Глава 3
Пан готов? спросил Тадеуш, сделав приветственный взмах саблей.
Готов! без особого энтузиазма откликнулся я, повторив этот жест и приняв такую же стойку: вполоборота к противнику, с левой согнутой рукой, кулак которой упирался в поясницу, и с немного выставленной вперед правой ногой. Вытянутая правая рука сжимала эфес «карабелы»; клинок был направлен почти вертикально, с едва заметным наклоном «от себя».
Начинаем!
Сабля наставника и первого помощника, сверкнув в скупых лучах ноябрьского солнца, описала полукруг и метнулась к моей голове. Развернув кисть, я парировал удар. Раздался звон, чуть заныли пальцы и запястье.
Неплохо, пане, весьма неплохо, но лучше делать круговое движение всем предплечьем, а не только кистью! прокомментировал Тадеуш. Иначе можно вывихнуть ее, если удар будет очень сильным. Попробуем еще!
Снова раздался звон пронзительный, чистый. Я добросовестно старался делать все так, как советовал полковник. Судя по его довольному лицу, на этот раз получилось лучше. Хотя я, честно говоря, этого не ощутил.
Последовало несколько быстрых ударов с одной и другой стороны. Я лихорадочно парировал их, мысленно проклиная тот день и час, когда мне взбрело в голову обучиться фехтованию на саблях. Ну, что стоило выдумать, будто дал обет вообще не прикасаться к такому оружию до конца дней своих?! И все было бы в порядке А теперь отступать уже поздно.
О, пан первый советник делает успехи! улыбнулся поляк. Но это, конечно, еще самое начало Надо будет много работать. Ну-с, прошу пана снова в позицию!
* * *
Опять машут саблями! прокомментировала Анжела с заметным ехидством в голосе, отодвигаясь от окна. Ну, словно больше делать нечего! Как дети!
Пани Пшекшивильская-Подопригорская, которая осторожно поглаживала заметно набухший живот, отозвалась с равнодушно-покорным видом:
Они мужчины, это естественно и понятно. Шляхтич без сабли что без порток! А коли пану Анджею пришлось так долго соблюдать обет, то теперь он должен наверстывать упущенное.
А жены, значит, побоку! начала закипать блондинка.
Ну, не могут же мужья все время быть дома! рассудительно заявила Агнешка. Для шляхтичей на первом месте служба отчизне. Проше пани, я даже удивляюсь, что приходится объяснять столь элементарные вещи
Натуральное Средневековье! не выдержав, рявкнула Анжела и тут же осеклась, зажав ладонью рот.
Агнешка встрепенулась, приподнялась со стульчика:
Пани Анна начала заговариваться! Все в порядке?
В полнейшем! торопливо заверила блондинка, мысленно ругая себя последними словами. Опять чуть не проболталась, дурочка А ведь Андрей просил следить за каждым словом!
* * *
За здравие пышного панства! в который уже раз провозгласил Чаплинский, подняв кубок. Рука тряслась так, что вино лишь чудом не пролилось на белоснежную скатерть.
За здравие пана подстаросты чигиринского и его прекрасной супруги! подхватили хмельные гости.
Пирушка затянулась, в жарко натопленной комнате дышать уже было тяжело. Елена натужно, через силу улыбалась, стараясь не показывать своего отвращения. О Езус, как же опротивели эти вечно пьяные рожи! Эти хвастливые, спесивые речи! А особенно угрозы, как будут расправляться со «взбесившимся быдлом», когда, милостью Матки Бозки, вернутся старые времена и порядки, а панство снова окажется в покинутых маетках[5] Послушать их храбрец на храбреце, вот только почему же сбежали в Литву, трясясь как зайцы? И ведь сами это понимают, а хвастаются без зазрения совести И пьют, чтобы заглушить стыд и страх. И муженек, век бы его не видеть, уже напился, как последний хлоп[6] Хоть бы не приставал ночью Тьфу!
Невероятным усилием воли Елена подавила желание вскочить и выбежать из комнаты. Нельзя. Надо терпеть. Хватит и того, что перед слугами от позора сгораешь Они же все знают! Незачем еще панству давать пищу для сплетен да кривых усмешек.
Она случайно на какое-то мгновение поймала взгляд молодого шляхтича, впервые оказавшегося у них в доме. Как там представлял его осточертевший супруг? Пан, бежавший от казаков и татар, желающий поступить на службу к польному[7] гетману Литовскому, князю Янушу Радзивиллу Имя его называл вот только какое, дай Езус памяти Кажется, что-то похожее на живот. Может, Пузановский? Или Пузинский? Нет, не то Брюховецкий! Точно, Иван Брюховецкий. Ну, что он смотрит так странно, будто жалеет ее? Неужели дошли слухи, как обращается пан подстароста с законною супругою? О Езус, стыд-то какой!
А когда злодей Хмель попадет к нам в руки!.. пьяно хохоча, воскликнул Чаплинский. О, что мы с ним сделаем!
