Но попытался вставить Артём.
Все вопросы потом! недовольно заткнул его Серёга, на что тот уважительно кивнул. Затем эту тему будут поднимать чаще со словами: "Да, мы понимаем, что это невозможно, но раз люди хотят об этом говорить, мы дадим им такую возможность". После этого, вместо фразы "убийство стариков" они будут говорить: "ликвидация нетрудоспособного населения". Эвфемизмы смягчающие слова, пояснил он, разглядев в лице Артёма отсутствие понимания происходящего, как если бы ты наркомана называл "человек с вредными привычками" бр-р-р! от отвращения его всего скривило. Затем отовсюду повылазят эксперты, пытаясь доказать, что не всё так очевидно, как кажется, мол, давайте разбираться и бла-бла-бла! Потом на всех несогласных навешают ярлыков, будут обзывать идиотом неграмотным, деревенщиной, врагом народа, иностранным агентом экстремистом, не дай бог! И что ты думаешь? А ничего люди схавают. Отдельные особи будут громче всех орать, что убивали стариков до того, как это стало популярно. И в конце концов, закон будет принят, и ты сам на этом настоишь, он ткнул пальцем в сторону своего терпеливого слушателя, чтобы подчеркнуть своё умозаключение. Окно Овертона расширилось.
Как расширилось, так и сузится. Чёт я сомневаюсь, что это «окно» изначально было об этом, иначе, если все знают
Да покуль! на эмоциях отрезал Серёга. Десять лет назад никто тоже не думал, что за комментарии в интернете будут сажать! Но вот он я! Сижу! он ударил себя в грудь, яростно прожигая глазами Артёма.
Эй, я сказал тихо! ляпнул в дверь полицейский снаружи, заглянув в глазок.
Серёга хотел ему что-то ответить, но, посмотрев на изнеможённого, испуганного товарища, решил промолчать. Пожалуй, Артём впервые испытывал чувство собственного бессилия перед машиной правосудия, в одной из камер которой он отбывал наказание. "Может отец был прав, и я действительно ничего не умею?.."
Мда, протянул Серёга. Если толпа в масках избивает беззащитного, и остаётся безнаказанной, то, скорее всего, это государственные служащие.
Прямо-таки беззащитного? Чего ж его избивать, если он ничерта не сделал?
Молодой ты ещё, Артёмка Молодой Кто ж там разбираться будет? Скрутят и пикнуть не успеешь, а статья найдётся. Что называется, рассмеялся он, подберут в индивидуальном порядке вот это я понимаю сервис!
Артём понимал, что дело далеко не в людях, что носят погоны, а в системе, что их выдаёт. Ему ничего не мешало любить и ненавидеть абсолютно каждого представителя власти. Ненавидел за то, как они с ним обошлись и любил за то, что сможет откупится, как только подвернётся случай.
Да ты не древь, Артём, Серёга по-дружески похлопал его по плечу, я за тебя отомщу за тебя, за жену и за сына.
Он болезненно закрыл глаза, уткнувшись лицом в локоть. Тяжело вздохнув, Серёга разбито прошептал "отомщу".
Они замолчали.
Вот у тебя есть жена? внезапно спросил он.
Девушка, мрачно нахмурил брови Артём.
А чего не женишься? Ты, вроде, парень неплохой, улыбнулся Серёга.
Мне бы сначала её увидеть Артём, подперев голову рукой, прикинул даты в голове, а то уже почти месяц не виделись.
По-че-му? грозно протянул он. Поссорились? Ушла?
Да нет, это я ушёл в запой.
Ха-ха-ха, кхе-кхе! Во молодой, даёт! Молодец! Но ты это, завязывай, вдоволь насмеявшись, погрозил пальцем Серёга. Иначе потеряешь как я свою
А что с ней случилось?
Тюрьма нас разлучила, тяжело выдохнул он, переведя взгляд на дверь. Меня мусора схватили по беспределу! В городке, в котором мы жили случилась страшная трагедия, даже в телевизоре показывали. Ну конечно, горько усмехнулся Серёга, богатых не сажают, а тут как раз я подвернулся он склонил голову, помолчал. Решили меня рецидивистом сделать, а я Я клянусь, не совершал! подскочил он к Артёму. Тогда все всё понимали, даже судья мне между делом сказал, что мне просто не повезло стать козлом отпущения!
