А теперь сдохни, крысеныш, прошипел рабочий сквозь торчащие гнилые зубы, облизывая губы тонким змеиным языком, и наводя резак прямо мне на лоб.
Спуск курка.
Нет! закричал я, соскакивая с кровати. Сон. Это всего лишь сон. Всего лишь сон.
Немного отдышавшись и окончательно отойдя от кошмара, я вновь плюхнулся на влажную от пота простыню.
Ну и начало дня. Хуже и быть не может.
Мы собрались в большой комнате, занимаясь рутинными утренними делами. Неожиданно из динамиков всего города раздался звон. На стене появилась бегущая строка:
«Внимание. Процедура «Exsilium» начнется через пятнадцать минут. Всем жителям проследовать на центральную площадь».
Изгнание? Кого это? родители с недоумением смотрели на надпись, которая раз за разом мелькала у них перед глазами.
Я безразлично пожал плечами, прекрасно зная, кому будет уготована такая участь. Время пришло. Одной проблемой станет меньше.
Я оказался в самом центре огромной площади перед шпилем, битком набитой людьми. В порицание остальным, здесь, на глазах всех жителей Амаронта, осужденным выносят приговор и предоставляют последний выбор в жизни либо взять с собой снаряжение, запас провизии, медикаментов и попытаться выжить, либо нацепить на себя датчики, считывающие информацию об окружающей среде, и помочь городу в изучении пустоши, тем самым очищая свое имя. Как бы то ни было, что в первом, что во втором случае вероятность выживания сводится к нулю.
Стражи выстроились по периметру круглого отверстия в полу, из которого должны были подняться рабочие. По всей видимости, в связи с Великой Экспедицией, было принято решение не затягивать этот процесс и изгнать их в максимально короткие сроки, и мне, как потерпевшему, даже не пришлось участвовать в трибунале. Скоро я взгляну на них в последний раз. Они это заслужили. Платформа поднялась наверх. Люди вокруг ахнули от удивления. Перед глазами многотысячной толпы в наручниках стоял лишь один человек. Дункан.
именно он долгое время поддерживал порядок и справедливость в Амаронте, и от этого принять его предательство тяжелее всего. Ведя противоправную деятельность, он поставил свои личные интересы и амбиции выше интересов всех живущих в городе людей
Время вокруг словно замедлилось. Я не верил своим глазам и ушам. Нет. Это снова всего лишь глупый и бредовый сон.
Вечером, двадцать восьмого марта две тысячи пятьсот пятьдесят третьего года, он попытался саботировать Эквинокс, поставив под сомнение само проведение Великой Экспедиции и безопасность жителей Амаронта сводя все наши многолетние труды на нет
Когда я проснусь, все снова станет как раньше.
его поступку нет ни малейшего оправдания, ведь как известно, самый сильный и тяжкий удар это тот, который наносится в спину. Нас всех подвел тот человек, которому мы доверяли больше всего
Сколько не закрывай и открывай глаза вокруг ничего не менялось. Та же толпа, с открытыми ртами наблюдающая за изгнанием. Те же сенаторы, вещающие о его выдуманных грехах. Тот же Дункан, закованный в наручники, словно преступник.
В это тяжело поверить.
А он казался мне хорошим парнем
поэтому, с прискорбием сообщаем, что единогласным решением Сената, Дункан Огайо, заместитель главы отдела по безопасности города Амаронта, был признан виновным в своих деяниях и будет изгнан из города. Если среди вас есть несогласные или вы хотите что-либо добавить, прошу поднять указательный палец вверх в знак протеста.
Я протискивался все ближе и ближе. Вокруг царила мертвая тишина. Сердце выпрыгивало из груди. Я не останусь в стороне. Это просто какая-то ошибка. Мой палец начал подниматься к верху. Дункан гордо поднял голову, окидывая толпу взглядом. Наши взгляды пересеклись. Люди вокруг пропали, и время окончательно остановилось только я и он. Я замер, смотря ему прямо в глаза. Указательный палец почти поднялся над головой. Он раздул ноздри, медленно покачав головой в стороны. Его губы зашевелились в слове «нет».
«Нет? Как это? Он просит меня молчать?»
