Закончив все свои дела, я прошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Вчера я слишком долго провалялась, и мы остались голодные с утра. Может, поэтому, мне после обеда плохо стало, из-за вчерашней истерики поесть я не успела. На кухню, зевая, зашел муж.
Привет, малышка, он поцеловал меня в висок и цел за стол, я что-то сегодня еле глаза продрал.
Могли вообще проспать, телефоны почему-то выключились.
Да? удивленно сказал муж. А потом подскочил как ошпаренный и понесся в спальню.
Солнце, да не переживай, я уже поставила на зарядку. крикнула я ему вслед.
Я поставила на стол кашу для себя, и омлет для мужа, и пошла снимать кофе с плиты. Муж вернулся и сел за стол.
Ну как, все в порядке? спросила я.
Угу, кивнул муж, ты же не включала?
А зачем, удивилась я, все равно разряженные.
Я открыла двери и зашла в салон около восьми. Тут же в нос ударил резкий, невыветривающийся запах красок для волос. Я сняла кофту и пошла на кухню поставить чайник. Потом вспомнила, что так и не включила телефон и нажала на кнопку. Не успел появится экран рабочего стола, как тут же на телефон прошел звонок с неизвестного номера.
Алло! Вика?! почти прокричали в трубку.
Да.
Викуся, из трубки понеслись рыдания, это тетя Люда.
Людмила Петровна, что случилось?
Ой, Викуся! Тут такое! Я дозвониться никак тебе не могу, Эля умирает! Приезжай, тут полиция была ее слова постоянно прерывались всхлипами. Ясно, Эля опять накуролесила. Помогать ей, чтобы получать в ответ привычные оскорбления уже не было сил.
Людмила Петровна, я вчера Элю из больницы забирала, сегодня вот опять она учудила что-то. Не могу я постоянно возиться с ней
Викуся, Эля правда умирает! Она из окна выпала. Ее забрали в больницу, но Я даже поехать никуда не могу, ноги ватные, голова не соображает. Вика, я не знаю, что у вас там с Элей стряслось и почему вы не дружите больше. Если ты не хочешь ехать, родителям позвони. Но не по-божески это, одной помирать
Я поняла, сердце провалилось куда-то в живот, а голос задрожал, еду к ней.
Я позвонила Юле и попросила ее выйти сегодня за меня на рецепцию. Она явно была не в восторге, но после слов об Эле лишнего не болтала и пообещала ждать ее через десять минут, потому что ключ свой она отдала мастеру из своей смены и без меня в салон попасть не могла. Я сидела около стойки и меня трясло. Потом подумала, и вызвала такси. Лучше заплачу за ожидание, чем потом буду ждать машину. Юля залетела в салон ровно через пять минут, благо, что жила в соседнем здании, вся растрепанная, только и успела сказать: «Езжай, давай», как я выскочила за дверь.
Мне казалось, что таксист едет очень медленно, поэтому, когда машина остановилась, я сунула ему несколько сотен в руку и побежала к больнице. Я поднялась на третий этаж за полминуты и поймала первую попавшуюся медсестру.
Скажите, запыхавшись проговорила я, Гоффман где?
А вы кто вообще? Мы разглашать право не имеем!
Я сестра, двоюродная параллельно в моих руках снова появилась купюра.
Вас как зовут?
Виктория.
Вика, уберите деньги. Пойдемте я вас к главврачу отведу. мы прошли по коридору и подошли к кабинету. Медсестра заглянула, спросила что-то, а потом завела меня.
Владимир Борисович, можно? спросила она, это Гоффман сестра.
Ясно, проходи, медсестра вышла, и мы остались вдвоем, действительно сестра?
Двоюродная, родственников у нее больше не осталось. Только я. Так что, если нужны лекарства или деньги
Ничего не нужно, вздохнул Владимир Борисович, она в реанимации. Что могли мы и сделали, но сразу хочу сказать надеяться не на что. Пятый этаж. Сами понимаете. Деревья помогли смягчить падение, но шансов почти нет.
Сил не осталось и слезы потекли потоком. Я закрыла глаза руками и уселась на ближайший стул.
Если хотите, могу на пару минут пустить в реанимацию. Она, конечно, без сознания, но по моему опыту, пациенты чувствуют, когда их поддерживают
Хочу. перебила я его.
