Сядь в машину, Моника.
Райан Андерсон едва договаривает это, как я тут же поднимаю свой взгляд и обнаруживаю им человека, который нисколько не изменился. Приказной тон, выражение собственничества в глазах, ожидание немедленного подчинения. Всё это мне хорошо знакомо, и в глубине души я почти смеюсь над собой. Над своими мыслями, что, может быть, он плохо спит, страдает от бессонницы и тоже видит меня во снах, когда всё-таки засыпает. Я опасалась увидеть тёмные круги или даже мешки, но ничто в нём не выдаёт того, что ему, возможно, меня не хватало. Он здесь исключительно из-за разговора, свидетелем которого стал, в ходе чего тот оказался наилучшим напоминанием об уязвлённом эго. Помимо этого, у Райана Андерсона больше нет ни единой причины поджидать меня на улице. Его просто никогда не бросали первым.
Зачем мне это делать?
Я хочу поговорить.
Ты не скажешь мне ничего нового.
Чёрт побери, Моника, просто сядь в эту грёбаную машину, а потом Райан Андерсон вдруг преображается. Так, будто и не использовал не совсем цензурные выражения всего несколько секунд тому назад. Совершенно тихие и мягко произносимые слова абсолютно застают меня врасплох. Я и не думала, что он вообще их знает. Пожалуйста. Я очень тебя прошу.
Я оставляю сумку с продуктами на лестничных ступеньках. Медленно иду к машине, но всё-таки оказываюсь внутри после того, как Андерсон сдвигается на сидении, освобождая мне место. Охранник закрывает за мной дверь, и мы остаёмся один на один. Водитель тоже находится снаружи автомобиля. Только с левой его стороны. Кожаное покрытие приятно холодит мне хожу. Я думаю обо всех этих вещах, лишь бы отвлечь себя от того факта, как легко и относительно быстро я снова сделала то, что мне было сказано. Вероятно, единственный способ хоть как-то сохранить контроль над ситуацией это перестать наконец молчать. Дать понять, что я не собираюсь сидеть тут в полной тишине неизвестно какое количество времени. Если человеку есть что сказать, и при этом он, я уверена, мастерски владеет словом после сотен деловых переговоров, то зачем оттягивать? А если нет, это и тем более бессмысленно. Просто смотреть на меня так, словно я ничего не чувствую и не ощущаю соответствующий взгляд на своих обнажённых коленках. От него буквально перехватывает дыхание, и я не знаю, куда деть собственные руки.
Чего ты хочешь, Райан? спрашиваю я, водя пальцами по сумке. Мне хочется исчезнуть Остаться. Услышать что-то светлое. Или же не знать вообще ничего.
Ты думала о том, как он тебя трахает?
Нет, я не тружусь уточнять, о чём идёт речь. Просто отвечаю на вопрос. Сухо и односложно. Не у всех на уме лишь секс. Но у тебя да. Если это всё, ради чего ты это затеял, то я ухожу, но только я дотрагиваюсь до ручки двери, как слышу характерный щелчок, означающий, что она заблокирована. Когда мой взгляд обращается к Андерсону, вид ключей от автомобиля, исчезающих в кармане брюк, совершенно не трогает меня в эмоциональном плане. Я не собираюсь пытаться их отнять и начинать взывать к холодной и чёрствой душе. Время уже шестой час вечера. Мерзавец может просто взять и отпустить своих людей, с этим я не спорю, но вот захочется ли ему ночевать в машине?
Называй сам процесс как тебе угодно, но ни ты, ни я не появились бы на этот свет, если бы наши родители не занялись сексом. Поэтому так или иначе, но люди постоянно думают о нём. Это единственный способ естественного продолжения рода. И, как я понимаю, ты тоже собираешься прибегнуть к тому же самому, чтобы зачать ребёнка.
Какого чёрта тебя это волнует? просто взрываюсь я, поворачиваясь к нему лицом. Ты согласился со всем, что я тогда сказала, без всяких возражений, ты ушёл, просто выйдя за дверь, а значит, не имеешь права появляться в моей жизни каждый раз после того, как услышишь о том, что я пытаюсь двигаться дальше. Я знаю, ты такой, какой есть, но ты Ты женат и не можешь ничего мне предложить, а то, что у нас было, больше не является тем, чего я хочу.