Его слова будто прорвали плотину. Со всех концов стола посыпались описания пыток, которым надо подвергнуть предводителя подлых хлопов и самозванца. Редкие и робкие голоса менее пьяных гостей: «На бога[8], не нужно, здесь же присутствует пани Чаплинская!» тонули в общем возбужденном гвалте.
Осмелюсь заметить, панове, что для этого нужно сперва победить Хмельницкого. А потом пленить его. Что сделать не так-то просто! вдруг сильным, звучным голосом произнес Брюховецкий, каким-то чудом перекрыв общий гомон. Надо отдать ему должное, это отменный полководец и храбрый человек.
На пару секунд наступила тишина. Потом Чаплинский ехидно спросил:
Уж не собирается ли пан равнять шляхту с этим выродком? Может, он еще назовет Хмельницкого благородным человеком?
Грянул хохот.
Да, назову! воскликнул Брюховецкий, гордо вскинув голову. На его лице не было даже тени робости, оно дышало спокойным достоинством и уверенностью в своей правоте. Потому что имел возможность убедиться в его благородстве на личном примере!
Расскажите, пане! внезапно вскричала Елена, не удержавшись. Она в следующий миг испугалась своего порыва, но быстро убедилась, что он пришелся кстати, опередив гневную реакцию многих гостей. Галантность, впитанная каждым шляхтичем с молоком матери, не позволяла устроить скандал в присутствии дамы. Поэтому, хотя присутствующие буквально прожигали смельчака негодующе-презрительными взглядами (на что он, впрочем, не обращал никакого внимания) и недовольно ворчали, этим дело и ограничилось.
Желание пресветлой пани закон! учтиво склонил голову Брюховецкий, и Елена вдруг почувствовала, как теплая волна прошла по сердцу. Матка Бозка, ну почему пан Данило совершенно не похож на этого человека храброго и воспитанного? Я, изволите знать, имел небольшой родовой маеток вблизи Львова. Увы, о нем теперь приходится говорить в прошедшем времени: его дочиста разграбили и сожгли татары Тугай-бея. Многих моих верных людей посекли саблями, меня же, несмотря на отчаянное сопротивление, все же одолели, связали и на аркане притащили к самому мурзе.
Да чтобы земля под ними разверзлась, под нечестивцами гололобыми! рявкнул кто-то из гостей. Остальные сочувственно зашумели. Описание беды, пережитой Брюховецким, невольно смягчило их гнев. Ну, ляпнул человек глупость, выпив лишку, с кем не случалось того греха
Продолжайте пане, прошу! дрогнувшим голосом произнесла Елена.
Я мысленно был готов к самому худшему. Увы, надеяться на то, что меня отпустят за выкуп, не приходилось. Хотя бы по той простой причине, что у меня нет богатой родни и друзей. Значит, меня ждала дорога в Крым, на невольничий рынок. Однако действительность превзошла самые худшие мои ожидания Брюховецкий сделал паузу, глотнул вина, освежая пересохшее от волнения горло.
Гости затаили дыхание.
Ну же, пане! Что было потом? нетерпеливо воскликнул кто-то.
А потом Тугай-бей объявил мне, что отныне моим хозяином и полновластным властителем будет Хмельницкий, его союзник и побратим. И меня отвели в шатер к самозваному гетману! продолжил рассказ молодой шляхтич.
Раздался общий потрясенный вздох.
К этому дьяблову отродью?! проскрежетал зубами Чаплинский.
И как же пану удалось бежать?! Каким чудом он спасся?! послышались голоса.
Мне не пришлось бежать, панове! Хмельницкий даровал мне свободу.
Все дружно ахнули, уставившись на Брюховецкого, точно на привидение. Чаплинский инстинктивно отшатнулся, чуть не свалившись со стульчика.
Да, панове! Не нужно на меня так смотреть, я в здравом уме, хвала Матке Бозке. Он так и сказал: сейчас пану дадут охранную грамоту, и он может идти куда угодно, на все четыре стороны. Я, не веря своим ушам, переспросил: безо всяких условий, без выкупа? И Хмельницкий ответил: да, безо всяких условий. Не скрою, я был потрясен до глубины души. Мне казалось, что это все происходит во сне. И тогда я сказал, что, если бы кто-то раньше попытался меня уверить, будто предводитель мятежников и подлых хлопов способен на такое благородство, я рассмеялся бы в лицо этому человеку! Вот тут Хмельницкий гневно нахмурился
Сноски
1
Арестанты (устар.).
2
Люди среднего достатка в городах и селах Речи Посполитой, букв. «простолюдины».
3
Административно-территориальная единица в Османской империи.
4
Нагайки (польск.).
5
Поместья (укр.).
6
Зависимый крестьянин в феодальной Польше.
7
Тот, кто во время войны командовал войсками (т. е. находился «в поле»).
8
Ради бога (польск.).