Про официанта никто и не вспоминал. Его тут же унесли в сад. Кровь вытерли с паркета. Фельдшер констатировал смерть. Никто не принес соболезнований его родственникам Восток есть Восток, кастовость здесь царит не только в Индии.
К Пронину подлетели Эва, Арзу и Сурия легкие, празднично одетые, сверкающие бриллиантами.
Вы не ранены? спросила Эва, заглядывая ему в глаза как врач. Вам нужна немедленная помощь!
Спасибо, мне уже помогли.
Пронин быстро пришёл в себя и затеял с Эвой вполне светский, ни к чему не обязывающий разговор. Поздним вечером в доме Коэна ожидали самого шаха и тут уж не стоило медлить. Нужно было представлять «товар лицом». Две его пташки уже о чем-то весело щебетали со своими помощниками: они пока еще стеснялись новых знакомых и держались скромно, в сторонке. Хотя гостеприимный старик Коэн, обходивший с бокалом шампанского всех гостей, раза два подходил к ним и пытался затеять разговор. Они скромничали: младшая дочь известного персидского дипломата Халила Исфандияри Сурия и старшая Арзу. Обе они были настоящими красавицами сплав иранской и немецкой крови придавал им тонкое очарование. Правда, Сурия казалась еще немного по-детски угловатой. А Арзу просто можно было снимать в любом голливудском фильме в роли дивы. Успех был бы гарантирован даже если бы она просто молча стояла в кадре.
Они долго жили в Европе и не были представлены молодому шаху Зато их обеих с раннего детства знал его отец могущественный Реза Пехлеви. Наверняка Мохаммед время от времени проявлял интерес к их персонам: такие невесты всегда на особом счету.
Вот уже появились офицеры шахской охраны в белых мундирах, с золотыми аксельбантами. Тут были и казаки, любимцы семейства Пехлеви, и представители старой персидской гвардии.
Быстрыми шагами в зал вошёл шах в сопровождении седовласого грузного генерала. Все застыли в низком поклоне. Поклонился и Пронин: традиции приходится чтить, даже когда они непривычны. Хотя и у нас до 1917 года всё это было Когда шах в ответ приветственно поднял руку к нему резво подскочил Коэн.
Рад приветствовать ваше величество!
Здравствуйте, господин Коэн, шах вальяжно улыбнулся. Генерал тоже поприветствовал торговца.
Спасибо, что почтили мой скромный праздник.
В моей семье принято ценить старых друзей. А вы сделали много полезного для Ирана. Это не забывается. Я же знаю, кто у нас платит самые большие налоги, кто, как меценат, бескорыстно заботится о музеях и дает взносы в фонд нашей армии. Вы создали себе репутацию благими делами.
Коэн снова поклонился, но уже не столь низко.
Моему сыну сегодня исполнилось двадцать лет. Я был бы счастлив, если бы вы сказали ему напутственное слово. Он запомнит его на всю жизнь.
Сынок оказался под боком у отца. Шах обнял его, поцеловал в лоб. Потом достал из кармана бархатную коробочку и протянул её молодому Коэну:
Это твой первый юбилей, запомни его надолго. Иди дорогой отца. В этом будет залог твоего успеха. И всегда можешь рассчитывать на помощь моего правительства. Наша страна многим обязана свободной торговле. Религиозные предрассудки прошлого для нас не столь важны
Я благодарен вам и за это, ваше величество. Вы за считанные недели превратили Иран в истинно европейскую страну.
Мохаммед улыбнулся:
Да, Европа сама пришла к нам. Вроде бы это были непрошеные гости а оказались желанными. И они спасут нашу страну от разорения и поражения, в которое втянул бы нас союз с Германией. Ведь этот Гитлер Он просто безумен!
И тут Коэн понял, что может быть полезен советскому гостю.
Вы уже знакомы с господином Прониным? У него, кажется, есть какой-то сюрприз для вас.
Советский торговый представитель? Да, мне докладывали.
Коэн подвел шаха к Пронину, который уже стоял наготове, в окружении двух сестер.
Господин Пронин! Очень рад вас видеть! В нашей стране сейчас немало советских офицеров и дипломатов, но о вас мне рассказывали как о необыкновенном человеке. Вы ведь хорошо знаете советский Восток
О, да, ваше величество. И я счастлив познакомиться с жемчужиной Востока с вашей славной столицей.
