Прогрохотала тележка с посудой. Ой! На полу осколки разбитой тарелки. Одуванчик очнулась, открыла глаза. Дима Шишкин стоял как вкопанный и смотрел на буфетчицу. Та смотрела на него в ответ, только злобно, с явным раздражением. Она медленно опустилась вниз, подобрала осколки и поднялась обратно. Дима сглотнул и слегка отодвинулся в сторону.
Ради бога Я ж не это
Тфу! Что ты не это? А? буфетчица раздражённо скинула осколки в тележку и рывком вернула её на дистанцию. Ржут тут как лошади, руками машут. Никакого уважения! И покатила по направлению к кухне.
Дима недолго переживал по поводу случившегося. Он моментально выдал какую-то очередную тупую шутку, и окружавшие его дамочки захохотали, презрительно глядя на буфетчицу.
За пять минут до конца перемены заметно поредела очередь в буфет. На охоту за сосисками в тесте и пиццей вышли самые хитрые. Одуванчик снова решила послушать музыку. Но что-то явно было не так. Ей уже не хотелось ничего. Она с раздражением выдернула из ушей наушники, потянув за провод, и положила лицо на стол. Какая скука. Скука. Скука. Как вдруг ей в голову пришла совершенно гениальная мысль. Она откопала в «кирпичном» доме зажигалку, пока возила рукой по полу.
Надо сбежать. Как в сериалах. Уйти и не возвращаться. И никаких тебе экзаменов. Никаких тебе одноклассников. Нужно только найти напарника. Одной страшновато как-то. Как в сериалах. Как в сериалах.
Одуванчик резко подняла голову, выпрямилась.
«Всё, первый, кто войдёт в столовую, пойдёт со мной», подумала она, устремив взор на дверь, «это точно будет кто-то интересный. Другие в такое время в столовку не ходят».
Одуванчик застыла в ожидании. Две минуты до звонка. Это точно должен быть кто-то сумасшедший, кто-то безумный. Буфетчица начала собирать непроданные булочки и класть их в тележку. Минута до звонка. Неужели никто не придёт? Одуванчик уже отчаялась, она полезла под стол, чтобы поднять упавшую обёртку от твикса. Ноги в кедах. Кто это? Кто-то вошёл. Одуванчик спешно вылезла из-под стола, ударившись головой. Ну же, кто это?
Гоша?! Одуванчик ненамеренно крикнула на весь зал.
Гоша обернулся. Он протягивал буфетчице мятый полтинник.
Ты чего это? спросил Гоша, получая сосиску в тесте, бережно завернутую в салфетку.
Одуванчик громко вздохнула. Не сработало. Гоша был так называемым «заядлым ботаником». Он не получил ни одной четвёрки с пятого класса. А тогда в пятом ему поставила четвёрку пьяная русичка, которую настолько растрогало его сочинение, что у неё рука не поднялась поставить отлично. У них тогда был школьный корпоратив, но трудоголичку русичку оторвать от проверки сочинений оказалось практически невозможно. Было принято решение принести тетради прямо на праздник.
Нет. Это было бесполезно. Он не то что сбежать не сможет, он даже уйти с последней физкультуры не рискнёт.
Гоша зачем-то подошёл к Одуванчику со своей сосиской в тесте. В голове у Одуванчика всплывали кадры из недавно просмотренного сериала «Конец грёбаного мира».
Чего звала? спросил Гоша, откусывая кусок сосиски.
Сейчас звонок будет. Одуванчик посмотрела на часы. Вахтёрша уснула, наверное.
Как? спохватился Гоша и тоже посмотрел на часы.
Прозвенел звонок. Гоша начал быстро запихивать сосиску в рот.
Не подавись. сказала Одуванчик и встала из-за стола.
Её терзали мысли о том, что, согласно уговору, который она сама придумала, она должна сбежать именно с Гошей. Но она совершенно не могла поверить в то, что он согласится на подобное. И всё же она рискнула спросить.
Слушай, вообще, у меня тут одна мысль появилась, начала Одуванчик, когда они с Гошей вышли из столовой. Тот всё ещё пытался судорожно запихнуть в рот сосиску, что если мы с тобой сбежим отсюда?
Гоша остановился. Он был похож на хомяка, который только учился жить по-хомячьи. Чтобы что-то ответить ему потребовалось некоторое время.
Как это?
Одуванчик и Гоша поднимались по лестнице.
Ну так. Сбежим и всё. И не будем сдавать экзамены. Прям как в сериале одном. Ты смотрел «Конец грёбаного мира?».
Гоша сморщился, погрузившись в раздумья.
Не трать силы попусту. Я смотрела.
