Они поднялись на большое плато, тумана там не было, и перед ними открылась живописнейшая долина, окружённая огромными деревьями-исполинами. Изумрудная зелень переливалась под солнцем, тысячи диковинных птиц поднимались в воздух, и шумно опускались на ветви, раскачивая их. Слева от них, со скалы, низвергался в долину двойной водопад, окружённый круглой радугой, и словно бриллиантовая пыль искрилась над ним. «Хороший знак!» сказала ему Сарика. У Василия захватило дух от всего увиденного. Даже в самых своих смелых мечтаниях он не мог представить себе, какие яркие краски может родить природа, не заключённая ни в какие рамки своих фантазий.
Посредине долины была деревня. Десятка три хижин были рассыпаны по ней, словно жуки на траве. Среди них кипела жизнь, женщины готовили свою нехитрую пищу на кострах, кучи ребятишек носились по деревне, размахивая руками. Мужчины чинно сидели кру́гом, и из одежды у них были только повязки на бёдрах. На женщинах были тоже повязки, но они были сплетены из каких-то тонких верёвок, и походили на сети, наброшенные на туловище. Ребятишки бегали абсолютно голые.
Они спустились в долину, и Сарика направилась к хижине, в которой когда-то она обрела такой сердечную заботу о себе. Они привезли с собой подарки, дешевые безделушки, стеклянные украшения, деревянные свистульки для детей, и ножи для мужчин. Вся деревня собралась вокруг них. Вождю Сарика привезла красный плащ, украшенный серебряными пуговками. Все были довольны, и в честь них устроили настоящий праздник, с песнями и плясками вокруг костра.
На следующий день мужчины взяли с собой на охоту Василия. Предметом охоты были животные, напоминавшие кабанчиков, только с длинными носами. Василию не удалось самому подстрелить ни одного, но вождь ободряюще похлопал его по плечу, выразив надежду, что это просто неудачная попытка.
Сарика не тратила время зря, и узнала у Будбы, так звали хозяйку хижины, куда племя разместило гостей, что праздник духов будет на большую луну, то есть через восемь дней. И Сарика с Василием начали каждый день разведывать окрестности с южной части острова, откуда, как помнила Сарика, и вернулся в прошлый раз вождь с медным жуком. Скалы стояли сплошной стеной, и только неприметные тропы, узкие и опасные, вели куда-то вглубь их, иногда заканчиваясь обрывом над самым океаном. Некоторые тропы, особенно крутые и опасные, Василий обследовал один, а Сарика ждала его у подножья. Раз за разом, они отходили всё дальше от деревни, но нигде не было никаких входов в пещеру, где мог быть тайник вождя племени.
И вот наступила ночь, когда вождь должен был принести жертву морскому духу. Василий ещё с первыми лучами солнца спрятался в расщелине, которая была ближе всех к деревне, чтобы незаметно проследить за вождём. Он прождал его до полудня, и вот, наконец, увидел внизу, среди тонких стволов, как мелькнул красный плащ вождя. Вождь шёл не спеша, весь погружённый в свои мысли и молитвы. Каждые десять-пятнадцать шагов он останавливался, наклонял голову, и поднимал руки к небу, что-то бормоча. Василий тихо двинулся за ним. Кругом сновали птицы, распевая свои трели на все голоса, поэтому Василий не боялся, что вождь услышит его.
Они прошли километра полтора, и вождь подошёл к отвесному и ровному склону, над которым нависал огромный каменный зуб, закрыв скалу от солнца. Вождь отвязал от пояса небольшой кожаный мешочек, развязал его и достал какую-то сероватую массу. Он натёр ею лицо, потом всю голову и руки. Потом он опустился перед скалой на колени, вытащил из-за пазухи треугольный камень и поместил его в углубление возле самой земли. Скала задрожала, посыпался песок на вождя, но тот стоял на коленях, не шелохнувшись. Скала рухнула вглубь, образовав ровную площадку. Гулкое эхо отдалось среди гор, и Василий почувствовал, как под ногами дёрнулась и замерла земля.