Вижу, что у вас хорошие гиды, шах открыто и, по восточным меркам даже нахально, рассматривал Арзу. И прошу вас представить меня им.
Их величество, шах Ирана Мохаммед-Реза Пехлеви, могущественный монарх, большой друг и союзник Советского Союза!
Всё точно, Мохаммед улыбнулся.
А это дочери верного слуги вашего величества, Халила Исфандияри. Он сейчас трудится на благо Ирана в Швейцарии, а я рад представить вам его дочерей. Это красавица Арзу. А это юная Сурия.
Девушки поклонились по-европейски кокетливо. Сразу видно было, что они учились в Германии и Швейцарии
Я очень люблю Швейцарию. Тоже учился там. Замечательная страна. Там все идеально начиная с часов и заканчивая действиями полиции. Нам многое нужно у них перенять, не так ли?
Сурия бойко заговорила:
А мне там было скучно. Слишком уж всё предсказуемо, по порядку. Маловато безумия! А без него, на мой взгляд, жизнь пресна.
Браво! сказал шах. Улыбнулся и пошел приветствовать других гостей. На Сурию он, кажется, даже не поглядел. А, может быть, наоборот, боялся обнаружить свой интерес к ней?
Про выстрел и арест террориста шаху сообщать не стали: к чему омрачать праздник? Но его охранники всё уже выведали у прислуги Коэна. Лица офицеров помрачнели. Так заканчивался праздник. Уже глубокой ночью Коэн устроил роскошный фейерверк в саду. Пронин постарался встать рядом с шахом, тихонько подталкивая к нему сестричек. В конце концов шах подхватил Арзу, и они вдвоем, рядышком сели на скамейку. Никто не решался беспокоить монарха в эти минуты. Охранники стояли поодаль. Да и Пронин не досаждал молодому шаху своим близким присутствием
Даже издалека торговый представитель Совнаркома заметил, что Пехлеви и Арзу весело смеются, обсуждая это зрелище. Когда подали мясо, старшая сестрёнка снова оказалась рядом с шахом. Он торжественно подцепил вилкой из жаркого огромную кость и сказал:
Мозговая! Мой отец всегда говорил: «Ешь мозговую кость станешь умнее. И зубы будут крепче, и мысли мудрее.
Арзу кокетливо засмеялась.
Операция начиналась вполне благополучно Может быть, даже слишком благополучно. Пронин даже почти забыл о шальном выстреле, который мог поставить точку в его жизни. К нему подошла Эва.
Шах нагловат, не правда ли? Я слышала, что он уже прислал несколько букетов этой вашей укротительнице. Но поселили нас неплохо. По крайней мере не как бедных родственников. Но я надеюсь на вас. Помните наш договор?
Горжусь вашим доверием.
Профессор Балабанов
Пронин познакомился с ним вскоре после приема у Коэнов. Этой яркой фигуре он отводил важную роль в своей игре.
Много лет еще с 1906 года жил да поживал в Иране профессор Игорь Сергеевич Балабанов. Так бывает: пришлый человек, русский исследователь, он знал персидские древности лучше придворных историков и летописцев. Он был лучшим знатоком Востока в Петербургском университете. С восемнадцати лет в совершенстве знал фарси, общался с персами благо работа отца, чиновника Министерства иностранных дел, давала такую возможность. Помимо эпохи Ахеменидов он интересовался марксизмом. Слегка. Не так глубоко, как Дарием и Ксерксом. Но этого оказалось достаточно, чтобы после 1905 года в Российской империи ему стало неуютно. Он симпатизировал социалистам, а в стране после баррикадных боев первенство взяли черносотенцы. Балабанов напросился в длительную экспедицию под Тебриз. Да так и остался в Персии. После октября 1917 года он послал в Петербург телеграмму, в которой поздравлял Ленина и всё человечество с пролетарской революцией. Вскоре официально он стал гражданином СССР. Но возвращаться на Родину не торопился: слишком много дел было в Иране. Шах Реза Пехлеви познакомился с ним, когда был еще просто Реза-ханом. Балабанов познакомил его со своей коллекцией археологических находок. И будущий шах признался ему, что хотел бы вернуть Персии древнее могущество.