Протестую! раздался крик в толпе.
«Голос отца!»
Усильте голос этого человека, пожалуйста, скомандовал юстициар, и яркие прожекторы повернулись в его сторону.
Дункан невиновен, произнес он. Я знаю его с самых малых лет он не тот человек, который может быть способен на такое. Вы не предоставили ни одного доказательства его вины, ни одного свидетеля. Что все это значит?!
Вы правы, гражданин судом не было предоставлено никаких доказательств. Но во всем этом нет никакой нужды, ведь он сам признает свою вину.
Лицо отца исказилось в изумлении.
Дункан Огайо, согласно действующему законодательному протоколу, вам предоставляется возможность оправдать себя. Молчание будет расцениваться как полное и бесповоротное признание своей вины. Прошу.
Дункан оторвал от меня взгляд, а затем опустил подбородок, так и не промолвив ни слова.
Подсудимый отказался от своего слова, признавая свою вину за содеянное.
Люди зашептались. Мое тело и разум парализовало.
Изгнать! крикнул кто-то из толпы.
Я с ужасом повернул голову в сторону крика.
Изгнать! послышалось с другого конца.
Одиночные вскрики людей слились воедино, превращаясь в гимн. Среди всех орущих я увидел тетю Мэй, которая трясла кулаками и кричала в такт безумному стаду. Остановитесь. Вся площадь через несколько секунд наполнилась громкими воплями, сотрясающими перепонки в ушах. За что?
Сенатор-юстициар поднял руку.
Единогласно. В качестве жеста доброй воли, мы предоставляем подсудимому последний выбор, из пола выехало два стенда, пронумерованные римскими цифрами. Вариант номер один одеть нейронный костюм и помочь в исследовании пустошей, отправляя в город сигналы из слепых зон, тем самым искупая свою вину за содеянное перед человечеством. Второй в жалкой попытке хоть немного продлить свою жизнь на поверхности, выбрать комплект для выживания и запомниться в глазах людей как трус и предатель, недостойный сожаления или прощения.
Город замер в ожидании его ответа. С достойно поднятой головой, он сжал свои скулы, и оттопырил два пальца, выбирая второй вариант. Толпа осуждающе загудела, освистывая его решение.
Выбор сделан. Властью, данной мне Сенатом, я объявляю Дункана Огайо виновным и изгоняю его из города Амаронт. Попрошу всех вернуться к своим обязанностям. Подготовка к началу Великой Экспедиции почти завершена. Все мы связаны.
Платформа пришла в движение, и Дункан опустился в темноту. Люди стали расходиться, и лишь я один стоял неподвижно, вспоминая его взгляд, и последнее прочитанное по губам слово.
Саботаж да кто вообще может поверить в эту чушь!? отец ударил по столу с такой силой, что я почувствовал вибрацию под ногами.
Он не виноват, на автомате выдал я.
Конечно, он не виноват. Я слишком хорошо его знаю. Он человек гордый, и, пожалуй, жестокий, но справедливость для него важнее всего. Он любил этот город. И его жителей. Он этого точно не заслужил. Дункан друг мой, если бы я только мог что-нибудь сделать, он разжал свой кулак и закрыл лицо рукой.
На глазах матери навернулись слезы. Потеря Дункана оказалась слишком сильным ударом для нашей семьи. Через несколько минут молчания, отец поднялся со стула, схватил термос и вышел за дверь. Время подходило к семи часам утра. Новый рабочий день не за горами. Нужно жить дальше.
«Словно змеиный язык». Холодные струйки текли по моим волосам. «Все мы связаны». Лицу. «Береги себя, Кай». Рукам. «Изгнать!» Груди. «Можете рассчитывать на меня». Я широко открыл глаза и взглянул в пустоту сквозь пальцы. «Сомнение это грех». Мой знак. «Парагон».
Имя.
Кай Солар.
Возраст.
Семь тысяч восемьсот семьдесят два дня и девять часов.
Цель.
Сделать правильный выбор.
Как думаешь, он придет?
Джеки помотал головой, прикусив нижнюю губу.
Придет, произнес я, вклиниваясь в очередь.
