мой драгоценный хам,
ни увернуться, ни разминуться чтоб,
чтоб бамперами, душами сразу в хлам.
Драться, кусаться, плакать твою же мать,
чёрта какого снова в мои не-сны?
Столько училась больше тебя не ждать,
и за-бы-вать от осени до весны.
Думала: может, летом во мне пройдёшь
солнце и не такую лечило боль,
пусть самым страшным шрамом срастётся ложь,
только б не всё сначала опять Пять-ноль.
Я проиграла. Снова. Опять. Так что ж
не позволяешь просто тебя забыть,
сваями новой жизни (как в масло нож)
слабый рассудок как-нибудь закрепить?
И на руинах прошлого новый дом
выстроить, занавесочки, стол, кровать?
Да у меня такой же, но дело в том
Там точно так же надо тебя не-ждать
Память листает лица знакомые
Память листает лица знакомые,
но не нашла твоего,
если б встречала точно б запомнила,
не потеряла б его.
Я тебя вижу, чувствую Господи,
счастье сегодня, сейчас
рядом кошачьей следует поступью:
хранит родившихся "нас"
Всем, что имею, пользуйся запросто,
и вся твоя навсегда
я Мне и страшно каплю, и радостно
слышать ответное "да"
Руки ветвями, ливня просящими,
тянутся к влаге твоих
губ Это наше всё настоящее.
Мир на мгновенье притих,
чтобы пролиться влагой живительной
страсти взаимной дождя
Я улыбаюсь, даже (ты видел ли?)
в ночь от тебя уходя
Я твой вокзал
Я твой вокзал. Тупик.
Поезд не едет дальше.
Ты от тепла отвык
столько наелся фальши.
Только в один конец
этот билет. Последний.
Где-то в спине свинец:
кто-то стрелял намедни.
Друг это был иль враг
мерой какой измерить?
Кто я тебе никак
вычислить. Только верить.
Пьяной отравой снов
долго болели. Надо
не надевать оков
на долгожданных Рядом,
если им надо быть
и исчезать с радаров,
если не с нами жить
выбрали. Контрудары
не наносить: свои ж
пусть как хотят, но живы!
Я твой вокзал. Стоишь
Нервно танцует жила.
Хочешь, найду билет
втридорога обратно?
Что ты, конечно, нет:
я навсегда, понятно?
Жизненный мой тупик
дальше. Причём намного.
Просто сорвал ручник,
чтоб скоротать дорогу.
Ты мой вокзал
Память моя давно Мёртвого моря горше
Память моя давно Мёртвого моря горше
сколько бессильных слёз высушено на дне,
сердце черным-черно, только не плачет больше,
и не пьянит вино истина не в вине.
Сколько таких, как ты, мне повстречалось? Мало.
Сколько таких, как я, встретил ты? Ни одной.
Помнишь, как нам с тобой воздуха не хватало?
Помнишь, казалось всем нас не разлить водой?
Мы так спешили жить опыт, ошибок трудных
сын, к нам пришёл потом, сразу и навсегда
Мы так хотели жить вкусно, в запой, не нудно,
но не срослось облом, вместо вина вода,
вместо "люблю", "хочу" вечное злое "надо",
только кому, зачем надо ответа нет.
Счастья былого свет вновь провожаем взглядом:
встретились вот. Стоим. Просто: "Привет!" "Привет"
В сердце твоём расту
В сердце твоём расту
свежей на пепелище
зеленью. За версту
видно, но ты не ищешь
свежих побегов стрел
может, уже не веря,
что этот артобстрел
чувств не принёс потери.
Только всегда весной
я прорастаю снова
скоро дурман-травой
будет замаскирован
наших пожарищ вид
чёрный и неприглядный
Только былых обид
дай разрядить снаряды
Я тобой не напрасно встречена
Я тобой не напрасно встречена,
ты ведь знал это, ты ведь знал?!
Только с гордостью не излеченной
в счастье сам себе отказал.
Заливались другие тенором,
только ты один стороной,
а ведь не открывала тендера
я я верила, что ты мой.
Эти свадьбы собачьи глупые,
что двоих окружали нас,
никому не нужны, но спутали
сбили с толку, укрыли с глаз,
как любили с тобой друг друга, но
только с детства очередей
не терпели Теперь поруганны
наши души угля черней.
И седьмой стороной далёкою
обхожу тебя, не держу,
и в глаза твои с поволокою
даже издали не гляжу:
ни дай боже скомпрометировать,
ведь известно, нам лучше врозь;
улыбаясь всем комментировать,
что не пара мы, не срослось,
принимать от других неискренне
и признания, и цветы
Только ты один богоизбранный
был мне нужен всегда. Лишь ты.