Вождь сидел не шевелясь, низко склонив голову. В открывшемся проёме серебрилась и оседала пыль, а потом стали слышны шаркающие приближающиеся шаги. Лёгкое свечение, словно от одинокой свечи, откуда-то из глубины, маленькой точкой приближалось к вождю. Рука, держащая свет, была чёрной и чешуйчатой, длинные когти подрагивали в такт мерцающему свету. Василий сжался и затаил дыхание. Тот, кто приближался к вождю, был не человек. Вождь не поднимал на него головы, только вытянул вперёд обе руки, ладонями вверх. Из полумрака проступила неясная сероватая фигура, метра два роста, и закачалась, извиваясь. Послышался горловой звук: «У-у-у-у-у». И тут же, из пещеры эхом ему откликнулись десятки голосов, повторяя этот звук. К этому долгому звуку добавился бой далёких барабанов. Свет, который держало в лапах неведомое существо, растянулся и превратился в пылающий символ со стрелой внутри. Тонкие линии завязывались в узлы, которые отлетали и лопались в воздухе. Раздался громкий протяжный клич: «Вахаранена!» Вождь повторил: «Вахаранена Нунду!» Символ сжался до небольшого сияющего шара и отлетел от существа. Потом шар задрожал в воздухе, выпустил крылья и опустился на ладони вождя. Василий видел, как у него в ладонях зашевелилось что-то яркое, а потом оно затихло, убрав крылья. Существо отступило во мрак пещеры, и скала встала на место. Вождь, не опуская рук, поднялся, и снова трижды выкрикнул: «Вахаранена!» Потом он аккуратно убрал яркий предмет себе в заплечный мешок и пошёл в обратный путь.
Василий сидел, ни жив, ни мёртв. То, что он увидел, можно было назвать чудом. И тому, кто живёт в скале, не понравится план, который собирались реализовать они с Сарикой. Нет, нельзя гневить того, чьи силы несоизмеримо больше, чем у человека. С этими мыслями Василий вернулся в деревню.
Там полным ходом уже шли приготовления к празднику. Женщины жарили на камнях лепёшки, рыбу. Мужчины наносили на кожу боевой раскрас, чтобы злые духи смерти не подходили близко к деревне, когда они будут славить духа воды.
Когда он рассказал Сарике, что увидел у скалы, она только посмеялась над ним, сказав, что удача и боги любят дерзких. Василий был не согласен, но Сарика сердито прикрикнула на него, чтобы он шёл к мужчинам и смотрел, что ещё будет делать вождь, и запоминал всё. Василий пошёл к большому костру, который был разожжён на берегу. Вождь стоял на самом краю скалы, и под ним бились с грохотом о скалы разбушевавшиеся волны. Солёные брызги падали на него, но он не отворачивал лицо, а продолжал что-то монотонно говорить. Василий сел на небольшой камень. Вскоре пришли мужчины племени и расселись вокруг костра. Потом пришли женщины с праздничными блюдами и сели поодаль от мужчин. Все смотрели на вождя и ждали. Сарика тоже была среди женщин.
Вождь вскинул руку вверх и Василий увидел на его ладони, как и говорила ему Сарика, медного жука, голова которого была ярко-красной, а всё туловище было настолько начищено и блестело, что отражалось в каждой морской капле. Жук поднял голову, она замерцала радужными цветами, потом опустил её, загудел и зашевелился, потом расправил крылья, раздался пронзительный крик «Ксхе!» и с неба упал к ногам вождя огромный, размером с кулак, рубин. Племя радостно закричало, мужчины махали копьями, женщины начали кружиться, хлопая себя по бокам. Вождь закричал: «Вахаранена!», поднял рубин, и кинул его в поднявшуюся волну. И океан затих. В это невозможно было поверить! Но только что волны ухали, разбиваясь о суровые скалы, а теперь они лизали их, словно ласковые щенки, плескаясь где-то там, внизу, не долетая до площадки, где собралось племя. Василий не удержался и подошёл к краю, встав рядом с вождём. Тот улыбнулся и кивнул ему, убирая в свой мешок чудесного жука.