Ребята обернулись на меня, с удивлением подняв брови.
Мы уж думали, что ты останешься, едва слышно шепнул Джеки.
Я тоже так думал.
Мы переглянулись. Гурни, Молли, Джессика, Джейк все в сборе. Слова были излишни. Они все видели. Они все понимают.
Дункан продержится. Мы спасем его.
По-другому и быть не может. И еще кое-что, Джейк.
Он вопросительно взглянул на меня.
Мне постоянно снится один и тот же странный сон. На вершине огромной башни стоит человек. Его руки светятся, озаряя все вокруг, а люди с надеждой смотрят на него, не отрывая глаз. Сначала я не понимал, что это значит, но потом все прояснилось.
И что же?
Этим человеком наверху был ты, ответил я, положив ему руку на плечо.
Ребята заметно воодушевились и подошли ближе, поступив также.
Мы пойдем за тобой. Веди нас.
Он замялся, но быстро пришел в себя и, окинув нас взглядом, уверенно сказал:
Я не подведу.
Ровной линией мы стояли ко входу в Танзанитовый шпиль к моему большому удивлению, людей было немного. Несмотря на всеобщий ажиотаж, связанный с Экспедицией, на реальные действия решились далеко не все.
Сзади раздался заразительный смех. Мои зубы заскрипели. Голос который я узнаю из тысячи. Во мне вспыхнула необузданная ярость настолько сильная, что я забыл обо всем на свете.
«Если бы не ты, Шейн»
Кулаки сжались до хруста. Ноги сами понесли меня в его сторону. Но за несколько секунд до того, как я бы превратил его лицо в кровавое полотно, чьи-то крепкие руки схватили меня сзади, возвращая в реальность.
Не надо, Кай. Не сейчас, прошептал мне Джеки на ухо.
Я разочарованно цыкнул, прожигая взглядом ублюдка, до которого оставалось всего несколько шагов. Наши взгляды пересеклись, и он с недоумением посмотрел в моем направлении. Джеки прав. Разберусь с тобой позже.
Ребята исчезли за вратами шпиля. Мы остались вдвоем. Джейк приметил мою бутылку с водой, которую я по привычке прихватил на выходе из дома.
Можно? спросил он, указывая на нее.
Я протянул ему бутылку, замечая, что его руки немного трясутся. Сделав глоток, он, погруженный в собственные мысли, посмотрел на емкость и облизнул губы.
Вкусно. Спасибо.
Ага. Увидимся, кивнул я.
Громкоговорители наконец произнесли мое имя, и я шагнул за врата, попадая в огромный пустой зал, украшенный символикой танзанита. Каждый мой шаг отдавался эхом. Женщина за одинокой стойкой холодно взглянула на меня, а затем просканировала мою руку, кратко произнося:
Ваша подготовка начнется через несколько минут. Проходите.
Я обошел стойку и зашел в небольшую комнату, настолько светлую, что у меня защипало в глазах. Переодевшись в длинный белый халат, я уловил за стенкой грохот работы медицинских аппаратов. Из-за волнения кровь забилась в ушах, и я почувствовал, как в горле все пересохло. Достав из корзинки бутылку, я осушил ее практически до дна. Двери разъехались в стороны, и я увидел огромный аппарат. В разные стороны от него расходилось множество труб, а в центре находилось углубление, повторяющее тело человека. Люди в лабораторных костюмах обернулись на меня. Доктор Кеплер, не разворачиваясь, на автомате подозвал к себе рукой, но, когда увидел мое лицо, облегченно выдохнул.
Кай Солар, он взял планшет и задумчиво пробежал по тексту глазами. Медицинских противопоказаний не имеется. Физические показатели выше средних, функциональная напряженность, хорошая работоспособность, личная вкладываемость коэффициент интеллекта высокий, в противоправных деяниях замечен не был. Прошу вас, указал доктор на аппарат, вокруг которого загорелись различные огоньки и светодиоды. Не волнуйтесь, мистер Солар, это всего лишь небольшой тест. Больно не будет.
Я залез внутрь. Лаборанты облепили меня датчиками, а из небольших отверстий вылезли тонкие, словно нити, иглы.