Я тобой не напрасно встречена,
ты ведь знал это, ты ведь знал?!
Только с гордостью не излеченной
в счастье сам себе отказал.
Четвертая женщина
А ты думал, их только три
роковых, что судьбу ломают?
Я четвертая, посмотри:
настоящая, не играю!
Я на край тебя приведу
и поставлю спиной к обрыву,
чувствуй бездну спиной В Аду
не бывал ещё? Хочешь прыгнуть?
Хочешь, встану спиной сама?
Доверяя, глаза закрою?
Я давно бы сошла с ума
в одиночку, но нас ведь двое.
Мы играем в одну игру:
кто кого победит, кто главный?
Ты умрёшь, если я умру.
Или наоборот. Забавно.
Мы сегодня, как инь и ян,
плюс и минус, чей модуль равен:
я трезва, ты привычно пьян,
я смиренна, ты своенравен.
Но один на двоих обрыв:
небо, ветер, крутые скалы,
три аккорда таких больных,
да охрипших стихов оскалы
Я так тебя люблю, что просто глохну
Я так тебя люблю, что просто глохну
и слепну, если просто рядом ты,
а без тебя так плохо легче сдохнуть,
но как же мир без этой красоты?
Отращиваю волосы, и жопу
качаю, смех счастливый берегу
Но мой воздушный лайнер жизни в штопор
вошёл, и я хочу, но не могу
исправить ничего тут, горизонта
к хвосту стремится линия, земля
летит навстречу, даже по дисконту
гроша не стоит жизнь сейчас моя.
Но на себя штурвал тяну в надежде,
что выровняю, вырулю, смогу,
что выживу, и буду вновь, как прежде,
от счастья улыбаться на бегу
Девятый круг
А я про любовь к тебе
не буду писать признанья:
я третья в твоей судьбе,
не лишняя запасная,
спасательный круг в беде,
когда твоё судно тонет
Я сердце своё в узде
держу, и рука не дрогнет.
Я ангелами стою
за левым плечом охраной
Хотела с тобой семью,
но поздно теперь, и рано
нам было любить тогда:
мы молоды были, глупы,
упрямились иногда
баранами просто тупо,
ты с этой, а я с другим,
как лихо мы порознь можем,
но как я несчастна с ним,
и как ты несчастен тоже
И вновь на девятый круг
заходим мы (Рая? Ада?):
так много людей вокруг,
но нам никого не надо.
Травматики
Весна нам прописала поцелуй,
а я к тебе сегодня без рецепта:
люби меня, бери и салютуй
мы оба слишком долго ждали это.
И нам решили Ангелы помочь,
назначив нам нечаянную встречу,
а ты как много лет тому, точь-в-точь,
а время от любви увы! не лечит
А у меня, как косы, по спине
струятся без тебя пустые ночи,
ты столько лет так сильно нужен мне
и был, и есть, и будешь. Очень-очень!
И я твоя, и ты не прекословь!
навеки мой: глаза твои и руки
Травматики мы дуем на любовь,
обжёгшись нелюбовью и разлукой
Встретились души взглядом
Встретились души взглядом
сил нам обоим, боги,
ухнуло вниз домкратом
сердце куда-то в ноги,
всё, что на нём держалось:
спины, характер, воля
рухнуло вниз, распалось
от нестерпимой боли.
Памятью так накрыло
тяжесть невыносима,
думала разлюбила,
верила Хиросимы
выключен, обезврежен
и не течёт реактор,
враг обесточен, свержен,
только упрямы факты:
встретились взглядом души
и потекли упрямцы,
воду травя и сушу
волнами радиаций.
Молоко на губах обсохло миллионы часов назад
Молоко на губах обсохло
миллионы часов назад,
я не слышу давно оглохла!
если гадости говорят,
но божественной силой будто
обладают любовь и ты:
слово доброе за минуту
исцеляет от глухоты,
расправляются носогубки
улыбаюсь тебе в ответ,
и навстречу лечу голубкой,
и воркую тебе привет!
Просто женщина. Не святая
(Вряд ли святость тебе нужна)
я летаю с тобой, я таю
И подумаешь не жена
А мы оба взрослее вдруг стали и глубже
А мы оба взрослее вдруг стали и глубже
Пусть гусиные лапки лучатся у глаз
мы потратили молодость в ссорах ненужных,
так давай дорожить нашим счастьем сейчас.