Серёга говорил на повышенных тонах, от чего в дверь снова постучали. Короткие, сильные удары намекали на то, что Серёга не на шутку раздражал стражей порядка.
Здоровье у неё пошатнулось, разбито продолжал он, и она на родах умерла. Сын ушёл вслед за ней, Серёга поднял к потолку уставшие глаза. Немного позже, но вслед за ней его пустые глаза вдруг облились кровью, а на лице вылезла страшная ухмылка, В неправильном месте в неправильное время повторил он. А кто решает, какое время правильное, чтобы САЖАТЬ НЕВИННЫХ!?!? одержимо завопил он. А??! Ублюдки!!! Серёга кинулся к двери и принялся что было сил лупить по ней.
Ну всё, животное, ответил ему голос из-за двери, ты у меня сейчас кровью ссать будешь! Дежурный! Где ключи от сто шестнадцатой?! Давай неси! Молись, в двери показался налитый кровью глаз, покойник, сейчас я научу тебя манерам!
Серёга жестом послал его, на что полицейских что-то злорадно пробурчал и отошёл от двери.
Ну всё, Артём, теперь я точно не вернусь, спокойно опустился рядом Серёга, смотря в обезумившие от страха глаза своего сокамерника. Честно, я особо на это и не рассчитывал. Ты веришь в карму?
Почему ты спрашиваешь? перепуганным голосом проговорил Артём.
Снаружи до них не добраться, а вот изнутри у меня куда больше шансов, да и терять мне больше нечего кроме молодости, рассмеялся он. Шучу, Артём, шучу. Я ведь уже не молод, на лицо вышла страдальческая улыбка.
Разве на свободе ты сделаешь меньше, чем взаперти!? опешил Артём.
Эх, молодой ты ещё, положил ему руку на плечо Серёга, я тебе так скажу: эти мерзавцы, за дверью слышалась суетливая возня и топот сапог, чувствуют свою безнаказанность по отношению к нам. Правильно, а чего им париться? Мы же мусор для них, что-то на уровне собаки, которую никому не жалко, за дверью послышался звон ключей.
В замочной скважину вошёл ключ, заёрзал. Серёга сохранял непоколебимое спокойствие, чего нельзя было сказать про Артёма, который от страха стал бледным, как лист бумаги.
Ты не тот принёс! окутанный яростью завизжал полицейский и, вынув неподошедший ключ, убежал прочь, громко отбивая сапогами о пол.
Все привыкли, спокойно продолжил Серёга, что зэки всё время грязные, беззубые, с разбитыми рожами, а вот мусора всегда опрятные ходят, хоть и по локоть в крови. Неправильно это. А вот сломай менту нос и всем сразу видно станет, что он мерзавец. Потому что хорошего человека никто бить не должен.
И что т-теперь каждому негодяю в морду давать?
Нет, но стремиться к этому надо, задорно подмигнул Серёга.
Тебя же посадят после первой попытки.
Значит, одна всё-таки есть.
За дверью опять послышалась суетливая возня и нарастающий грохот. Близилось неизбежное, и это не могло не пугать Артёма. Серёга тоже был взволнован, но не подавал виду, чтобы Артёму не было так страшно. Однако последнему почему-то казалось, что за слова своего сокамерника они будут отвечать вместе. Серёга за слова, а Артём за то, что не остановил.
Классные котлы, он вежливо указал на разбитые часы Артёма. Странно, что они с тебя их не сняли, подметил Серёга. Не заметили, что ли. Разрешишь померять?
Я, конечно, хоть и отвык уже от свободы, но даже я понимаю, что эти, он подбросил часы вверх, стоят денег. Не жалко?
Нет, забирай, он лёгким движением снял часы с левой руки и протянул Серёге.
Спасибо, друг, крепко обнял его Серёга. Не знаю, почему, но ты мне близок. По тебе видно, что ты не какой-нибудь там буржуй далёкий или идиот высокомерный нет! Ты именно наш, Артём послышался щелчок, ещё пара таких поворотов и дверь будет открыта. Ну, мне пора, а то засиделся тут с тобой, сказал он, надев часы на пальцы правой руки. И это ты не подумай, я уважаю полицейских, а вот мусор принято жечь.
Скрипнула тяжёлая дверь, обнажив огромного, как космическая станция, полицейского в балаклаве и с дубинкой в руке. Он был так зол, что едва мог дышать. А его садистская улыбка при виде Серёги вышибала на лбу холодный пот.