«Мы совсем забыли про великих предков! Я, конечно, мусульманин, но ислам стирает образы национальной истории Как будто всё началось только с арабов, только с пророка Мохаммеда. Нам необходима идеология, которая заставит иранцев вспомнить о своих корнях. Только такая идеология может сплотить моих вялых соотечественников. А иначе мы просто станем нефтяной колонией англичан или русских». Балабанов покачивал седоватой головой и хану показалось, что ученый с ним согласен.
Поэтому, когда он достиг власти тут же приблизил к себе русского историка. Балабанов пообещал создать ему легенду вполне правдивую о великом прошлом Персидской империи. Он описал для шаха десять ключевых сюжетов из истории персов и Реза часто обращался к ним в своих речах. Кроме того, именно Балабанов посоветовал «иранскому Бонапарту» взять имя древней парфянской династии Карен-Пехлевидов. Этот славный род служил еще Ахеменидам, а потом его отпрыски царствовали и в Иране, и в Армении, и в Грузии. Балабанов с легкостью доказал, что отец новоявленного шаха воинственный Аббас Али-хан был потомком этой династии. Взамен шах назначил его смотрителем своих исторических коллекций, полностью оплатил исследования ученого на 10 лет вперед и выделил для него уютный дом в центре Тегерана.
В Тегеране много лет работал глубоко законспирированный советский агент торговец средней руки Абти-ходжа. Его настоящее имя Альберт Торосян было известно немногим. Берия считал его одним из самых надежных наших разведчиков в Иране. Прежде чем отправиться к Балабанову, Пронин обязан был подстраховаться и нанести визит Торосяну.
Абти-ходжа каждый вторник с часу дня и до вечера заседал в кофейне, адрес которой Пронин запомнил еще в Москве. Он сразу узнал его, увидев за столиком, по тонким щеголеватым усикам на худощавом загорелом лице и постоянной кривой усмешке. Подсел. Как принято на Востоке, поздоровался. Абти-ходжа, опустив на нос очки в золотой оправе, кивнул в ответ.
Вам не кажется, что наши английские гости не остановятся в Иране? Советские войска могут пропустить их и в Грузию, до самого Тбилиси.
Союзники, как-никак. Вот сколько дел наворотил проклятый Адольф! четко сказал Торосян слова отзыва и оценивающе оглядел Пронина с головы до ног. Впервые в Персии?
Так точно. Торговый представитель Совнаркома.
А, знаменитый Пронин. Я уже слышал о вас. Но не знал, что вы окажетесь моим коллегой не только по части торговли. У меня есть интересный товар для советских женщин. Заколки для волос! Щипцы для завивки! Всё сработано в шикарном восточном стиле. Есть даже с полудрагоценными камнями. Скоро победа. Надо украшать жизнь ваших женщин. Им многое пришлось перенести. А радости было мало
Эти вопросы мы с вами еще обсудим. Я непременно закуплю у вас партию заколок.
И щипцов.
Может быть, и щипцов. Но сейчас у меня для вас всего лишь один вопрос и не самый трудный. Вам известен Игорь Сергеевич Балабанов?
Кто же в Тегеране не знает почтенного историка? Разве что невежды да зеленая молодежь.
Могу я к нему обратиться? И даже слегка. Подчеркиваю слегка перед ним открыться?
Торосян нахмурил лоб:
Вы можете вполне доверять Балабанову. Он не забыл, что он русский. А во-вторых симпатизирует Советскому Союзу, хотя и не был в нашей стране ни дня. Он может быть вам полезен. А к кофе я предпочитаю цукаты. Угощайтесь.
Торосян подлил Пронину из почерневшего серебряного кофейника.
Но я вас должен предупредить, сказал Абти-ходжа, Что в последние годы у профессора появилась странная лаборантка. Я бы сказал, фаворитка. Она живет у него. Говорят, он завещал ей все свое имущество и дом, и коллекции.
Кто она?
То ли француженка, то ли англичанка. Не знаю, каким ветром её сюда занесло. Но в друзья Советского Союза её записывать не стоит. Он называет ее «моя Аннет».