Праздник начался. Мужчины исполнили боевой танец, подцепляя на копья горящую золу и подкидывая её, женщины криками подбадривали их. Василий спустился к кромке воды и смотрел на кровавый закат над спокойным океаном, разлившийся от горизонта во все стороны. На другом острове, который был в пяти милях от них, тоже горели костры на берегу. Неужели у них тоже есть такой вот жук, и они тоже умеют усмирять морские волны?
Позади него послышались шаги. Василий обернулся и увидел вождя, идущего к нему. Вождь сел рядом и сказал:
Наше племя чтит своих предков, поэтому они умолили небесного Нунду, чтобы он хранил нас и заступался за нас перед морским духом Атталу. Нанду приходит к нам по нашему зову и даёт плату для Аттала. И Аттала даёт нам хороший улов, чтобы мы не голодали, и не топит наши лодки, чтобы мы могли торговать с нашими соседями. Рядом с нашим островом был ещё один остров, но жители его, когда узнали, что мы приносим дар Аттале, решили забрать у нас священного жука Ксхе, и выкрали его, чтобы самим приносить священные дары своему покровителю рода. Тогда разгневался Аттала и утянул остров под воду, и никто из них не спасся. А Ксхе снова вернулся к нам.
Ксхе?
Да, крылатого слугу Нунду, который нам дарит священные камни, зовут Ксхе.
А что за костры горят на том острове?
Наши соседи тоже чтят Атталу, и когда мы приносим ему дар, они поют ему восхваляющие песни. А зачем ты следил за мной сегодня утром?
Василий растерялся. Он думал, что вождь не видел его, он ведь так осторожно за ним крался!
Мне Сарика рассказывала, что ты приносишь волшебного жука, поэтому я хотел посмотреть, кто даёт его тебе.
Ответ, видимо, устроил вождя, он кивнул Василию, встал и пошёл к тропе, потом обернулся к нему и сказал:
Нунду никому чужому не позволит воспользоваться щедростью Ксхе, и гнев его будет ужасным.
Вождь ушёл, а Василий сидел и думал о его предупреждении. Нет, он не позволит Сарике совершить задуманное. Они вернутся домой, и он будет много работать, чтобы его жена ни в чём не нуждалась.
Утром они с Сарикой снова пошли гулять по окрестностям, и Василий всю дорогу убеждал Сарику, что своим нечестным поступком они только разгневают Нунду, а если они и получат Ксхе, то богатство, нажитое нечестивым путём, принесёт им только горе. Сарика слушала его, ничего ему не отвечая, потом прижалась к нему и сказала, пусть будет так, как он хочет, она послушает его. Василий, настроившись на долгий спор с Сарикой, не ожидал, что она так быстро сдастся. Она была весела и беззаботна, они долго гуляли, потом искупались у подножия водопада в чистой и прохладной воде. Василий, в который раз, возблагодарил бога, за то, что ему досталась такая послушная и умная жена. Целую неделю Сарика усердно помогала Будбе готовить пищу, мастерила их детям игрушки из веток, подарила вождю дорогой браслет, которым очень дорожила, поэтому его не продала вместе со своими другими драгоценностями. Она была ласкова с Василием, расспрашивала его о семье, о Твери, о его друзьях. Василий с удовольствием предавался воспоминаниям. Он ей признался, что и не думал, что будет скучать по своим родителям, братьям, но оказалось, что он снова хочет их увидеть, хочет походить по родному городу, постоять на его понтонном мосту, встретиться с преподавателями. Даже по университету он соскучился. Ничего, через неделю придёт корабль, и они вернутся домой. Конечно, путь не близкий, но это будет дорога домой, а она всегда радостна.
В одной из прогулок Сарике беззаботно спросила его, где находится скала, где прячется Ксхе. Василий не почувствовал подвоха и провёл её к тому месту. Там он снова рассказал ей всё, что тут произошло и о своих незабываемых переживаниях. Сарика сочувственно сжала ему руку и сказала, что всё это уже в прошлом, чтобы он быстрее всё это забыл. Но она сама не забыла. Сарика скорректировала свой план, решив до времени не ссориться из-за этого с Василием. Она просто решила проделать всё сама, видя, как её муж негативно относиться к этому. Она ни минуты не сомневалась, что у неё всё получится. И наплевать ей на всякие там предупреждения. Она не Василий, её этим не запугаешь, и тем более, не разжалобишь. Последняя неделя, которую Василий с Сарикой провели на острове, была чудесна. Василий неплохо рисовал, поэтому его походный блокнот был весь в зарисовках этого чудесного острова. Он и думать забыл про жука, и радовался, что Сарика тоже не вспоминает про него.