А что, по-твоему, должно было произойти? Ты хотела свиданий? Проводить время вместе? Предполагала, что я уйду от жены? Что однажды я отвезу тебя куда пожелаешь на частном самолёте? он всё ещё само спокойствие и сдержанность, и его слова из-за них мне делается почти больно. Они режут без ножа. И я ненавижу это. Но он подонок. И так им и умрёт.
Нет, я не собираюсь уводить тебя из семьи так же, как и становиться новой миссис Андерсон. И я знаю, что ты не чувствуешь ничего по отношению к таким, как я, но ты мог бы
Я по тебе скучал, не дав договорить, он неожиданно придвигается ко мне, и его правое колено, соприкасаясь с моей ногой, будто умоляет меня прижаться в ответ. Не довольствоваться лишь трепетным ощущением пальцев поверх шеи, а разрешить гораздо большее. Но это, возможно, ловушка. Уловка, чтобы поиметь ещё хотя бы раз, когда вы способны и намерены сказать что угодно, если это принесёт свои плоды.
И как часто ты говорил подобное другим?
Считаешь, что я лгу?
Я смотрю в его глаза и, не сдержавшись, касаюсь его левой руки, сжатой в кулак поверх брюк. Хочу, чтобы он разжался, но не пытаюсь перейти невидимую черту.
Вообще-то да, считаю.
В таком случае думай, что хочешь, Моника. Но иногда по вторникам мой автомобиль стоял на другой стороне улицы чуть в стороне от твоего дома, обычно уже при наступлении сумерек, и я всё ждал, что именно в этот момент ты будешь откуда-то возвращаться, но мне случилось увидеть тебя лишь раз. Это произошло утром, не вечером. Ты выглядела самой собой, когда садилась в такси. Без следа грусти или печали на лице. Я помню, как подумал, что, может быть, ты и рада, что избавилась от меня. Но даже если тебе приходилось чувствовать себя плохо из-за меня, мне с тобой было хорошо. Даже просто лежать посреди ночи в одной кровати.
Глава 7
Я хочу домой. И есть. Разблокируй дверь.
Это всё, что ты можешь мне сказать?
Райан Андерсон не выглядит ни расстроенным, ни задетым. Лишь самую малость сконфуженным. Не верящим, что я вообще смогла такое произнести, когда он, возможно, сделал что-то, чего никогда не совершал. Или же, по крайней мере, не прибегал к этому очень и очень давно. Не пускал к себе в душу. А теперь приоткрыл её. Ради меня. Но как бы я не желала, чтобы лишь одно его откровение всё внезапно изменило, оно не в силах этого сделать. Меня словно и не существовало до нынешнего мгновения. И он остался на расстоянии сидеть в своей шикарной и дорогостоящей машине, даже когда я оказалась в зоне видимости, просто рассудив, что со мной во всех отношениях всё в полном порядке. Но это совсем не те слова, которые описывают мои внутренние ощущения и глубинное состояние. Ни в тот момент, ни в эту самую секунду. Если только вероятность того, что я, возможно, ускользаю, заставила его пойти со мной на контакт, то как скоро ему потребуется вновь, чтобы меня вроде как не было рядом?
Если ты голодный, я могу и тебя накормить. Сделать салат и пожарить стейк. Но это просто ужин. Без продолжения.
Возможно, мы можем обсудить варианты? совершенно серьёзный, Райан склоняется ко мне, но останавливается недалеко от моих губ, я бы хотел остаться на ночь. И даже не на одну.
Грейс будет тебя искать.
Не будет. Ты ведь слышала её. Она была счастлива избавиться от моего присутствия. Наверняка она по умолчанию решит, что я уехал в отель.
Люди много чего говорят сгоряча. Но я не шучу. Я голодна.
Тогда пошли.
Райан Андерсон за моим столом из прозрачного стекла и хрома выглядит по-домашнему, даже несмотря на свой довольно официальный вид. Он ест из моих тарелок так, будто делал это всегда. Держась расслабленно и вполне уверенно. И не переставая смотреть словно со знанием того, что я же сама и не устою перед незримым искушением.
Пожалуйста, прекрати.
