Однажды осенью, когда поспели яблоки (красивые, с золотым отливом), я забрался на дерево, еле успел набрать с десяток яблок и положить за пазуху, как внизу появился поливальщик. Я замер на месте.
. Чей ты сын? спросил он.
. Сын Мукадыра.
. Что ты там делаешь?
. Отец вернулся с фронта, вот я ему набираю яблок.
Поливальщик замер на месте, потому что он был близким другом отца и знал, что отец погиб. Воспользовавшись моментом, я быстро соскользнул с дерева и быстренько исчез. Дома об этой встрече рассказал матери. Она покачала головой и сказала: «Зря ты так сказал. Он хороший друг твоего отца, как бы он не так понял нас». Я был готов сносить любое наказание за обман, только бы воскрес мой отец и вернулся с фронта. Увы, его я часто видел только во сне.
Тяга к знаниям
В школе я был отличником, любил книги, много времени проводил в библиотеке, что находилась рядом со школой. Часто вечерами собирались наши соседи-старики и читал им вслух отрывки из полюбившихся мне книг. Это занятие меня очень увлекало. Я был горд за то, что доставляю им радость приобщения к книге. Мне очень нравилось читать. За день я мог прочитать «взапой» толстенную книгу. Однажды библиотекарша в раздумье сказала: «Сынок, я и не знаю, что тебе дать ещё прочитать». Оказывается, я прочитал весь книжный фонд.
В 40-годы вместо арабской письменности ввели латинский шрифт. Помню, у старшей дяди увидел роман «Минувшие дни» Абдуллы Кадыри на латыни. Мне тогда было 10-11 лет и я с трудом одолел эту книгу, так как в школе мы изучали все предметы на кириллице.
Настала пора работать в колхозе, как-никак мне уже 14. Со старшим братом мы пошли в колхоз. Работали ежедневно после уроков, а во время каникулс раннего утра до темноты. Так прошли 3 года (с 1954 по 1956 год). Нам поручали посильную работу: я водил коня, а брат держал окучник. Каждый божий день с утра до вечера одно и то же. Конь уставал, мы тоже. Кони Гнедой и Опой. Опой крупная кобыла Владимирской породы, её кличка означала «Мамаша». На её спине запросто можно было лежать, на фронте ранена была в один глаз, потому её списали в колхоз. Я не мог самостоятельно садиться на неё, так как ростом был маловат, да и она не любила этого, могла запросто свалить седока. Когда мне надо было сесть на Опой, брат подводил её под черешню, а я сверху прыгал на спину. Так мы ходили на работу и помогали колхозу. Поить лошадей прямо удовольствие. Гнедой был спокойный, его вёл в воду я. Иногда с братом устраивали скачки. Однажды бригадир Салих ака дал мне своего рыжего жеребца и попросил напоить в канале. До воды было примерно полтора километра. Сидеть на таком породистом жеребёнке наслаждение! Ходит грациозно, равномерно, спокойно. На обратном пути, дойдя до убранного клеверного поля, я его ударил плетью. Рыжий полетел, как птица в сказках. Велико было удовольствие, до сих пор помню.
Однажды брат Анвар возвращался домой на Гнедом. Дорога проходила через ореховую рощу, и брат ударил коня. Конь побежал, а брат ударился о низкие ветки, одна из них угодила в воротник рубашки и проткнула его, конь исчез, а седок повис на ветке орешника. Обгоревшая под знойным солнцем рубашка долго не могла удержать тяжесть брата и тут же разорвалась, и он упал на землю, как падает спелое яблоко.
Когда он пришёл домой, мать испугалась, ну а потом все мы весело смеялись. И сейчас иногда мы вспоминаем об этом. Как бы то ни было, мы два мальчика выполняли работу одного взрослого.
В те времена на лотерейный билет, выданный нам в колхозе в счёт зарплаты, мы выиграли холодильник «Саратов». Вот это была «мировая сенсация»!