А Балабанова можно считать нашим другом? Пронин глотнул крепкого кофе и даже закрыл глаза от наслаждения.
Тут всё сложнее. Но вы должны увидеть его сами Но и у русских, и у армян есть поговорка «В картишки нет братишки».
Что ж, теперь путь торгового агента лежал в дом профессора Балабанова.
Деревянная калитка совсем как в России. Колокольчик. Пронин принялся звонить. Помощница Балабанова впустила его в сад. Высокая, сухопарая. Рыжеватые волосы. Глаза синие, умные, с хитринкой.
Торговый представитель Совнаркома Иван Николаевич Пронин, он передал ей визитную карточку.
Я дам знать Игорю Сергеевичу. С утра ему нездоровилось ответила она безо всякого интереса к русскому гостю. Пронин даже удивился: за эти дни он успел привыкнуть ко всеобщему экзальтированному вниманию.
Минуты три спустя на крыльцо вышел сам Балабанов. Он замахал Пронину сразу двумя руками:
А ну-ка в дом, в дом. У меня уже силы не те у калитки вас встречать.
Они расположились в кабинете ученого, уставленном старинными книгами и всяческими редкостями, от которых Пронин не отрывал глаз. Старик разглядывал гостя светло-голубыми узковатыми глазами.
Нравятся? Это всё пустяки. Главное хранится в шахской коллекции. Там целая экспозиция моих находок. Но скажите почему Совнарком заинтересовался моей персоной? Зовут домой?
А вы не соскучились по Родине?
А я уже не знаю, где моя Родина. Наверное, в моих книгах, которые, я уверен, будут напечатаны и в СССР!
Не сомневаюсь в этом! горячо сказал Пронин. Старику это сразу понравилось, он оживился.
Я написал историю государства Ахеменидов. Историю древнеперсидского эпоса. На это ушло почти 40 лет. Сейчас мне 68. Я запланировал себе еще четыре года работы. Здесь, в Иране. Нужно закончить исследование о древнеиранской религиозной системе. Как вы думаете, я успею?
Уверен, Игорь Сергеевич, уверен, что успеете.
Вы оптимист, старик захохотал, как студент заливисто и дерзко. Так что же, даете мне еще поработать в Иране? Страна вроде бы дружественная, судя по обилию советских офицеров
Один из них перед вами, профессор.
Ух ты, какое признание! Доверяете? Или считаете, что я уже не гожусь даже на хороший донос?
Сейчас война, мы все в какой-то степени офицеры. Даже те, кто вынужден заниматься торговлей. А я, Иван Николаевич Пронин, доверяю вам, выдающемуся русскому ученому, советскому патриоту. И веселому человеку!
Интересная логика! И как вы хотите, так сказать, применять наше знакомство? Погони, перестрелки В юности я неплохо стрелял. И даже из лука! Каких только опытов не было, мой молодой друг.
А вы могли бы ввести меня в окружение молодого шаха? Кто в его семье может быть полезен для Советского Союза?
Старик приподнялся. Поправил галстук. Потом снова сел, обдумывая вопрос Пронина.
Вы знакомы с шахиней Тадж ол-Молук?
С матерью молодого шаха?
Да. Но она, мой друг, не из его партии. Шахиня всегда играла серьезную роль в иранской политике. Открою вам тайну. Сегодня она хотела бы сменить шаха на своего младшего сына Али-Резу. Она сделала ставку именно на него. Прошу учитывать это.
Странно. Ведь частая смена шахов может привести к народной смуте. Столь опытная дама должна это понимать.
Она всё понимает, но у неё есть веская причина. Вы знаете, что шах любвеобилен?
Кое-что нам об этом известно.
А то, что в сферу его интересов входят не только существа прекрасного пола, в Москве учли? Есть у него ближайший советник и дружок еще со времен учебы в Швейцарии по фамилии Перон. Он сейчас у нас второй человек в государстве. Правда, государство рассыпается, Иран практически оккупирован Но дело не в этом. Моя Аннет иногда общается с этим Пероном. По ее мнению, он просто циник.
Конечно, информация о душевном друге шаха в Москве имелась, но этот эпизод считали мелким увлечением неуемного восточного Казановы. К тому же никаких подтверждений их гомосексуальной связи ни у НКВД, ни у военной разведки не имелось