Потом Макс легла, закинув руки за голову, и стала смотреть на небо. Мне хотелось лечь тоже, но я чувствовал себя недостойным этого. Как будто, если бы я лёг, это означало бы, что я не согласен, что я всё испортил, и считаю нормальным вот так просто беззаботно лечь рядом. А нормальным это быть никак не могло после того, что я наделал.
Смотри, какое небо бездонное, услышал я совершенно спокойный голос Макс. Над тобой целый огромный мир, а ты крышу изучаешь.
После этих её слов я наконец смог последовать её примеру. Я лёг на некотором расстоянии от Макс, чтобы ненароком не коснуться её и не обидеть её этим снова. Небо и правда было сейчас глубоким-глубоким. Дело шло к закату, и насыщенная лазурь уступила место сложным оттенкам бледно-синего: от тёмно-серого на востоке до желтоватого на западе. На небе не было ни облачка: лишь светлый кусочек луны и пара первых звёзд составляли компанию медленно катившемуся к закату солнцу. Ощущалось приближение ночи этого волшебного времени, когда покров дня, спасающий нас от ощущения собственной ничтожности во Вселенной, спадает и взору предстаёт космос во всём его величии и необъятности.
Наконец мне полегчало. Мысли мои витали далеко-далеко от кладбища поездов, пока я вновь не почувствовал взгляд Макс. Я повернулся и увидел, что она смотрит на меня. Она не улыбалась, но и не злилась. Просто смотрела на меня странным взглядом, как будто увидела что-то непонятное. Под темневшим небом её голубые глаза отливали серым, рыжие волосы потеряли свою яркость, а веснушки и вовсе почти исчезли. Но она была всё так же невероятно красива, и даже ещё красивее. С каждым днём она манила всё больше и больше. Я лежал напротив неё, смотрел ей в глаза и был так счастлив, что могу просто вот так лежать напротив неё и смотреть ей в глаза.
А потом солнце вспыхнуло огненным закатом. Пламя полилось по лугу, затопило кладбище поездов и хлынуло на нас с Макс. Её глаза засияли ярким светом. Волосы обратились в пламя, а веснушки в искры. Я не мог оторвать от неё взгляд. Она была просто божественна.
И мы всё лежали и лежали так, глядя друг на друга и не говоря ни слова, пока солнце почти совсем не скрылось за горизонтом. Я не знаю почему, но почему-то я сказал:
Я пойду. Спасибо тебе за этот прекрасный закат! Ты ведь не пойдёшь со мной?
Макс улыбнулась:
Да, я посижу ещё немножко. До встречи!
Пока!
Я взял свой рисунок, слез с локомотива и медленно побрёл домой. Странно, но я был абсолютно счастлив.
Глава 6
Всё утро следующего дня я бродил в глубокой задумчивости. Небо за окном, замаранное куцыми тучками, эдакое не определившееся, то ли уступить место ясному дню, то ли залить всё к чертям бешеным ливнем, всецело отражало моё настроение. Завтракал, думая о разном. Корил себя за тупое поведение, которым безусловно оттолкнул от себя Макс. Правда, бодрила мысль, что я хотя бы узнал, что у неё нет парня. Конечно, это нужно было сделать как-то потолковее, поаккуратнее. Как говорится, никогда альфа-самцом не был нечего было и начинать.
В таком же задумчивом состоянии сходил в магазин за продуктами. Уже возвращаясь домой, внезапно очнулся от своих мыслей, услышав рядом громкое тарахтение мотика. Я встал на краю тротуара, чтобы пропустить мотик, но он остановился в нескольких метрах от меня. На нём сидел Лом, а за ним Юлька. Оба, ухмыляясь, смотрели на меня.
Что, Чудила, крикнул Лом, опять связь с космосом устанавливаешь?
Они заржали. Я посмотрел на Лома, но ничего не ответил: чего с дураком разговаривать! Стоял и ждал, пока они проедут, а они продолжали смотреть на меня.
Ладно уж, иди, дурачок! великодушно позволил Лом.
Я пробубнил себе под нос всё, что о нём думал, и сделал шаг с тротуара. В этот же миг мотик резко рванул с места. Я еле успел отскочить назад и, споткнувшись об поребрик, упал. Проезжая мимо, Лом с Юлькой громко загоготали.