В 1950 году мать выдала старшую сестру Бахтию замуж. В приданом было всего одно новое ситцевое платье. На свадьбе плова не хватило друзьям зятя. Сестра родила шестерых детей, все они выросли, обзавелись семьями, подарили внучат, увы, в 60 лет ей суждено было уйти в иной мир. Здесь особо хотел отметить нашего зятя Хамидуллу. Он сыграл огромную роль в нашем становлении как человека, всегда нам помогал и поддерживал во всех отношениях. К сожалению, он тоже рано ушел (в 1988году) в иной мир. Но мы их помним
В 1957 году мы окончили школу с медалью: старший брат с серебряной, а я с золотой. В годы учебы в школе и в институте мы проходили и школу жизни. С братом и с друзьями формовали сырой кирпич и продавали по 10 рублей за тысячу штук. Трудный был хлеб. Именно в то время, наверно, я и заработал хронические боли в спине и ногах.
Помню своих учителей. Моим первым учителем был Мусаев Гияскори. До последних дней Гияскори мы общались с ним. В старших классах меня учили Юсуф ака, Кучкор ака, Махмуд ака, Фатхулла ака, Хамидулла ака, Зокир ака, Зиявутдин ака, известный математик Маджид Кадырий, Олимжон ака, Любовь Степановна, Фарида Ахатовна, Бэлла Семёновна и другие. Слово «ака» означает буквально «брат», а фактически символ уважительного отношения к человеку. В настоящее время многие мои учителя покинули бренный мир, а остальных я не забываю навещать.
В 1955 году, в восьмом классе к нам пришёл новый учитель математики Маджид Кадырий, разработавший самую объективную таблицу случайных чисел. При Сталине он был репрессирован, затем реабилитирован. Он прекрасно знал свой предмет, владел методикой общения с классом, умел увлечь, заворожить учеников своим рассказом. Мы очень полюбили математику и свои знания по математике я демонстрировал и в семейном кругу. Среди родственников было много моих сверстников. Когда мы собирались у кого-нибудь, дядя или братья постарше сразу устраивали своеобразную олимпиаду: предлагали несколько математических примеров и задач. Вопрос был в том, кто решит первым? Обычно в школьных табелях у всех бывали одинаковые оценки, здесь же, на семейной олимпиаде, всё прояснялось: у кого истинная оценка, у кого завышенная? На этих соревнованиях я всегда занимал первое место. В моих математических успехах велика была роль моего учителя Маджида Кадырий. В дальнейшем я всегда старался оправдать его доверие и пронести через всю свою творческую жизнь трепетное отношение к памяти моего учителя и к предмету, который он преподавал.
В 10-ом классе я поспорил с классным руководителем, математиком Махмуд ака, причина: выпускная виньетка. Он сказал, что фотографии будут расположены в алфавитном порядке. Я возразил, сказав, что всегда расстановка проводилась согласно успеваемости и впредь будет так. Махмуд ака сильно рассердился и на экзамене обещал мне оценку 4. Это значило, что золотой медали не будет. Тогда я смело сказал: «Экзамен я буду сдавать выпускной комиссии, а не Вам. Правда возьмет своё». С этого дня учитель математики не общался со мной вплоть до выпускного вечера. Своё «обещание» он не смог выполнить, так как экзаменационная комиссия единогласно высказалась за оценку «отлично». Я свободно добился золотой медали. На выпускном вечере классный руководитель подошел ко мне, похлопал по плечу, как бы извиняясь, и я забыл об обиде, и мы опять подружились
Помню, осенью 1956 года учеников 810-х классов городских школ впервые вывезли на сбор хлопка. Мы выехали в район Аккурган Ташкентской области. Экзотика манила нас: сельская жизнь, бескрайние поля, возможность жить и работать со сверстниками вдали от контролирующего ока родителей, возможность заработать деньги и т.д. и т.п., словом, масса удовольствий. Действительно, в течении месяца нам было очень хорошо, мы были счастливы. Шаловливые ученики изобрели «велосипед»: ночью, когда усталые ребятишки один за другим засыпали, любители посмеяться засовывали им между пальцами ног кусочек бумаги и поджигали. Обожжённый мальчик с криком начинал двигать обеими ногами, как при езде на велосипеде. Отсюда и название этой злой шутки: «велосипед».