Ребята поднялись на нужный этаж и подошли к кабинету.
Ну так как? Согласен? Одуванчик заранее знала ответ.
Блин. Ну это как-то слишком. Экзамены, сбежать Может быть, просто урок пропустить?
Одуванчик не ожидала такого поворота событий.
Урок? Ты? она засмеялась.
Гоша сделал обиженное лицо.
А что? Думаешь, я на такое не способен?
Ну давай честно. Думаю, что не способен.
Гоша снова нахмурился.
Ладно. Давай. согласилась Одуванчик и пошла прямо по коридору.
Гоша остался на месте. Он посмотрел на дверь кабинета, а затем на Одуванчика. Та помахала ему рукой. Гоша помялся пару минут, а затем потянулся к дверной ручке, бросив короткое и тихое: «извини». Секунду спустя Одуванчик стояла в коридоре одна. Откуда-то повеяло холодом. На этаже открыли окно.
Глава 3
В квартире 56 всегда пахло чем-то вкусным. Сегодня это была жареная картошка с грибами. Но здесь вкусный обед нужно было заслужить.
Гоша переобувался в прихожей. Из кухни пулей вылетела мать, держа в руках миску со сливками. Она бросила беглый взгляд на сына и затараторила:
Тапочки переодел? Молодец. Иди руки мыть. Ботинки засунь в ящик, не оставляй при входе. Знаешь, я ведь вчера споткнулась о какие-то кроссовки! Кто бы кости мои потом собирал?
Мам, это же были твои кроссовки.
А ты их не убрал! Почему, спрашивается? О маме потому что не думаешь, вот почему. Вот старой буду, упаду, повезёшь меня потом в больницу. Будешь в палате сидеть с яблоками. Ой. Так. У меня же картошка. Видишь. Пока тебя воспитываешь, весь обед убежит.
Мама прошлёпала на кухню резиновыми тапочками. Это были специальные тапки для готовки. Их было не жалко испачкать. Потому что, естественно, первое, что страдает, когда кулинарят, это ноги.
Гоша устало поплёлся в ванную. Он всё ещё думал о предложении Одуванчика и о том, что он, оказывается, действительно, не способен даже прогулять урок. Как это случилось? Когда он поставил крест на жизни подростка-бунтаря? Где же его аморальные надписи на двери в комнату, плакаты с голыми женщинами? Нет, стоп. Это уже слишком. Наверное, оно должно выглядеть не так. Ну хорошо, может быть один плакат с голой женщиной. Этого будет достаточно. И одна циничная табличка на дверь.
Гоша умылся, переоделся и зашёл в кухню. Его мама усердно мешала грибы со сливками в сковородке.
Садись, Гошик. Сейчас я тебе положу. Буквально десять минуток.
Гоша сел за стол. Пару минут он молчал, но потом решил задать матери довольно провокационный вопрос.
Мам.
Да, дорогой.
Скажи, а что бы ты сделала, если бы я получил тройку?
Мама отложила лопатку, которой мешала грибы и встревоженно посмотрела на сына.
А ты что, получил тройку?
Нет. Мам, я же говорю, ЕСЛИ бы я получил тройку. Гипотетически.
Скажи мне. Если ты и правда получил тройку, скажи.
Да мам! Нет никакой тройки. Я гипотетически тебя спрашиваю!
Какая ещё гипотетическая тройка, а? мама резко отвернулась от плиты и села рядом с сыном за стол. Ты что, тройки собрался получать? А обо мне ты подумал? Я что потом буду подругам говорить? Что у меня сын троечник? Да? Ты этого хочешь? её глаза резко потускнели.
Гоша растерялся. Он редко видел маму такой расстроенной и напуганной. Она по-настоящему чего-то испугалась.
Ну, хорошо. Ладно. Как скажешь. Сын троечник! Ура. Вот и моё достижение. Глядите как. Растила его, кормила, поила. А он так!
Запахло горелым. Мама вскочила со стула.
Чёрт! Выйди отсюда. Спалила грибы из-за тебя.
Гоша понурился, завял. Он медленно встал из-за стола и направился в свою комнату. Мама всё ещё чертыхалась над плитой.
Пятнадцать минут спустя она постучалась в дверь к Гоше и робко прошла в комнату.
Котик мой. Ну прости меня. промурчала мама, подходя к Гошиной кровати. Пошли кушать. Стынет всё. Ты же сам сказал, что тройки не получал. Уверена, что у тебя одни пятёрки! она ласково улыбнулась и потрепала ему рукой чёлку.
Гоша посмотрел матери в глаза. Он хотел спросить снова: «а что, если бы», но не стал этого делать. Он и так знал ответ.