Уроды! крикнул я им вслед.
К счастью, обошлось без травм. Я поднялся, заглянул в сумку: похоже, разбились яйца, но пакет молока был цел. Возвращаться в магазин не хотелось, и я пошёл домой.
Разобрав дома сумку, обнаружил, что разбилась всего пара яиц, но это не отменяло факта тупорылости Лома. Если до встречи с ним, моё настроение склонялось ближе к неплохому, то теперь я был подавлен. Я просто подумал, что то, что Макс уже видела, когда я встретил её тогда у подъезда ну, когда ещё Лом обозвал меня Чудилой, могло оказаться цветочками по сравнению с тем, что она ещё могла увидеть. Думал, вот будем мы с ней как-нибудь гулять, а тут Лом нам повстречается. И что из этого выйдет? Ничего хорошего из этого не выйдет.
От всех этих унылых мыслей меня отвлёк звонок в дверь. Я подорвался, решив, что это Макс, но это оказалась соседка: собирали подписи за что-то там. Сказал, что мама будет вечером, и закрыл дверь. Почувствовал, что надо прогуляться, развеяться. Взяв с собой принадлежности для рисования, отправился на кладбище поездов в надежде найти там Макс. Чертовски хотелось увидеться с ней: рядом с ней сразу становилось как-то легче.
Взобравшись на крышу нашего локомотива, Макс, к своему сожалению, я не обнаружил. Сначала просто посидел, потом полежал, глядя на тучки, потом решил попробовать порисовать. Вдохновения не было. Потом небо прояснилось, и солнце стало здорово припекать, раскаляя крышу и меня вместе с ней. Чувствуя, что поджариваюсь, я слез с локомотива и пошёл домой, до самого дома не теряя надежды встретить Макс и постоянно оглядываясь по сторонам.
Ничего не хотелось делать. Как назло, была куча свободного времени, но без Макс и вдохновения, которое она дарила, от этого времени не было никакого толка. Наоборот, было тошно от того, что оно так медленно тянется. Решил заняться оформлением документов в Школу искусств Сантьяго, но и тут меня постигла неудача: никак не получалось сконцентрироваться. Поняв, что голова сегодня работать не будет, решил поработать руками: приготовить ужин. Обычно готовила мама, но иногда я брал это на себя. Ну как брал мама задерживалась на работе и просила чего-нибудь приготовить.
К приезду мамы я успел сварганить картошку с мясом, и уже полчаса как торчал в Интернете и читал всякую чушь, когда она наконец приехала с дачи. Мама, конечно, здорово удивилась, что я так расстарался: в кои-то веки я был достоин похвалы не меньше, чем сын её лучшей подруги. Ну и поскольку вечер у меня выдался абсолютно свободным не хотелось даже пытаться снова идти на кладбище поездов, чтобы лишний раз убеждаться, что Макс там нет мы с мамой засели смотреть фильм по телику. В общем, мама была сегодня довольна, как слон. Ну а мне оставалось лишь лечь спать в надежде, что завтра будет лучше, чем сегодня.
В школьные дни понедельник, разумеется, вызывал одни лишь негативные эмоции. И хотя и на этой неделе мне ещё предстояло попахать на отработке, всё-таки было в этом понедельнике что-то обнадёживающее. А может быть, это просто солнце, сиявшее с утра на безоблачном небе, настроило меня на такой лад. Короче, в школу я сгонял в довольно бодром настроении несмотря даже на то, что нас задержали дольше положенного.
Возвращаясь домой и наслаждаясь настоящим летним пеклом, я увидел вдалеке силуэт девушки, сидевшей на корточках у клумбы и нюхавшей цветы. На ней было милейшее бежевое платьице и босоножки на платформе со шнуровкой на ногах. Даже если бы не её огненно-рыжие волосы, я всё равно понял бы, что это Макс: вот так сидеть и нюхать цветы на клумбе могла только она. Я невольно заулыбался. Как же мне всё-таки повезло, что я мог общаться с такой обалденной девушкой!
Я поспешил к Макс. Подойдя, поприветствовал её:
Привет, Макс! Развлекаешься, как можешь?
Привет, весело откликнулась она, хитро взглянув на меня. Но, вообще-то, сегодня я не Макс.
Э-э-э Что?
Понедельник, с укором заметила Макс. Сегодня я Эвридика.