На место сбора хлопка к нам приезжали родители. Они привозили нам что-то вкусненькое. Их приезд для нас был праздником, о том, во сколько же это обходилось родителям, мы не думали.
Однажды мой одноклассник Мирсоат, помощник повара, подмигнул нескольким друзьям и отвёл нас в сторону. Сказал, чтобы мы не ели обед. На вопрос «почему», он ответил, что скажет потом. Мы не стали есть, ограничились хлебом и чаем. Когда обеденный перерыв закончился, мы попросили Мирсоата объяснить, в чём дело. Оказывается, в котёл случайно упал щенок. Никто не знал об этом, пока повар не поковырял в котле, чтобы помешать его содержимое. Черпак задел в котле чтото тяжёлое и крупное. Что бы это могло быть? «Неужели я по ошибке положил большой кусок мяса?» подумал он и вынул этот кусок Повар и помощник разинули рты. Бедняга щеночек так проварился, что можно было уже ой, ой, ой Повар велел: «Молчать! Иначе будет скандал, 120 человек останутся голодными, целый котёл обеда пойдёт скоту на корм. А мы с тобой завтра же выйдем в поле гнуть спины». После хлопковой компании начались школьные будни
В школе я учился только на отличные оценки. Поэтому преподаватели доверяли мне и отдавали на проверку письменные работы учеников. Естественно, я старался и всегда по-справедливому оценивал их. В связи с этим у меня была большая дружба и доверие среди преподавателей. На старших классах я уже был активным комсомольским вожаком и возглавлял редколлегию стенных газет. Из-за того, что мой почерк был прекрасным, приходилось оформлять стенные газеты школы. Авторитет среди руководства школы был высоким.
Помню, завуч школы попросил меня и брата Анвара оформить тушью все аттестаты зрелости учеников. Мы с удовольствием выполнили это поручение. Но при этом я воспользовался оказанным мне доверием и злоупотребил им Для этого были веские причины. Друг Абдубори учился на оценки 4 и 5. Однако по узбекскому языку преподавательница всегда придиралась к нему и незаслуженно ставила тройку. Об этом знал весь класс. Ребята, с которыми готовили уроки подошли ко мне и обратились с просьбой: «Помоги». Я поддался уговору и при написании аттестата не проставил оценку по узбекскому языку. К нашему счастью, аттестат был подписан директором школы и скреплена гербовой печатью. Всем вручили аттестат зрелости. Только потом я вписал оценку 4. Вот мой грех До сих пор мучает совесть Следует заметить, Абдубори при сдаче экзаменов в Андижанский медицинский институт по узбекскому языку получил отличную оценку, т.е. оправдал проставленную оценку. Значит наша преподавательница была слишком требовательной к нему.
8-друзей на всю жизнь остались близкими друзьями. До сих пор играют по-узбекски «гап», где собираются 8 друзей с женами ежемесячно то у одного, то у другого по очереди. К великому сожалению, четверо друзей отошли в иной мир. Пусть земля для них будет пухом. Но их сыновья посещают эти встречи.
Основа для таких встреч была заложена еще в 1955 году в доме у известного талиба-лекаря Холик-ота. Он отец Абдубори. Видимо он, зная, что его сын несколько отстает в учебе, пригласил к себе в дом учеников отличников и попросил заниматься день и ночь у него в гостиной и сказал, что будут созданы все условия. Мы согласились и в течении трех лет восемь учеников занимались вместе и помогали друг другу. Естественно, я с апреля по август не мог быть вместе с ними, так как работал в колхозе. Табиб и его жена относились к нам как своему ребенку. Помню, наши матери тоже беспокоились о нас и часто тайком, рано утром навещали нас. Убедившись, что мы все вместе, успокаивались Мать остается всегда матерью. Следует заметить, что благодаря совместным занятиям четверо из нас получили медали и все с успехом поступили в разные институты.
Доктор, теперь Вы ознакомились с моими школьными годами.
Я студент
После окончания школы предо мной встал вопрос о поступлении в институт. Своими советами мне очень помог Абдулла Аюпов наш сосед, доцент ТашГУ, заведующий кафедрой философии. Поскольку я совсем не ориентировался в городе, сдать документы в институт мне помог Абдулла ака. Мама очень хотела, чтобы я стал таким же, как он, ученым, известным в Узбекистане человеком.