Возможно, в процессе вы будете испытывать галлюцинации, но это обычная практика. Поэтому расслабьтесь. И удачи вам, Кай, сказал Кеплер напоследок, задвигая меня внутрь камеры.
Все посторонние звуки пропали. Слюна комом встала в горле, а тело зазудело но все это я списал на свои расшатанные нервы. Я справлюсь. Ради друзей, ради родных, ради Дункана ради себя. В плечо вошла первая игла. Я выдохнул и закрыл глаза.
Голоса в моей голове. Негромкие и искаженные, но такие знакомые.
А ты знал, что любовь это метафора?
Лети высоко, потому что вóроны всегда ошиваются внизу.
Что, если я был недостаточно хорош? Что, если я был недостаточно силен? Что, если я был недостаточно добр? Что же будет дальше? Что будет тогда?
«Tabula Rasa». Начните все с чистого листа.
Пора просыпаться.
Все тело болит. В голове туман. Я проморгался, увидев в полностью зеркальном потолке себя, лежащем на койке. Палата? Я прошел? Я повернул голову и увидел корзину со своими вещами. Ничего не помню. Подняв тяжелую руку, открыл интерфейс. Вечер, двадцать девятое марта. Долго же я провалялся. Но что это? Я открыл сообщение, назойливо мигающее в углу интерфейса. Мои волосы встали дыбом. Этого не может быть.
«Во время тестов на профпригодность у кандидата проявилась острая аллергическая реакция. На кожных покровах появилось множество ярко-красных, четко выраженных пятен, имеющих тенденцию к сливанию; Также было обнаружено опасное для жизни сужение гортани, вызывающее свистящее и неровное дыхание. Симптомы удалось купировать благодаря вводу двух кубиков супрематического окислителя. Аллерген F33 был выявлен и частично извлечен. В связи с вышеперечисленным, тестирование было отменено; Дальнейшая деятельность с кандидатом 00397 прекращена; Повторное прохождение принято считать нецелесообразным вследствие халатности и беспечности испытуемого, принявшего раздражитель перед началом испытания. В течение следующего дня требуется посещение криокапсулы для окончательного выведения аллергена из организма. Запись зарегистрирована.
P.S. Настоятельно рекомендую попасть в капсулу как можно скорее. Доктор Кеплер».
Аллерген. Это апельсин? Я соскочил с койки, и выхватил из корзины свою бутылку, а затем понюхал содержимое. Кисть хрустнула, а костяшки мгновенно покраснели от удара о стену.
Как я этого не заметил? Почему моя бутылка оказалась заполнена этой дрянью? Поздно кого-то винить. Произошло это случайно или же нет уже неважно.
Дверь в палату открылась. Звук шагов становился все отчетливее.
Кай я принесла тебе ужин, сказала мама, поставив что-то на прикроватную тумбочку.
Я не голоден. Просто уходи. Мне нужно побыть одному.
Мать села рядом, аккуратно дотрагиваясь до моей головы, укутанной в одеяло.
Мне жаль, что все так произошло. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело и
Нет. Не понимаешь. Впервые в жизни я принял такое важное решение. Я всего лишь хотел помочь Дункану. Я всего лишь хотел, чтобы вы гордились мной!
«Хватит».
Но все получилось, как всегда, не правда ли?
«Она ни в чем не виновата».
Почему ты не проверила, что было в этой бутылке?
«Но меня уже было не остановить».
Прости меня. Это моя вина
Просто уходи. Уходи! вырвалось из моей груди.
Она отдернулась в сторону, а ее глаза наполнились слезами.
Я просто хочу, чтобы ты знал. Что бы ни случилось, мы всегда будем гордиться тобой, прошептала она, на мгновение зависая у выхода.
«Что ты наделал, Кай?»
Дверь закрылась. Сломленный и опустошенный, я лежал на кровати, и слезы водопадом лились из моих глаз.
Странный монотонный стук выбил меня из полусна. С заспанными красными глазами я подошел к окну, отодвигая шторку. Напротив меня стоял человек. Его лицо было перемазано в крови, а сам он бился головой о стекло, оставляя на нем алые размазанные подтеки. Очередной кошмар?