Ты серьёзно? Я уж и забыл, что она предлагала называть её Эвридикой по понедельникам.
Конечно, нет. Так же, как всегда.
Ты меня путаешь. Так как мне тебя звать-то?
А как тебе больше нравится?
Ну я как-то привык к Макс.
Тогда зови Макс.
А ты не расстроишься?
Самую малость. Но если ты пойдёшь со мной купаться, то я тебе всё прощу.
Купаться?! я удивлённо уставился на Макс. Ну я даже не знаю. Я как-то не фанат этого дела.
Не умеешь плавать?
Умею. Просто не люблю. По-моему, это скучно. А мы не можем заняться чем-нибудь другим?
Можем. Но тогда я, конечно же, расстроюсь. И откажусь быть Макс.
Последнее звучит особенно устрашающе! Пожалуй, мне лучше согласиться на твои условия.
Вот это другой разговор! Я обещаю, скучно не будет. Ты просто не с теми людьми ходил.
Возможно. И когда мы пойдём? И куда?
Тебе, вероятно, надо будет зайти домой за плавками. Ты ведь не ходишь по улице в них?
По крайней мере, не по понедельникам.
Макс рассмеялась, а я улыбнулся, довольный, что мне удалось её насмешить.
Тогда вот зайди домой, перекуси заодно, и через полчасика встретимся на этом самом месте, предложила она. А куда пойдём, решим по ходу.
Договорились, согласился я и помчался домой.
Сомнение в этой затее, связанное с тем, что я не любил купаться, очень быстро развеялось. Я вдруг понял, что я пойду купаться с Макс. И эта мысль привела меня в восторг. И я увижу Макс в купальнике?! У меня даже голова закружилась от предвкушения.
Наскоро перекусив и схватив пакет с плавками, полотенцем и покрывалом, я выскочил из дома и помчался к клумбе, где мы договорились встретиться. Разумеется, я пришёл слишком рано Макс ещё не было. Она подошла минут через пять.
Ты без пакета? удивился я.
Я решила не заморачиваться с переодеванием. Вдруг ты подглядывать станешь! улыбнулась Макс, хитро посмотрев на меня.
Я не такой, замотал я головой.
В общем, мне не захотелось тащить пакет, и я просто надела купальник сразу. Посушусь потом на берегу.
Понятно. Ну что, куда мы? На Чёрное? Там, конечно, народу всегда тьма, но ехать на автобусе до Змейки, а ещё хуже потом назад в этом же душном автобусе чего-то не охота: приедешь, а уже хоть снова купаться иди.
Знаю я одно местечко протянула Макс. В лесу рядом с Чёрным. Там очень уютно, потому что о нём почти никто не знает.
В лесу? Ты не перестаёшь меня удивлять! То кладбище поездов, то вот ещё какое-то место для купания, о котором никто не знает. Мне начинает казаться, что это не мой родной город, а как будто я сюда приехал от силы пару лет назад.
Остановившись на варианте Макс, мы выдвинулись в путь. Вскоре вышли за город и пошли широкой натоптанной тропой, ведшей к Чёрному озеру озером оно называлось условно: на самом деле, это был просто большой пруд. По пути изредка попадался народ: в основном, дети и подростки. Метров за триста до Чёрного от нашей тропы ответвлялась еле заметная тропка, ведшая направо. Макс решительно свернула на неё. Я последовал за ней.
Мы довольно долго шли по этой тропке. И за всё время нам навстречу попался лишь один мужик с рыболовными снастями.
Похоже, кто-то о твоём месте всё-таки знает, не преминул я подколоть Макс.
Он шёл с другого места. Там неподалёку рыбачат.
Наконец мы вошли в лес и почти сразу наткнулись на небольшую речку, перед которой тропка сворачивала и шла дальше по берегу. Я думал, что мы тут и остановимся, но Макс уверенно продолжила путь дальше. Вскоре нам попалось и то место, о котором она говорила. В излучине реки на берегу сидели двое мужиков и рыбачили. Тропка проходила на некотором отдалении от них, и они нас не заметили. Лишь ещё минут через пять хода Макс наконец остановилась:
Вот мы и пришли!