Медсестра накинула на меня халат и дала бахилы, а я прошла в казавшуюся огромной белую комнату с единственной кушеткой по центру. Почему-то было очень холодно, и меня начало трясти еще сильнее. Тело было накрыто одеялом, а лицо было таким же красивым, как всегда, только небольшой синяк под глазом. Я подошла к ней, и не могла оторвать глаз от ее лица. Длинные пшеничные волосы лежали на подушке, глаза чуть приоткрыты, и казалось, что она смотрит на меня. Черт! Это я виновата! Нельзя было оставлять ее одну, надо было все рассказать родителям! Я поняла, что задыхаюсь и решила выйти на воздух. Несмотря на то, что на улице начало сентября, было холодно, и я присела на холодную лавочку в больничном дворе.
Воспоминания сменяли одно другим. С Элей мы были неразлучны с детства: моя мама была сестрой Элиного отца дядя Кости. Наша бабушка, Эльвира Эмильевна, всегда встречала нас с улицы пирожками, куриной лапшой и вкусным травяным чаем. Пирожки мы с Элькой обожали, а суп терпеть не могли, поэтому, чтобы немного облегчить процесс его поедания, устраивали соревнования по скоростной еде. С бабушкой Эля жила с пяти лет, после того, как Элина мама ушла из дома в неизвестном направлении. Ее долго искали, благо, что сам дядя Костя был майором полиции, но толку никакого не было. Поэтому, вскоре Эля с папой переехали в квартиру бабушки, а еще через пару лет дядя умер, и Эля осталась на полном попечении бабули.
С тех пор, Эля и была моей самой большой занозой в мягком месте, которую родители всюду заставляли таскать с собой. Идешь гулять? Бери Элю. Хочешь на танцы? Бери Элю, ей же скучно будет. Хочешь куклу? Давай тогда Эле такую же возьмем. А самое ужасное в этом было то, что мелкая Эля, которая была младше меня почти на два года, во всем была лучше меня для моей же мамы. Эля замечательно поет, а ты лучше рот не открывай, не позорься. Эльвирочка лучше всех танцует, а ты Вика такая неловкая, что аж стыдно. Элечка самая красивая, а какая фигурка, а какие глазки! А тебе Вика, нужно будет придумать, чем мужика удержать, нос торчком и глазки малюсенькие, таких только покладистый характер спасает, а у тебя и его нет. Даже то, что я в школе была отличницей, а Эля перебивалась с двойки на тройку не переубеждало маму в том, что Эля солнце всей веселенной, а я недоразумение. Моя мама и бабушка баловали Элю как могли, ее водили на всевозможные секции, которые она тут же бросала. Пытались сделать из нее певицу, но Эля решила, что это слишком сложно, так как нужно заниматься. Если мне дарили хорошую игрушки, то Эля только увидев ее сразу хотела себе такую-же. Комната Эли была похожа на магазин игрушек, а ее шкаф ломился от красивой одежды. А мне же, мама говорила, что игрушки пылесборник, и покупали их только по большим праздникам. Я как-то спросила папу, почему так? Почему мама любит племянницу больше, чем меня, родную дочь? На что папа ответил, что Эля сирота и маме ее жалко, а мне всё кажется и я себе глупости придумала.
И при всем при этом, мелкая Элька, которую я так ненавидела, как-то незаметно стала моим главным спасителем и лучшим другом. Эля защищала меня от мамы, когда та принималась меня ругать, Элька таскала мне конфеты, когда мама решила, что я в свои десять слишком толстая для конфет. Именно Эля подружила меня с Костей, крестником моего папы, с которым мы были знакомы с пеленок из-за дружбы наших родителей, но никогда не проявляли особого интереса друг к другу. Наши отцы, Элин, Костика и мой, были лучшими друзьями с детства и надеялись, что мы станем дружны также, как и они. И, благодаря Эльке, так и получилась. Несмотря на то, что она была на три года младше Кости и на два года меня, она была лидером и клеем нашей компании. Ее энергия бурлила и побуждала нас на самые различные авантюры. Потом, к нашей команде прилепилось еще несколько человек, из круга наших знакомых, но мы втроем продолжали оставаться ее костяком, и тогда-то и начался самый лучший период моей жизни. Мальчишки научили нас кидать водяные бомбочки с окна, Костя воровал сигареты у отца, чтобы научить нас курить, мы всей гурьбой ездили на велосипедах на речку за десять километров от города и купались там до посинения. Под руководством Кости мы лазили по гаражам и развалинам заброшенного завода, и тогда-то я и поломала первый раз ногу. Почти месяц я потом сидела дома, а Костя выпросил разрешения у родителей и притащил свой компьютер, на который у меня до этого был запрет, и мы втроем, он, я и Элька, играли в игры не вылезая, пока родители были на работе, благо, что как раз были летние каникулы. Наши родители умилялись и одновременно ужасали этой дружбе, пребывая в шоке от наших проделок. Но все пошло на спад, когда мне было четырнадцать. Костя с ребятами отделились, у них появилась новая компания, в которой не очень понимали общение с мелкими девчонками, да и мы с Элей, став старше, изменились. Дружба возобновилась только года через три, когда мы с Костей поступили в один институт, да и Эля через пару лет решила поступать на туда же, только из-за нас, чтобы быть рядом. Ребята, учитывая наши с Элькой изменения во внешности, теперь относились к нашему появлению совсем по-другому. Когда рядом с тобой возятся две мелкие девчонки это одно, а дружить с двумя симпатичными молодыми девушками совсем другое. Так и прошла наша юность, шумно, в постоянных посиделках и веселье. А что теперь? Эля после нервного срыва в реанимации, Костя вообще уехал черт знает куда, лишь бы подальше от нас, а друзья из компании и вовсе пропали из вида. Что же с нами случилось?