Что я должен прекратить, Моника? Я не виноват, что ты настолько наслаждаешься своим салатом и каждые несколько секунд проводишь языком по своим губам. Это делает меня твёрдым, я осознаю, что в этот самый момент мой язык снова показывается из-за зубов, и поспешно скрываю его обратно во рту. Нужно лучше контролировать себя. Иначе я иначе в сознании Райана Андерсона никогда не утвердится мысль о том, что я, и правда, больше не могу заниматься ничего не значащим сексом.
Если однажды в скором времени я попрошу тебя о ребёнке, ты мне откажешь?
Я жду, что он отложит вилку и потеряет всякий аппетит. Выйдет из себя, сказав всё то, о чём я уже и так думала, что он миллиардер и не может так рисковать разрушением своей жизни. А потом даст железно отрицательный ответ прежде, чем исчезнет с моей планеты. Но из всего этого происходит лишь то, что Райан Андерсон прекращает есть и откидывается на спинку стула со сосредотачиваемым на мне пронзающим насквозь взором.
Ты действительно этого хочешь?
Да.
И каким ты представляешь будущее?
Если ты о деньгах, то мне не нужны ни они, ни твоё участие. Чей это ребёнок, никто и никогда не узнаёт. Даже он сам. Мы не будем проблемой. Я просто хочу остановиться. Знаю, звучит глупо, ведь дети дети всегда задают темп, и о спокойствии можно будет забыть, но я нуждаюсь в этом. Во мне слишком много нерастраченной любви, и кому, как не детям, её дарить. Не так важно, кто у меня появится Мне всё равно. Я просто хочу стать мамой. Это моё самое заветное желание, Райан, импульсивно я чуть не тянусь к его левой руке, оставшейся лежать на столе, но вовремя одёргиваю себя. Вряд ли Райан Андерсон сможет стерпеть прикосновение без спроса. Особенно такое обычное. Когда тебя, возможно, просто желают коснуться. Он не кажется тем, кто хотя бы раз в своей жизни держал женщину за руку, чтобы банально чувствовать, что она рядом. Я, конечно, имею в виду его жену. Не могу представить такую ситуацию.
Ты не хочешь, чтобы я был в вашей жизни?
Это только всё усложнит. Имею в виду, для тебя. Зачем тебе это нужно? Мы ведь не пара, проглатывая свои истинные мысли, говорю я. Чего бы хотелось лично мне, всё равно никогда не сбудется. Это не роман со сказочным финалом, свадебным маршем и семейной идиллией. Я уже должна буду быть благодарна за одно лишь согласие. И за те в лучшем случае несколько месяцев, которые смогу получить.
Я подумаю над этим, Моника. Над всем, что ты тут сказала и о чём просишь. Я выйду на балкон, подышу воздухом.
Его нет настолько долго, что я успеваю убрать со стола, помыть посуду и забраться в кровать с книгой в руках. Предложения и строчки, как и всегда, стоит дать истории шанс, погружают меня в себя невероятно быстро, но сегодня это впервые происходит тогда, когда в моей квартире кто-то есть. Двигаясь от фразы к фразе, я не вижу ничего вокруг себя и вздрагиваю всем телом, как только чувствую движение матраца под собой и соблазнительное дыхание за спиной:
Лёжа тут вот так, ты выглядишь сексуальнее, чем когда-либо на моей памяти. Я мог бы войти в тебя прямо так, обвив рукой мою талию, Райан вжимает меня в себя и почти толкается вперёд через одежду. Я напрягаюсь и в хорошем смысле, и в плохом. И уже больше не различаю ни единой буквы. От волны жара текст будто расплывается перед глазами.
Я
Расслабься, Моника. Я не собираюсь склонять тебя к тому, чего ты не хочешь здесь и сейчас. Лучше скажи мне, где у тебя полотенца. Я хочу принять душ.
У меня ванна, тупо говорю я, всё ещё пытаясь осознать исчезновение мужского тела. Это отзывается странным разочарованием. Будто слова о просто ужине принадлежали и вовсе не мне.
Тогда ванну.
Возьми в шкафу, правая дверка.
Он скрывается в смежном помещении, оставляя свои вещи на кресле, а телефон на тумбочке рядом со мной. Я возвращаюсь к прерванному чтению, зная, что не должна поступать так, как не хочу, чтобы чисто теоретически поступали со мной. Это неправильно. Если вдруг там нет пароля, после я просто не смогу смотреть в глаза этому мужчине. В той или иной степени между нами существует некоторая близость. Не только физическая. Мне тяжело от мысли, что всё может измениться.