Я окинул взглядом окрестности. Здесь к реке был небольшой, но плавный спуск, причём, даже песчаный самый что ни на есть маленький пляжик. С обеих сторон от спуска в реку выдавались небольшие бугры, с которых можно было нырять. С другого берега над речкой нависала толстая ветка накренившегося дерева, пожалуй, даже чересчур накренившегося и грозившего вот-вот рухнуть в воду. Что будоражило больше всего, так это то, что тут не было ни души: только я и Макс!
Идём? спросила она и стала раздеваться.
Я вытаращенными глазами наблюдал за ней. Сначала она стала развязывать шнурки босоножек. Сняв обувь, хотела было уже снять платье, но замерла, увидев меня:
Эй, ты чего? Ты меня смущаешь! Ты не собираешься переодеваться?
Ой, да, спохватился я, я вон туда, за кусты пойду.
Давай.
Я направился за кусты. Быстро раздевшись и сменив трусы на плавки, вернулся на берег. Моему взору предстала Макс. В ярко-голубом раздельном купальнике! В чертовски соблазнительном купальнике!!! Как же она была красива! Как же мне повезло, что я мог быть рядом с ней, с такой обворожительной и невероятной! Я замер ошарашенный. Взгляд мой невольно остановился на груди Макс. Она была небольшой, но красивой. Правда, уже через секунду Макс быстро закрыла грудь скрещёнными руками.
Вот не стыдно тебе?! воскликнула она. А ещё говорил: «Я не такой!»
Я покраснел и перевёл взгляд на лицо Макс. К счастью, она, похоже, не разозлилась. Укор в её глазах был скорее игривым.
Ну я же не подглядывал, неуклюже попытался оправдаться я.
А Значит, на грудь пялиться можно?
Я случайно. Я больше не буду.
Так уж и не будешь?
Я постараюсь.
Макс отвернулась и побежала к реке. Забежала в воду, подняв тучу брызг, и поплыла по диагонали, сносимая достаточно сильным в этом месте течением. Не прошло и полминуты, как она уже вышла на другом берегу и, обернувшись, закричала:
Эй, чего копошишься! Плыви сюда!
Я подошёл к реке и сделал шаг в воду:
Бр-р-р! Какая холодища!
Чего? закричала с другого берега Макс.
Вода холоднющая! закричал я в ответ.
И что, мне теперь тут одной торчать?
Выбора не было. Я с трудом пошёл вперёд, дрожа от холода. Даже на Змейке вода была теплее, не говоря уж о Чёрном. Здесь, видимо, где-то недалеко были ключи, и вода была реально холодная. Чистая, прозрачная настолько, что было идеально видно мальков, мельтешивших туда-сюда, но холодная аж жуть! Только Макс, сидевшая на песке на другом берегу, останавливала меня от того, чтобы выбежать из реки и закутаться поскорее в полотенце. Это выглядело бы так себе. И я продолжал продвигаться вперёд, строя из себя настоящего мачо и чувствуя, как все мои внутренности скукоживаются в одной точке сингулярности где-то максимально глубоко внутри тела. Но впереди было ещё самое трудное.
Наконец я добрался до точки невозврата, после которой оставалось только плыть. Ещё раз взглянув на Макс, смотревшую на меня с улыбкой, я вдохнул и бросился в воду. Ледяная масса обволокла меня. Я заработал руками и ногами изо всех сил, чтобы согреться, и быстро-быстро поплыл через реку. Уже буквально через несколько секунд почувствовал дно под ногами и поспешил выбраться на берег. Выбежав, плюхнулся в горячий песок рядом с Макс:
О да! Тепля-я-як!
Она засмеялась:
Замёрз, что ли?
Ну не то чтобы.
Тут реально холодная вода, признала Макс. Зато никого нет.
Это да. Наверно, потому никого и нет. Как будто на Титане искупался.
Я думаю, там немножко потеплее всё-таки.
Мы рассмеялись.
А теперь нырять! воскликнула Макс и вскочила на ноги.
Может, лучше на берегу полежим? предложил я, с ужасом думая о том, что мне придётся снова оказаться в ледяном аду.
Посмотрите, какой неженка!
Да не, я просто подумал, полежим, позагораем.
Позагораем потом. Когда накупаемся.
Я нехотя встал. К моему удивлению, Макс побежала не к реке, а от неё. Подошла к тому самому накренившемуся дереву, ветка которого нависала над речкой, и полезла на него.