Я замерзла, и решила подняться обратно в отделение, чтобы оставить свой контактный телефон. После этого, я поехала туда, где прошло мое детство. Нужно было проведать Людмилу Петровну и выяснить, как она себя чувствует. Не хватало еще, чтобы у той что-то с сердцем случилось. Я вышла из такси, вот и Элин дом. А напротив тот, где жили мы с родителями, сейчас квартиру отдали под съем, потому, что родители решили уехать жить на юг. В общем дворе поставили новую детскую площадку, да и вообще, за те несколько лет, что меня тут не было, все сильно изменилось. Облагородили клумбы, покрасили дома и лавочки, все стало выглядеть более цивильно.
Я поднялась на четвертый этаж и постучала в знакомую дверь. Несколько минут ничего не происходило, и я уже решила уходить, но тут послышались шаркающие шаги. Открылась дверь, и в просвет выглянула голова Людмилы Петровны.
А почему не спрашиваете? спросила я.
Викуся, бросилась мне на шею тетя Люда, хорошая моя, заходи!
Мы прошли на маленькую кухоньку, и я смогла рассмотреть лицо Людмилы Петровны поближе. За несколько лет она сильно сдала, ей было около шестидесяти, но болезнь и отсутствие близких людей рядом ее подкосили. Она хромала на одну ногу, еле передвигаясь и держалась за поясницу.
Такое горе, вздохнула она, что же я сижу, чая налить?
Не суетитесь, попросила я, лучше расскажите, что случилось.
Ночью все началось. Я уже спала, вдруг слышу, звуки какие-то странные. Я сначала подумала спросонья волк воет! Хотя какой волк в городе? Ну и грохот потом начался, а потом вообще ужас. Я даже не знала, что люди кричать так умеют. Я поняла, что сверху это всё, а Элечка в алкоголе в последнее время не сдерживалась, ну я подумала, что белая горячка у нее. Я испугалась, и участковому позвонила. У меня ключи от Элиной квартиры были, только они не понадобились, дверь открыта была. Мы зашли, а там просто Это не передать какой кошмар! Окна открыты, везде кровь, стекла Денис Николаевич квартиру обошел, ее не было нигде, а я в коридоре была, сердце закололо, и я на обувницу присела. на этом месте Людмила Петровна не выдержала и разрыдалась в голос. Уже потом Денис решил в окно выглянуть, которое с внешней стороны, на кушери выходит. Сначала не понял даже, что за белое пятно на земле лежит, ночь, деревья кругом, а там один фонарь еле светит. А мне сердце подсказало Участковый как сказал, что нужно вниз спуститься, проверить кое-что, так я все и поняла она снова разрыдалась.
Тетя Люда, все хорошо будет, я положила руку на ее ладонь, я в больнице была. Эля в реанимации, так что нам только надеяться остается
Пятый этаж, Вика! воскликнула тетя Люда.
Я понимаю. снова сказала я.
У меня просьба к тебе, после недолго молчания начала она, я, когда в квартире была вместе с Денисом Николаевичем, очки свои где-то оставила, а возвращаться туда сил никаких нет. Когда тебе звонила, почти наугад кнопки набирала, ничего ж вблизи не вижу. Хорошо, что номер твой мне Эля записала. Переживала она, что плохо мне станет, а рядом никого, сын далеко, а Элечка не всегда была в состоянии
А ключи?
Ключи есть, я участкового, когда он уходил, дверь попросила закрыть.