Не страстями постельными нежностью жгучей
я, как прежде, полна Не болею тобой
объективно ты мой самый сильный и лучший
из всех тех, кто мне был предоставлен судьбой.
Никогда на тебя не хотела кредита
без процентов-то слишком уж ценник высок,
только бартер: любовь на любовь, и мы квиты.
Осторожно целую губами висок
Счастье в рассрочку мы взяли когда-то
Счастье в рассрочку мы взяли когда-то
очень хотелось быть вместе скорее,
и неминуема дата расплаты
я этой думой тяжёлой болею:
что с нас возьмут, под какие проценты?
Деньги ли, души ли, жизни ли? Что же?
Я всё отдам до копейки, до цента,
только деньгами, пожалуйста! Можно?
Я украду, заработаю разных
много путей, чтоб разжиться деньгами:
пусть не законных, преступных, опасных,
только пусть счастье останется с нами,
только пусть нежность наш дом не покинет,
только пусть близость нас в целое плавит,
только пусть больше нас не половинят
сердце разбитое целым не станет
Утро встречаю гимном
Утро встречаю гимном
праздную каждый час
жизни с тобой, любимый,
благословляю нас.
Пусть за спиною шепчут,
ведьмой зовут не верь:
к любящим просто легче
счастье стучится в дверь
что не обидят, знает,
и что дадут приют
Счастье лишь там бывает,
где его просто ждут.
Я напеваю по слогам, по нотам
Я напеваю по слогам, по нотам,
что счастье есть, я проверяла есть,
ведь мой любимый самый-самый! вот он:
живой, здоровый, любящий, и здесь!
И после долгой тягостной разлуки
такой же тёплый, искренний, родной
Моё всё это губы, плечи, руки,
глаза твои Ты весь навеки мой.
А главное никто из нас не держит
цепями долговыми рядом быть,
нас тёплая, пронзительная нежность
объединяет Как тут не любить?
Говорят ни стыда, ни совести
Говорят ни стыда, ни совести
эти страсти под старость лет.
Не из гордости мы из горести
не даём никакой ответ:
Мы полжизни седьмыми вёрстами
обходили друг друга, но
наши судьбы, как главы, свёрстаны,
неразлучные мы давно.
Ни заклятьями, ни молитвами
не отменишь любовь-беду,
мы на этой войне убитые,
и полжизни горим в аду.
Социальные роли сыграны,
слава Богу поклон, финал,
и в любовь, словно в омут, прыгаем
Рай был рядом всегда.
Кто б знал
Инцест
Я струны рву и пальцы рву струной
фонтаном кровь пульсирует в ладонь,
от осознания, что ты не мой,
сама взорвусь сейчас, лишь только тронь
Какие боги разделили нас,
столкнув сердца сначала в лобовом?
Я нежности хранившийся запас
стираю с кровью вместе рукавом.
Мне с первой встречи ясно было мой,
и ты кричал глазами "Как же быть?
Нельзя тебя назвать своей женой,
но просто невозможно не любить?"
И сердце разрывается в груди
бессмысленен дурной судьбе протест:
живу одним тобой, но уходи.
Люблю.
Но это грех большой.
Инцест.
Кино
Дали свет: The end. Пустили титры.
Хлопают сиденья в кинозале.
Зрители и судьи, и арбитры,
ждут чего-то всё ли показали?
Почему не вместе эти двое?
Вроде есть для счастья всё, что нужно.
Странные киношные герои:
им любить бы нет, зачем-то дружбой
прикрывают чувства, как газетой,
будто бы любить взаимно стыдно,
вроде и не наше дело это,
но обидно, чёрт возьми, обидно!
Семьи у обоих ну так что же:
c'est La Vie, как говорят французы,
друг от друга отрываясь с кожей,
есть ли смысл в семье быть тяжким грузом?
А герои бьются на осколки,
на куски, и рвутся на запчасти
не подозревали, что настолько
дорого сегодня стоит счастье.
Зрители сочувствуют героям
плачут над картинкой в кинозале.
Ряд для поцелуев. Эти двое
выдыхают дружно: "Не узнали"
Нам даже и не нужно говорить
Нам даже и не нужно говорить:
что толку в тех словах, нас прочно держит
как пуповина шёлковая нить
родства, любви, отчаянья, надежды.
Я сотни раз тебе шептала "Нет",
а ты в ответ с улыбкою лукавой
твердил, что "Нет" не правильный ответ
Мы оба были правы и не правы.
