Валентин посмотрел на часы, мелькнула мысль заглянуть в адрес прямо сейчас, но он тут же, отмел ее, зная, что Аркадиевна, ни за что не выпустит из квартиры, не напоив чаем и не угостив фирменным вареньем. С одной стороны не хотелось объедать бедолагу, с другой, сладкое, которое прежде ел без ограничений, теперь, падая на голодный желудок, вызывало мерзкую тошноту, похоже не срабатывала поджелудочная. Как не крути, следовало идти домой ужинать, а уже затем отправляться опрашивать свидетелей.
Вера не любила, когда муж уходил вечерами по делам службы, лишь с возрастом стала относиться к этому проще, теперь действо протекало без скандала, не так как в молодости, когда везде мерещились соперницы. Нынче напрягало то, что оставшись дома, мужик хоть что-то бы да сделал по хозяйству, а так полезное занятие откладывалось, возможно, что и в долгий ящик. Переступив порог, Валентин привычным движением сбросил туфли, но не поставил их на место, нырнув в стоящие у стены комнатные тапочки. Снятый китель повесил на крючок, а не на плечики из шкафа в прихожей, и, слегка ослабив галстук, глубоко вздохнув, чмокнув хозяйку в щеку, прошел на кухню. По этим незатейливым приметам супруга знала заглянул перекусить.
Что греть-то, голубцы или жаркое?
И пиво тоже, бросил Федорович шутливую фразу из известного анекдота.
Мне не тяжело, все так все, пробубнила Вера и собралась идти к холодильнику.
Ох уж, и пошутить нельзя. Давай голубцы на второй заход. Пару штук оставь на столе, чтоб не совсем холодные. Приду, бахну под пицюрик, так он называл свою фирменную рюмку на пятьдесят грамм, устал как собака, может, хоть усну быстро.
Что-то серьезное?
Скорее проблемное, о Самойловой слыхала? Весь город гудит.
Ты-то причем? Пусть следаки да опера разбираются, привыкли, чтоб на них горбатились.
И почему ты не начальник Управления, хохотнул Горохов.
На нем ездят, а он еще и смеется, зло проговорила Верунчик, ставя тарелку перед мужем.
Постой, постой. А не по твоей ли милости я до сих пор на службе? Начну права качать, отправят на отдых. Это был удар по больному месту мадам Гороховой.