Сарика ещё раньше приступила к исполнению своего плана, тогда, когда только увидела неуверенность в глазах своего мужа. Когда она была в хижине вождя, принеся в подарок ему браслет, она выкрала треугольный камень, который просто лежал у того между циновок. Она не боялась, ведь скоро придёт корабль, и увезёт их с этого чёртова острова. Сарика не упустит свой шанс, она станет богата, баснословно богата. А муж Ну что ж, или он её простит, или пусть остаётся бедным и честным.
И вот наступила последняя ночь. Поздно вечером они с Василием пошли на берег, долго купались в тёплом океане, под лучами заходящего солнца, потом она попросила оставить её одну, чтобы она погрустила перед прощанием с этим чудесным уголком земли, куда они больше никогда не вернутся. Василий поверил ей, он ей всегда верил, и не спеша отправился в деревню. Сарика посидела на берегу до темноты, и после этого решительно отправилась к сокровенному месту. Она чуть было не заплутала, но в этот момент выглянула луна, и осветила узкий проход в густых дебрях.
Сарика уняла дрожь в руках и нащупала углубление в скале, куда и вставила треугольный камень. Она прислушалась. На удивление, в шумных джунглях была тишина. Скала задрожала, заскребли друг о друга каменные плоскости, и тут же рухнули вглубь пещеры, и всё опять замерло. Ширк-ширк , тишина, потом опять ширк-ширк. Кто-то из глубины тёмной пещеры неуверенно приближался к ней. Стал виден совсем крохотный и неясный свет. Она увидела отблеск огня на кожаной, покрытой крупной чешуей лапе с длинными загнутыми чёрными когтями. У Сарики нестерпимо зажгло лицо и руки, словно она стояла близко к открытому огню. Она протянула ладони вперёд и опустила голову. И в это время какая-то сила потянула её за руки в пещеру, в которой раздался демонический хохот. Сарика попыталась скинуть со своих рук невидимые путы и отползти, но холодные цепкие когти были тверды как камень. Закричала Сарика, упёрлась ногами в скалу, не давая затащить себя в пещеру, но хрустнула лодыжка, обжигая её острой болью. Сарика вспоминала молитвы, которые ей читала её нянька перед сном, она выкрикивала слова в небо, веря неистово, без сомнений, она кричала всё громче и громче. Её уже волокли по плите, и она понимала, что сейчас закроется за ней проход, и она никогда не увидит мир, не увидит небо, её больше не будет.
И вдруг позади неё раздался голос, он что-то говорил на незнакомом ей языке, а потом трижды воскликнул: «Вахаранена Нунду!» Цепкая хватка ослабла, а потом холод отступил от неё, и она обессилено растянулась на плите. На одно мгновение над ней показался огромный медный жук, расправив свои тёмные крылья. Он разросся до невообразимых размеров, и в её голове раздался крик: «Ксхе!» Потом всё исчезло. К ней подошёл вождь и помог ей выползти из пещеры. Он уложил её на траву, а сам вернулся к тёмному проёму, и встал на колени. Из недр пещеры вырывался злобный рёв, усиленный многократно долгим эхом. Вождь обхватил голову руками и начал заунывно читать свои молитвы, непрестанно кланяясь. Сарика просто закрыла глаза и лежала, слушая, как ужас заставляет её сердце стучать всё быстрее. А ещё у неё горело лицо и руки, она приблизила руки к глазам и увидела, что кожа на них была красная, и вздувались пузыри. В пещере, не переставая, грозно ревело то таинственное существо, и от этого злобного рёва, волна дрожи пробегала по её телу, и она сжималась в комок, ожидая, что снова холодные лапы потащат её в темноту лабиринтов пещеры.