Глава 4
Одуванчик сидела на подоконнике в коридоре за тюлевой занавеской рядом с фикусом, который, казалось, пережил не только смену четырёх директоров, но и, наверное, смену всех правителей России за последние столетия.
На горизонте замаячила неприлично короткая юбка директрисы, отпугивавшей новых преподавателей мужского пола своей помадой арбузного цвета. Эта женщина выглядела в стенах школы настолько же нелепо, насколько она бы выглядела в каком-нибудь приходе. Единственное, куда она могла ходить по воскресеньям (собственно, это она и делала) это «Клуб одиноких сердец при городской библиотеке им. М.Ю. Лермонтова». Как ни странно, читательский клуб для одиночек она посещала едва ли не в хиджабе.
Одуванчик насторожилась. Существовала вероятность, что директриса пройдёт мимо и не заметит её, поэтому она не стала спрыгивать вниз. Директриса всегда находила чем занять свою голову на работе, ей явно было не до подоконников и фикусов. И уж тем более не до учеников.
Но почему-то она резко остановилась прямо напротив Одуванчика. Она будто бы пыталась что-то вспомнить. Наконец она посмотрела в сторону окна.
Юная леди, я что-то не понимаю. Вы дома тоже себя так вульгарно ведёте?
Одуванчик ничего не ответила и молча спрыгнула вниз. Директриса, спохватившись, убежала дальше по коридору. Она должна была позвонить какому-то Дюше или Дрюше.
Одуванчик снова забралась на подоконник. Не успела она удобно устроиться рядом с фикусом, как к окну подбежал Гоша. Его серые глаза бегали из стороны в сторону, лоб и волосы у его основания были мокрыми от пота.
Слава богу ты здесь.
Гоши не было на первом уроке. Одуванчик насторожилась.
Ну да. Я здесь. А ты где был?
Гоша взял Одуванчика за руку и отвёл в сторону. Остановившись, он поправил рукой чёлку и выдохнул.
В общем Я думал вчера
Одуванчик даже убрала наушники в карман брюк.
Я Я согласен.
Одуванчик сморщила лоб в непонимании. На самом деле, она догадалась о чём идёт речь, ей просто хотелось понаблюдать за Гошей.
С чем ты согласен?
Как с чем? Как это с чем? Гоша снова начал потеть. Ну, ты же вчера предложила всё бросить и сбежать.
А-а-а-а. актёрствовала Одуванчик. Как в сериале. Ну, так бы и сказал. Только знаешь, я тебе не верю.
Гоша снова поправил чёлку.
Это ещё почему?
Одуванчик направилась в сторону лестницы. Гоша последовал за ней.
А ты что, уже не помнишь, как бросил меня одну в коридоре?
То вчера. заверял Гоша.
Так то урок, а тут экзамены.
Плевать! Гоша даже остановился. Одуванчик не видела его таким эмоциональным никогда. Хотя, надо признать, она вообще раньше его почти не замечала.
Гоша вцепился в руку Одуванчика.
Я не хочу больше этого.
Чего этого? спросила Одуванчик и отодрала его руку от своей.
Контроля.
Боже, ты спятил. Одуванчик почти побежала вверх по лестнице.
Ничего подобного! Слышишь? Вернись!
Одуванчик добежала до четвёртого этажа и поспешила в класс. Она совсем не ожидала, что Гоша согласится. Да она даже не знала, что дальше делать. Плана никакого не было. Был только мимолётный порыв. Тогда. В столовой.
Одуванчик достала из сумки какой-то учебник, открыла его на середине и сделала вид, что внимательно что-то изучает. Через какое-то время в класс вошёл Гоша. Он впервые пропустил урок не по причине болезни. Хотя, наверное, можно было считать его не вполне здоровым в тот день. Он медленно прошёл к своей парте, бросив беглый взгляд в сторону Одуванчика. Та сделала вид, что ничего не заметила.
Глава 5
Одуванчик сидела на деревянной скамейке во дворе школы. Там пахло сиренью и сыростью. Утром был проливной дождь. Совсем как летом. И пах он так же, как пахнет летом. И выглядел очень похоже: такой же прозрачный и с виду тёплый, обволакивающий, укутывающий во что-то нежное и родное. Единственной проблемой было то, что было только «почти лето», «почти летний дождь». До настоящих, казалось, рукой подать. И всё-таки эта рука была нескончаемо длинной.
На Одуванчике была клетчатая куртка и новые чёрные велосипедки. Она кого-то ждала, поглядывая по сторонам. Несколько минут спустя к скамейке подошёл Гоша в своих любимых чёрных кедах.