Иди сюда, приятель! сказал он с фальшью так, словно хотел утопить в объятиях. Погуляй! приказал он кому-то за дверью, и этот человек удалился.
Не успел он переступить порог, как Серёга молниеносно отпружинил от пола и в полёте выбил бугая из равновесия точным ударом в челюсть. Они оба упали. Артём испуганно забился в угол с ужасом наблюдая, как Серёга разбивает лицо лежащему полицейскому. Он бил с силой заводского пресса. Щелчки от ударов и хрустящие, как сухие ветки, кости эхом отходили от узких стен. Душный воздух наполнился стойким запахом железа и пота. Во все стороны, блестя в свете лампы, разлетались осколки стекла от наручных часов, а на грязные стены брызгала алая кровь.
Артём беспомощно схватился за голову. Страшная картина беспощадной жестокости застыла перед глазами. Тело стало тяжёлым и неповоротливым, внезапно и звуки притихли реальность покидала Артёма. И лишь только её редкие фрагменты посещали его затуманенный ужасом разум: сначала избивает Серёга, потом его избивают двое других, потом он остался один. Только грязные стены, Артём и холодный блеск мелкого стекла в лужах высохшей крови.
***
Воспоминание унесло его далеко назад. Туда, где он был по-настоящему счастлив. Прохладный вечер цветущей весны. Они сидят на холмистом пригорке, созерцая блестящие звёзды.
Жаль, что я раньше не был таким смелым всё-таки у тебя был он Столько времени потерял.
Да, решительности тебе явно не хватало, Соня положила голову к нему на плечо.
Что, прости?
Говорю: ничего, наверстаем!
Всё никак не мог поверить своему счастью, пытался убежать
Снимай кроссовки, ты прибежал, улыбнулась она.
Это позабавило Артёма, и он крепко обнял её.
Эти звёзды Этот космос Эта ты
***
Течение времени было невозможно отследить в камере без окон, а для Артёма оно и вовсе приобрело свой собственный шаг и всюду обрывки, обрывки, обрывки реальности, пробивающие сумеречное сознание Артёма: вот он неподвижно сидит в камере. Темнота. Дверь открылась. Лицо Гриши, окружённое конвоем. Потом опять темнота. Он потеряно уставился в боковое стекло. До ушей обрывками фраз долетает рассказ:
Я чуть с ума не часов ждал. Уже не знал Хорошо, что вы целы, а то Виновные уже понесли наказа Врач сказал Если шок не пройдёт до завтра взволнованно делился эмоциями Гриша.
Гриша сам на себя не был похож, от его сдержанности не осталось и следа. Сейчас он говорил звонко, с присущей радостью в голосе и сожалением во взгляде. Он охотно жестикулировал и улыбался. Гриша больше не был обычным водителем теперь он был другом, вот только Артём в упор этого не замечал.
Вскоре Артём оказался на пороге своего дома. Голова неприятно гудела, а в пустых глазах отражалась взбешённая девушка, мечущаяся из стороны в сторону.
Да как ты вообще мог додуматься!? Всё залило водой! Приехали пожарные Ты вообще меня слушаешь!? загорелась она и, не получив никакого ответа, ударила его по лицу.
Она была довольно вспыльчивой, а её поступки, порой, были весьма резкими и носили спонтанный характер. Отсутствие у неё критического мышления, а, иногда, и здравого смысла, делали жизнь с ней богатую на сюрпризы. Странно, но крепкая пощёчина почему-то привела Артёма в чувства.
Очнись, придурок! Это каким надо быть идиотом, чтобы свои дурацкие картинки в интернете под сигнализацию ставить! Зачем!?! Их ведь даже украсть невозможно!
"Ну нихрена себе преображение! в изумлении подумал он, глядя на свою девушку. Ещё утром ты была похожа на что-то просроченное с лапшой вместо волос, которыми помыли подвал. А к вечеру, удивительно, уже почти человеком стала если бы не этот галдёж".
Да чего ты так завелась? Захотел и поставил, потирая щёку, мутно ответил он.
Да из-за тебя и твоих тупых выходок нас милиция три часа опрашивала!.. Господи, мы пока объяснили, что такое NFT она утомлённо заслонила лицо рукой.