Спустя некоторое время в очередной раз, когда я перелистываю страницу, устройство оповещает о входящем звонке. А потом ещё об одном, после окончания которого короткий сигнал знаменует собой, вероятно, новое сообщение. В ванной комнате всё ещё шумит вода, но встаю с кровати я всё равно почему-то очень тихо и осторожно.
Можешь продолжать то, что ты делаешь, можешь довести всё это до конца, я ничего не могу сделать с тем, какой ты есть, но не жди, что всё, что ты так оттягиваешь с Лиамом и Лукасом, я выполню за нас двоих. Они и твои сыновья тоже.
Экран гаснет, едва я дочитываю до точки, но тут же освещается заново после второго за последнюю минуту быстро стихнувшего звука. Теперь это Грейс.
Ты, вероятно, в отеле, так как тебя нет ни у нас, ни у родителей, ни с семьёй, либо ещё где-то, о чём я не хочу знать, но знаешь, я думала и хотела, чтобы ты вернулся к ужину. Иногда мы с тобой стоим друг друга больше, чем я признаю. В общем, главным образом я пишу тебе потому, что тебя искала жена. Я не помню, чтобы раньше она даже не здоровалась.
Лиам и Лукас. Лиам Андерсон. Лукас Андерсон. Лиам и Лукас Андерсоны. Дети, которые могут стать братьями моему возможному ребёнку, даже если всё случится за спиной их матери. Матери и жены, ищущей своего мужа, в то время как он находится в моей ванной. Собирается спать со мной в одной кровати. Просто спать. Вероятно. Хотя смогу ли я теперь уснуть? Или так и буду думать о том, о чём конкретно шла речь в том сообщении?
Что случилось, Моника? Скучная книга?
Не поднимая головы, устроенной на бортике ванны, Райан Андерсон следит за мной лениво перемещающимися глазами. Полностью мокрый, что сделало его волосы чёрными, он кажется контролирующим свою жизнь, даже будучи совершенно обнажённым и вроде бы позволив себе расслабиться. Но я впервые задумываюсь о том, что это может быть просто красивым фасадом. Идеальной картинкой, призванной скрыть реальность от посторонних глаз. Маской и ложью. Порой обманы изобличаются, маски срываются, а прочие выглядящие незыблемыми вещи начинают выходить из строя.
В полном молчании я сажусь на бортик в передней части ванны. Не зная, что говорить, и надо ли это делать, или просто желая быть в тишине. Дышать одним воздухом с Райаном Андерсоном, вдыхать влажность из-за горячей воды, чувствовать её тепло, согревающее ноги, иметь возможность смотреть на него без всякого стыда и необходимости словно красть этот момент, но всё равно не опускать взгляд ниже лица.
Нет, не скучная. Я люблю читать.
Тогда что? с всплеском воды Райан всё-таки садится прямо, и от движения некоторые её капли начинают стекать вниз по его груди. Я хочу прикоснуться к ним языком. Почувствовать их вкус. Хотя они наверняка ощущаются просто, как Райан. Но он, вероятно, отстранит меня ещё до того, как я достаточно приближусь. Впрочем, это может произойти и в ответ на вопрос, который всё равно не остаётся под моей кожей.
Что ты делаешь, когда не работаешь?
Я всегда работаю, Моника.
По мнению Грейс даже у тебя есть выходные.
Моя голова так не считает. Я с этим смирился.
Она и сейчас заполнена мыслями?
Сильные руки на бортиках ванны напрягаются, двигаясь по ним с влажным звуком, а потом перемещаются мне на лодыжки в обхватывающем движении. Я смотрю на Райана сверху вниз, но его, ставшего значительно ближе, это, кажется, нисколько не смущает.
В значительной степени да. Но знаешь, они другие. Не такие, как обычно. Например, сейчас я думаю о том, что люблю твои ноги, он прислоняется лбом к моей юбке, волосы и лицо мочат ткань в том числе и рубашки, но мне нравится. Действия, физический контакт, влага, распространяющаяся по одежде, приглушённый голос. Прозвучавшее откровение отзывается внутри меня сладкой мукой.