Я взяла ключи и поднялась на этаж выше, открыла дверь и поежилась. В квартире Эли окна были нараспашку свистел сквозняк. Я поискала очки в коридоре, но моему к удивлению, их там не оказалась. Очень странно, учитывая, что тетя Люда говорила, что кроме коридора нигде не была. Может, она перепутала, и очки все же дома? Я хотела было уйти, но решила проверить по всей квартире. Мало ли, тетя Люда запамятовала, что заходила куда-то, или участковый случайно переложил. Конечно, это было сомнительно, но проверить нужно. Поиски я решила начать с гостиной, и зайдя внутрь, я вновь почувствовала себя как маленькая напуганная девочка, какой была больше двадцати лет назад. Тогда Элька уговорила меня сходить в приехавший на днях в наш город луна-парк, в комнату страха, куда родители и бабуля строго-настрого запрещали ходить. Эля стащила у бабушки деньги, и мы тайком пошли в комнату страха. Немногим после, я вышла из этого жуткого места в слезах, а Элька довольная и счастливая. Это был первый раз, когда мы серьезно поссорились, так как именно она уговорила меня идти туда, а мне еще год потом снились кошмары.
Но после этой квартиры, кошмары будут мучить меня гораздо дольше. Зеркало на шкафу было разбито, а на осколках было столько крови, что казалось, ими выпотрошили небольшую свинью. Рядом, на дверце шкафа, глубокая вмятина. Весь пол покрыт кровавыми следами, они выходили и в коридор, однако там были уже сильно смазаны и практически незаметны. Дверь на балкон была открыта, и ветер развивал шторы, словно паруса на корабле. Судя по ситуации, на корабле-призраке.
Так, мне нужно просто найти очки и побыстрее уйти отсюда. Сначала, я пыталась найти их хаотично перебирая все подряд. Не помогло. Потом я пыталась логически понять, куда их могли убрать. Может, в секретере? Я открыла дверцу секретера и тут же пожалела об этом: на меня посыпался ворох бумаг и какая-то мелочевка. Я выругалась, и попыталась впихнуть все обратно, однако часть бумаг уже успела разлететься по комнате. Шелестящая от ветра бумага добавила новые, еще более жуткие краски в окружающую меня картину. Из гостиной я прошла в кухню. Здесь уже был относительный порядок, в сравнении с предыдущей комнатой. Не знаю, что было причиной, но тут меня накрыл какой-то животный страх, и я явственно почувствовала запах Элиных духов. Я старалась успокоить себя, и повторяла, что это только кажется мне. Однако быть в этом месте не хотелось больше ни минуты. Нужно уходить, найти тут что-либо невозможно. Я развернулась, чтобы выйти, и вдруг, мне почудилась тень в коридоре. Резко отскочив назад, я запнулась о стоящий табурет и чуть упала, вовремя успев схватиться за тумбочку. Сердце забилось, а в глазах потемнело. Я с ужасом подумала, что сейчас из-за своей глупости чуть не подвергла риску своего ребенка. Надо же так себя накрутить, чтобы призраки начали мерещиться!
Я решила сесть на диван, чтобы немного прийти в себя, и тут, в щели между спинкой и сидением, увидела что-то блестящее. Просунув в углубление руку, я достала Элин телефон, нажала на боковую кнопку, но он был разряжен. Я решила, что возьму телефон с собой, заряжу и передам Эле в больницу, когда ей станет лучше. Телефон я убрала в свою сумочку и встала. И тут мой взгляд зацепился за стол, на котором стояла бутылка вина и бокал. И, о чудо, именно на столе я заметила очки. Почему-то, это показалось странным, но мне так хотелось уйти, что я схватила очки, выскочила в коридор и убежала из пугающей квартиры.
Я вернула очки хозяйке, попрощалась и вызвала такси. Очень хотелось поскорее уехать домой и раствориться в объятьях душистой ванны с кучей пены. Черт, мне же нельзя принимать ванну! Хотя нет, сегодня я себе это позволю, она мне поможет и станет лучше. На подъезде к дому зазвонил телефон:
Виктория?
Да.
Это Анна, медсестра из больницы. сердце замерло. Именно этой медсестре я оставила свой номер, чтобы в случае чего, мне могли сообщить об изменениях в состоянии Эли.
Да-да, что-то случилось?
Ваша родственница скончалось десять минут назад. Сочувствую вам.
Спасибо. еле ворочая языком вымолвила я.
Тело в морг отвезут, поэтому вы к ним обращайтесь, там и справку дадут.
Я поняла. Спасибо большое, что позвонили. я убрала телефон в сумку и такси остановилось.