Ты кроме этих кед что-нибудь носишь? спросила Одуванчик, улыбаясь.
Ношу. серьёзно ответил Гоша.
Ясно. ответила Одуванчик и пододвинулась. Ладно. Давай по делу. Каков план?
Гоша в недоумении посмотрел на одноклассницу.
Как какой план? Я думал, он у тебя уже есть.
Одуванчик похлопала ладонью по скамейке, приглашая Гошу присесть.
Это же спонтанный поступок! Плана нет. Но нужны же какие-то идеи.
Не знаю, я привык
Стоп-стоп! Никаких «я привык». Выкидывай эту ерунду в помойку. Теперь ты делаешь только то, что никогда не делал.
А ты?
И я.
Одноклассники несколько минут молча просидели на скамейке. Гоша выстукивал ногами в кедах какой-то странный, плавающий ритм. Наконец, Одуванчик предложила:
Смотри. Давай так. Что первое в голову приходит, то и делаем, окей? Вот тебе что первое пришло?
Гоша помолчал какое-то время, подумал и сказал:
Пойти в магазин.
Фу. Ну что за бред. Ты явно не это первое подумал. А ну не ломайся, говори, что первое было! Одуванчик легонько толкнула Гошу в бок.
Тот задумался, потом снова сказал:
Да то и было первое. Чё ты придираешься.
Одуванчик с сомнением покачала головой.
Ой, врёшь, ты, конечно. Ну ладно. Бог с тобой. Сейчас тогда мой вариант рассматривать будем О! Придумала, бежим на электричку.
На какую ещё электричку?
Да на любую. У тебя деньги с собой есть?
Мало. Только на сосиску
Ну ты даёшь, конечно! Тогда бежим сначала ко мне домой. У меня в копилке много должно быть. Я на фотоаппарат копила.
Гоша сидел и моргал глазами будто в замедленной съёмке. Подобная спешка сбивала его с толку.
А как же твой фотик тогда?
Одуванчик посмотрела Гоше в глаза. Заметила, что они серые. Странно. Обычный вопрос. А так необычно слышать.
Ничего. Я потом себе тыщу фотиков куплю. Когда вырасту и стану счастливой.
Одуванчик поднялась со скамейки и побежала к выходу со двора, помахав Гоше рукой, чтобы он бежал за ней. Гоша покачал головой, вздохнул, снова поморгал глазами, обвёл, на всякий случай, взглядом двор, мысленно прощаясь, и медленно последовал за Одуванчиком.
У дома с тремя эркерами ребята остановились. Гоша начал сразу же внимательно изучать внушительные бетонные лепнины со львами, головами и какими-то богами из мифов. Наконец, он сказал, не опуская головы:
Я здесь подожду.
Окей. Я быстро. Захвачу рюкзак ещё.
Тогда и ко мне потом надо будет заскочить.
Ещё бы. Трусы то надо взять в путешествие. улыбнулась Одуванчик и вошла в парадную.
Гоша тоже улыбнулся. Он немного отошёл от входной двери и, когда ему надоело смотреть на непонятно чьи головы, начал катать ногой какую-то пластиковую трубочку, лежавшую на земле, чтобы хоть чем-то себя занять.
Дома Одуванчик проскользнула к себе в комнату и тихонько вскрыла свой тайничок с богатствами. Её глаза увлажнились: как-никак она собирала эти деньги последние два года. Первый раз она сложила туда довольно крупную купюру, когда продала на улице двум женщинам инструкцию «Как стать счастливым». Она была уверена, что за такие деньги они больше нигде ничего подобного не купят. Скорее всего, так и было. Жалко, нельзя было узнать насколько они счастливы сейчас. И правильную ли инструкцию она пишет для себя
Там в тайничке были подарки на дни рождения, остатки со школьных обедов, много-много мелочи и одна тысячерублёвая купюра, которая пропахла эвкалиптом. Занимательнейшая история. Одуванчик вместе со своей подругой Леной, которая уже давно переехала в другой город, устроили завод по печати денег прямо у неё дома. Они стащили у Лениной мамы тысячу, чтобы в точности скопировать с неё рисунок. Им было важно разработать максимально достоверную подделку вплоть до идентичного запаха. Масло эвкалипта и многие другие эфирные масла, которые стояли в шкафчике в родительской комнате, не удовлетворили вкусы двух экспертов, но при попытке закрыть шкафчик по чьей-то неосторожности эвкалиптовое масло вытекло полностью на купюру. Ленина мама отдала девочкам многострадальную бумажку и запретила впредь открывать шкафчик. Одуванчик скучала по Лене.