Нелегко тебе пришлось, иронично ответил Артём, направившись к минибару.
Я вообще-то с тобой разговариваю! Ты куда пошёл? она поспешила вслед за ним.
Ты купила новый холодильник? достав бутылку с виски, удивился он.
Нет, он просто чистый, в смятении ответила она, теребя свои угольные волосы.
Звучит, как реклама
"Хм, а ведь это идеальный момент, чтобы сломать четвёртую стену, будь я в фильме. Хотя кого я обманываю? Моя жизнь слишком однообразна, скучна и неестественна для широкого зрителя ни один режиссёр за неё не возьмётся!" подумал Артём, держась за больную голову. Ему почему-то показалось, что происходящее вокруг обрело откровенно дурацкий и совершенно нелогичный характер и что весь мир вокруг всего лишь плод чего-то больного воображения.
Тем не менее ребята из клининга постарались на славу, респект им за это! он опрокинул бутылку, наполняя свой и желудок жгучей водой с едва уловимым ароматом дуба.
Завадский, ты совсем обнаглел!? её светлые глаза молнией бегали по его битому, но довольному лицу.
Сонечка, скривившись от крепкого анальгетика, произнёс Артём, а почему так официально? Даже в момент нашей первой встречи ты не позволяла себе таких формальностей, хотя-я задумался он, до формальностей там так и не дошло: ты сразу перешла к делу.
Ты просто невыносим! Мало того, что ты шлялся непонятно где, так ещё и шутки свои идиотские шутишь! Такое ощущение, что я с клоуном встречаюсь! ядовито прошипела она, ткнув в него своим дорогим маникюром.
Артёма это задело.
Послушай, дорогая, ты разграничивай, что ты несёшь. А, во-вторых, тебя не смущает, что я весь побитый вернулся?
А мне плевать, с какой лестницы ты опять бухущий свалился, Соня истерически кружила перед его лицом, словно в движении он понимал её лучше. Типичный Артём Завадский пьёт и валяется!
Удивительно, что, дура, это запомнила.
Всё! махнув рукой прямо перед его носом, гневно отрезала она. Больше слышать ничего не хочу! Поговорю с тобой завтра, когда протрезвеешь, после этих слов она гордо повернулась и пошла в сторону двери.
Ты куда?
К подруге, грубо выпалила Соня. Ночью не жди, злобно крикнула она, показательно хлопнув дверью.
Он остался один во всём доме, и это натолкнуло его на мысль: "Мда, ещё ночью здесь было куча веселых и незнакомых лиц, а теперь снова пусто. От такого контраста и застрелится можно! Одиночество после пьянок бич современного общества. Обязательно хочется вернуться обратно в шумную компанию вот так мы и ходим по кругу. Так, кажется, сам Будда говорил"
Так выпьем же за друзей! крикнул он в пустоту и опрокинул стакан.
Артём допил воски и, любуясь идеальной чистотой и порядком, побрёл спать на второй этаж. Поднявшись по незамысловатой лестнице из красного дерева, Артём зашёл в свою просторную спальню, обнеженную тёплым светом тлеющих ламп.
Он был пьян, но даже в таком состоянии тяжёлые мысли не давали ему покоя. Ему вспомнились слова Серёги, произнесённые с несвойственным для тюрьмы теплом. "Наш. Кто это «наш»? И почему он посчитал меня своим? Оттого, что я был в рванье или оттого, что я морально разложился не меньше его?"
Затем он вспомнил избиение полицейского и ему опять стало плохо, во рту появился привкус рвоты.
Ай, твою мать! крикнул Артём, споткнувшись о бледно-жёлтое полотенце с полукруглым капюшоном в виде радостного ананаса. Чтоб ты здо а, это ты, Жёлтый разглядев полотенце, виновато произнёс Артём, извини меня, он упал на колени перед ним. Толь-й-ко ты меня понимаешь, и никто другой!.. А знаешь, ложись-ка ты сегодня со мной, Артём, одним резвым взмахом скинул одеяло с кровати. Вот так, ты ляжешь слева, а я рядом.
Он заботливо уложил Жёлтого головой-капюшоном на мягкую подушку, а сам, скрутился рядом. Что-то ему мешало. Подушка стала определённо жёстче и неудобней обычного, ещё и свет глаза мозолил. Артём не стал это долго терпеть и швырнул подушкой в выключатель. Свет погас.