В 1957 году я стал студентом Среднеазиатского политехнического института. Как обладателя золотой медали, меня приняли без экзаменов на механический факультет по специальности «Эксплуатация автотранспорта».
Те 8 одноклассников, вместе готовившие уроки, все поступили в институты.
Началась учеба Надо было както выглядеть прилично, выручил меня дядя Миргияс, который подарил мне первый в моей жизни костюм.
В нашу группу набрали только медалистов. С первых дней учебы каждый из нас старался не отстать от товарищей, а может быть, и вырваться вперёд. Несколько студентов, испугавшись предстоящих экзаменов, ушли из института. Мне до сих пор их жалко, талантливые были ребята. Учёба в институте для меня не была слишком трудной. В начале октября мы выехали в Чиназский район на сбор хлопка. При норме 70 кг. я собирал по 115 кг.
Мои друзья Зайнитдин и Тулкун всегда были впереди, а я на третьем месте после них. Руководителем на хлопке был молодой учёный, заместитель декана А. Салимов. В жаркие дни осени приятно собирать пышный хлопок. Конец октября мы случайно обнаружили одно поле, где ещё было много хлопка, но поле было затоплено, поэтому хлопок был не собран. Несколько передовых сборщиков решили собирать на этом поле. День был холодный, мы разулись, засучив брюки, вошли в воду и стали жадно собирать хлопок. Набрали почти по 200 килограммов и стали героями дня. Только теперь, повзрослев, испытывая боли в спине, в ногах, я понимаю, во что обошлось то наше «геройство».
На деньги, заработанные на сборе хлопка, я купил себе пальто и ботинки. Помню, я и старший брат обещали матери, что, когда мы станем студентами, освободим её от работы, все домашние заботы возьмём на себя. Вместе с братом ежемесячно мы получали 6070 рублей стипендии. Для бедной семьи это была довольно большая сумма. На эти деньги наша семья жила 5 лет. Правда, много помогал зять Хамидулла, за что мы ему всю жизнь благодарны.
На третьем курсе я с сокурсниками Маратом, Тулкуном, Зайнитдином, Шарафутдином записались в научный кружок доцента Нигматуллы Турсунова по дисциплине «Сопротивление материалов».
Учебников и необходимой научной литературы не хватало. Поэтому мы при необходимости пользовались личными книгами наших преподавателей. Так, при подготовке к докладу нам пришлось поехать домой к преподавателю. Нас приветливо встретила его жена, пригласила пройти в комнату и дала нам нужную книгу. Мы расположились за столом и начали выписывать нужный нам материал. Через некоторое время пришел Нигматулла ака, остановился в прихожей, поздоровался с нами и, снимая обувь, краешком глаз посмотрел на мои туфли. Какой позор! Мы все были в обуви. Я чуть сквозь землю не провалился от стыда.
Моё увлечение наукой началось именно в том научном кружке. Первый научный доклад, подготовленный мной и Маратом, был посвящен проблеме деформации линий электропередач от действия тепла и холода. Перед аудиторией в 100 человек мы оба прочитали доклад. Наш декан А.У. Салимов тогда вручил нам памятную книгу «Автомобили». Она до сих пор хранится в моей библиотеке, как реликвия.
Первый экзамен на первом курсе был по начертательной геометрии. Я приехал в здание строительного факультета к 13.00 часам. Оказывается, во время консультации договорились перенести экзамен на первую половину дня, лектор В.П. Айтикин и ассистент Л.К. Хакимов, завершив экзамен, собирались уходить. Я не был на консультации. Следовательно, о переносе экзамена не знал. Увидев меня, экзаменаторы нахмурили брови, но вынуждены были опять сесть за стол и раскладывать билеты. Я взял билет и, немного подготовившись, ответил на все вопросы. Мне задали несколько дополнительных вопросов: тоже ответил, но всё равно оценка была не выше 4. Я чувствовал себя виновным в том, что пришёл после всех. Последующие экзамены тоже сдал на 4 и 5. Со второго семестра я учился только на 5.