И каждый понемногу подливал
немного лжи, и знаешь, к сожаленью
нас этот яд разит не наповал,
но всё же нет надежды на спасенье.
Мы перешли контрольную черту
и слишком много выпили отравы:
люблю я не того, а ты не ту
друг друга любим мы, и в этом правы.
Счастлива когда в твоих объятьях
Счастлива когда в твоих объятьях,
два дыханья не в противофазе,
мне уже адреналина хватит
соскочила [больно и не сразу].
И теперь другая дурь по венам
снизу вверх летит по серпантину
скрученных пружиной сжатой нервов,
заливая баки эндорфином.
Это кольца рук твоих упрямых
стропами страховочными будто
держат над землёй меня, как мама
даже не умела почему-то.
Ты меня теплом своим укутал
я теперь тепличная немного,
и смакую каждую минуту
[Эндорфины. Не судите строго]
Тот самый
У каждого есть наверно
в душе уголок такой,
живут где последний, первый,
тот самый ещё, другой,
о ком никому не скажешь,
о ком и себе самой
боишься признаться даже
Под кодовым словом "Мой!"
Живёт он под сердцем где-то,
любовью твоей храним,
встречаешь ты с ним рассветы,
глаза закрываешь с ним,
и так ли уж важно, кто там
с тобой коротает век,
ведь в сердце навечно вот он!
особенный человек
Чужое счастье не украсть
Чужое счастье не украсть
не яблоко, не снимешь с ветки,
деля с любимым сласть и страсть,
не надо ожидать ответки:
не судит нас, счастливых, Бог
мы рождены, чтоб былью сказку
создать себе А он помог:
где наказанием, где лаской.
И если на пути земном
нам встретилась любовь то надо
сказать "спасибо" и вдвоём
свой Рай вылепливать из Ада
Бог так долго беду откладывал
Бог так долго беду откладывал
то ли некогда, то ли лень,
ты зачем, мне скажи, загадывал
умереть со мной в тот же день?
И теперь мы летим на встречную
дальний свет чей-то слепит нас,
ну приехали, что ж, конечная.
Были вместе мы. Ровно час.
Вот такая судьбы ирония
всё дословно же, под заказ,
только жаль, что потом не вспомню я
счастья нашего целый час.
Непонятные, бестелесные
растерявшись, висим и ждём:
вдруг помогут/спасут, воскреснем мы,
чтобы всё же пожить вдвоём?
Но Небесная Бухгалтерия,
папки наших судеб подшив,
ставит номер текущий, серию
и сдаёт нас с тобой в архив.
Бог так долго беду откладывал
то ли некогда, то ли лень,
ты зачем, мне скажи, загадывал
умереть со мной в тот же день?
Ты будешь дальше пить, и пить, и пить
Ты будешь дальше пить, и пить, и пить,
вернувшись из далёкого похода,
я что-то мило щебетать/бубнить
про глупости про моду, про погоду
И криком не кричать молчать. Молчать!
Про то, как я дышать боялась даже,
и новости не слышать, не включать
старалась, становясь мудрей и старше,
пока ты океан пересекал
в своей подлодке ядерной, огромной
Не приключений вроде бы искал
работа: океан, опасность, войны,
а мне, как бабе ждать, и ждать, и ждать,
ходить на пирс, молиться горизонту
Не плакать только мило щебетать
Кивать: всё понимаю, да работа
Иногда ты звонишь мне из прошлого
Иногда ты звонишь мне из прошлого:
Как дела у тебя? Хорошо,
у тебя что случилось хорошего?
[Режет вены кухонным ножом.
Нож ползёт от запястья к предплечью и
красным ртом раскрывается плоть.
Просто мяса кусок. Человечина.
Зря ты душу вдохнул в нас, Господь]
И в ответ тишина мне зловещая,
я кричу в тишину: Не дури!
Я не Бог, я лишь слабая женщина,
грех такой на себя не бери
уходить, пока сверху не вызвали,
и меня не тащи за собой
вдруг и я не успею, не вызволю,
не спасу?!! Ладно. Еду. Отбой.
Опять запахло в небе февралём
Опять запахло в небе февралём
и, вместо вьюг январских завываний,
предчувствие весны кричит: "Приём!
Приём-приём, а вот и я! Не ждали?!"
И пусть нам сыплет щедрая метель
перо и пух на снежные перины
в душе уже апрельская капель
настукивает ритм нетерпеливо.
И блеск в глазах безудержный, шальной,
и сердце ледяной сосулькой тает,
и воздух самогонный и хмельной
мне неба синь над головой качает.
Пузырит в венах кровь окситоцин